1 сентября. Л. Н. утром торопливой походкой выносил ведро. Переделывал письмо к Аншиной о чтении со школьными детьми «На каждый день»
— Странно, что рассуждение переходит в инстинкт (т. е. что чувствуешь отвращение к мясу).
Говорили о том, что есть обязанность к земле (чтобы ее удобрять, не истощать) и что Михаил Сергеевич так поступает. Л. Н. сказал, что с обязанностью к земле связаны обязанности к народу.
Днем был старовер (скопец) А. Я. Григорьев. Звал Л. Н. к ним на чай. Мне говорил, что он хочет созвать темных, но интересующихся духовными вопросами людей, чтобы увидели свет; хочет чаепитие устроить в саду. Я ему посоветовал лучше поменьше людей и посерьезнее и предупредить их, чтобы они больше слушали Л. Н., чем самих себя, свои речи. Л. Н. обещал прийти в воскресенье.
За обедом разговор о Мике. Он боится волков; он твердит, что они живут в норах около Камней, что Дорик ему это рассказал и что он ночью о них говорил и от страха, что придут в дом, не мог заснуть. Татьяна Львовна, Елена Петровна сознавали, что мы, взрослые, сами виноваты, пугая детей своими рассказами. Л. Н. подозвал к себе Танечку и Мику и рассказал им: «Когда я был маленький, я был злой и ходил на охоту... Медведь... и я выстрелил... Он поднялся на задние лапы, свалил меня и зубами, вот здесь (Л. Н. указал на шрамы под глазом и на лбу), но (подоспел) охотник с хворостиной: «Барина заел!» И тогда он (медведь) убежал».
Елена Петровна показала открытку: портрет Изабеллы Португальской Тициана.
— Неестественная поза, и руки нехороши, — сказал Л. Н.
Под вечер Л. Н. пробовал верховую лошадь, которую ему предложил Мамонтов; был ею доволен. Вечером винт с Мамонтовой, с ее деверем и юношей Свербеевым.
2 сентября. Кочеты. Л. Н. утром долго гулял на Кочетки, Бездонную, вернулся по Мариинской дороге. Почта малая — 12 писем. Пополудни на мамонтовской лошади — верхом к двум мужикам из Белей, вышедшим на отруба.
Ехали полями через Образцовские выселки, молодым лесом. Два отруба по семь и восемь десятин; в одну десятину ширины от ложбины на гору, начинаются лужком, переходят в лес, кончаются полем. Избы построены на крутом скате, крошечные. Л. Н. вошел в одну и долго там беседовал. Мужик очень умный, бойкий. У сына, бывшего солдата, жена — полька. Подарил им Евангелие. Обратно ехал вверх долиной почти до самого парка Сухотиных. За обедом Л. Н. рассказывал про прогулки. Утром у пруда от бабы, стирающей белье, пристала к Л. Н. собака Кудеяр.
— Когда пес поднялся на гору, — рассказывал Л. Н., — то стал выть: очевидно, он хотел бежать и за той бабой и за мной. Потом еще раз завыл. Из-под меня (из-под межи) выбежал русак. Вижу верхового: что за странный ездок, мотает ногами; а это два мальчика на одной лошади, оба ногами подгоняют лошадь.
Михаил Сергеевич стал говорить про воровство среди дворовых.
Л. Н.: Это значит, что из пятисот человек один вор.
«Голоса Москвы» про убийство старца из Троице-Сергиевской лавры и отыскание убийцы (сторожа) сыскной собакой Трефом по кровавым следам на подошвах сапог
Об этой же Троице-Сергиевской лавре Л. Н. на днях получил письмо от монаха о богоотступной жизни, какую ведут тамошние настоятели и как грубо обращаются с монахами
Л. Н. по утрам делает самые дорогие для него прогулки, во время которых записывает радующие его, на свежую голову приходящие мысли. Стал продолжать давно начатую статью о причинах той безнравственности жизни, которой живут все люди нашего времени («О безумии»).
Л. Н.: Мне было интересно и даже поучительно наблюдать эту грубо-низменную богатую среду среди нищего народа. (О посещении Матвеевых.)
Крестьянин пишет Л. Н-чу: «...за беседой влили в мое сердце много душевного тепла».
3 сентября. Кочеты.
Л. Н. (Михаилу Сергеевичу): Экая гадость, газеты! В «Новом времени» Меньшикова статья о Горьком, ловко, размашисто написана, но ругательная
Верхом в Головеньку; въехали дорогой в парк аллеями; Л. Н. увидел садовника и направился к нему.
Александра Львовна пишет из Ясной, что М. А. Шмидт плоха. О молебне, который Софья Андреевна отслужила в доме, в кабинете Л. Н.
Л. Н.: Как же, с водосвятием! Стоит только одному начать...
4 сентября. Кочеты. Утром Л. Н. верхом в Треханетово к мужику, у которого пала лошадь. Дал ему 25 рублей.
Дашкевич заговорил о съезде германских юристов, на котором большинство высказалось за смертную казнь.
Л. Н.: Ах, ужас! Вы́резать! (эту статью из «Русских ведомостей»)
Л. Н.: Если у человека есть чувство долга, чувство, что он обязан к чему-нибудь, этот человек уже религиозный человек. А вот эти профессора могут все знать на свете, но они ниже тех людей, самых простых, у которых есть чувство долга.
Фельетон в «Русских ведомостях» о салютистах
Дашкевич
Л. Н.: Они повторяют одно и то же на все лады.
В разговоре о Л. Н. я сказал Дашкевичу, что удивляюсь, что Николай II не желает познакомиться с Л. Н. — пожалеет, когда его не будет.
Дашкевич: Желание в нем должно быть, в каждом человеке есть. Миллионы желают и не могут приехать, но он может. Но до этого его придворные не допустят, потому что один разговор мог бы перевернуть весь строй, и потом он пожелал бы чаще советоваться со Львом Николаевичем.
5 сентября. Кочеты. В 1.15 поехали верхами к А. Я. Григорьеву в Александровку. Было холодно, сильный ветер и дождь. Л. Н. надел на пальто свиту; ветер сбоку. Температура на точке замерзания; дождь одно время замерзал в крупу и сильно стегал руки. Лошади иногда отворачивались от него. При таком холоде, ветре и дожде ехали в открытом поле девять верст. После первой версты Л. Н. обождал меня и спросил, не холодно ли мне. Я не признался и спросил Л. Н., не холодно ли ему. Было такое ненастье с ветром, в какое в Ясной Поляне в поле никогда не поехали бы, только в лес. К тому же лошади скользили по дорогам; впрочем, половину пути мы ехали полем. Григорьев нас в такую погоду и не ожидал. Никого не созвал. Л. Н. согласился было на «поумнее людей». Дома был Андрей Яковлевич, старший брат Мардарий, две сестры. Племянника дома не было, а были два его сына — 16-ти и 8 лет.
Григорьев был приезду Л. Н. очень рад. Засуетился, и особенно тогда, когда через 20—30 минут Л. Н. назначил время отъезда — через 15 минут. Сестры что-то толкли за стеной, стряпали и показались только при нашем приезде и прощании. Либо растерялись, либо думали, что
Л. Н. пробудет дольше и будет пить с ними чай. Григорьев несколько раз повторял, как он рад и счастлив, что имеет гостем Л. Н., рассказывал, как сидели и читали его сочинения, ежедневно его вспоминали; как он, уезжая из Сибири, говорил, что непременно отыщет Л. Н. Стал доставать книжки со шкапа и показал Л. Н-чу: там были два Евангелия, скопческая книга песен, молитв, книжки Л. Н.; потом подал «Корень зла» (историческая книга); стал рассказывать, что творилось при Борисе Годунове: люди поедом ели друг друга; потом про книжку Ми-ти (Л. Н-ча, «Посредника»):
— Вот, что значат Китай, что они знают, а мы, православные...
Л. Н. спросил, где он спит. Он указал на широкую скамейку; сказал, что спит на ней, на голых досках и прикрывается кожаном; под голову кладет себе что-то, но не подушку. Л. Н. спросил:
— А не твердо и не холодно на голых досках? А давно так и одетый ли?
Григорьев: С 30-ти лет; привык; раздетый. Не холодно и не проспишь. Когда молотили в Сибири в 6-часовую смену, я никогда не просыпал.
Л. Н.: А от похоти это полезно. Очень важно для молодых людей. Посоветовать ребятам у Чертковых.
Григорьев рассказывал, как он ездил в Столбовую, в Мещерское. В вагоне разговорился с ним студент, читавший книгу Толстого, и сказал, что он в бога не верит; не может верить; что у них прения на лекциях и что существование бога никто доказать не может. Григорьев ему сказал: «Я в двух словах: «Ведь совесть есть?» — «Есть». — «Совесть — голос души? — а в душе бог»».
Мардарий — глухой после «ударца» (оглох девять лет тому назад). Беседовал с Л. Н. На вопрос, много ли водки пил, ответил:
— Ведь я человек женатый; как меня женили на свадьбе и потом полгода пил, а на службе никогда не пил.
Л. Н. спросил его, сколько служил («Восемь годов») и участвовал ли в войнах, и сказал, что военное дело — ведь грех, убийство.
Мардарий
Л. Н. объяснил, что подразумевал убийство не палками, а на войне. Мардарий вышел, мы остались с Л. Н. одни. Я спросил:
— В «После бала» вы описали, что́ при вас было?
Л. Н. ответил, что студентом бывал на балах. Экзекуции в его время бывали, но он на них не присутствовал.
— Своими глазами не видали?
Л. Н.: Нет, бог миловал.
Я (в то же время): Слава богу!
Вошел Григорьев, принес самовар.
Л. Н. намекнул ему насчет самовара, что это роскошь. Спросил про хозяйство: земли до 40 десятин, 30 покупной — хутор. Шесть коней, мельница. Л. Н. в связи с роскошью рассказал, какую бедность вчера видел в Образцове: шестеро детей у вдовы, девочка обернута тряпкой, рубашки нет, голые, голодные. Л. Н. спросил Мардария, какой он веры.
— Такой же, как и они, — показал на младшего брата Андрея Яковлевича, — только я не скопец. Мы от батюшки, матушки такие.
— Хлысты? А племянник? — спросил затем Л. Н.
— Он мирской, православный.
Мардарий ушел. В углу образ. Л. Н. спросил Григорьева, как здесь мужики, молятся ли и какие молитвы.
— Утром молятся: «Отче наш», «Верую», «Богородицу».
— А все знают?
— Не все. Иной станет перед иконой и крест за крестом спешно кладет, словно шарманка; какая это молитва.
