1 января. Л. Н. пишет художественное
Елка для малышей яснополянских в кузминском доме. Л. Н. участвовал. Л. Н. очень радовался детям, их пришло 150. Боялся давки: елка была на втором этаже, лестница крутая.
Л. Н. жалел, что не украсили несрубленную елку в саду, на просторе. Волновался, старался, чтобы дети входили парами, небольшими партиями, и так же уходили. Сам их провожал: «Уходите, уходите!», «Пожалуйста, скорее их отпускайте!»
У дверей был сторож. Несмотря на его — и нас всех — старания, давка все-таки случилась: Л. Н. шел по лестнице, бабы за ним хлынули. Так сдавили его, что, когда взошел наверх, задыхался. Маленькие пищат, рев, плач, такой шум, крик, бабы внизу дерутся. Л. Н. в жизни еще так не боялся. Заторопился: «Уходите, уходите!». В час прошли все дети, взрослые остались.
За обедом очень шумно. Л. Н. не было слышно. После обеда Л. Н. читал «Семь повешенных» Л. Андреева. И прочел вслух, как веет ветер с моря.
Л. Н.: Ведь это набор слов — эта смелость, небрежность языка. Прощание с родителями, такие важные моменты — все это сплеча, психологически неверно.
Еще Л. Н. сказал по поводу этой книги:
— Это для меня непостижимо. Теперь жалею, что так мало написал об Эртеле
Вечер. Массаж живота. Я сообщил Л. Н., что Здзеховский пишет мне, что статья «О присоединении Боснии» польским журналистам неинтересна. Л. Н. принял это к сведению, как ожидаемое. Об этом есть статья Здзеховского в первом номере польского «Šwiat Słowiaňski»
2 января. Утром был у Л. Н. сумасшедший крестьянин, приехавший из Петербургской губернии. Обижался на священников, чиновников. Он встретил прежде всех меня и спросил, может ли видеть Л. Н-ча и в такой одежде говорить с ним.
За обедом Н. Н. Гусев рассказал про фельетон М. М. Ковалевского «Юбилей Л. Н. Толстого» в «Русских ведомостях» 1 января 1909 г. Ковалевский в нем признает непротивление.
Л. Н.: Это мне приятно. Он милый человек.
Николай Николаевич что-то говорил про него.
Л. Н.: Это очень интересно; интересно, что есть люди, которые говорят, что дважды два — четыре.
Софья Андреевна, прочитав и вырезав фельетон, сказала:
— Максим Максимович Ковалевский молодец, не побоялся правду сказать о Льве Николаевиче.
Николай Николаевич советовал Л. Н. прочесть что-то в газете.
Л. Н.: Я что-то газет не могу читать. Это у меня такой период теперь, не читаю.
Л. Н. вспомнил и рассказал про карикатуру в недавнем приложении к «Новому времени» — как старик Стасюлевич передает Ковалевскому веде́ние «Вестника Европы» — коня: «Осторожнее езди!» Тучный, грузный Ковалевский: «Подо мной не поскачет!»
Екатерина Васильевна села с десятимесячной девочкой Машенькой (оглядывающейся добродушно-спокойно, с широким лицом, большими глазами) к Л. Н-чу. Л. Н. поласкал ее и сказал:
— Она пришла к нам свежа, а мы ее испортим.
Андрей Львович спросил у Л. Н.:
— Ты на елку ходил?
— Как же! Меня очень успокоило: 150 человек детей, и давки не было. Но они ничего не могли понять: граммофон, елка, камин. Больше всего смотрели на камин.
Александра Львовна поедет 8-го в Москву на концерт Ванды Ландовской.
— Папа́, правда, хорошо, если бы Ванда Ландовская приехала?
Л. Н.: Я — ничего, <ни> за, ни против.
М. А. Маклакова говорила, что ее брат Василий теперь весь поглощен славянским вопросом. Л. Н. ей о нем похвально говорил:
— Какой он молодец! Не с моей точки зрения, у меня другие запросы, но с точки зрения условий Думы. Его речи — самые точные, определенные.
Вечером в 10 часов Л. Н. рассматривал декадентский журнал «Весы», адресованный А. В. Толстой в Чифировку и присланный ошибочно в Ясную Поляну. Прочел начало одного стихотворения, но бросил, сказав:
— Это вроде не поймешь. Для меня все это неинтересно (бестолковые стихотворения, такие же картины), а сегодня рассказывал человек, как в Полтаве повесили сына и отца, и ужасные подробности. Я умру, а вы доживете, увидите, что это (декадентство) хуже Мессины
Сидели около стола М. А. Маклакова, Андрей Львович с Екатериной Васильевной, Н. Н. Гусев, Софья Андреевна.
Во время массажа Л. Н. заговорил:
— Мне Николай Николаевич передал вырезки из французских газет о смертных казнях
Я: Есть и в Австрии, и в Венгрии. В Австрии больше приговоров, чем в Венгрии, так как в Австрии законы старее и более драконовские. В Венгрии — новее и либеральнее.
Л. Н.: А какая?
Я: Виселица.
Л. Н.: Не с моей, а с их точки зрения, когда есть такие тюрьмы, следовало бы им избавиться приговорением на вечное заключение от этого грубого чувства мести.
Вчера, когда увидели зарево от Телятинок, и Владимир Григорьевич, и Александра Львовна с Варварой Михайловной быстро собрались туда. Александра Львовна сказала: «Хуже всего, если деревня горит: менее, если Владимир Григорьевич, а самое легкое, если я. Застрахована».
Л. Н. вчера на высказанное Софьей Андреевной подозрение, что прислуга ворует, останавливал Софью Андреевну и сказал: «Quiconque est soupçonneux — invite à le trahir»
3 января. Был Досев, ездивший во Владимирскую губернию к Наживину. Рассказывал о нем Л. Н-чу. Мне рассказал про свою беседу с Л. Н. в присутствии Владимира Григорьевича. Л. Н. расстроен от приставания к нему телятинского старосты (просит на сгоревшую у него ригу); вошел в мою комнату, где был Досев, со словами, что в Индии старики хорошо делают, когда удаляются в леса2*. Потом стал спрашивать Досева про его поездку. Досев сказал, что Наживин ему говорил, что, он находит, в нем идет важная внутренняя работа: не пишет теперь, делается скромнее, терпеливее к чужим взглядам, и ему даже православная вера, к которой он прежде так отрицательно относился, кажется человечнее, потому что наше самосовершенствование не дает успокоения, тогда как православие и другие веры дают успокоение. Поэтому идея Великого инквизитора в «Братьях Карамазовых» кажется ему до известной степени верной. А Досев ему на это говорил, что идея Великого инквизитора его всегда возмущала, потому что она унизительна для человека. Что в себе он, Досев, чувствует гадости, мерзости и в то же самое время чувствует, что в нем есть живой великий дух. Подобное утверждение Наживин считал самоуверенностью.
Л. Н.: Пожалуйста, расскажите мне, какая это идея Великого инквизитора? Я ее забыл; я помню, что она мне тоже не нравилась. Достоевский на стороне Великого инквизитора?
Владимир Григорьевич вмешался, сказав, что он стоит за братьев Карамазовых: Достоевский выражает в лице Алеши положительные стороны христианства; в словах безверника Ивана он больше критикует православие, чем отрицает христианство.
«Bund für freie Heilkunst»3* в Гейдельберге спрашивает мнение Л. Н. о грозящем запрещении лечить не врачам (в Германии до сих пор имеет право лечить всякий)
— С моей стороны, я стою всегда во всех отношениях за полную свободу и считаю, что правительственное стеснение несправедливо во всех отношениях. Несправедливо точно так же и в этом.
И, садясь к столу, Л. Н. мне заметил:
— Вчерашним спиртом — je suis payé pour le dire4* (т. е. Л. Н. вчера принял от изжоги настойку спирта на сибирских травах, рекомендованную и присланную ему не врачом, от которой ему полегчало)
Разговор об И. И. Горбунове. Л. Н. о его статье «Ex oriente lux!» в «Русских ведомостях» 31 декабря 1908 г., в которой он приводит письмо-прошение наместнику Кавказа от вдовы убитого грузинского поэта князя Чавчавадзе — чтобы наместник отменил смертный приговор трем убийцам ее покойного мужа, жившего любовно с людьми
Л. Н.: Это письмо удивительно. Это такой ответ на вопросы «А если бы вас убили?»
4 января. Утром приехали и ночью уехали: сочувствующий Л. Н. священник, законоучитель московской гимназии
Днем Владимир Григорьевич привозил Гершензона, beau-frère5*
Гольденвейзера, приехавшего к нему потому, что редактирует издание сочинений Эртеля. Я ездил по больным.
ТОЛСТОЙ И МАКОВИЦКИЙ В СПАЛЬНЕ ТОЛСТОГО
Ясная Поляна, 27 марта 1909 г.
Фотография В. Г. Черткова и Т. Тапселя
5 января. Вечером приехала В. Д. Философова, певица. Л. Н. вышел в залу на несколько минут. Философова рассказывала, что упражняется в пении каждый день, а в деревне она спрашивает семилетнего племянника, не фальшиво ли поет, и он очень верно указывает ей. У него чутье музыкальное удивительное. Будет учиться музыке. Сколько таких незаметных талантов!
Л. Н.: Теперь все выдающиеся выйдут, есть возможность образования, а прежде...
Философова: Но сколько бездарностей «выходит»!
Л. Н.: Да, внешнее искусство.
Философова: Как объяснить это?
Л. Н. ответил, что публика широка стала. Раньше был ограниченный кружок утонченных интересующихся, а теперь все, кто в воротничках, все слушатели и ценители. Эту публику удивить надо. Отсюда имеют успех странности в музыке, живописи, литературе.
Л. Н. сегодня — третий день — раздражен. Софье Андреевне отвечал на такие речи, которые в другое время терпел без замечаний или с добродушной шуткой отстранял.
