ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Перед нами прошли первые двадцать семь лет богатой событиями жизни Льва Толстого.
Живой, впечатлительный, одаренный мальчик, с жадным любопытством вглядывающийся в окружающую его жизнь сначала в барской усадьбе, затем в Москве; малоуспевающий студент Казанского университета и вместе с тем пытливый, любознательный юноша, напряженно размышляющий над основными вопросами жизни и критически относящийся ко всему окружающему; либеральный помещик, тщетно старающийся в условиях крепостного быта улучшить положение своих крестьян; светский молодой человек, вращающийся в высшем московском обществе; скромный юнкер артиллерийской бригады, уединенно живущий в кавказской глуши и любующийся на проходящую перед его глазами своеобразную жизнь казаков и горцев; начинающий писатель, первые произведения которого получают самую высокую оценку самого авторитетного редактора того времени Некрасова; участник походов против горцев, неоднократно подвергавшийся смертельной опасности; наконец, артиллерийский офицер, участник обороны Севастополя, находившийся в самом опасном пункте осажденного города, и вместе с тем автор имевших шумный успех Севастопольских рассказов — таков в самом беглом очерке жизненный путь Льва Толстого в данный период.
За 27 лет жизни молодой Толстой пережил сложную эволюцию своего миросозерцания. Он еще тесно связан с тем классом, к которому принадлежит по рождению и воспитанию, но та дворянско-помещичья идеология, в которой он был воспитан, уже дала в его сознании глубокие трещины.
Он не только видит всю гнилость николаевского режима, всю негодность бюрократической системы управления, всю бездарность высшего командования армии, но и является убежденным противником монархического образа правления. Он уже не верит в догматы официальной религии. Еще недавно производивший бесплодные попытки улучшения положения своих крестьян в условиях существования крепостного права, под Севастополем он делается принципиальным противником крепостничества. Он уже ясно видит все моральное разложение высшего общества и моральное превосходство людей из народа над людьми привилегированных классов.
Таким образом, уже в данный период жизни Толстого мы находим в его мировоззрении такие элементы, которые в своем дальнейшем развитии, в связи с изменением условий русской жизни, приведут его к разрыву со своим классом и к переходу на позиции русского патриархального крестьянства.
Разнообразие условий, в которых протекала жизнь молодого Толстого, обогатило его жизненный опыт, а его огромное художественное дарование дало ему возможность воплотить все им виденное в живых образах.
Уже в первых своих художественных произведениях Толстой выступил новатором.
Его повести «Детство» и «Отрочество» давали чрезвычайно живое и тонкое изображение внутренней жизни ребенка. Кавказские военные рассказы, как это отметил Некрасов, впервые в литературе рисовали русского солдата. В написанных еще на Кавказе, но напечатанных позднее главах из «Романа русского помещика» Толстой, как это показал впоследствии Чернышевский, обнаружил высокое мастерство не только в описании быта крестьян, «но, что гораздо важнее» — в передаче «их взгляда на вещи». В Севастопольских рассказах Толстой сумел не только изобразить войну «в ее настоящем выражении», без романтических эффектов, но и дать подлинный апофеоз мужества и героизма защитников Севастополя.
«диалектики души» и «чистоту нравственного чувства».
Некрасов, тонкий и глубокий ценитель художественных произведений, характеризуя последний Севастопольский рассказ Толстого, находил, что главные достоинства рассказа составляют «меткая своеобразная наблюдательность, глубокое проникновение в сущность вещей и характеров, строгая, ни перед чем не отступающая правда». И самому автору Некрасов писал в осажденный: Севастополь, что правда в том виде, в каком ее вносил в литературу Толстой, «есть нечто у нас совершенно новое».
Пять лет напряженной литературной работы и успех всех без исключения написанных им произведений приводят молодого Толстого к убеждению в том, что его настоящее призвание — не военная служба, а литературная деятельность. Литературная работа для него — не только удовлетворение непреодолимой внутренней потребности, но и средство выполнить свой «долг перед соотечественниками». Письма Некрасова и Тургенева утверждают Толстого в решении оставить военную службу и всецело отдаться литературной работе. Некрасов, глубоко искренний в своей переписке, уверяет его, что он не знает другого писателя, который бы «так заставлял любить себя и так горячо себе сочувствовать», как Толстой.
Литературный круг «Современника», еще никогда не видавший Толстого лично, с радостью ожидал его возвращения с войны. «Мы ждем вас из Севастополя с нетерпением страшным», — писал Толстому И. И. Панаев.
С таким же нетерпением ожидал и Толстой встречи с литературными корифеями того времени — Тургеневым и Некрасовым.