Л. Н. присел на скамью, облокотился и отдохнул; потом пил чай, немного поел, похвалил стряпню (кажется, оладьи были) и поторопился домой. Григорьев провожал нас на жеребце и повел прямиком полем к глубокому оврагу на нижнем конце деревни. На противоположную сторону оврага пришлось взбираться вскок — высока и очень крута. Большую часть дороги тоже скакали. Л. Н. очень торопился. Дождь перестал, ветер дул нам в спину.
Александра Львовна рассказала, что Софья Андреевна позвала священника служить молебен в доме Ясной Поляны. Потом сама Софья Андреевна рассказала об этом — что она пригласила священника; что верхние комнаты окропил святой водой; что молитвы читал самые хорошие.
Присутствовала она и прислуга. Варвара Михайловна и Мария Александровна ушли под своды, и Софья Андреевна продолжала, обращаясь к Л. Н.:
— Сергей Николаевич причастился перед смертью и успокоился. Ведь ты ему посоветовал, он тебя спросил. «Если тебе хочется (если тебе это приятно), причастись», — ответил ты ему
6 сентября. Кочеты. У Л. Н. разболелся палец на правой ноге; ночью возился с ним, не спал; утром послал за мной. Вторая фаланга воспалилась, припухла, покраснела; главное, сверху болит и конец второй фаланги. Простое воспаление, подагра (которой страдают все Толстые); кроме того, есть и воспаление вен на внутренней стороне берца, ниже колена: два узла. Л. Н. настойчиво спрашивал, что это может быть. Я ответил, что первая вероятность — простое воспаление от вчерашней верховой поездки, от холода, ветра — ехали много вскачь. Л. Н. это отвергал, говорил, что не озяб, и спросил, что еще может быть. Вторая возможность — подагра, хотя она бывает обыкновенно не в последней фаланге и не в межфалангиальном суставе, а в метакарпальном суставе большого пальца. «А еще что может быть?» — спросил Л. Н. — «Наконец, возможность начала старческой гангрены», — сказал я. Л. Н. расспросил о последней болезни и просил книг о ней: учебник хирургии и Энциклопедический словарь. И, прочитавши, остановился на том, что у него начинается старческая гангрена. Эта болезнь ему известна и по частым рассказам Черткова, отец которого умер от нее.
Софья Андреевна пилила его, повторяла, что не следовало ему в такой холод и в такую даль вчера ехать.
Л. Н. весь день ничего не ел и ничего не пил: изжога; принял соду с молоком. Он от этого еще больше ослабел, и пришлось ему переносить неумолкаемую трескотню жены. Весь день в серьезном настроении, ушел в себя, почти ни с кем не разговаривал. Меня поразила его плохая память; вчера вечером не помнил смерти Марии Львовны, но это следует приписать небольшому жару; думал о скорой кончине; уверен, что это начало гангрены. Утром с 9 до 12 лежал у себя, в своей комнате, на кушетке, читал хирургию Dieulafoy и почту. Пополудни с часу до 2.30 лежал на кушетке в столовой, читал в трансваальском английском еженедельнике, издаваемом индусами-эмигрантами, об их колонии в Трансваале и индусских passive resistance1*. Потом лег в постель и дремал до пяти, с пяти до шести диктовал мне по-русски письмо к Ганди, руководителю пассивно сопротивляющихся индусов в Иоганнесбурге (в Трансваале)
Софья Андреевна, приехавшая вчера, привезла письмо Марии Николаевны, в котором пишет и о том, что есть слухи, будто Софья Андреевна и Лев Николаевич разводятся. А сегодня Софья Андреевна просила Дранкова, кинематографщика, снять их вместе с Л. Н., чтобы опровергнуть, что пишут в газетах, будто разводятся; присутствовавший при этом Дашкевич не выдержал, ушел от этих речей.
Михаил Сергеевич: Софья Андреевна — образец бестактности; сама распускает слухи.
Дранков вечером показал снимки в столовой; пришло около 50 крестьян.
7 сентября. Кочеты. Л. Н. долго не просыпался. Припухлость на пальце порядочно опала, красноты, болезненности меньше, но Л. Н. просидел весь день с протянутой ногой. Днем Дранков снимал, как мананки
Вечером Абрикосовы. Представление кинематографическое в каретном сарае; зрители — из деревни, очень благодарная публика. Представляли Ясную Поляну зимой, Кочеты, свадьбу в Кочетах; охоту на волка в соседних Головеньках («Хлеб»), в Италии и прочее. Л. Н. не был на представлении. За чаем Л. Н. сказал Софье Андреевне и Абрикосову:
— Я очень хотел поехать в Горбову. Мне одна учительница писала — умное письмо, она хочет передавать нравственное учение чтением «Мыслей мудрых людей». — Л. Н. одобрил и посоветовал ей спрашивать у детей: «Они хорошо передают, они прямо поправляют вас»
Л. Н. (ко мне): Сегодня получил книжку о черте оседлости евреев, прекрасная брошюрка; как черта образовалась, как изменялась
Л. Н. (к Дранкову): Как все евреи умственно развиты, хотят образовываться. Сегодня два таких письма получил
Говорилось о росте преступности вследствие пьянства. Приехала С. А. Стахович
Л. Н.: Вчера совпало — как опухоль опала, долго спал, хорошо ноге.
Говорилось о том, что магометане — трезвее и воздержаннее христиан. Индусы — кротче, японцы — послушнее (дисциплинированнее).
Разговор о книге H. Bordeaux «La peur de vivre»
Третьего дня обрадовался «Вестнику Европы»
8 сентября. Кочеты. Утром Татьяна Львовна, Александра Львовна, Л. М. Сухотин с женой, А. И. Путилина и я поехали в Новосиль. Я по пути зашел в Духов монастырь к старцу Серафиму. Остались дома: Л. Н., Софья Андреевна и занятый по хозяйству Михаил Сергеевич. Что-то произошло, т. к. Софья Андреевна вечером не приходила ни к обеду, ни к чаю; наверное, опять приступала с требованиями прав на издание
Л. Н. (на это): Мотивы, по которым она это делает (притворяется душевнобольной), уже являются болезнью.
Вечером в 11 часов Л. Н. дал Александре Львовне прочесть вслух его ответ, написанный на конверте письма еврея, приславшего книжку «Черта оседлости»
Л. Н. написал ответ о «черте» под впечатлением брошюры Бирюкова о его ссылке в Бауск, где, между прочим, описывает две еврейские семьи портных, живущих в одной квартире; одна семья спит днем, другая — ночью
Л. Н. сегодня помогал пилить дрова. Одному из пильщиков нужно было сходить за чем-то, и он не осмеливался, не решался оставить работу; Л. Н. предложил ему поработать за него. Перепиливали бревна, срубленные около дома старые ясени; стволы лежали на земле, Л. Н. пришлось работать, стоя на одном колене.
Вечером шахматы, винт.
9 сентября. Кочеты.
Уехали С. А. Стахович и Дранков со своим помощником.
Александре Львовне, по поводу вчерашнего письма к ней Варвары Михайловны, в котором та описывает поведение и речи Софьи Андреевны, читали нотации сестра, Михаил Сергеевич и, вероятно, С. А. Стахович. После она говорила мне, что уедет в Крым, потому что чувствует, что нервничает; боится, что нервно расстроится; что туда вызовет Варю. Варвара Михайловна принимает к сердцу участь Л. Н., старается ему помочь, забывает про себя, против себя настраивает.
Л. Н. написал письмо Марии Александровне, в нем пишет, между прочим: «По-старому стараюсь быть менее дурным»
Софья Андреевна ходила к 75-летней старушке Путилиной, матери фельдшерицы Анны Ивановны. Разговорились о прислуге, которой Путилина никогда не имела; овдовев, осталась с 15 копейками денег; имея четырех детей, всех воспитала. Старушка перекрестилась: «Такой грех! брать прислугу!»
Л. Н. сегодня говорил, что он разозлился:
— Я все высказал (Софье Андреевне).
Вечером Софья Андреевна убежала к пруду. Сначала я пошел за ней, потом пришел Михаил Сергеевич урезонивать; долго урезонивал ее и привел.
11 сентября. Кочеты. Первый морозный день. Л. Н. поздно встал, утром долго гулял. Софья Андреевна неистовствует уже третий день. Л. Н. посылал меня несколько раз к ней; утром была у себя в комнате, продолжала жаловаться на головную боль и говорит, что третий день, как не ест; днем убегала в сад.
Почту стали получать через день. Приятное известие: Маклаков и Муравьев телеграфируют, что защищали Молочникова, оправдан
— Ныне письмо «Толстову», интересное, от рабочего-ткача
Софья Андреевна весь день пропадала одна в парке. Л. Н. посылал меня за ней, сказал:
— Ох, Душан Петрович, все хуже и хуже; все это, все идет к худшему. Софья Андреевна настаивает, чтобы уехать с ней. А я решительно не могу это сделать, потому что ее требования идут все crescendo и crescendo. Ох, не знаю, что делать!
В. Г. КОРОЛЕНКО
Полтава, 1910 г.
Фотография Г. Е. Старицкого Дом-музей В. Г. Короленко,
«... приехал Короленко... я застал его за обедом в разговоре с Л. Н.». — Запись от 6 августа
1910 г.
Л. Н. вечером говорил, что мужик искал и не нашел фельдшерицу Анну Ивановну, чтобы достать у нее ниток шелковых. Холостили хряка, вышли кишки, зашили обыкновенными нитками и боятся, что они не будут держать. Л. Н. всегда напоминает докторам их долг.
12 сентября. Кочеты. Софья Андреевна рыдала, не знает — уезжать ли одной, тут ли остаться еще день-два; авось, уговорит Л. Н-ча с ней ехать. В три часа уехала одна на Мценск. Л. Н. скорбел, когда рыдала Софья Андреевна.
За обедом Л. Н. (о Николае Гроте):
— Я перечитывал переписку с ним (в какой книге — Л. Н. не сказал) и отзывы Лопатина о нем; очень хороши
— Знал очень близко.
Л. Н.: Очень интересный человек, очень замечательный человек. Интересен он как эволюционист внутренний. Был ярый позитивист, поклонник Спенсера, отрицал отвлеченную философию. Потом сделался отвлеченным метафизиком. На нем отразилось влияние позитивизма 70-х годов.