Андрей Львович рассказывал о жертвах сицилийского землетрясения. Теперь тема газет — описание этих ужасов, и ведется интернациональная пропаганда сбора пожертвований. В две недели собрано 80 миллионов франков. Л. Н. сказал, что ему жальче повешенного, чем жертв землетрясения, потому что того другой убивает: «Мы будем точно так же погибать».
В Екатеринославе военным судом приговорены 32 человека к смертной казни и помилованы государем. Л. Н. по этому поводу сказал, что противно то, что человек может распоряжаться жизнью других людей, и другое, что они — подавшие прошение о помиловании — будут верны царю и отечеству. Это фальшь.
Великий князь Николай Михайлович послал Л. Н. очередной выпуск «Русских портретов». Софья Андреевна рассказывала Философовой о его переписке с Л. Н., и как Л. Н. письмом прервал ее и великий князь очень огорчился тем, что Л. Н. заградил ему путь к себе: ему такая отрада была переписываться с ним. Раз Софья Андреевна была невольной слушательницей в соседней комнате исповеди великого князя Л. Н-чу
6 января.
Александра Львовна утром уехала в Москву. За обедом Л. Н., Софья Андреевна, В. Д. Философова, Екатерина Васильевна, Николай Николаевич, Владимир Григорьевич.
Валентина Дмитриевна заговорила про книгу Н. Ф. Федорова
Л. Н.: Мне жалко Федорова. Человек превосходный, превосходный был. Он со мной в хороших отношениях не был, даже в недружелюбных, враждебных, потому что взгляды были другие, а он был хороший человек.
Владимир Григорьевич: У Ницше было то же самое: вера, что будем такие же живые, какие были; в бесконечном времени, когда-нибудь все повторится. И эта вера его — Ницше — успокоила.
Софья Андреевна сказала, что не желала бы ни за что снова прожить свою жизнь.
Л. Н.: Я сейчас думаю о том, что всякого рода теории — это отсутствие религии. Потому что в религиях (во всех) одна и та же мысль, что все существует по воле бога. Человек лучше бога ничего не сделает.
Николай Николаевич заметил, смеясь, что Федоров насильственно хочет восстановлять умерших, например самоубийц.
Л. Н.: У него нет отрицания насилия, он признавал и войны.
Л. Н.: За 11 месяцев 1908 года были 1691 смертных приговоров и 663 казни (по «Вестнику Европы», январь).
Разговор о подробностях, всеми газетами утрированных, четырех казней гильотиной, произведенных на днях во Франции.
Владимир Григорьевич говорил, что в Англии, пока были казни публичные, было сильное движение против смертной казни. А с тех пор, как они не публичны, заглохло. Если бы в России стали публично вешать, то публика, пожалуй, не позволила бы, таково ее настроение. При Александре II возможны были публичные казни — но тогда редки были — теперь нет.
Вечером Л. Н. расспрашивал Валентину Дмитриевну, как их учат петь. Она рассказала, как в России у́чат: учительница берет ноты на фортепьяно, а ученица их просто поет. И как во Франции: низкие тоны учат петь грудным, высокие — головным (поднятием нёба) голосом, средние — средним. Высокие тоны не следует громко петь.
Л. Н.: И, несмотря на это, хорошо научаются петь?
Валентина Дмитриевна говорила, что она не выучилась. Учиться приходится всю жизнь.
Л. Н. сказал, что так во всяком искусстве. Кто думает, что он кончил учение, тот пропал. Это и у живописцев, у писателей. У талантливого человека никогда не наступает состояния самодовольства, что он выучился; у глупого — да.
Валентина Дмитриевна: Неужели никогда?
но когда она подтвердила истинность его, то Л. Н. сказал, что это ему приятно.
После Софья Андреевна сказала, что Валентина Дмитриевна хочет пение бросить и заняться воспитанием племянников.
Л. Н.: Пение — это хорошо, но такие пустяки в сравнении с настоящими задачами жизни: относится к ним, как один к миллиону.
Валентина Дмитриевна: Для достижения фельдмаршальского чина мне говорят: «Идите на сцену. Вы тем, что не идете на сцену, лишаете приятности слушать вас».
Л. Н.: Самое великое качество — не иметь тщеславия. Если для того, чтоб достичь успехов в пении, нужно самое скверное качество — тщеславие, то пение — дурное дело.
Потом говорил о ней:
— Она отличная девушка, зачем ей петь?
7 января. Л. Н. завтракал вместе с нами: Валентиной Дмитриевной и мной. Прекрасный зимний солнечный день. Иней. Валентина Дмитриевна говорила о красоте мест вокруг Ясной Поляны. Л. Н. о Засеке, что она потому и засека (осталась лесом), что вся в оврагах, непригодных для земледелия.
Л. Н. спрашивал меня, поеду ли куда к больным. Я отвечал, что тороплюсь в Щекино и Саломасово. Л. Н. сказал, что понятно, почему молодежь рвется в медики: врачам предъявляются определенные требования, и они удовлетворяют их.
Л. Н. сегодня ездил 15 верст.
За обедом Л. Н. сказал:
— Читал об организации рабочих в «Минувших годах»
Николай Николаевич заметил, что «Минувшие годы» прекращаются, потому что их часто конфискуют.
Л. Н.: Как подробно описано в «Минувших годах» событие 1 марта! Все портреты участников; ужасны портреты Михайлова и Рысакова
Потом Л. Н. рассказал, что заглянул в «Хаджи-Мурата», которого Софья Андреевна переписывает, и не мог вспомнить изречение Николая I: «Слава богу, смертной казни у нас нет» и его приговор, там описываемый. Л. Н. стал рассказывать. Софья Андреевна сказала, что она это хорошо помнит и лучше расскажет. И рассказала, что обвинялся поляк Бжезовский — студент, нанесший профессору перочинным ножом несколько ран. Николай на полях доклада написал: «Слава богу, смертной казни у нас нет. Провести 12 раз скрозь тысячу человек»
Л. Н. рассказал про письмо А. М. Бодянского из харьковской тюрьмы
Рассказывали о том («Русское слово», 6 января), что Плеве поручил Иоанну Кронштадтскому написать ответ на обращение Л. Н. «К духовенству».
Л. Н.: Как это все связано, как умно с государственной точки зрения: поручить Иоанну Кронштадтскому возражать мне.
Л. Н. не мог вспомнить ни Плеве, ни следовавших за ним министров. Спросил, есть ли книга по истории последних лет с 1900 г. Чертков спросит Хирьякова, записал себе достать книгу.
Л. Н. в первом (январском) номере «Вестника Европы» подчеркнул статьи: 1) «Письма из Шлиссельбургской крепости» Н. Морозова, 2) Статистика смертных казней.
Вечером за круглым столом Л. Н. прочел вслух из «Круга чтения» конец «Орла»
— Хорошо, чудесно! Достоевский — серьезный писатель.
Софья Андреевна: Вы соседи в Историческом музее.
Л. Н., не расслышав, переспросил. Софья Андреевна объяснила, что комнаты в Историческом музее Толстого и Достоевского — по соседству.
Л. Н.: Надеюсь скоро в настоящем соседстве быть.
Л. Н. про сегодняшних нищих:
— Один попросил книжек. «По революции (попался)?» — «Да, по ре волюции». — Был в одном пиджачке. Следовало бы дать верхнюю одежду, но опять надо быть осторожным.
Софья Андреевна вспоминала многих, которые перепродали садовнице или в деревне шапки, пиджаки, рубашки. Л. Н. еще говорил очень трогательно и художественно вместе с тем про других сегодняшних нищих.
Андрей Львович рассказал про охоту великого князя Николая Николаевича («младшего», ему 51 год) в Першине. Убивают от 60 до 200 зайцев, фазанов на ружье.
Л. Н.: Это не охота, это стрельба.
Л. Н. говорил, что привлекательность охоты — зверь хитрый, и его перехитрить. Это заставляет забывать жестокость.
8 января. За обедом Л. Н. рассказал о прогулке по Воронке, около сторожки, где жил телятинский мужик — вор Маслов, писавший воспоминания для Л. Н., месяца два тому назад скончавшийся
Утром был болгарин, офицер, 21 года, сын военного, богатырского телосложения, конфузливый, нервный, покинувший военную службу из-за убеждений. Один полковник ему посодействовал выйти «из-за нездоровья»: полагается служить четыре года, он прослужил один год. До него уже несколько человек вышли, и многие недовольные хотят выйти. С Л. Н. мало говорил
Л. Н.: Нынче письмо от Молочникова. Пишет, что читал Мэтью Арнольда о том, что христианство связано с еврейством
Л. Н. (мне): Читали? Хорошее письмо иеромонаха Арсения (по поводу выдержки из дневника Л. Н. — «Русское слово» 3 января)
Л. Н. не было. Андрей Львович спрашивал у Николая Николаевича про последние писания Л. Н., между прочим про его предисловие к «Гардениным». Софья Андреевна отозвалась: есть ли такое? она про него и не знает, какое оно. Николай Николаевич сказал, что он сам его не читал: оно у Владимира Григорьевича; оно короткое, на одной странице.
Софья Андреевна: Эртель был друг Черткова. Вдова просила его, а он выпросил у папа́ это предисловие.
Издается полное собрание сочинений Эртеля. Говорили о достоинствах Эртеля — не содержание, а язык хороший, мужицкий, богатый. «Гарденины» всем нравятся.
Андрей Львович рассказал Л. Н., вошедшему в 10.45 и спросившему о чем разговариваем, что говорим о том, кто лучшие русские писатели и что я утверждаю: Достоевский, Герцен, Гоголь, Толстой, Гаршин.
Л. Н.: Пропустили Пушкина. Или это общепринято, что он классический? Гаршин немного... — Л. Н. не договорил.
9 января. Л. Н. гулял утром, среди дня и после полудня по часу. Погода прекрасная. Вечером приехали М. А. Маклакова, А. А. Гольденвейзер и вернулись из Москвы Александра Львовна с Варварой Михайловной.