Разговор о Гроте поднялся по поводу письма его брата Константина, просящего разрешения издать письма Л. Н. к его покойному брату. Л. Н., кажется, написал, кроме разрешения, и оценку его; по крайней мере, за завтраком говорил, что чтение писем способствовало этому
За обедом Татьяна Львовна говорила о своих «кустарных» делах: она дает бабам шить рубашки, подрубать платки и т. п., и они могут конкурировать с городскими швеями, работающими на машине. Треханетовская баба довольна 10—15 копейками в день, а городская швея должна, чтобы заработать один рубль или хотя бы 70 копеек, сшить от пяти до семи рубашек.
Л. Н.: Вот интересное явление! Это при условиях деревенской жизни могут рукошвейные конкурировать с машинами.
Шахматы, винт.
Татьяна Львовна: Это увлечение — покупать машины; садовница купила, Аксюша, горничная, купила.
Разговор о том, как агенты для сбыта всучивают машины в рассрочку — и таким, которые совсем не в состоянии будут платить. Контракт такой, что у нарушивших срок платежей фирма (Зингер) отнимает машины обратно, а уплаченное не возвращает.
13 сентября. Кочеты. Л. Н. после вчерашних сцен Софьи Андреевны (перед отъездом ее стал мягче с ней, почти до слез) — сегодня не в духе. Михаил Сергеевич положил ему утром «Новое время» от 10 сентября со статьей «Смертная казнь». Это корреспонденция из Германии о том, как огромное большинство немецких юристов высказалось за сохранение смертной казни
— Я получил письмо — ответ от Джулио из Италии, из Рима. Пишет относительно своей книги о Толстом
Л. Н. говорил с восторгом о его письме:
— Описывает содержание моих взглядов религиозных прекрасно. Итальянец умный, схватил и ясно изложил суть.
Ходили с Александрой Львовной, Анной Ивановной и Дашкевичем к Мелыни. Спросил Александру Львовну, может ли приехать врач Перовский на январь заместить меня. Ответила, что нет, между прочим и потому, что не хотят чужого в дом. И как можно о январе загадывать, какие перемены наступят; может быть, разойдутся нынешние жители Ясной: Л. Н., Софья Андреевна и она. В Крым не поедет, потому что Софья Андреевна радовалась, что она уедет, а Александра Львовна не оставит отца одного. Теперь и Татьяна Львовна все знает (т. е. что есть завещание). Когда Александра Львовна ей рассказала, Татьяна Львовна заметила, что ей и не нужно об этом знать. Она на стороне отца; Михаилу Сергеевичу не скажет об этом.
Софья Андреевна в 1909 г. перед Стокгольмским конгрессом мира хотела подать жалобу на И. И. Горбунова за то, что он издает «Кавказский пленник»; послала Торбу (судебного чиновника, помощника по ее изданиям) к адвокату. Этот спросил, на основании какого документа возбуждает Софья Андреевна жалобу. «На основании доверенности на ведение дел Льва Николаевича». — «На основании этого нельзя, нужен документ о передаче прав на издание». Софья Андреевна попросила его у Л. Н., он решительно отказал. Тогда Софья Андреевна пустила в ход истерию и не позволила Л. Н. ехать в Стокгольм. В этом же году летом начала очень хитро играть ту же самую роль (против Черткова), представлять себя больной, чтобы вынудить у Л. Н. право на издание. О другом Софья Андреевна не говорила, только Миша и Андрюша выболтали о завещании.
Софья Андреевна теперь печатает новое издание, в которое вложила все наличные деньги, и боится, что если Л. Н. откажется от прав в пользу всех, тогда ее издание не распродастся, и это — причина ее взволнованности.
Если она и впредь будет донимать Л. Н., то тогда он уедет. Это, вероятно, может случиться в ближайшее время. Александра Львовна не хочет оставить отца одного, потому что ему нужна помощь (опора). Она сказала, что если у Софьи Андреевны будут документы, то тогда Горбунова и других издателей посадят в тюрьму, с чем Л. Н. не сможет согласиться. Это был ответ Александры Львовны на мои замечания, что, в конце концов, Софья Андреевна своими нападками все-таки добьется, что Л. Н. уступит ей права. Еще Александра Львовна сказала, что, если бы это случилось, она бы в тот же день ушла из дому. Не будет ей там житья от матери, если она узнает, что отец на ее имя завещал издательские права.
С Л. Н. верхом в Бараново и по барановскому лесу. Л. Н. ошибся в направлении, не мог ориентироваться. Спал до 6.40. За обедом Александра Львовна вспомнила, как недавно осаждали на вокзале в Туле Л. Н-ча: скупили все открытки и просили подписывать, и открытки с дамами декольте, — эти Л. Н. отказывался подписать.
Говорили о Сафонове как о лучшем в мире учителе музыки, но только грубом. В 1-й главе «Об искусстве» Л. Н. его изобразил, как он «разучивает» с труппой оперу
В «Русском слове» 12 сентября прочли Дранкова: «Лев Толстой в Кочетах»; между прочим, там говорится о том, как 7 сентября Л. Н. заговорил с мужиками, пилящими дрова. Один попросил книги. Л. Н. послал его за ними к Душану Петровичу. Но мужик не хотел работу оставить, а то «управляющий его изругает». «Я тебя заменю, иди», — сказал ему Л. Н., и он минут 20 пилил за него
Л. Н. (Михаилу Сергеевичу): А меня очень занимает Грот. Мне ужасно интересно. Хочу писать о нем. Трудно писать о науке и профессуре. Его (Грота) борьба была в освобождении от суеверия науки и искусства, и так и не освободился.
Михаил Сергеевич: Интересно в газете, что какой-то смотритель тюрьмы приговорен к смертной казни за убийство трех арестантов
Дашкевич: Этого никогда не бывало.
Л. Н.: Это очень интересно.
Л. Н. просил принести и прочесть (Александра Львовна прочла) письмо Гусева
Л. Н.: Счастливый человек (Гусев), что страдает. Вы не находите? — обратился к Михаилу Сергеевичу.
Михаил Сергеевич: Не нахожу.
Л. Н.: А я нахожу.
Л. Н.: Нынче письмо от умного крестьянина, религиозное. Спрашивает, как ему поступить: осенью ему на ставку идти
Потом перешли в салон, за черным кофеем, при шуме детей Михаил Сергеевич читал вслух из «Русского слова» «Суд над толстовцем Молочниковым» за совращение Смирнова и Соловьева к отказу от военной службы и за распространение запрещенных сочинений Толстого
Л. Н.: Совершенно верно. Совпадает с моим заявлением по поводу ареста Гусева
Михаил Сергеевич (дочитав): Вот что значат защитники — освободили.
Л. Н.: Они приготовили таких свидетелей. Я вижу, как обставлено. Так что защиты никакой не нужно.
Михаил Сергеевич: Богатый является с защитником Маклаковым, а бедный с N. Как же они перед судом равны?
Шахматы Л. Н. с Михаилом Сергеевичем. Винт.
Л. Н. читал на днях ремингтонную копию — описание путешествия через Монголию из Калгана в Далайнор Абрикосова, родственника Хрисанфа.
Л. Н.: Очень хорошо, только он напрасно не любит китайцев. Живо, интересно.
Затем Л. Н. искал у Брокгауза о численности монголов, этих сведений не оказалось.
Л. Н. поздно встал. За завтраком говорил Михаилу Сергеевичу, что написал письмо о Гроте и что прочтет ему. В два часа Л. Н. поехал вместе с Михаилом Сергеевичем к княжне В. П. Голицыной. Вечером шахматы, винт до 10.40. Потом Л. Н. до 12-ти писал. В 12.30 продиктовал мне письмо К. Я. Гроту о том, что он, хотя не совсем здоров (нам незаметно, чтобы Л. Н. был нездоров: верно, нарочно скрывает), хочет написать в его «Сборник» письмо о его умершем брате
В. П. Голицына, ярая православная, не читает последних писаний Л. Н., чтобы он ее не поколебал; знает только некоторые письма Л. Н., появившиеся в газетах. Михаил Сергеевич рассказал об их учтивой встрече, удивляясь. Л. Н. отлучен от церкви; Голицына, ярая православная, чай из одного чайника с ним пила. Старообрядцы с отлучившимися от церкви (с православными) из одной чашки не едят. Они говорили о нравственности, религии; слова общие, но понятия у них различные. Говорили о пьянстве. Л. Н. сказал, что правительственными (внешними) мерами нельзя заставить людей перестать пить, а только внутренним перерождением. С этим Голицына согласилась. Но перерождение Л. Н. понимает как результат работы разума, а Голицына — благодати. Опять на словах они согласны. Михаил Сергеевич думает, что Голицына и Л. Н. хорошо отнеслись друг к другу из-за любви к Татьяне Львовне, которая любит Веру Павловну, а она ее. Л. Н. еще выразил желание видеть ее двоюродного брата, Н. Б. Голицына, в Ломцах. Этот старый князь — отшельник, вроде Тентетникова.
15 сентября. Л. Н. за завтраком прочел вслух часть письма Герцена к Мишле о русском народе — часть, касающуюся Екатерины II, велевшей убить своего мужа и потом казнившей офицера-убийцу
Татьяна Львовна прочла из «Орловского вестника» статью, перепечатанную из «Утра России»: «Толстой в Кочетах». В ней ряд неверных сведений о присутствии Л. Н. на кинематографическом представлении в Кочетах и его отъезде, о кинематографе и о другом.
По поводу того, как газеты теперь вторгаются в семейные дела, развязно пишут, Л. Н. сказал, что Ваня (лакей) воспитывается газетами (каждый день усердно читает их). Это дурно, т. к. следствие чтения газет — то, что позволяет себе судить о вещах, которых не знает. А нынче 99% людей, читающих газеты, повторяют то, что вычитали в газетах, своего же суждения о вещах не имеют.
Л. Н. говорил, что в «Русских ведомостях» Чертков в статье об учреждении ночлежного дома
Пополудни ездили в Лесню к В. П. Голицыной, длинный — четырех верст — овраг, заросший молодым лесом. Там было безветрие, солнце, этим воспользовался и Л. Н., надел легкую шелковую шапочку.
Я получил от Губернской земской управы сведения о движении холеры в Тульской губернии. Л. Н. спросил, не упрекают ли меня за отъезд из Ясной, не зовут ли. Ему, видно, неловко из-за меня, он помнит, что я бросил больных вокруг Ясной Поляны. Вечером игра в прятанье гривенника. В ней участвовали, с одной стороны: Татьяна Львовна, Александра Львовна, Танечка четырех лет, Михаил Сергеевич и Петр Григорьевич, с другой — Лев Михайлович, Елена Петровна, Мика четырех лет, Л. Н. и я. Татьяна и Александра Львовны играли от всей души. И Л. Н. с детьми веселился. Очень весело и смешно было.