Л. Н. расспрашивал Анну Алексеевну о ее муже, его концертах, шахматной игре и т. д. Анна Алексеевна рассказывала про декадентскую музыку с декадентской пляской. Представление «Danse de Satan»6*: девица в красном и каких-то лохмотьях на эстраде плясала под звуки фортепьяно.
Л. Н.: Это подтверждает то, что только нечто необычное сейчас вызывает успех.
Л. Н. у Гусева читал вслух письмо Давыдова о привлечении к суду Ивана Ивановича
Получен сербский перевод: Лав «О присаједињењу Босне и Херцеговине Аустрји» (Београд, 1908) с хорошим письмом переводчика и составителя биографии Л. Н. на сербском языке Иована Максимовича. Л. Н-ча порадовало. Он пишет о впечатлении от этой статьи следующее: «Мне очень приятно сообщить вам, что эти ваши слова, как и все прежние появлявшиеся в нашей печати и литературе, читались с большим оживлением и вниманием. И, хотя сербские читатели не особенно привыкли к такому роду сочинений и размышлений, и на взгляд они как будто враждебно настроены к направлению мысли, выраженной в этой статье, — они, все-таки, по прочтении ее, почти во всех мне известных случаях с вами соглашались и, с признаками удовлетворения таившихся в них запросов, как будто споря с кем-то, одобряли основную мысль вашего писания, и трудились приискать новых доказательств для нее»
У меня в комнате болгарский офицер с Досевым. К нам сошел Л. Н. с Владимиром Григорьевичем. Заметив, что мы говорим на ты, Л. Н. сказал:
— Почему не говорить ты, ведь народ так говорит.
Владимир Григорьевич: Досев всем говорит ты, и Анне Константиновне, и Ольге.
Болгарский офицер: У нас только интеллигенты вводят вы.
Л. Н. заметил, что и в России то же: должно быть у всех славян такое нововведение.
Я сказал, что у чехов уже в XIV веке было в употреблении вы.
Л. Н.: Это соседство немцев. У них есть Ihr7*.
Никольский: Вы еще куда ни шло, а смешно мы, как говорит князь Фердинанд.
Владимир Григорьевич: Здесь люди из народа отвечают мы, когда к ним обращаешься на вы.
ли своему делу. Никольский отвечал, что некоторые служат против убеждения, некоторые вышли, и есть которые хотят выйти. Большинство же служит, ни о чем не задумываясь. Досев перевел разговор на другую тему.
Л. Н.: Я думал о том, что есть несколько подразделений, пользующихся чужим трудом, начиная с нас. Социалистам следовало бы делать эти подразделения: 1) помещики, капиталисты пользуются грабежом, 2) военные, администрация делают дела, вследствие которых люди могут пользоваться грабежом. Эти люди не стыдятся совершения самых отвратительных злодеяний. Я низкого мнения о профессорах, но нельзя сравнивать <с ними> судебных администраторов и военных.
Никольский: Много недовольных военной службой офицеров.
Л. Н.: А такие, которые бы вследствие религиозных убеждений отказывались служить?
Никольский: Есть.
Л. Н.: А есть такие среди солдат (крестьян)?
Никольский: Есть такие, но я не встречал.
Л. Н.: Когда доживешь до 80 лет, как удивительно, что держится это удивительное суеверие, что необходима военная служба. Какая это страшная сила — традиция, гипноз! Чем большинство людей руководится в жизни? «Все так». Тех людей, которые своей головой думают, так мало. Военная служба (государственное устройство) — одна из этих вещей: «Все так».
Досев рассказал, как ему отец говаривал: «Жили и живут все по православной вере, а твой Толстой выдумал новое».
Л. Н.: Забывает, что не всегда были православными. Православие тоже было новым.
Вечером массаж.
Л. Н.: Как это удивительно: малая страна Болгария выбирает немца в князья и вооружается: 400 тысяч войска в случае мобилизации. Половина бюджета на войско. Si vis pacem, para bellum8* — какая глупость, которую все повторяют. Я не доживу и вы нет, но человечество доживет... — Л. Н. не досказал, что войск не будет.
Я рассказал про письмо Максимовича4 и восторгался тем впечатлением, которое произвела в Сербии статья «О присоединении Боснии».
Л. Н.: Да, но она подействовала на малую часть читающих.
Я: Это сербам выход. Они вооружаются, готовятся к войне с Австрией, а исход войны — их политическая погибель. Они хотели бы другого исхода, а указывает им его ваша статья.
Л. Н.
Сегодня славянский день: два болгарина, словак, письмо Максимовича, сербский перевод «О присоединении Боснии», телеграмма из Белграда, урок польского языка М. А. Маклаковой.
10 января. Суббота. Л. Н. верхом шагом, только два раза рысью. Мы с Николаем Николаевичем за ним в санях.
Говорили о Л. Н., что он за прошлый год заметно ослабел, сгорбился.
Л. Н., кроме увещевательных, просительных, «миндальных», стал получать от юношей и курсисток фразистые — декадентские, символические письма: одни слова и напыщенность.
Вечером Л. Н. за круглым столом в зале дожидался Гольденвейзера, который перед концертом упражнялся на фортепьяно в комнате Александры Львовны. Я рассказал про статью Меньшикова в «Новом времени» от 8 января, как англичане и американцы, издавна главные враги России, выдвинули и поддерживали против нее японцев и как с их победой политически проснулась Индия и пошатнулось владычество англичан там больше, чем могла пошатнуть его Россия. И о будущности славянской, как они (славяне) в Европе множатся9*
Л. Н.: Я не знаю примера в истории, чтобы такой огромный народ, как индусы, был подчинен горсти чужих людей. Торговцы обделывают свои делишки и покоряют себе народ, потом держат войско, чтобы обеспечить покорение.
Л. Н. был, как всегда, очень приветлив к Диме, даже сам похлопотал о том, чтобы его накормили, и Гольденвейзер ждал его с концертом. Л. Н. с А. А. Гольденвейзер о Диме:
— Что будет из него при его воспитании? Может быть, противоположное, как с отцом. Как нельзя предсказать, что будет с народами, так и что будет с людьми. Кто предсказал бы, что будет из отца его? Не он — Дима — изменится, а условия, в которых будет жить, изменятся.
Вечером Гольденвейзер играл одного Шопена, любимого Л. Н., — хорошие вещи и очень хорошо. Л. Н. умилялся, как никогда. Радовался, хвалил: «Превосходно», «Прелестно», «Прекрасно». Играл сперва......10* потом этюды, потом два скерцо.
Л. Н.: Скерцо не люблю: это не он (не Шопен).
Когда сыграл мазурки, Л. Н. сказал: «Вот это настоящее, в чем его сила. И сыграно прелестно». Гольденвейзер еще сыграл.
Л. Н.: Как хороши мазурки, одна лучше другой! Все хороши. Благодарствую, очень благодарствую. Мне так полезно сделали.
Слушали: Л. Н., Софья Андреевна, Александра Львовна, Екатерина Васильевна, Варвара Михайловна, А. А. Гольденвейзер. М. А. Маклакова, Владимир Григорьевич с Димой. Потом Л. Н. встал, ходил по зале и говорил Владимиру Григорьевичу и другим про музыку:
— Скерцо — это шутка, это не в его духе. У него все хорошо, ни звука не выкинешь. Слушая музыку, приходят мысли — не мысли, а представления. — Потом сказал растроганно: — Хорошо на свете жить!
Подали чай. Гольденвейзер говорил про Скрябина, которого видел в Берлине, где концертировал, что он теософ. Л. Н. про теософа Уайта (White), английского полковника, по убеждению отказавшегося от военной службы, от которого получил сегодня письмо серьезное и вдруг в нем про «эфирность тел» «что будет после смерти?»
12 января. Вчера концерт Вари Паниной и Брандукова-виолончелиста в Дворянском собрании в Туле. Ездили туда: Андрей Львович с Екатериной
Васильевной, Александра Львовна, Варвара Михайловна, Дима и я. У нас в это время концерт Гольденвейзера: играл пять вещей Шопена
Гольденвейзер: Был Лист11*.
За обедом Л. Н. расспрашивал о концерте Вари Паниной. Александра Львовна была ею восхищена, а я разочарован. Панина пела сперва романсы, и те нехорошие, безучастно, на один манер: сначала тянет, потом скороговоркой. Лицо деревянное, как маска. Только две последние песни цыганские были очень хороши сами по себе и пела их с темпераментом.
Л. Н. расспрашивал подробно про Панину и объяснял ее неуспех у Варвары Михайловны и у меня тем, что на эстраде при освещении в зале требования другие, чем от простого цыганского пения. На его памяти цыганки никогда не пели на эстраде, а просто в комнате. Л. Н. вспоминал братнину жену: какая была милая, простодушная, некрасивая и как хорошо пела
После обеда я читал по-польски с М. А. Маклаковой. Пришли в комнату Александра Львовна, Варвара Михайловна, Николай Николаевич и стали петь, долго пели. Главным образом Мария Алексеевна, знающая огромное количество народных великорусских песен. Пела кончающуюся словами: «С тобой, барин, жить прелестно, // А Ванюши-души жаль»
С 9 до 10 катались на скамейках с факелом (соломой) вниз по прешпекту и по деревне.
Вечером Владимир Григорьевич. Он теперь в рабочем периоде, потому приехал поздно и накоротко.
Когда мы пели, Л. Н. с Владимиром Григорьевичем отворили дверь, и Л. Н. стал хлопать в такт под веселую песню Марии Алексеевны. Она, Александра Львовна и Гусев хорошо поют.
Л. Н. получил письмо о вивисекции; для ответа просил найти книжку об этом предмете
Л. Н. — не соблюдающий приличия учтивый западник, а простодушный, сердечный, задушевный русский человек и ведет себя участливо, а не холодно. Его правило: быть самим собою, а не тем, что требует общество12*.