Шахматы, винт. Л. Н. сказал: раз «па», все прочие разы — «пас». Л. Н. любит выговаривать слова по-французски — например, «отограф», вместо «автограф», хотя пишет по-русски «автограф»
16 сентября. Утром входил к Л. Н., стриг его.
Л. Н.: Вы читали письмо Варвары Михайловны? Вчера получила его Александра Львовна — о том, как приехала Софья Андреевна домой из Кочетов, что́ говорила... Мне оно было интересно, я Варваре Михайловне благодарен. Как меня хочет (Софья Андреевна) выставить сумасшедшим.
Л. Н. говорил, что нынче хочет написать о Гроте яснее и вместе с тем покороче. Грот был глубокого ума, настоящий философ, и Л. Н. показал книжку о нем (или его?), которую читает:
— Ведь религия и философия имеют одни и те же два предмета: душу и бога. Только религия верит в них — вот тут видно, как нужно слово «вера». Религиозный человек сознает их и не определяет (они неопределимы), а философия признает <только> обряды религией...
За завтраком почта. Я развернул «Новое время». Л. Н. спросил, взглянув на портреты в нем:
— Кто это?
— Авиаторы
— Бедные! Как они бьются. Это спорт. Я понимаю, что молодому человеку лестно показать свою смелость (мужество).
Я получил письмо от В. Засосова. Оно, как все письма от него, милое, спокойное. Между прочим, пишет: «Был недавно в Москве, заходил там к доктору, который сказал, что состояние моего здоровья серьезно, а товарищу моему передал, что у меня чахотка. Сам я чувствую себя ничего, только немного ослаб. К вечеру почти всегда увеличивается жар, а утром бывает кашель с мокротой, но вообще я чувствую себя хорошо. Сережа (Попов) и я шлем свою любовь Л. Н., вам и всем. Вл. Засосов»2*.
Сегодня огромная почта. Вечером Л. Н. принес письма, между ними одно от Ададурова, от которого на днях получил письмо, где он полемизирует с религиозным учением Л. Н. Нынче же из этого другого письма Л. Н. заметил, что он еврей. Опровергает учение, которое вовсе не учение Л. Н., а которое он ему приписывает. «Чтобы я мистического божества не признавал», — сказал Л. Н.
Л. Н. написал на конверте: «Ададурову не посылать прежнего письма»
Л. Н.: Есть люди, которые любят много говорить и много писать. Они не слушают, что ты говоришь, а сами говорят и говорят. С ними одно средство — молчать. — Помолчав немного, Л. Н. добавил: — Ах, евреи! Четвертую часть писем от них получаю.
Сегодня я получил письма от Засосова, Гусева; Л. Н. — от немца-швейцарца, единомышленника
17 сентября. За завтраком я рассказал Л. Н. об упоминаемых здесь вчерашних известиях. Его больше всех заинтересовал своими поступками Сережа Попов.
И Л. Н. рассказал о нем присутствующим (Сухотиным), как Сережа Попов, разорвав вид на жительство, четыре года никакого отношения к правительству не имеет. Впрочем, Л. Н. лет десять тому назад, уезжая в Крым, почти наверное, тоже не взял с собой документов, и в прошлом и этом году, наверно, нет.
Сережа Сухотин рассказывал и Л. Н. расспрашивал его о Швейцарии; о правительстве — кантональном и федеративном (Conseil fédéral, он номинален) и их законах; об обостренных отношениях к русским, о школах. Л. Н. спрашивал, есть ли начальные государственные школы, об église nationale и église libérale3* (Vinet не признает божественности Христа), о католиках.
Л. Н.: Несчастные, главное, дети, которым этот обман (божественность Христа и тому подобные кальвинистские учения) внушают.
Сережа говорил о русских студентах и курсистках в Швейцарии, что они не подготовлены и не обеспечены, голодают; не понимает, зачем они учатся.
Л. Н.: Это некоторая profession, положение, особенно в либеральных кругах.
Л. Н.«Ищущие истины»
Л. Н.: В газете пишут, что «Три дня» конфискованы (в каком издании?)
Л. Н. получил письмо Л. Ф. Анненковой
Варвара Михайловна пишет 16 сентября Александре Львовне, что Софья Андреевна всем, кто бывает в Ясной, рассказывает свои выдумки и что говорит о Л. Н. с ненавистью: «Как мне опротивел», и прочее
Сухотины сегодня у В. П. Голицыной, день ее рождения.
Л. Н. вечером сидел за чаем с Александрой Львовной и Анной Ивановной. Очень приятно, уютно в разговорах провели вечер. (Я проспал.) Потом в 11 ч. к нему в кабинет зашел Михаил Сергеевич, Л. Н. говорил ему, что написал по поводу Н. Я. Грота о философии и религии. Александра Львовна говорила мне сегодня, что вчера Л. Н., говоря о Черткове, сказал, что думает к нему поехать (т. е. посетить) из Ясной.
18 сентября. Л. Н. в 9 ч. вышел гулять в пальто. Дни ясные, теплые, утра холодные. Л. Н. каждый день ходит к большому дубу, который — и еще редкие старые дубы около елок в большом лесу — ему особенно нравится.
Александра Львовна отправляла сегодня почту за вчера и сегодня — 21 письмо
Л. Н.: Большинство наших друзей это те, про которых мы не знаем. Они знают, что̀ нужно, и молчат.
Александра Львовна спросила, послать ли ответ на прежнее письмо Ададурову и не прибавить ли что. Л. Н. просмотрел и сказал, что послать как есть.
За обедом Татьяна Львовна заговорила о том, что сегодня читала письма Дашкевича, которые ей писал из Charenne (именьице в горах над Лозанной). Л. Н. заинтересовался и расспрашивал Дашкевича подробно (есть ли печка в доме и т. п.). Александра Львовна шутила, что папа туда уедет пахать. Там никто не отыщет.
Л. Н.: Несчастный Шавез, тот, который перелетел через Альпы, умер
Михаил Сергеевич: Я думаю, что перестанут летать на дирижаблях: слишком многие убиваются, а перейдут к баллонам, цеппелинам.
После обеда Л. Н. рассказывал детям сказку об огурце. Когда показывал последний, самый большой огурец, Л. Н. распростер руки, встал и заговорил громким голосом; дети убежали, но Танечка, сидя на коленях Татьяны Львовны, спросила: «А съел его?» Л. Н.: «Он все еще его ест».
— доктор из Новосиля и Горбовы (муж с женой).
19 сентября. Был Григорьев. Он мне говорил, что Л. Н. ему рассказал, какой сегодня день, что́ получил почтой; приближается день, по его словам, когда люди поймут, что «царство божие в руках ваших». Л. Н. получил письмо от Булгакова, который с С. М. Булыгиным с радостью думают о том, как они откажутся от военной службы
Потом Л. Н. получил письмо от П. П. Николаева, живущего в Ницце. Он из казаков, его сын хочет отказаться. Чтобы его удержать, он предпочитает остаться за границей
Л. Н. в своем кабинете прочел нам — Григорьеву и мне — вторую половину XXIII главы «Казни на войне». И после сказал:
— Трудно ему (Купчинскому) ответить. Книга (его) мне не нравится, а sujet, напротив, превосходный. Многосторонне освещено, но преувеличено, и этим самым преувеличением подрывает доверие читателей. В этой книге хорошо показано, как война действует на воспитание детей, на литературу, сколько было убитых (таблицы), сколько издерживается на войско (кажется, 13 миллиардов).
В столовой за чаем Л. Н., Татьяна Львовна, Александра Львовна, Михаил Сергеевич, Григорьев, С. М. Сухотин и я. Прочли рассказ Кудрина о его отказе от военной службы. Читали вслух, чередуясь по листам рукописи, Л. Н. и Татьяна Львовна. Кудрин родился в молоканской семье. Добролюбов просветил его. Он решил отказаться от военной службы, его жена с этим согласилась. Как он в тюрьме одно время под влиянием революционеров стал чувствовать злобу к начальству и как ему тогда тяжело было. Это прошло, опять возымел добрые чувства.
Л. Н.: Офицеры какие славные! Как хорошо к Кудрину относились.
Все мы были глубоко тронуты рассказом Кудрина.
Л. Н. еще раньше у себя в кабинете говорил с Григорьевым об Евангелии. Григорьев по-своему объяснял насыщение пятью хлебами — духовной пищей. Л. Н. же сказал, что никак не нужно объяснять; чудеса ему не нужны.
Михаил Сергеевич с Татьяной Львовной уехали в Орел. Вечером Л. Н. играл в шахматы с Дашкевичем и в винт с Александрой Львовной, С. М. Сухотиным и Дашкевичем.
Вечером продиктовал мне ответ Купчинскому.
20 сентября. Л. Н. утром гулял, пополудни не выходил. Холодно ему. Днем продиктовал P. S. к письму Купчинскому
Татьяна Львовна«Робинзон», твоими учениками составленный
У Танечки главные интересы: еда и книги4*.
Л. Н. спросил молодых Сухотиных:
— Вы не читали Чайковского (композитора)?5* — Забавно. Остроумные его (Чайковского) стихи! Он (Чайковский) наивный, правдивый. «Что моя жизнь?! — говорил он. — Построена на успехе моих музыкальных произведений»
Пополудни я провел в кабинете Татьяны Львовны, переводя письма Л. Н. А Александра Львовна переписывала на ремингтоне дневник Л. Н. Она грустна, т. к. от Варвары Михайловны дня два не получала писем.
— Что вы такой веселенький? — спросила меня.
— Читаю письма Л. Н. и вижу, какой свет идет и, главное, пойдет от учения Л. Н.
— Вчера о том же думала.
Вошел Л. Н.:
— А вы что пишете? — Положил руки мне на плечи и, будучи близоруким, нагнулся над самым столом.
Я: Перевожу ваш ответ Гуляевым
Л. Н.: Как они смешны, эти Гуляевы! Желал бы их видеть.
Л. Н. зашел к старушке Кузьминишне Путилиной, 75-летней матери фельдшерицы Анны Ивановны. Она набожная, очень добрая старушка, прекрасно умеет говорить; пословицы так и украшают ее речь.
Старушка мне рассказала про посещение ее Л. Н.:
— Какой он милый, добрый в обхождении. Ведь знаете, как нынче маленький высоко держится, а он великий. Спросил, не скучно ли здесь.
Я: «Только, что церкви нет». — «А вы любите в церковь ходить?» — спросил. И я забыла еще, что̀ говорил».