13 (?) января. Я все эти дни не бывал дома, проводил время в лечебнице или ездил по больным. Софья Андреевна лежит в инфлюэнце. За обедом Л. Н. о статье Анучина в «Русской мысли» о смертной казни
— Тут казнен человек зверообразный, а ты все-таки чувствуешь жалость. Все эти подробности: как его расковывают, палач... Его последние слова были к палачу: «Ну ты, душегуб, скорее!»
По мнению Л. Н., это лучшее описание смертной казни; советовал Владимиру Григорьевичу прочесть его молодым людям.
14 января. Л. Н. рассказал Диме Черткову с удивлением про инструмент пианолу, точно передающий игру на фортепьяно виртуозов, про который только что услышал от Ванды Ландовской.
Ванда Ландовска в 8.50 вечера села за фортепьяно и сыграла две удивительные персидские песни. Л. Н. хвалил их с кресла у дверей и спросил ее что-то (говорил по-французски). Она не расслышала, встала, чтобы его видеть, и переспросила. Тогда Л. Н. тоже поднялся и, стоя, продолжал говорить с ней.
ТОЛСТОЙ
Ясная Поляна, 1906
Фотография В. Г. Черткова с дарственной надписью Толстого: «Милому внуку Ване Дедушка Лев. Когда твой папа был маленький, он на бумажке написал себе, что надо быть добрум. Напиши это себе, в сердце и всегда будь добрым и тебе всегда хорошо будет. 21 февраля 1909. Лев дед»
«Утром уехала А. В. Толстая, невестка... Ее сынок, шестилетний Ваня, просил через нее дедушку послать ему свой портрет. Л. Н. написал ему на портрете целое наставление, как жить...». — Запись от 21 февраля 1909 г.
— Vous connaissez «La valse rustique?»13* — спросила Ванда Ландовска.
— Probablement je la connais. Charmante14*.
Ванда Ландовска сыграла его и еще bourrée15*. После этих пьес Л. Н. просил Шопена
15 января. Пополудни, в 14° мороза Л. Н. верхом в Телятинки к Чертковым. Туда же поехала Ванда Ландовска играть. У крыльца стоял здоровый малый с сумкой, т. е. профессиональный нищий. Л. Н., видя его через окно, вынул гривенник, чтобы ему подать. Я хотел вынести. Л. Н. остановил меня, сказав, что он сам поговорит с ним и подаст. Поговорив с ним минуты две, Л. Н. попросил пятачок и дал ему вместо гривенника и выговаривал ему:
— Ты у других отбиваешь, кому бы подали. Жалко, грех.
Тот оправдывался. Л. Н. указал на стоявшего тут с лошадью конюха Филю: «Он не лучше тебя одет, а живет».
Только что этот нищий ушел, явились другие. Один из них просил книжку о боге. А когда я ему принес ее, просил книжку о революции.
За обедом Л. Н. говорил со Львом Ландовским о писателях, интересовавшихся музыкой: о Тургеневе, Руссо. Вечером концерт Ванды Ландовской у нас. Я отсутствовал: ездил к больному.
Ландовский говорил мне, что Л. Н. сказал ему, что он завидует музыкантам и докторам: музыканты доставляют столько удовольствия людям, а у докторов есть возможность во множестве случаев быть полезным. «Знаете Душана? Его зовут в отдаленные деревни. Я ему завидую», — сказал Л. Н.
Перед полуночью, во время массажа живота Л. Н. сказал:
— Нынче прекрасная статья Меньшикова об Алексееве-Бруте (писавшем в «Новом времени» о злоупотреблениях в военном флоте и за это преданном суду), что он не виноват, что тут высокопоставленные лица скрываются. — Он эту статью просмотрел
16 января. 14°. Л. Н. верхом. За обедом Александра Львовна рассказала, что пропала собака Найденый. У Толстых животные — собаки, лошади, коровы — друзья; ими очень интересуются, любят их.
— Папа́, тебе жаль Найденого?
— Очень жаль. Надо пойти в те места (Горюшино за Засекой, где пропал) найти его.
К Чертковым приехал старший из братьев Шейерманов, 41 года, Владимир Александрович, с 20-летним сыном Мишей. Л. Н. за обедом спрашивал меня про них. Разговор перешел с сына Шейермана на сыновей Булыгина.
— Какой красивый, мужественный стал Сережа Булыгин, — сказал Л. Н.
— Для того, чтобы сидеть в дисциплинарном батальоне, — вставила Софья Андреевна.
— Это лучше, чем быть флигель-адъютантом.
В «Новой Руси» от 15 января Л. Н. нашел, что Департамент полиции запретил книгоношам продавать его народные рассказы и портреты. Л. Н. удивился этому:
— Странно запрещать «Где любовь, там и бог»! Очевидно неприятна популярность моя. — После некоторого времени:
— Это мне комплимент.
Л. Н. очень внимательно, удивительно зорко просматривает газеты, читает и замечает все сто́ящее замечания. Другие углубляются в ту же газету и не находят того, что Л. Н., взглянув, сразу видит.
С 8 до 10 вечера Л. Н. с Шейерманами, отцом и сыном, беседовали в кабинете. Во второй половине присутствовал Чертков и тут же записывал. В конце — Гусев. Я с начала беседы сидел в зале, потом ушел. Через открытые двери и гостиную слышны были иногда громко произнесенные фразы.
Л. Н.: Стараться, чтобы я умел перенести все, что мне делают. Тут есть особенная в том радость: случай добром отдать за зло. Это утонченное духовное наслаждение, а мысль «Не противьтесь злому» — совершенно справедлива, это прямо практическое применение. Теперь каждый малый хочет всех учить, о себе ему заботиться нечего: это уже решено, что он хорош. Это главный недостаток: «Я буду других учить». Сам себя высоко ставит. А все в том, чтобы на себя смотреть как на требующего исправления.
Потом о едином налоге.
17 января. Л. Н., после вчерашнего длинного разговора, слаб: слабость сердца, темно в глазах. Кажется, ничего не писал. По крайней мере, ничего не было для переписывания. Несмотря на слабость, Л. Н. ездил верхом семь верст. Софья Андреевна дала знать Владимиру Григорьевичу, чтобы никого не приводил. Приехал Владимир Григорьевич один. И так как был в возбужденном состоянии, с 7.30 до 9.30 неумолкаемо говорил Л. Н-чу. Софья Андреевна входила в кабинет и обратила внимание Владимира Григорьевича на усталость Л. Н. Но Л. Н. сказал, что он не будет говорить, а только слушать.
— Его не видать из-за отца.
Владимир Григорьевич: Ему предстоит военная служба, и он намерен отказаться, но не говорит об этом.
А о Шейермане-отце Владимир Григорьевич сказал:
— Симпатичный, твердый, у него слова не расходятся с делом, как у нас.
Софья Андреевна переписывала «Хаджи-Мурата», сегодня кончила.
Сегодня был Д. А. Кузминский-правовед с его другом Челищевым, петербургским студентом.
18 января. Л. Н. читает много газет. Теперь они переполнены объявлениями о лотереях, и все в Ясной покупают билеты: Софья Андреевна, Александра Львовна, Варвара Михайловна, Андрей Львович.
Л. Н.: Какая книга объявлена: хотите выиграть на билет? Купите себе книгу, где вычислены вероятные числа, которые выиграют.
Сегодня получена книга «О Толстом» — «Международный альманах о Толстом», как ее прозвали газеты, пишущие с месяц о ней множество предлинных статей. Реклама последовательная и выдержанная. Редактор — П. А. Сергеенко. Книга удалась. Лучшие статьи в ней — двух крестьян: В. С. Морозова и М. П. Новикова.
Вечером у Л. Н. Владимир Григорьевич с В. А. Шейерманом. Шейерман рассказывал Л. Н. про бывшего в Ясной Поляне в прошлом году около полутора недель Ризенкампфа из Вильны, питавшегося одними зернами крупы, ржи, риса и т. д.; говорил, что он совсем отказался от еды. Его в психиатрической больнице кормят через нос.
Л. Н.: Он из тех, которые внешнему жертву приносят, на внутреннее не обращая должного внимания. Ту энергию — на внутреннее направить. Где пределы сумасшествия? — сказал Л. Н., когда я выразил мнение, что у Ризенкампфа, должно быть, начало меланхолии.
Л. Н-чу очень понравились Шейерман с сыном.
19 января. Л. Н. гулял много по саду. За обедом были Владимир Григорьевич с Димой, В. А. Шейерман с сыном, Авилова с дочерью, Страховы — муж с женой.
16*Л. Н.: Кузьмина письмо (из ссылки на севере) очень интересное и длинное. Он обращается ко мне, чтобы я сделал невозможное
Л. Н. говорил, что теософия и спиритизм имеют много общего.
: Но друг друга не любят.
Софья Андреевна рассказала про проделки спиритов на сеансах, на которых она присутствовала. Все это подделка. Она давала две тысячи рублей, чтобы ее усыпили. Л. Н. спокойно сказал:
— Кто-то говорил, что Иван Михайлович Трегубов увлекался спиритизмом.
Еще Л. Н. сказал, что на днях читал что-то декадентское — гадость. Декадентство — не литературная форма, а невоспитанность. Чего не знаешь, не будешь описывать, а он описывает и жизнь двора и критикует.
20 января. Л. Н. слышал от Димы Черткова, а тот от генерала Куна, что будет в Ясной архиерей. Парфений у генерала Куна высказал желание видеть Л. Н. Там был Дима, он об этом сказал Л. Н. и сказал, что Парфений будет объезжать епархию, посещать школы, между прочим и яснополянскую.
Утром, вышедши из дома и поговорив с двумя прохожими и одной бабой-просительницей, увидев сани-розвальни, в которых я уезжал, Л. Н. присел сзади, чтобы довезтись к школе. И Маркиз (пудель) с нами везся. По пути рассказал, что прохожие рабочие копали уголь в шахте, где засыпало рабочих (это случилось два месяца тому назад в Донецком крае), и т. к. там вонь от разлагающихся трупов, бросили работу и идут домой пешком.