21 сентября. Утром Л. Н. написал письмо Гольденвейзеру
«Я буду сестрой милосердия до ее кончины». И Александру Львовну они волновали. «Мать уморит папа̀».
Л. Н. намерен, как приедет в Ясную, поехать к Чертковым. Михаил Сергеевич считает это неправильным поступком, надо подождать, пока сама Софья Андреевна предложит Л. Н. видаться с Чертковым (как уже предлагала).
Татьяна Львовна: Надо крест свой нести. Чертков сказал: «Христос умер на кресте, а Лев Николаевич может умереть от Софьи Андреевны». Мама́ надо сочувствовать, она истеричка.
За завтраком разговор о П. И. Чайковском по поводу книжечки Клименко «Краткий очерк биографии Чайковского».
Пополудни Л. Н. с Михаилом Сергеевичем и Татьяной Львовной поехали к В. П. Голицыной. Л. Н. пригласил ее на вечер в винт играть. С Александрой Львовной я пошел им навстречу. Подсели в долгушку. Л. Н. мертвенно-бледный от холода. Чудный, чрезвычайно ясный день, 5 часов пополудни.
Л. Н.: Как далеко видать! Как я люблю эти горизонты!
За обедом Л. Н.:
— Читаю книжку (издание «как манускрипт») Николаева «Понятие о боге как совершенной основе жизни»
Л. Н.: Статья Меньшикова в «Новом времени» о революции, о борьбе с забастовкой в Париже и Берлине умно написана
Михаил Сергеевич: Его вывод еще — и там полицию бьют.
Л. Н.: А умно чрезвычайно; указание того, что происходит. Это мне поучительно. Корни того, что происходит у нас, находятся везде. Нынче милый мужичок-вегетарианец пишет, что его упрекают, что тогда и кожи нельзя употреблять и т. д. Я ему ответил: не убивать людей хорошо, не есть животных — лучше, птиц — еще лучше, рыб — еще лучше, насекомых... Чем дальше можешь пойти, тем лучше
Татьяна Львовна и Михаил Сергеевич сожалеют, что завтра уедем.
Михаил Сергеевич удерживал и шутил:
— Жаль, что Лев Николаевич не заболел, а то бы остался.
Татьяна Львовна
Л. Н.: Дальние проводы — лишние слезы.
Татьяна Львовна прочла вслух письмо Т. А. Кузминской к ней, описывающее падение «птицы» Блерио, на которой летал ее сын Саша, сломал себе руку, и пр.
Л. Н.: Как хорошо пишет (Татьяна Андреевна), всегда хорошо пишет. Александра Львовна вчера и сегодня ужасно много сработала. Чудная корреспондентка и ремингтонщица.
22 сентября6*. День ясный. Л. Н. утром много писал, в 9.30 стал одеваться и решил поехать в Ясную Поляну сегодня. Сухотины жалели. Михаил Сергеевич несколько раз говорил с сожалением, что «как никто не заболел», чтобы еще остаться. Сборы без суеты.
За завтраком было чрезвычайно весело, хотя с самого начала Татьяна Львовна сообщила Л. Н., что Татищев, ярославский губернатор, ей отвечает, что не сделает ничего для Платонова. Татьяна Львовна и Л. Н. в отдельном письме просили его освободить Платонова, заключенного за отказ от военной службы, от штукатурной работы (из-за его болезни легких), и перевести его из ярославской в уездную даниловскую тюрьму, где бы его могли посещать родные.
Л. Н. за обедом сам прочел часть письма Татищева, где он пишет, что: 1) преступнику облегчать наказание не следует и 2) перевод обходится казне дорого, и казна и так уже много расходует на арестантов.
Л. Н. стал по этому поводу горько шутить о «милостивости казны», что она заботится о 180 000 арестантов. Говоря про Татищева, Л. Н. пожалел его, так как он еще ему (Л. Н.) должен отвечать — поставил его в такое положение.
Татьяна Львовна передала содержание письма в смягченном виде, не желая выставить Татищева смешным, жалким, и не дала даже прочесть все его письмо
Л. Н.: Темнота — колыбель солнца. Для звезд нужен мрак.
Потом весь завтрак Л. Н. острил, шутил, Михаил Сергеевич тоже. Не помню ни разу, чтобы Л. Н. столько острот наговорил, одну за другой. (Насчет будущего приезда в Кочеты Л. Н. сказал: «Если будет «высшая воля»» — и прибавил: «Но не «высшая воля» Софьи Андреевны»).
В первом часу Л. Н., не простившись, пошел один вперед пешком. Александра Львовна, Татьяна Львовна, Михаил Сергеевич, Дашкевич, Анна Ивановна на долгушке в Суворове догнали Л. Н. Было холодно. Л. Н-чу накинули платок на голову. Перед деревней встретили Л. Н-ча Горбовы, учителя и школьники (их всех 270).
Л. Н. повидался с Абрикосовыми у них в доме и, поговорив с ними и с Е. В. Оболенской, лег поспать
Александра Львовна сделала предложение — созвать старших семьи: Сережу, Таню, Елизавету Валерьяновну, Татьяну Андреевну, Михаила Сергеевича и решительно сказать Софье Андреевне, чтоб она щадила Л. Н., а то он уйдет из дому.
Пробыв у Абрикосовых часа полтора, уехали. Присоединилась Елизавета Валерьяновна, поехала вместе с Александрой Львовной. Л. Н. поехал один на тройке абрикосовской. На пароме через реку Зушу. Тщедушному горбатенькому перевозчику Л. Н. и Александра Львовна помогали тащить паром за канат, отчасти еще и потому, чтобы согреться.
В Мценске начальник станции проводил Л. Н. в вагон третьего класса. По дороге никто к Л. Н. не подсел, не заговаривал. Л. Н. в вагоне прочел почту, хотя и замерз и чувствовал себя нехорошо. Доехали домой спокойно, без суеты.
ТОЛСТОЙ И С. А. ТОЛСТАЯ
—7 сентября 1910 г.
Кинокадр А. О. Дранкова
«Сегодня Софья Андреевна просила Дранкова, кинематографщика, снять их вместе с Л. Н.» —
Запись от 6 сентября 1910 г.
Л. Н. поехал в этот день, чтобы угодить Софье Андреевне, дожидающейся его: завтра 48-летие их свадьбы.
Л. Н. ехал в Ясную Поляну с намерением не идти на дальнейшие уступки, даже с намерением отвоевать свободу, например, видаться с Чертковым, а если Софья Андреевна будет устраивать сцены, то в этом случае он готов уйти из Ясной.
Приехали после полуночи. Встретили нас Софья Андреевна, Варвара Михайловна, Илья Васильевич, Булгаков.
Софья Андреевна встретила Л. Н., стараясь показывать достоинство и холодность, но недолго выдержала и тут же, стоя на лестнице, стала упрекать Л. Н. и продолжала за чаем. Л. Н. старался не отвечать.
Варвара Михайловна рассказала, что в эти 11 дней Софья Андреевна все говорила, говорила и бранила Л. Н., что так долго не едет, что не пишет, а если пишет — раз писал
За чаем Л. Н. говорил с Булгаковым о своей работе — письме, о Гроте, о книге «Понятие о боге» П. П. Николаева. О нем Л. Н. выразился: «Он вполне наших убеждений». Булгаков говорил про московского приват-доцента философии, который рассказал ему, что то, что он преподает, идет вразрез с его лучшими убеждениями. На это Л. Н. сказал о Гроте, что он был такой человек, который работает не для одной кафедры, а для своей души.
Скоро разошлись спать.
Я остался в зале из-за полученных в наше отсутствие книг и периодических изданий. Софья Андреевна сидела с работой за круглым столом. Спросила, почему ей Л. Н. не писал? «Теперь будет скучать. В Кочетах привык к винту. У него привычки и страсти молодости вернулись, карты... Какой в колыбельке, такой в могилке».
7*Л. Н. прочел в «Круге чтения» «Смерть Сократа» (из разговоров Платона) и говорил, что о бессмертии нигде так хорошо не сказано. Сократ говорит, нельзя быть вполне уверенным, но есть большое вероятие, что это так. А не как теософы — говорят уверенно.
23 сентября. Л. Н. утром долго диктовал Булгакову. Пополудни с Булгаковым верхом. Л. Н. очень бодр. Вечером Николаев с Ромкой и Вальком говорили о «Робинзоне».
Л. Н.: Напиши роман русского Робинзона, как поймал пяток коз, воспользовался их шерстью, как себе сделал одежду, жилище, как нашел семена, похожие на овес, или рожь, или просо, орехи посеял...
Л. Н. говорил об аргументе Кудрина офицеру, что войны прекратятся вследствие отказов от военной службы:
— Этого нельзя знать. Сильный аргумент внутренний. На вопрос: «Когда кончится война?», я скажу: «Я ничего не знаю. Но настанет время, когда люди перестанут мочь убивать».
Софья Андреевна рассказывала про день свадьбы, но как-то неуверенно, неторжественно; не была в приподнятом настроении, как обычно. Гостей не было (Л. Н., Софья Андреевна, Александра Львовна, Варвара Михайловна, Булгаков и я).
Вчера Александра Львовна упрекала Л. Н. в том, что поддается Софье Андреевне, что терпит, переносит то, что сняла портрет Черткова, висевший над его столом в кабинете, и перевесила на другое место
Вечером Л. Н. несколько раз звонил, входил к нему Булгаков; наконец спросил, где Саша, почему она не идет. Когда вошла, он сказал ей, что не из-за стенографирования звал ее. Склонил голову на стол и заплакал. Что говорили — не знаю. Александра Львовна вышла, рыдая, и долго рыдала. У нее была Мария Александровна, потом Варвара Михайловна, которая старалась утешить ее, но напрасно. Через три четверти часа я с Булгаковым вошел к ним. Александра Львовна с Варварой Михайловной сидели, обнявшись, на диване, Александра Львовна с заплаканным лицом, но уже не плакала.
Езда Л. Н. Какими кручами спускается и скачет наверх, какие проходит опасные места, полугнилые мосты, обочины круч. Через густой молодой лес пробирается, под низкие ветви нагибается. Лошадь как под ним шарахается! Как он вскачь и рысью ездит! Я легок, люблю ездить, я много занимался гимнастикой, но мне, 43-летнему, доказать то, что Л. Н. 82-х лет доказывает, удается с трудом. Не поспеваю (отстаю). Лошадь чуть шею не сломала себе и мне. Какой ездок должен был быть Л. Н.!
Софья Андреевна с выражением будто бы ужасно страдающей:
— Сердце болит у меня, ох, как болит, разорвется! Если бы он меня не мучил! Какой он злой! Что же ему стоит стерпеть, что я сняла портрет с того места, где его утром при свидании целую. Я успокоилась бы, если бы он нарочно не мучил меня.
Потом собралась, побежала в одном платье в сад, легла во второй липовой аллее на скамейку, которую видно из окон дома. Я взял плед и хотел ее прикрыть.
— Нет. Я вчера купалась. Теперь простужусь. Этого и хочу. Пусть умру.
Через некоторое время:
— Я хочу тут успокоиться на холоде, к обеду приду.
24 сентября8*. О судьбе доклада Конгрессу мира, написанного Л. Н. в 1909 г.
П. Д. Долгоруков 22 сентября 1910 г. писал Л. Н-чу: «Письмо ваше, к сожалению, не было оглашено
Л. Н. (о Мэворе): А мне он был очень интересен. Описывал Японию, Китай. Какие есть книги этнографические. Земледелие — самое интересное. Самые интересные — описания путешествий Reclus. Я его теперь в Кочетах начал читать.
Л. Н. после разговора об авиации (?) говорил, что значение и наука так соотносятся, как религия и церковь:
— Знание — и как сапоги шить, и как жить, и наука чтобы...... 9*
25 сентября10*. Софья Андреевна три раза снимала Л. Н. на дворе (кажется, с собою: заставляла Булгакова снимать). Александра Львовна упрекала отца, что он дал себя снимать и что он позволил ей портрет снять со стены, не помню какой: Черткова с Илюшком, или Л. Н. с Александрой Львовной, или даже оба. Софья Андреевна повесила на место снятого свой портрет или, не помню, себя с Л. Н. Это в кабинете над круглым столиком, за которым работал Л. Н.
Получена книга Малиновского о смертных приговорах, казнях, убийствах
Кто-то из присутствующих заметил:
— У меня чувство стыда и потребность мщения. Каково состояние души у такого приговоренного человека?
Л. Н.: Надо почитать книгу Малиновского. Очень интересно. Надо будет написать о ней
Л. Н. говорил про какую-то статью д-ра П. Каруса в его журнале «The Monist»
Л. Н. читал в газетах про низвержение короля в Португалии (Мануэла II) и провозглашение республики.
Л. Н.: У нас будет не португальская революция, если будет.
26 сентября. Воскресенье. Л. Н. вчера вечером спрашивал, как ему обратиться к чешским народным социалистам. Они просят статью социалистического или экономического содержания
Пополудни ездили верхом через страшные овраги. Я очень плохо ездил, измучил лошадь; два раза, когда перепрыгивал ручей, я припадал к ее спине!
Вернувшись, Л. Н. спросил Марию Александровну, не взволнована ли Софья Андреевна.
— Да.
— Наверно из-за портрета?
Л. Н. прошел к себе в спальню.
Зовет меня Мария Александровна, чтобы я пошел к Софье Андреевне, — она жалуется на сердце и зовет меня. Я зашел осторожно, приотворив дверь к Л. Н. Он лежал на кровати, но еще не спал. Я взошел и сказал, чтобы не боялся выстрелов, что это Софья Андреевна стреляет из пугача.
За завтраком.
Софья Андреевна (Л. Н-чу): Я снялась с тобой, надо будет послать фотографию в «Искры». Она распространена. Ведь Маша (сестра Мария Николаевна) говорила одной даме, что в газетах сообщение, что мы разводимся.
Вечером в 11.40 возвратились Александра Львовна с Варварой Михайловной из Таптыкова, извещенные Марией Александровной. Они ее просили известить, если что случится, и что́ Софья Андреевна делает. Софья Андреевна отворила им дверь (она полчаса тому назад имела невыгодную для себя размолвку с Л. Н.) и встретила их озлобленно: «Я один день блаженствовала без Саши в доме». — «Блаженствовали и стреляли», — заметила Варвара Михайловна. За это Софья Андреевна обрушилась на нее и Марию Александровну, накричала на нее за то, что она приходит в дом мутить и вмешивается в чужие дела. Варваре Михайловне сказала, чтобы уехала, а Александре Львовне: «Черткова оттерла и тебя ототру».
Варвара Михайловна была обижена ее грубым обращением, но вместе с тем рада, что развяжется со своим фальшивым положением: слушать как Софья Андреевна бранит Л. Н., чувствовать ее ненависть к себе и Александре Львовне и вместе с тем получать от нее жалованье и целоваться с ней — нечестно.
Александра Львовна сказала Л. Н., что не может больше жить с матерью и тоже (вместе с Варей) уедет.
Л. Н.: Что же, к одному концу.
Мария Александровна пошла в комнату к Софье Андреевне. Александра Львовна с Варварой Михайловной стали обсуждать последствия, Варвара Михайловна хотела бы уехать в Москву, Александра Львовна предлагала продолжать работу в Телятинках, куда утром переселятся. Она ожидает, что и Л. Н. к ней переедет, что это толчок для перелома, что нарыв созрел, прорвался.
27 сентября. Александра Львовна с Варварой Михайловной переехали жить в Телятинки. Мария Александровна и Чертков отговаривали их.
Мария Александровна говорила, какая сложная психика у Софьи
Андреевны: она безгранично самолюбива и думает, что лучше ее женщины нет, и она привыкла властвовать; Л. Н. в течение 48 лет был в ее руках, а теперь перестал быть. Она (Софья Андреевна) приписывает это Черткову, что он их разлучил; она того не видит, что разлучают их противоположные мировоззрения. Ревность к Черткову страшная, а примешаны с ее стороны материальные интересы, домогательства прав на издания.
Как приехали молодые, неопытные, стали браниться с Софьей Андреевной, а она только что успокоилась, помирилась с Л. Н. И Мария Александровна очень винила себя, что она виновата в разрыве11*.
Я с Марией Александровной ездил к Чертковым, где ее снимали.
Л. Н. пополудни решил один поехать по шоссе.
Софья Андреевна велела подать себе шарабан, а перед самым отъездом сказала Л. Н., не имеет ли чего против того, чтобы она за ним поехала.
Вечером были опять вчерашние гости, Хирьякова и Николаев.
За обедом Л. Н., Софья Андреевна, Булгаков и я. Л. Н. о С. Д. Николаеве по поводу разговора о том, что он знает апокрифы Евангелия:
— Он один из необыкновенно образованных людей и умный.
Л. Н. о португальской революции.
: Там президент республики (Т. Брага) запретил священникам ходить в священническом облачении. Это хорошо?
Л. Н.: Хорошо — чтобы не отделялись от других людей.
Я сказал:
— Это смешно. Либералы-атеисты боятся священников, потому и борются с ними внешне, а вместе с тем нуждаются в них (крестят, брак). Если бы у них было12*
Около 28 сентября13*. Л. Н. рассказал, что встретил муллу, живущего в ссылке в Соломасове. Очень беден (живет на кормовые деньги, 11 копеек в день получает). Есть также магометанское достоинство, и за это его сослали14*. Все может быть.
Говорили об общинном землевладении, что (по взгляду правительства) его влияние усиливало революционное настроение.
Л. Н.: Помню мрачную фигуру Огарева... — жалкий пиджачок, фуражка маленькая.
Говорили о бродячих людях. Один из них, большой (?), так говорил: «Мы проживем, на наш век дураков хватит». Он еще не......15* от вина, стал ругаться, что у него вытащили деньги. Крестьяне таких впускают.
Л. Н.: В Кочетах — там уголок, где удержались барские благоустроенные имения и — нищета и сознание этой несправедливости. Там я слышал изречение: «На небе царство господнее, а на земле царство господское». Вы, молодые, не помните как называли прислугу — «человек» — и как он закуривал трубку: под мышкой вытрет и подаст.
Л. Н.
Хирьяков: Помню, трудовой группы.
Л. Н.: А что такое трудовая группа?
Хирьяков— более серьезный. Они оба за границей.
Л. Н. разговаривал с Николаевым о его детях, говорил, как многое они знают об этой среде (т. е. крестьянской), знают крестьянские работы и читают книги с отцом о вопросах, их интересующих, и получают религиозно-нравственное воспитание.
Николаев: Они тянут. Мне трудно за ними.
16*Л. Н.: Грот напоминал о религиозном значении жизни.
Л. Н.— дополнением «Дней» (т. е. восстановлением нецензурного текста, который во время печатания и в корректурах изменился)
Л. Н. про кого-то, писавшего ему:
— Я забыл сказать, что он старый человек, старше меня, что надо ему с уважением ответить.
Л. Н.: Ницше — это декадентство в философии.
Л. Н.: О происхождении Евангелия популярная книга очень нужна.
: Мнение в народе, что Евангелие с неба сошло.
Л. Н.: А тут, напротив, книга вам даст направление мысли, чтобы объяснить слова, которые вы не понимаете. Какие это были люди, которые взяли на себя труд выбрать Евангелие из апокрифов!
Николаев: Как я читал Евангелие Никодима! Совсем другое отношение стало к ним
Л. Н.— составлять популярную книгу.
Л. Н.: Нынче из каторжной тюрьмы хорошее письмо, просит книг.
Л. Н. (о Руссо): «Confessions» — главная его книга. «Contrat social» — это не из лучших книг.
К Л. Н., вышедшему садиться на лошадь, пристали с жалобами две бабы — одна, что ей выплатили не всю страховку, другая — что сосед ее застроил землю (она уже судилась и проиграла).
«Не судиться», а другую просил уйти.
Мария Александровна уехала вчера, недовольная собой, считая себя виноватой в том, что ушли Александра Львовна и Варвара Михайловна. Л. Н. поехал к ней. Там были Буланже и Николаев.
Л. Н. рассказал, что сегодня был у него офицер из Иркутска, окончивший Академию Генерального штаба, взволнованный. Л. Н. просил его коротко сказать, зачем пришел; тот говорил обстоятельно, но не о деле. Л. Н. думал, что он хочет отказаться и не хватает у него сил; сказал ему, что если дальше служить, тогда знать свою гадость, не оправдываться. Офицер, наконец, сказал, что он желал бы освободить забитый народ (т. е. науке посвятить себя, учиться, а через нее служить народу). Л. Н. ему на это заметил с досадой, что он, нося оружие, хочет учить народ, что надо учить себя, а не других. И Л. Н. ушел.
ТОЛСТОЙ С П. И. БИРЮКОВЫМ И ЕГО ДЕТЬМИ ОЛЕЙ И ЛЕВОЙ
На террасе А. Л. Толстая
Любительская фотография
Л. Н., говоря об этом, каялся, что был нетерпелив.