Л. Н. поехал в школу сказать учительнице, дочери местного кочаковского священника Т. А. Кудрявцева, что если будет архиерей, просит, чтобы посетил его.
Л. Н. приехал в школу, вошел. Ученики и ученицы его узнали и приветствовали. Учительница А. Т. Кудрявцева думала, что Л. Н. зашел просто послушать ученье. Учила как раз закону божию, и ученики отвечали притчу о самарянине. Л. Н. слушал их и, когда кончили, спросил их, что эта притча значит. Потом сказал Антонине Тихоновне, что слышал, что сегодня будет в школе преосвященный и что слышал, что он хотел повидаться с ним:
— Я желал бы его видеть, попросите его заехать ко мне.
Парфений приехал в Ясную в сопровождении келейника-проводника, Т. А. Кудрявцева, исправника, пристава, двух урядников.
Я поздно вечером возвратился домой. Гусев провел день у Чертковых, помогая приводить бумаги в порядок. Александра Львовна с Варварой Михайловной записали беседу Л. Н. с архиереем тульским Парфением, которую вели в кабинете Л. Н. и которая была оборвана приходом Софьи Андреевны тогда, когда заговорили о боге. Вечером в 9.15 Л. Н. пришел в комнату Александры Львовны, где она с Варварой Михайловной восстанавливали беседу (недописанные места). А я сидел так.
Л. Н. постучался два раза, спросил, что́ делают.
Александра Львовна: Преступление: мы записали беседу в гостиной впотьмах. Нехорошо сделали?
Л. Н. (радостно): Нет; архиерей — хороший старик. Я не жалею, что его позвал.
Варвара Михайловна: Да, очень хороший.
: Почему такой хороший остается архиереем?
Л. Н.: Когда одумается, уже года старые, связан узами с прошлой жизнью, надо большие силы, энергию, чтобы развязать их.
После Варвара Михайловна рассказывала, что Л. Н. сказал, когда уехал архиерей, что ничего ему не стыдно из того, что говорили, и Л. Н. даже всплакнул.
ТОЛСТОЙ И В. Г. ЧЕРТКОВ В КАБИНЕТЕ ТОЛСТОГО
Ясная Поляна, 27 марта 1909 г.
Фотография Т. Тапселя
«Приехал Владимир Григорьевич с Тапселем-фотографом — и снимал Л. Н-ча с нами: с Танечкой в зале... с Николаем Николаевичем в его комнате, с Владимиром Григорьевичем в кабинете, с Ильей Васильевичем тоже в кабинете, со мной в спальне». — Запись от 27 марта 1909 г.
— Я так вам благодарен, что имели мужество приехать, — сказал он архиерею.
— Помилуйте! Какое счастье для меня.
Архиерей говорил меньше Л. Н-ча: он останавливался, волновался, а интересно говорил
22 января. Л. Н. утром гулял. Пополудни ездил верхом. Здесь М. А. Стахович, приехавший вчера. Вечером был Андрей Львович. За обедом разговор по поводу ареста бывшего директора Департамента полиции А. А. Лопухина за то, что он подтвердил Бурцеву, издателю журнала «Былое» в Петербурге, что Евно Азеф был, действительно, агентом тайной полиции. Азеф был одним из главарей организации социалистов-революционеров и вместе с тем провокатором.
Л. Н. со Стаховичем говорили о роли правительства, что оно провоцировало бунт в Свеаборге, убийство Плеве и др., во всем этом деятельным был Азеф.
Говорили о злоупотреблениях на железных дорогах, о казнокрадстве. От Амурской железной дороги будет дефицит 37 миллионов рублей в год. М. А. Стахович интересно, остроумно изложил разговоры в Государственном совете о железнодорожных злоупотреблениях. Л. Н. ужасался огромным дефицитам железных дорог (Стахович ошибочно утверждал, что 405 миллионов) и в заключение сказал, что правительство основано на мошенничестве, как же его исправлять? Михаил Александрович мягко возражал, что в Европе правительства приличны, у нас же общая недобросовестность делает, что правительство мошенничает. Л. Н. на это сказал, что на Западе — именно потому что приличны — нет надежды, а у нас, где безобразно, есть надежда на прозрение. Оно — правительство — держится на ложном религиозно-нравственном жизнепонимании.
— Я говорил многое архиерею, но одно не сказал про его деятельность: что проповедь религии — или величайшее добро или величайшее зло. Середины не бывает, — сказал Л. Н.
Михаил Александрович говорил, чем занят Государственный совет: законопроектом об условном наказании и аграрным вопросом.
Л. Н.: Ведь это, сколько ни говорить там, все это (мошенничество) делается, будет делаться.
Посылали телеграмму Н. Л. Оболенскому и Н. М. Сухотиной: завтра их свадьба в Ницце. Подписали Л. Н. и все присутствующие: Софья Андреевна, Александра Львовна, Андрей Львович, Екатерина Васильевна, Варвара Михайловна, М. А. Стахович и я
Л. Н. сегодня четыре часа писал одним духом
23 января. За обедом Софья Андреевна рассказывала о драке ночью у деревенского старосты и о пропаже денег у Александры Львовны, подозревая в краже лицо, близкое одному из присутствующих. Когда он вышел, Александра Львовна выговаривала матери, что нехорошо было при нем, столь чувствительном на этот счет, подозревать. Л. Н. поддержал Александру Львовну:
— Это такой случай, где надо быть особенно осторожным. Л. Н. сегодня слаб: читал, писал только четыре письма
После обеда Л. Н. сейчас же предложил Владимиру Григорьевичу:
— Давайте в шахматы играть.
Я во время их шахматной игры читал у круглого стола. Софья Андреевна переписывала что-то. Л. Н. спросил, что я читаю.
— Присланную вам речь Абдулла-аль-Мамун Сухраварди к магометанской молодежи в Индии.
Л. Н.: Это малоинтересно: магометанский индус, который усвоил английскую цивилизацию и отстаивает Коран со всем его суеверием.
Л. Н. вспомнил, что читал в газетах письмо Владимира Григорьевича о том. чтобы не переводили статьи и письма Л. Н. с иностранных языков, а обращались за оригиналами к нему — Владимиру Григорьевичу17*.
Л. Н. (к Владимиру Григорьевичу): Не прочли письмо от хохла? Чу́дное!
Л. Н. послал его Владимиру Григорьевичу с Гусевым. Позвали Гусева, и он прочел его вслух. Когда читали место, что закон 9 ноября 1906 г. о выделении из общины вызвал такое пьянство, Л. Н. сказал:
— Уничтожение общины и отдельные участки.
Л. Н. (когда прочли письмо): Как хорошо! Я ответил уже
Л. Н. ложился после полуночи. Поздно спохватился, что засиделся за чтением. Массаж.
Л. Н. (мне): Читал книгу Лозинского о социализме
24 января.
— Эти обращения мне тяжелы, неприятны. И Ротшильд не мог бы удовлетворить денежные требования, которые предъявляют ко мне.
Пополудни Л. Н. верхом. Я сопровождал в санях. На шоссе присел ко мне и сам правил. Делир, как всегда, свободно за нами.
За обедом Л. Н. говорил, что получил татарский перевод «Ильяса»
Л. Н.: Я год пробыл на восточном факультете, на второй курс не поступил: экзамен не выдержал.
Николай Николаевич спросил:
— С какой целью поступили вы на восточный факультет?
Л. Н.: С дипломатической. Это мне рекомендовали.
Приехал Владимир Григорьевич и говорил, что к нему приехал единственный оставшийся в живых друг из старших — Ростовцев. Л. Н. спросил у Владимира Григорьевича, был ли у них утром хохол, бывший политический ссыльный. У него два сына, тоже политические ссыльные. — «Не был». Когда Л. Н. этому хохлу привел восклицание из письма его земляка: «Это тот Толстой, который в бога не верит» и т. п., тот сказал, что на станции говорили: «Что же Толстой: это тот, который мощей и икон не принимает». — «А людей принимает?» — спросил он (политический ссыльный). — «Да, принимает». — «Тогда я к нему пойду».
Софья Андреевна и Александра Львовна рассказали, что была перебранка в Думе между левыми и Хомяковым.
Александра Львовна: И Хомяков уходит из председателей.
Л. Н.: Это меня мало огорчает.
Л. Н. рассказал, что̀ Лозинский пишет о парламенте (по его мнению, самое слово происходит от parler — mentir19*, цитирует из Руссо «Contrat social».
— Я уже забыл, что̀ он, Руссо, писал об этом. Он был в те времена против избирательного правления, потому что люди (избиратели) делаются рабами избранных, — сказал Л. Н.
Говорили про книги Лозинского. По мнению социалистов, труд должен неравно оплачиваться: например, труд инженера выше, чем рабочего; литературные гонорары. Гонорар Андреева — 1000 р. за лист и, кроме того, участвует в прибыли издания. Взять эту газетную литературу: она сама уже страшно ложится на плечи народа. Л. Н. этим объясняет такое сильное стремление к образованию вообще.
Николай Николаевич: Революция повысила фонды интеллигенции, так как она руководила революцией.
Владимир Григорьевич рассказал про свою беседу со студентом Авиловым, художником-декадентом, который признает одно декадентское искусство; оно в цвете, линиях, это и есть суть искусства, по его мнению. Третьяковская галерея, передвижники — ни к чему. Владимир Григорьевич его прижал.
Л. Н.— спуститься низко и считать это низкое самым высшим.
Л. Н. (об Авиловой): Она во мне оставила впечатление очень легкомысленной: бриллианты...
Этой ночью уехала Софья Андреевна в Москву.