Офицер с женой и ребенком были перед полуднем во время его занятий.
Л. Н. рассказал, что была Саша (посетила в первый раз). Она довольна отъездом. А Л. Н. внутренне тоже скорее доволен, приведет к разрешению. О Софье Андреевне Л. Н. говорит, что «надо жалеть не добрых, а злых, они больше страдают»:
— У нее сложное тщеславие, властолюбие, привычка любви ко мне и душевная болезнь, которую Саша и никто не видит. Люди, вполне самоотверженные, — это святые, и таких нет, а есть люди-эгоисты — это сумасшедшие.
Софья Андреевна вчера и сегодня довольно спокойна.
Л. Н. передал Марии Александровне извинения Софьи Андреевны перед ней и что она хотела сама приехать извиниться.
Л. Н. кашлял. Снял с себя куртку. Было ему жарко у Марии Александровны. За перегородкой открыли окно. Когда уходил, то одевался нарочно не в комнате, а в сенях, чтобы не выйти разгоряченному на холод.
Пробыли у Марии Александровны полчаса.
так рад видеть Л. Н.!
Л. Н. сегодня слаб, не пускал коня и рысью.
Вечером после обеда Л. Н. поискал, что бы почитать, взял, между прочим, новую книгу Панкратова «Ищущие бога». Просил достать книгу Масарика о социализме (нашлась в библиотеке на немецком языке)
Л. Н. пишет чешским народным социалистам (Пульпану, редактору «Mladé Proudy» для «Книги чтения для молодежи») и прочел в Брокгаузе о социализме
— уезжают в Москву.
Николаев упомянул, что хочет взяться за восстановление пропущенных Горбуновым по цензурным соображениям мест из «На каждый день», составить по корректурам полный экземпляр.
29 сентября. Утром была Александра Львовна и взяла почту исполнить. Завтракали, как и вчера, вместе Л. Н., Софья Андреевна, Булгаков и я. За завтраком Л. Н. о Трегубове (Чертков писал Л. Н.), что в среде его единомышленников обсуждали вопрос о непротивлении и решили исключить из своей среды не признающих непротивления, и Трегубов хочет писать об этом Л. Н. и просить у него согласия на этот поступок
Л. Н. (о «Révélation d’Antoine le Guérisseur (dédicacé L. T. 12 sept.17*) Culte antoiniste»):
— Прекрасная книга. <Его> религиозно-нравственное учение совершенно согласно с моими взглядами. Все мои мысли, что мир — воображение, что в душе — бог. Учит любить врагов, (тогда) узнаешь бога.
А вечером, за чаем, Л. Н. прочел из этой книги, составленной двумя последователями Антуана (один из них — женщина, стенографировала его речи), биографию необразованного Антуана, родившегося в 1846 г. в Жемаппе, близ Льежа, в Бельгии, в семье углекопа, сам он рабочий-металлург. Он вегетарианец, сам на себя работает, жена согласна с ним, они воспитывают двух сирот. Был католик, потом увлекался спиритизмом — не экспериментальной его стороной, а нравственной. Многие обращаются к нему, и многих он исцеляет от болезней. Он объясняет по-своему непонятные места в Библии. Л. Н. очень советовал Булгакову прочесть эту книгу.
За завтраком Л. Н. сказал:
— С завтрашнего дня не буду читать писем. Отвлекают меня (от других работ).
Мне сказал, что он продолжает писать статью (письмо) чешским (народным) социалистам, и продиктовал мне часть из записной книжки. По этому поводу читает книгу Масарика о социализме.
— Я не знал о ней, когда он здесь был. Она в литературе о социализме в Брокгаузе приведена. Как в ней изложено социалистическое учение!
Пополудни Л. Н. верхом с Булгаковым к Дёминке. Наслаждался оттуда безграничностью горизонта к югу, воздух прозрачный, осенний.
За обедом Софья Андреевна спросила Л. Н., зачем он пилил в Кочетах? Это попало в кинематограф, будет выглядеть так, будто нарочно пилил.
изругает. Тогда Л. Н. сказал, что он за него попилит, и пилил!
— Приятное занятие! А знаете, как надо руками держать пилу, чтобы не заедало? — И Л. Н. показал: правой рукой обхватить рукоятку, а левую руку держать горизонтально сверху на ней19*.
Вечером, за чаем, Л. Н. читал вслух отмеченные им карандашом пословицы из копеечной книжки издания Сытина «Русские пословицы», выбраны нравственного содержания. Чудные. Л. Н-чу еще особенно нравились в них сравнения (бедность — богатство).
30 сентября. Л. Н. верхом по Засеке, сделал большой круг. Опять через крутые овраги. Я в один овраг свою лошадь на поводу свел, а Л. Н. верхом спустился. Я думаю, склон здесь 65—70°.
«Пословицы») его Календарь 1887 г. с пословицами на каждый день
Софья Андреевна принесла 12 томов, в которых переплетены все первые издания «Посредника» с 1880-х годов.
За обедом Л. Н., Софья Андреевна, Булгаков, Белинький.
Л. Н. получил от Бурцева письмо, обращенное к Черткову. Просит разрешения издавать подлинный текст сочинений Л. Н. и предлагает взять в свой книжный магазин в Париже чертковские заграничные издания. Он (Бурцев) издает и журнал. Л. Н-чу планы Бурцева нравятся, и он хочет склонить Черткова в пользу Бурцева. Спрашивал о Бурцеве. Я сказал, что он на меня произвел впечатление сердечного человека, а Хирьяков, зайдя к нему утром, застал его в постели, накрытым газетами. Выполз голый, надел верхнее платье и отправился с Хирьяковым. Значит, ни нижнего платья, ни белья, ни одеяла не имел. В какой бедности жил.
Л. Н. сказал, что тут — деньги, что в провокаторы идут из-за денег.
Л. Н. получил письмо от украинца из Тарнополя, просящего написать статью о малороссах, их литературе (Шевченко, Франко), о будущности, победит ли их правительство
Л. Н. сказал, что славянские языки обогащают русский язык характерными словами, получающими в русском иной оттенок и значение.
— «Дурно». — «Болен?» — «Нет, а чувствую себя то хорошо, то дурно». Софья Андреевна объяснила так, что дурно из-за ухода Саши. «Теперь она его расстроила, не я».
Когда я вернулся, спросила меня:
— Вы ничего не говорили Саше, что нехорошо, что ушла?
— Нет.
— А вы бы ей сказали. Мне она даром не нужна, но для отца это хорошо было бы (если бы она была здесь).
— Ничего, кроме хорошего, не вышло из вашего отъезда.
Л. Н. хочет написать антуанистам, составителям книги.
Белинький рассказывал новости из газет, об авариях авиаторов, как их торжественно хоронят, с шумом, женам их назначают пенсии!
Я: Если бы я умел писать, я сопоставил бы смерти авиаторов со смертью заключенных за отказ от воинской повинности (Соловьева и др.). Их не замечают, около них не шумят.
Л. Н.
Сентябрь, Кочеты.
Л. Н.: Странный мальчик Сережин сын, неувлекающийся.
Примечания
1 сентября
1 — дополн. к письму от 24 авг. (т. 82, с. 117 и 129). На конв. письма Аншиной рукой Т.: «Будет ли полезно читать ученикам в школе «Мысли мудрых людей»? 24 авг. 10. Отв. Л. Н.».
2 сентября
1 Анон. хроникальная заметка «Убийство иеромонаха» (о. Анатолия), в Г. Москвы, № 200, 31 авг.
2
3 сентября
1 М. Меньшиков, Урок хамству (НВ, № 12381, 31 авг.).
2 «изгнать дух Черткова».
4 сентября
1 Анон. корресп. из Берлина по поводу Съезда германских юристов, обсуждавших вопрос о смертной казни в №№ 201—202 газ., 1—2 сент.
2 М. Стричек. Парис (№ 203 газ., 3 сент.). В ст. идет речь об «Армии спасения». (франц. salutistes) называли членов «Армии спасения».
5 сентября
1 С. А. Толстая передает разговор Т. с братом, происходивший в авг. 1904 г.
6 сентября
1 «Indian Opinion» (ЯПб) о созданной им в Южной Африке, вблизи Дурбана, земледельческой «толстовской» ферме на принципах «ненасилия». Т. отв. 7 сент. (т. 82, с. 137—140).
7 сентября
1 См. прим. 3 к записи 28 июня.
2 Письмо А. Ф. Аншиной от 24 авг.
3 Галант. Черта еврейской оседлости. Киев, 1910. В письме от 3 сент. (почт. шт.) автор просил Т. высказать свое отношение к вопросу, затронутому в его кн. Т. отв. 9 сент. (т. 82, с. 142).
4 Письма от Шапиро (26 авг.) и А. Колодного (1 сент.). Отв. Т-го Колодному см. в т. 82, с. 137.
5 С. А. Стахович приехала 5 сент. (см. т. 58, с. 100).
6 ДСТ IV, с. 188—189).
7 В № 9 ВЕ напеч. «Три дня в деревне» Т-го. По его поручению ред. журн. К. К. Арсеньеву было послано письмо с благодарностью.
1 Ссора произошла из-за требования Софьи Андреевны немедленно возвратиться в Ясную Поляну (см. т. 58, с. 101).
2 В свое письмо к Т. от 5 сент. А. Б. Гольденвейзер вложил выписку из дн. В. М. Феокритовой о С. А. Толстой (см. Гольденвейзер, с. 277). Запись Феокритовой, «ужаснувшая» Т., опубл. в т. 58, с. 598.
3
4 П. И. Бирюков. История моей ссылки («Исторический сборник. О минувшем». СПб., 1909, с. 83). Т. читал присланный автором оттиск (ЯПб).
9 сентября
1 —18 сент. (т. 58, с. 506—514).
2 Письмо к М. А. Шмидт от 10 сент. (т. 82, с. 144).
11 сентября
1 В Новгороде слушалось дело по обвинению В. А. Молочникова в хранении запрещенных произв. Т. и в переписке с учениками Новгородской школы огнестойкого строительства А. П. Смирновым и С. И. Некрасовым, к-рых он убеждал отказаться от воен. службы.
2 Письмо С. И. Манягина от 26 авг. Т. отв. 10 сент. (т. 82, с. 146).
1 Т. получил от К. Я. Грота сб. «Н. Я. Грот в очерках, воспоминаниях и письмах» (СПб., 1911), в к-рый вошли письма Т. к Н. Я. Гроту и мемуарный очерк Л. М. Лопатина «Н. Я. Грот» (впервые опубл. в ВФиП, 1899, кн. 48, май — июнь).