25 января. Поехали в Горюшино искать пропавшую собаку Найденого. Л. Н. впереди верхом, за ним в двух санях Александра Львовна,
Варвара Михайловна, Н. П. Иванова и Н. Н. Гусев. Через дорогу было перегнуто надломленное дерево. Л. Н. согнулся и проехал, но высокая дуга лошади Александры Львовны не проезжала. Александра Львовна вызвала сторожа из Угрюмовской казенной казармы разрубить дерево. Надрубили, и Александра Львовна навалилась, чтобы доломать. Но дерево поднялось, ударило Александру Львовну по голове, подняло и откинуло ее: Александра Львовна несколько мгновений осталась лежать без чувств. Лесник и Варвара Михайловна ахнули, что убита. Она скоро очнулась: отделалась одним зубом, который ей сломало и корень пошатнуло. Поехали за Л. Н., потерянным из виду, заблудились и догнали его только на обратном пути. Л. Н., узнав дома про случившееся, расплакался. Александра Львовна, смеявшаяся дотоле, тоже разрыдалась.
— Бедная моя девочка! — жалел ее Л. Н. Ей было после совестно, что дала отцу поцеловать себе руки.
Варвара Михайловна, плакавшая над ней по дороге, не успокоилась и дома. 80-летняя няня младших шестерых детей, в их числе и Александры Львовны, сказала ей: «Не сносить тебе головы!»
Пополудни были Ф. А. Страхов с племянником Авиловым. За обедом говорили о случившемся, вспоминали, как лесник испугался искренно; как искали Л. Н-ча, и горюшинские дети им показали не ту дорогу; как Варвара Михайловна обругала «балдой» девочку, нарочно, шутя обманувшую их. Александре Львовне было ужасно смешно, как Варвара Михайловна разгорячилась. Чертков этого слова никогда не слышал.
Л. Н.: Балда — это деревяшка, которой бьют.
Говорили больше со смешной стороны.
Л. Н. (улыбаясь): Мама̀ скажет: «Вот я уехала...»
— «При мне бы этого не случилось!» — подхватили все.
Вечером, во время массажа, Л. Н. мне:
— Как Саша меня напугала! Слава богу... Я почувствовал, как она мне близка. Едва ли зуб удержится.
Потомговорил, что он дочитал Лозинского «Что такое интеллигенция?»:
— Пишет бойко, как Меньшиков. Только тон враждебный, нехороший. Я написал ему письмо, но хочу его не отсылать
Л. Н. (Черткову): Нынче читал журнальчик «Fellowship». Очень хорош. И попались слова, которых не понял, что очень изредка бывает.
Владимир Григорьевич спросил, какой это журнал, американский?
Л. Н.: Американский.
И Л. Н. поискал слова. Владимир Григорьевич все знал и пояснил.
Л. Н. с Владимиром Григорьевичем сели за шахматы. Я читал «Новое время». Л. Н. спросил меня, что почерпнул из газеты. Я рассказал: в Загребе судят 56 сербов, обвиняемых в великосербской пропаганде и в государственной измене. И все знают, что ничего этого нет, что это вымышлено самим же обвинителем и судьей — правительством.
26 января. Вечером я ездил в Крыльцово к 20-летнему мужику, больному менингитом. На возвратном пути в 9.15 заехал к Чертковым, где был Л. Н. на «вечеринке»: песни, пляски, фортепиано, декламация. Страхов прочел вслух новейшее Л. Н-ча: «Разговор отца с сыном» о солдатах. Л. Н. на днях перевел его из венского анархического журнала «Wohlstand für Alle», № 2 от 17 января, и немного переработал.
Л. Н. поощрял плясать, сам уговаривал сидящих в полушубках плотников раздеться и плясать, хлопал, но они не послушались. Было просто и весело. В 10.45 уехали домой, захватив с собой и почту, которую с неделю как получаем не утром через Засеку, а еще вечером накануне через Ясенки, от Чертковых.
Разбирая почту и увидя знакомый почерк на конверте, я спросил Л. Н., не от сестры ли Марии Николаевны это письмо, и заметил, что я завтра буду ей писать и пошлю ей «Беседу Л. Н. с архиереем».
Л. Н.: Это ей будет интересно. Благодарю вас, мой друг, какой вы добрый!
27 января. Софья Андреевна всё в Москве. За завтраком у Л. Н. был Е. И. Попов. Л. Н. ходил гулять по шоссе по самый северный край леса. Шлось ему легко. Потом вернулся навстречу лошади, но кучер проспал, долго не выезжал. Л. Н. пришлось идти назад в тяжелом пальто на меху, чуть не до колодца на шоссе. Прошел семь-восемь верст, вернулся очень усталый, лица на нем не было.
Дома ожидал его посетитель: врач нервных болезней доктор Мейер, немецкий еврей. Он имел дела в Туле и у лесничего на шоссе, оттуда заехал к Л. Н., спросил, почему Нехлюдов в «Воскресении» непрактично помогал крестьянам.
Вечером были Владимир Григорьевич, Страхов, Е. И. Попов, Досев, Калачев и Сергей Львович, который уехал ночью. Меня не было дома.
Л. Н. ожидает приезда наставника «Ваисова полка» — татарина из Казани
28 января.
Между письмами — еврейское
Л. Н. (ко мне): Как же я его могу понять? Все еврейское. Возьмите к себе.
Я собирался к больной жене пристава. Л. Н. просил замолвить у него, чтоб остановил «дело» по поводу ночной драки 22 января у старосты. Обыкновенная драка пьяных. Протокол составлен жестокий.
Были: Ольга Константиновна, Е. Д. Хирьякова, Владимир Григорьевич. Остались до половины десятого. Л. Н. с обеда до этого времени все с ними в зале. Между прочим, рассказал, что он ужасное читал в «Русских ведомостях»: Короленко пишет на основании данных киевской газеты про генерала Богдановича, что революционная партия решила убить его, и он узнал, когда. Он написал Плеве. Тот ответил телеграммой: «Дело не к спеху. Ответьте подробно». Через месяц тот же ответ: «Дело не к спеху». Богдановича убили. И причиной того, что Плеве не принял мер для охраны Богдановича, были личные отношения Плеве к Богдановичу, как всегда — cherchez la femme21*. Убийством Богдановича руководил Гершуни, тот самый, который впоследствии руководил и убийством Плеве
По поводу какой-то статьи Поссе Л. Н. спросил, кто он? Владимир Григорьевич рассказал:
— Он доктор. За границей издавал журнал «Жизнь» и написал брошюру против вас, а потом он приблизился к вам. Юбилей ваш 80-летия советовал праздновать воздержанием от табака, водки, разврата. Он жил в Борнмуте. Во время нашей революции у него было совещание представителей разных национальностей о будущем устройстве России: не сомневались в победе революции, решали подробности, — например, о всеобщем обучении. Поляки требовали автономии Польши. Поссе этому воспротивился. Поляки, негодуя, ушли с совещания.
Л. Н-ча веселило письмо, которое сегодня получил от московской барыни: описывает дворника, который у нее живет, человека жизни скромной, трезвой, нравственной, читающего все Л. Н-ча, почитающего его, и присылает его стихи о Л. Н., поднесенные старушке-кухарке, бранящей Л. Н. Стихи эти очень смешили Л. Н., но и удивляли по складности и по тому, какие теперь взгляды молодого поколения
В какой связи с этим не помню, но только Л. Н. констатировал следующий факт:
— Я вижу, — сказал он, — что от победы японцев в народе никакого чувства унижения нет.
Ольга Константиновна рассказала, что Сонечка, восьми лет, прочла «Кавказского пленника», все знает, что там про татар, и сказала: «Я татарам сестра». А пятилетний Илюшок воскликнул: «А я всем брат!» Она же рассказала, что у Hall Caine есть повесть о том, как в Египте английский офицер отказался служить. Первая подобная тема в английской литературе: знамение времени!
Л. Н.: Будущее поколение будет смотреть иначе на войну.
На столе лежала только что полученная книжка: L. Tolstoy «The Christian Teaching for Children». Л. Н. в первый раз видел ее, любовался ею. В переводе казалась ему своя же книга чем-то новым, ему интересным. Издание красивое
Владимир Григорьевич говорил, что он вчера отослал английский перевод недавней статьи Л. Н. «Смертная казнь и христианство» по поводу «Заметок» Столыпина в «Новом времени»
Л. Н. говорил, что на его глазах сложились в старичков с твердыми, установившимися взглядами молодые Олсуфьевы: «Они те, какими с детства помню их стариков»
Ольга Константиновна
Л. Н. высказался одобрительно о влиянии на них воспитывающих их и среды, окружающей их, и вспомнил себя в Севастополе: хотя имел самобытные мысли, но на войну смотрел, как на должное, гордился своим положением сражающегося. Владимир Григорьевич вспомнил, что в «Севастопольских рассказах» есть сцена дружеских бесед русских и французских солдат в промежутке между военными действиями. Издатель «Современника» от себя прибавил к этой сцене слова, нарушающие тот смысл, который хотел выставить Л. Н. Это добавление мы в посредниковском издании выпустили, и, вероятно, оно пропущено и в издании Софьи Андреевны
Во время массажа я рассказал Л. Н. про брошюру Д. С. Щеткина «Сомнительная прочность некоторых современных верований в медицине» (Пенза, 1908)
Л. Н.: Мне это очень интересно. Мне всегда бросалось в глаза, что с тех пор, как существует человечество, то, что было научной истиной в предшествующем поколении, оказывалось заблуждением в следующем поколении. Неужели то, что в наше время считается наукой, все правда?
Что правда и что неправда в науке, он не знает, но знает, что все не может быть правдой.
29 января. Л. Н. гулял пешком пять верст. Вечером был Владимир Григорьевич. Л. Н. говорил нам (Владимиру Григорьевичу, Александре Львовне, Варваре Михайловне, Николаю Николаевичу и мне) об ответах С. А. Стахович и Льва Львовича, которых он просил ходатайствовать о сибирском мальчике, участвовавшем в нападении на поезд в Сибири; ему, по письму его сестры, обратившейся за помощью к Л. Н., грозит смертный приговор. Стахович пишет, что смертный приговор не грозит
Л. Н.: Очень интересно, как революционеры тренировали его, мальчика; это пишет Стахович.
Еще Л. Н. говорил про письма, а теперь и книжки одного священника, которыми священники пытаются его обратить
Владимир Григорьевич: И не подозревают, что он еще больше укрепляет свое положение ответами им.
Л. Н.: Софья Андреевна пишет, что хотят приехать Гольденвейзер с Сибором — и хорошо, и нехорошо. Музыка очень волнует меня.
Владимир Григорьевич спрашивал про впечатление от игры Ландовской.
Л. Н.: У нее естественно то, что у Гольденвейзера искусственно, — те оттенки, в которых вы чувствуете у Гольденвейзера умышленность. Она отдается чувству, он выработал.
Александра Львовна говорила, что В. Д. Философова пела на концерте в Москве и имела успех. Л. Н. по этому поводу вспомнил о Шаляпине и сказал, что Шаляпин никакого впечатления не произвел на него.
Л. Н. рассказал, что сегодня в газете очень хороша сцена в суде: во время заседания врывается квартирная хозяйка подсудимой с ее четырьмя детьми и спрашивает, что́ ей с ними делать? Пусть они, судьи, позаботятся о них, оставят их у матери. Судьям удалось уговорить хозяйку взять детей обратно обещанием.
— Хороша эта детская, простая мудрость, — сказал Л. Н., — там по «статье» они судят, а она чувствует, что мать нельзя отрывать от детей.
Л. Н. говорил об упомянутой книжке доктора медицины Щеткина, посвященной членам Государственной думы; 22 члена ее внесли законопроект об обязательном оспопрививании, которое в Англии уже необязательно. В ней обратило внимание Л. Н. описание лечения бешенства со многими смертельными исходами.
Л. Н. вечером читал на днях полученную книгу «Пьесы» Е. Чирикова и оставил ее раскрытой на круглом столе в зале. Я спросил, снести ли ее в кабинет?
Л. Н. такой степени плохо, и длинно, и скучно
Вошла в залу Александра Львовна.
Л. Н. (к ней): Я тебя бранил за пьесу Чирикова.
— Не понравилась?
— Глупо, невесело.
Владимир Григорьевич задержал и показал Л. Н. открытку, в которой Николай Николаевич отвечал присылавшему на просмотр свои стихи корреспонденту Л. Н., что его стихи плохи и что Л. Н. не советует ему заниматься стихотворством
30 января. Утром вернулась из Москвы Софья Андреевна. Как всегда, имела очень много что̀ рассказать и, как всегда, рассказывала быстро, живо и интересно. Между прочим, рассказала, с какой охотой, радостью исполняет Глебова просьбу Л. Н. помогать Петровой, заключенной в тюрьму
Л. Н.: До такой степени противно всякому нравственному чувству, что и не хочется говорить об этом.
Вечером были Владимир Григорьевич с Картушиным. За обедом говорили про дебаты о смертной казни в Думе. Л. Н. сказал, что ему сильнее всех противен Пуришкевич и вся его компания.
Л. Н.: Приедет Ваисов. Надо приготовить для него русский перевод изречений Магомета
Николай Николаевич: Это легко: выписать те из «Круга чтения», которые вы выбрали из книжечки Сухраварди22*.
Л. Н.
Книжечка издана в Индии и прислана Сухраварди Л. Н-чу сего года.
По поводу романа Кравчинского-Степняка «Андрей Кожухов»
Л. Н.: Вот хорошо — даже одно стремление.
газетах, отступая от общего правила, т. е. чтобы одновременно и за границей, и в России.
Владимир Григорьевич: Не посылайте вы мне: сегодня пятница, а в четверг буду назад.
Л. Н.: Как вы можете говорить: буду назад? Ведь можете быть в тюрьме, помереть...
31 января. Курносенковых: подробно рассказал про детей, больную старуху
ТОЛСТОЙ В КАБИНЕТЕ ЗА РАСКЛАДНЫМ СТОЛИКОМ
Ясная Поляна, 27 марта 1909 г.
Фотография В. Г. Черткова и Т. Тапселя
«Л. Н. сегодня очень много написал. Я входил к нему с травкой в половине десятого и видел по лицу, как он сосредоточен, как весь горит, изнашивается». — Запись от 30 марта 1909 г.
— Ах, эти наши суды! Я подумал, — сказал Л. Н., — малютка, как же ему приказания отца либо матери ослушаться24*.
Л. Н. ходил сегодня и к Тарасу Фоканову, звал его к себе в гости.
В «Русском слове» изображение Азефа. У него удивительно характерное выражение лица. Л. Н. читал об Азефе и высказался:
— У меня впечатление тяжелое осталось от Азефа. И как раз я урывками читаю этот роман революционный («Андрей Кожухов»). Там с величайшим сочувствием к сидящим к тюрьме описано, как они, чтобы освободиться, рассчитывают через смотрителя добытым револьвером убить четырех жандармов и четырех конвойных, которые их поведут в суд, спокойно рассчитывая, что удастся их убить. Это так страшно — читать про таких людей в романе, про спокойное приготовление к убийству и сочувствие автора. Я знаю, что бывают в жизни такие.
«На войну»1 (по изданию Черткова в Крайсчерче, переизданном революционерами и полученном Л. Н. в кипе брошюр революционных, присланных ему кем-то)
Л. Н. о ней, что эта статья прекрасная, язык народный. Что пишут Андреевы — сравнить с ней нельзя.
Л. Н. прочел из нее вслух о пребывании запасных на сборном пункте в городе, прощание с семьями, и смотр, и благословение на войну императором. Как Л. Н. читал! Причитывающий голос бабы, хриплый голос пьяного. Иногда Л. Н-ча голос обрывался, и слезы выступали на глаза. Иногда от души смеялся — например, когда пьяный призывной ругает жену, что ей жалко продать корову, чтобы ему, идущему сражаться, раздобыть денег на водку. Л. Н. говорил, что следовало бы эту статью перепечатать, а т. к. нынче целиком нельзя, то пропустить некоторые нецензурные выражения, что он взялся бы сделать это. Общее впечатление останется, не изгладится.
— Следовало бы перевести ее на иностранные языки для немцев; этого ни один западный человек не напишет: отношение к войне. Напишите Шкарвану, — обратился Л. Н. ко мне, — чтобы перевел ее по-немецки. Я мог бы несколько слов написать как предисловие о значении ее: как я на нее наткнулся, хотел ее пробежать, а уж второй раз читаю. Революционеры мне прислали разные брошюры, между ними и эту
Л. Н.: Напротив, всякому свое. В мои старые года есть инстинкт, который показывает, что̀ можно есть. Желание, вкус так притупились, что не мешают ему. Стараюсь всякими доступными средствами продолжить жизнь.
Софья Андреевна говорила Л. Н., чтоб он себя берег, что он в феврале каждый год болеет, и привела ему словацкую пословицу: «Marec25*, убирайся старец».
Л. Н.: Да, в марте я умру. — Это сказал Л. Н. так, как если бы этого с уверенностью ожидал.
Примечания
1 Над начатым в дек. 1908 г. рассказом «Кто убийцы? Павел Кудряш» Т. работал до конца февр. «Л. Н. писал что-то в драматической форме. Он ищет и все не найдет того тона, который бы ему нравился. Уже есть несколько начал художественной работы» (ЕСТ, 5 янв.). Рассказ остался незаконченным (т. 37).
2 В предисл. к роману А. И. Эртеля «Гарденины» Т. особенно хвалил «удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык» (т. 37, с. 243).
3 M. Zdziechowskiłstoj o aneksyi Bośny i Hercegowiny («Świat Słowiański», t. I, № 49).
2 января
1 Карикатура Калабановского «Сборы рыцаря в поход» в № 11778, 24 дек. 1908, с подп.: «М. И. Стасюлевич (передавая поводья— М. М. Ковалевский: Ну, подо мною не поскачет!»
2 Землетрясение, разрушившее г. Мессину в 1908 г.
3 Вырезки были присланы Т-му М. С. Сухотиным из Швейцарии (см. т. 79, с. 31). Вопрос о смертной казни обсуждался во франц. парламенте в нояб. 1908 г.
4 «Кто подозревает, сам толкает на обман» (франц.). — Из трагедии Вольтера «Zaïre».
3 января
1 В тетрадь Маковицкого вписано Гусевым: «Л. Н. сначала сам хотел ответить на это письмо, полученное еще в прошлом году, но потом поручил мне».
2 Спирт был прислан З. М. Гагиной.
3 При письме от 2 янв. Горбунов-Посадов прислал свою ст. «Ex oriente lux!» (, 1908, № 302, 31 дек.). Загл. было дано ред. Р. вед. (см. т. 79, с. 16).
4 января
1
5 января
1 «Исповедью» С. А. Толстая назвала разговор Николая Михайловича с Т. 26 окт. 1901 г. в Гаспре, когда он говорил о своих отношениях с кн. Е. М. Барятинской. О том же он писал Т. 15 нояб. 1901 г. Т. отв. 24 нояб. (т. 73, с. 165—166). В ЯПб сохр. все 6 тт. «Русских портретов XVIII—XIX столетий», изд. Николаем Михайловичем (СПб., 1905—1909).
6 января
1 «Философия общего дела» (ЯПб, пометы).
7 января
1 К. Семенов. Первый год петербургской «Рабочей организации» (МГ
2 Т. ошибочно указывает на МГ вместо Б, 1906, № 3, в к-ром напеч. ряд ст. и сообщений об убийстве Александра II народовольцами (см. там же ст. А. Хирьякова «Событие 1-го марта и Л. Н. Толстой»). В этом же № помещены портреты С. Л. Перовской, Н. И. Кибальчича, И. И. Гриневицкого, Т. М. Михайлова, А. И. Желябова, М. Н. Тригони, И. П. Емельянова, Н. И. Рысакова, Г. М. Гельфман, Ю. Н. Богдановича (Кобозева), Н. А. Саблина и А. В. Ухтомского.