2 Письмо К. Я. Грота от 1 сент., в к-ром также содержалась просьба написать восп. о Н. Я. Гроте. Т. просьбу выполнил и написал в форме письма к Гроту статью-воспоминания о его брате (т. 38). Ср. «Лит. Россия», 1976, № 16, 16 апр.
13 сентября
1 «Смертная казнь» за подп. С. (НВ, № 12389, 8 сент.).
2 Письмо Дж. Витали от 13 сент. н. с. Он работал над кн. «Leone Tolstoi. Contratta bibliographia e lettere autographi». Вышла в Риме в 1911 г.
3 19 апр. 1897 г. по приглашению В. И. Сафонова Т. присутствовал в Моск. консерватории на репетиции оперы А. Г. Рубинштейна «Фераморс». Свои впечатления он передал в трактате «Что такое искусство?», гл. I (т. 30, с. 28—30 и 325—326). Т. поразило грубое обращение Сафонова с исполнителями — учениками Консерватории (ср. ЛН, т. 37—38, с. 491—492).
4 С.
5 «Смертный приговор помощнику полицеймейстера» — корресп. из Екатеринодара об убийстве полицейским Головко братьев Угнивенко и Трума (Р. сл., № 209, 11 сент.).
6 Письмо Гусева от 31 авг. из чердынского земского арестного дома. Т. отв. 18 сент. (т. 82, с. 155).
7 «Христианство и воинская повинность». СПб., 1906. Позднее ее текст был включен в неск. измененном виде в ст. «Закон насилия и закон любви» (гл. XII) — т. 37.
8 № 209 газ., 11 сент.
9 Напеч. в т. 38.
14 сентября
1 Отв. Маковицкий: «Л. Н. поручил мне написать вам, что он хотя и не совсем здоров, очень желал бы написать вам письмо о вашем брате для вашего сборника и желал бы знать, какой последний срок присылки письма для сборника».
1 А. Герцен. Русский народ и социализм. — Письмо к Ж. Мишле, профессору Коллеж де Франс (1851) (Герцен, т. VII, с. 339). У Герцена идет речь о царе Иване VI Антоновиче, заколотом стражей при попытке его освобождения офицером В. Я. Мировичем.
2
3 «Письмо в редакцию» Черткова по поводу письма К. К. Арсеньева об организации подписки для устройства в Ясной Поляне даровой столовой и ночлежного дома для посетителей. Чертков оспаривал точку зрения «некоторых газет», что «скопление <...> бродячего люда», «подонков городской жизни» в Ясной Поляне может причинить Т. «еще большие беспокойства» (Р. вед., № 210, 12 сент.; перепеч. рядом газ.).
4 «отограф» (см., напр., Дн. — т. 55, с. 267).
16 сентября
1 НВ, № 12395, 14 сент. с портретами подполковника Одинцова и поручика Л. М. Мациевича под заголовком «Наши авиаторы».
2 На 1-е письмо М. Ададурова от 7 сент. Т. отв. 13 сент., но, получив 2-е письмо от 9—10 сент., решил не посылать своего отв.; это решение он все же изменил, и 18 сент. письмо было послано (т. 82, с. 151).
3 Письмо от Б. Бунера от 14 сент. н. с. из Винтертура. Отв. Маковицкий.
1 А. С. Панкратов. Ищущие бога (очерки современных религиозных исканий и настроений). М., 1911 (ЯПб; на обложке надпись: «Автор был бы счастлив, если бы Лев Николаевич заглянул в книжку. Одну главу «Московский братец Иоанн» он знает»).
2 «Три дня в деревне» с привлечением изд. к судеб. ответственности (см. МВ, № 212, 16 сент.).
3 Письмо Л. Ф. Анненковой от 15 сент. Т. отв. 18 сент. (т. 82, с. 152, где ошибочно указано, что письмо Анненковой неизв.).
4 К письму В. М. Феокритовой были приложены выписки из ее дн. от 13 сент. о Софье Андреевне, ее поведении и суждениях.
18 сентября
1 —18 сент. (т. 82, с. 151—158; т. 89, с. 215—216) и 7 писем по его поруч. (т. 82, с. 265—266).
2 См. т. 82, с. 153.
3 В заметке «Гибель победителя Симплона» (Р. вед., № 212, 16 сент.) сообщалось о смерти после аварии авиатора Г. Шавеза.
1 Письмо Булгакова от 16 сент. из Телятинок. Т. отв. 20 сент. (т. 82, с. 162).
2 Булгаков записал рассказ А. И. Кудрина о мытарствах, пережитых им в связи с отказом от воен. службы (Булгаков, с. 355). Под назв. «Что Андрей Иванович Кудрин рассказал Толстому» с предисл. П. Д. Долгорукова было опубл. в изд-ве И. Ладыжникова. Берлин, 1911.
3
4 Ф. П. Купчинский. Проклятье войны. СПб., 1911. В письме от 9 сент. Купчинский просил Т. помочь ему, чтобы «книга имела читателей, несмотря на запрещение». На конв. помета: «Книга возвращена».
20 сентября
1 —20 сент. (т. 82, с. 161—162).
2 Wyss. Robinson suisse (1812).
3 «Робинзон» в пересказе А. П. Сердобольского напеч. в «Ясной Поляне», 1862, кн. 2.
4 Одна из присланных кн.: И. А. Клименко«Я один только интерес имею в жизни: это мои композиторские успехи» (с. 66).
5 Письмо Т. к И. В. и К. М. Гуляевым (т. 82, с. 153).
21 сентября
1 См. т. 82, с. 163.
2 П. П. . Понятие о боге как совершенной основе жизни, ч. I. Женева, 1907; ч. II, 1910.
3 «Письма к ближним» (НВ, № 12400, 19 сент.).
4 Письмо В. П. Некрасова от 14 сент. о том, что крестьяне Новгородской губ. Не сочувствуют проповедуемому Т. вегетарианству. Т. отв. 21 сент. (т. 82, с. 163—164).
5
22 сентября
1 Письма к Д. Н. Татищеву Т. не послал (см. т. 82, с. 157—158).
2 Т. по пути заехал на хутор Затишье к Х. Н. Абрикосову.
3 Письмо от 14 сент. (т. 84, с. 403).
1 В отсутствие Т-го С. А. Толстая заменила висевшие в его кабинете над столом фотографии Черткова с Илюшком (внуком Т.) и Т. с Александрой Львовной портретами Н. И. Толстого и своим (см. Булгаков, с. 366—367).
24 сентября
1
2 На Конгрессе мира 1910 г. доклад Т. не был оглашен, гл. обр., из-за несогласия с основными его положениями, а также вследствие того, что текст его уже был опубл. в сб. «Л. Н. Толстой. Собрание статей по общественным вопросам за 1909 г.». Лос-Анжелес, 1910. Отв. Т-го Долгорукому от 30 сент. — т. 82, с. 172.
25 сентября
1 И. А. МалиновскийЯПб, пометы). На кн. дарств. надпись: «Льву Николаевичу Толстому, обличителю всякого насилия и, в частности, великого зла, именуемого смертной казнью. От автора».
2 Отзыв Т. об этой кн. см. в его письме к Малиновскому от 25 сент. (т. 82, с. 169—170).
3 Напеч. в № 4 журн.; находился в кабинете Т. В 1896 г. Т. перевел рассказ Каруса «Карма» (т. 29).
26 сентября
1 «Mladé Proudy», датир. 16 сент. н. с. Пульпан сообщал о своем намерении издать «Книгу для чтения» со ст. «социалистическими и народно-экономическими» и просил Т. принять в ней участие. По поруч. Т. ответил Маковицкий (см. т. 82, с. 265). Отв. самого Т. превратился в ст. «О социализме» (т. 38).
2 В этот день по просьбе Т. в его кабинете были вновь повешены снятые С. А. Толстой фотогр. (см. ДСТ IV, с. 202).
Около 28 сентября
1
2 Ф. В. Тихвинский был депутатом II Гос. думы от Вятской губ.
3 Эту работу осуществил Горбунов-Посадов.
4 Никодимово Евангелие — один из распространенных памятников апокрифической литературы.
5 Th. G. , Die philosophischen und sociologischen Grundlagen des Marxismus. Wien, 1899 (ЯПб, пометы). Книга написана в духе христианского социализма, чем и привлекала Т.
6 Н. Кареев. Социализм (, кн. 61, с. 21—34).
29 сентября
1 Чертков послал Т. письмо М. А. Лентовской о разногласиях между ней и Трегубовым. Т. отв. Черткову 1 окт. (т. 89, с. 218—219).
2 По просьбе Д. Витали Маковицкий составил для него хронологический список всех опубликованных сочинений Т.
1 «Календарь с пословицами на 1887 г.» (т. 40).
2 Письмо от И. Застирца, датированное 9 сент., с просьбой написать в «великий малорусский альманах о будущности малороссийского народа».
Сноски
1* пассивных сопротивлениях (англ.).
2* одного человека) оправдали.
3* о государственной церкви и свободной церкви (франц.).
4* Ей только четыре года. Подписаться умеет: Таня. Читать, писать ее нарочно не учат.
5* Какие-то две книжки о нем, которые на днях прислали Л. Н-чу.
6*
7* Записано в 1911 г.
8* На отдельных листках. Переписано 27 марта 1911 г.
9* Пропуск в подлиннике. — Ред.
10* Записано 27 ноября 1911 г.
11*
«В двенадцатом часу ночи лампы были в зале погашены, вернулась Александра Львовна с Варварой Михайловной. Софья Андреевна встретила их, отворяя им черный ход. Александра Львовна и Варвара Михайловна упрекнули Софью Андреевну за то, что стреляет в доме. Вышла страшная ссора. Софья Андреевна тут не пощадила и Марии Александровны, нагрубила ей за то, что она вызвала Сашу».
12* Пропуск в подлиннике. — Ред.
13* Записано 16 марта 1911 г.
14* Мулла этот, бывший депутат в Первой думе от одного из городов Закаспийской области, попал в ссылку административным порядком за то, что, когда была ревизия Туркестана Паленом и Пален созвал жителей изъявить свои жалобы и желания, мулла этот заявил: желание жителей — чтобы убрали от них стражников или полицию как ненужных. За это был сослан на три года1.
15* — Ред.
16* Переписано 16 марта 1911 г.
17* с посвящением Л. Т-му (франц.).
18* Письма в этот список не были включены.
19* — Ред.