3 «Хаджи-Мурат», гл. XV (т. 35, с. 72).
4 —22).
5 Оба письма Т. от 7 янв. (т. 79, с. 18—19).
6 Е. П. Петров прислал Т. копию письма своей жены К. А. Романик-Петровой (б. д.) из Бутырской тюрьмы. О хлопотах Т. по ее делу см. в письмах к Н. В. Давыдову от 3 янв. и 3—13 марта и к Е. П. Петрову от 20 февр. и 30 апр. (т. 79, с. 11, 77, 112—113, 177).
7 Т. поместил в «Круг чтения» между 23 и 24 июня (недельное чтение) отрывок из «Записок из Мертвого дома» Достоевского под загл. «Орел» — т. 1, с. 505—507 (т. 41, с. 434—436).
8 января
1 «тип и судьба которого нужны были Льву Николаевичу для его художественной работы» (Гольденвейзер, с. 259), Т. попросил его записать свои восп., возможно для рассказа «Нет в мире виноватых» (т. 38). Рук. «Воспоминаний» Маслова хр. в ГМТ.
2 О встрече Т. с Никольским см. в Дн. 8 янв. (т. 57, с. 6).
3 4 янв. В. А. Молочников писал Т. из тюрьмы в Старой Руссе о кн. М. Арнольда «В чем сущность христианства и иудейства» (М., «Посредник», 1908; ЯПб—21).
4 Выдержки из Дн. под загл. «Ход моего духовного развития». В письме б. д. (почт. шт. 6 янв.) иеромонах моск. Донского монастыря Арсений «увещевал» Т. вернуться в лоно официальной православной церкви.
9 января
1 Горбунов-Посадов был привлечен к судеб. ответственности за изд. кн. Т. «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий». Т. 4 янв. написал Н. В. Давыдову и приложил проект своей записки в суд с просьбой возложить ответственность за это изд. на него. Давыдов отв. 8 янв. (т. 79, с. 13—14).
2 Сб. составлен В. Базилевским. Париж, 1905. В нем перепечатаны газ. «Народная воля» и нек-рые листки (прокламации) партии «Народная воля».
3
10 января
1 М. Меньшиков. Славяне и англосаксы (НВ, № 11791, 8 явв.).
2 White. Economic Ideals. L., 1903 — ЯПб, дарств. надпись). 12 янв. Т. подписал пер. на англ. яз. этого письма, сделанный Чертковым. Полный текст письма неизв.; отр. см. в т. 56, с. 523—524.
12 января
1 11 янв. А. Б. Гольденвейзер играл полонез, сонату, вальс, ноктюрн и мазурку (ЕСТ).
2
3 Заключительные строки рус. нар. песни «Вечор поздно из лесочка...»
4 В марте Т. получил письмо по тому же вопросу от г-жи Фокс (из Петерб.). Отв. Т. Л. Сухотина. В Список
13 (?) января
1 В. Анучин. Казнь Якова Стеблянского (РМ, 1908, № 6).
1 В этот день С. А. Толстая записала о Ванде Ландовской: «Превосходно играла весь вечер. Мазурка, вальсы Шопена и соната Моцарта исполнены великолепно» (ЕСТ). Т. писал М. С. Сухотину: «... играет мило, приятно, но не переворачивает душу, что, как ни тяжело это бывает, люблю испытывать» (т. 79, с. 31).
15 января
1 М. . Суд мести (НВ, № 11796, 13 янв.).
2 Анон. корресп. из Устюжны Новгородской губ.: «Праздничные смертные казни» (в том же № газ.).
19 января
1
20 января
1 Здесь Маковицкий сделал помету о включении в текст стеногр. записи беседы Т. с архиереем Парфением (стеногр. не обнаружена). Разговор их касался не только религ. вопросов: Т. расспрашивал архиерея о монастырской жизни в связи с начатым им рассказом «Иеромонах Илиодор» (т. 37). После отъезда Парфения Т. узнал от Софьи Андреевны, что архиерей, очевидно, желал его «обратить» (см. т. 57. с. 16—17 и 301—302).
22 января
1 Текст телегр. неизвестен.
2 «Номер газеты» (т. 38).
23 января
1 Известно 6 писем Т. от 23 янв. (т. 79, с. 42—46).
2 Письмо С. Ф. Алексеева от 17 янв.; Т. отв. 23 янв. (т. 79, с. 44—45).
3 Е. Лозинский
24 января
1 При письме от 17 янв. Шаих Касим Субай прислал свой пер. рассказа Т. «Ильяс» (ЯПб). Т. отв. 26 янв. (т. 79, с. 47).
25 января
1 —26 янв. (т. 79, с. 47—48).
27 января
1 Руководитель секты «Ваисов божий полк» Х. М. Г. Ваисов просил через Я. Ф. Наживина разрешения навестить Т. (см. письмо Т. к Ваисову от 15 янв. — т. 79, с. 29—30).
28 января
1 «Номер газеты» (т. 38).
2
3 Вл. Короленко. Из истории провокации (Справка журналиста. — Р. вед., № 21, 27 янв.).
4 —52); там же напеч. и стихотворение.
5 В ЯПб хр. 3 кн. Х. Кена, вышедшие в 1897—1901 гг., одна из них с дарств. надписью.
6 См. т. 37, с. 97—147.
7 См. запись 21 дек. 1908 г.
8 Сохр. машинопись «Письма к индусу» на англ. яз. с поправками Т.
9 «Молодыми Олсуфьевыми» Т. называет М. и Д. Олсуфьевых, товарищей своего сына Сергея. Т. был знаком с их отцом А. В. Олсуфьевым и дедом В. Д. Олсуфьевым.
10 При публ. в Совр. «Севастополя в мае» И. И. Панаев из ценз. соображений прибавил в конце гл. 16-й строки: «Но не мы начали эту войну, не мы вызвали это страшное кровопролитие», и т. д. (см. т. 4, с. 229). С 6-го изд. (1886) абзац этот не печатался.
11 Брошюра хр. в ЯПб (дарств. надпись, пометы).
1 В письме от 17 янв. (почт. шт.) из Петербурга Т. Н. Ветвинова сообщила Т., что ее 16-летнему брату Г. Н. Ветвинову грозит смертная казнь за участие в вооруженном нападении на пассажирский поезд с целью экспроприации, и просила помочь. Т. немедленно откликнулся: 19 янв. он написал командующему войсками Казанского воен. округа ген. А. Г. Сандецкому, ответил Ветвиновой и послал ей свои письма к А. Ф. Кони, С. А. Стахович и Л. Л. Толстому (т. 79, с. 33—37). 13 февр. Г. Н. Ветвинов был приговорен к 8 годам каторги.
2 Возможно, Н. Г. Недумов (из Москвы). Одно его письмо опубл.: Гусев III, с. 233. На конв. помета Т.: «Ответить: В ту веру, в которой бог так мучает людей, ни кому не советую переходить. Посылаю книги». Отв. Гусев (т. 79, с. 252).
3 Е. . Пьесы, т. VIII. СПб., 1909. В сб. вошли пьесы: «Легенда старого замка», «Марья Ивановна» и «Колдунья» (ЯПб). В 1910 г. Т. написал комедию «От ней все качества» (т. 38).
4 Отв. Гусева на письмо М. Одинцова от 19 янв. (т. 79, с. 253).
30 января
1
2 В это время в «Посреднике» печаталась кн. «Изречения Магомета, не вошедшие в Коран», составл. Т. по назв. книге.
3 С. М. Кравчинский. Роман из эпохи 70-х годов (Андрей Кожухов). М., 1906 (ЯПб
4 Богостроительство — реакционное религиозно-философское течение, к-рым увлекалась часть с. -д. интеллигенции. Было осуждено в 1909 г. июньским совещанием расширенной ред. большевистской газ. «Пролетарий» под руководством В. И. Ленина.
31 января
1 А. П. Курносенкова и ее 5 детей упоминаются в 1-й ред. очерка Т. «Три дня в деревне» (т. 38, с. 19—21, 360—363 и 470).
2 «На войну! (Записки призывного летом 1904 г.)» напеч. в Св. сл., № 15—18, 1905. Переиздано отд. брошюрой.
3 Предисл. Т. не написал.
Сноски
1*
2* Вчера утром тоже расстроился вследствие приставания к нему сумасшедшего, бывшего до того и третьего дня. Но бывает Л. Н. расстроен очень изредка и очень умеет удержать себя, не проявлять расстройства, не оскорблять.
3* «Союз свободного врачевания» (нем.).
4* я подкуплен, потому и говорю так (франц.).
5* франц.).
6* «Пляски сатаны» (франц.).
7* вы (нем.).
8* Если хочешь мира, готовься к войне (лат.).
9* — на 2 464 000.
10* Прокуск в подлиннике. — Ред.
11* Записано по рассказу М. А. Маклаковой.
12* Эта характеристика Толстого написана Маковицким на отдельном листке с датой «12 января 1909 г.». — Ред.
13* «Знаете ли вы «Сельский вальс»?» ().
14* Вероятно, знаю. Очаровательный (франц.).
15* овернский танец (франц.).
16*
17* Этими переводами грешит, главным образом, «Новое время».
18* в итоге (франц.).
19* говорить — лгать ().
20* Плохо записано.
21* ищите женщину (франц. поговорка).
22* «The Sayings of Mohammed». By Abdullah-al-Mamun Suhrawardy.
23* Л. Н. взял один номер газеты «Слово» и по поводу всех, или большинства, статей написал свои взгляды. Эту статью Л. Н. поправлял еще. Другая, новая статья Л. Н., которая написана по поводу «Заметок» А. А. Столыпина 31 января, называется «Смертная казнь и христианство».
24*
25* «Март» (словац.).