Толстая С. А.: Дневники
1878 г.

1878

21 сентября. Был у нас Николенька Толстой. Делали планы ехать в Москву с ним и его молодой будущей женой1. Это звездочка.

22 сентября. Левочка с Илюшей ездили с борзыми на охоту, привезли б зайцев. Андрюше привили оспу.

23 сентября. Свадебный день, 16 лет. Учила детей по-немецки, очень хорошо, погода тихая, теплая и ясная, Андрюша очень радует.

24 сентября. Воскресенье. Встала поздно. Левочка ездил к обедне;2 пили кофе втроем: Левочка, Машенька (сестра) и я. После завтрака дети пошли в Ясенки пешком. Машенька уехала в Тулу с Ульянинским — гимназистом, греческим и латинским учителем Сережи; Левочка с Сережей пошли с ружьями и гончими на охоту. Я осталась кроить мальчикам куртки. Потом я поехала с Машей и Анни3 в катках к детям в Ясенки. Перед отъездом моим приехал кн. Урусов4, который тоже с ружьем пошел отыскивать наших охотников. В Ясенках нашла детей в лавочке, они покупали и ели сладости. К обеду все собрались. После обеда сыграли в сумерках игру в крокет. Левочка, Илюша и я, — m. Nief, Леля и Урусов; они выиграли. Левочка и Урусов играли вечер в шахматы, дети ели сладкое и были в распущенном духе; я читала «Journal d’une femme» Octave Feuillet5. Очень хорошо и идеально. Конец не натурален. Но это все написано как будто с намерением в контраст новейшей, слишком реальной литературе. 12 час. ночи, Левочка ужинает, сейчас идем спать.

25 сентября. Утром учила детей, к обеду приехала Машенька, привезла с собой Антона, Россу и Надю Дельвиг. Дети пришли в восторг. После обеда танцевали 1 кадриль, и я с Лелей, чтоб порядок держать; играли нам Левочка с Александром Григорьевичем;6 потом Машенька играла на фортепьяно, Александр Григорьевич на скрипке, шло довольно хорошо. Играли прелестную сонату Моцарта, Andante которой во мне всегда душу переворачивает. Левочка потом играл Вебера сонаты. Но тут скрипка Александра Григорьевича мне показалась уж очень плоха сравнительно с Нагорновым. Последнюю играли Бетховена «Крейцеровскую сонату»; шло плохо, но соната — что́ должно это быть, хорошо сыгранное!

Потом дети и я с ними играли в карты, в судьбу. Росса проста и мила, но слишком некрасива. Ночевали все у нас.

Встала с головной болью. Левочка уехал с Антоном к обедне. Остальная компания играла очень весело в крокет. Дни стоят ясные; все пожелтело, но листья держатся, и красиво все очень. Ночи морозные и лунные. После завтрака играли опять в крокет: Росса, я, Антон и Сережа. Левочка детей уговорил идти с борзыми по полям. Всякий из них взял на свору свою собаку, охотник с верховой лошадью и тоже с сворой, и все пошли с Анни, m-lle Gachet и m-r Nief’ом. Картина была очень красивая. Когда кончили крокет и остальные пошли в поле, а я ушла к Василию Ивановичу7. Мне было очень у них неловко и грустно в этот раз. Туда же пришел и возвратившийся Сережа и удивился, увидав меня. Сережа любит Василия Ивановича и никогда его не забывает, и мне это приятно. Левочка ходил тоже на охоту и убил в молодой посадке березовой тетерьку. Дети играли до обеда в крокет, а я следила. Сейчас после обеда Дельвиги уехали, дети все столпились в Левочкиной гостиной, болтали, смеялись с нами и играли руками в колотушки. Легли спать рано.

27 сентября. Все ясно и сухо. Много кроила, шила, учила Лизу8 по-французски, Машу, Таню — по-немецки. В духе хозяйственном и аккуратном. Андрюше в пятницу привили оспу, и он нездоров и беспокоен, а у меня болят соски. Левочка был за Засекой с борзыми и ничего даже не видал; занятия его еще не идут, и у него болит спина. Машенька что-то не в духе, зябнет и недовольна.

1 октября. (Воскресенье, Покров.) Утром Левочка уехал к обедне. Сережа брал греческо-латинский урок у Ульянинского, я долго спала, потому что оспа очень тревожит Андрюшу и он не спит ночи; дети все с утра нарядились и ждали моего вставанья с волненьем, потому что погода нахмурилась, а они собирались к Дельвиг. Но было тепло, и я их отпустила. Все четверо с m-lle Gachet поехали. Приехал Урусов, пошли с m-r Nief и Левочкой за вальдшнепами. Машенька больна, сидела внизу и лечилась гомеопатией, я осталась совсем одна, потаскалась по воздуху, по крокету, по дому и села шить. Обедали в 7 часов, потом сидели, приятно беседовали о серьезных вещах, Левочка и Урусов играли в шахматы, я вышивала шелками по канве Андрюше платье. Дети веселые, очень довольные днем, вернулись в 10-м часу и рассказывали.

2 октября. Учила детей, вдруг кто-то подъехал. Оказался Громов с дочерью Надей, невестой Николеньки. Она очень мила, проста, серьезна. Я буду ее любить. Сейчас после обеда они уехали, вечер проработала, вместе с Таней ходила в ванну. Все в доме у нас спокойно, весело и совсем не скучно. Погода все ясная и ночи прелестные, лунные. Андрюше лучше.

3 октября. Просидела дома, несмотря на чудную погоду. Учила детей, бранила и наказала Таню за то, что она не пошла гулять, а убежала от m-lle Gachet. Машенька со мной сидела, была очень в хорошем духе. Левочка ездил на охоту, затравил 5 зайцев; упал вместе с лошадью и, слава богу, убил только руку, хотя на всем скаку через голову перелетел и у лошади подогнулась шея, так что она встать долго не могла. Сережа ставил мушку к боку правому, я все еще о нем не совсем успокоилась. Андрюша необыкновенно мил, ел сам из ручки хлеб и припивал молоком. Завтра приедет Николенька. Дети в свободные часы играли в крокет. Пока Левочка, приехавши с охоты, обедал, я получила письмо от сестры Тани, ужасно обрадовалась, читала всем это письмо вслух и не могла удержать улыбки радости. Когда дошли до места, что она посылает поклон доброму, тихому, набожному, белотелому (все это ему выгадали в лубочной книге «Оракул») вашему папаше, как мы его шутя называли, играя в крокет, то все расхохотались.

4 октября. Танино рожденье, ей 14 лет. Когда встала, пошла к детям в лес, мелкую посадку. Там у них был устроен пикник. M-r Nief с засученными рукавами делал une omelette1* и варил шоколад. Тлели 4 прогоревшие костра, Сережа жарил шашлык. Все были очень веселы, ели очень много, а главное, погода была чудесная. Когда вернулись домой, играли в крокет, смотрим — идут по прешпекту ослы и лошади из Самары. Радость была большая, дети сейчас же влезли и поехали на ослах. К обеду приехал Николенька и баронесса Дельвиг с Россой. Пили шампанское за здоровье Тани, она краснела, но была довольна. Вечером провожали на Козловку в катках гостей Таня и я, и легли поздно. Левочка пешком выходил нам навстречу.

6 октября. Больна, у меня флюс и ломота по всему телу. Утром взошла к Левочке, он сидит внизу за столом и пишет что-то. Это он начал, говорит, в десятый раз начало своего произведенья. Начало — это прямо разбирательство дела, в котором судятся мужики с помещиком. Дело это он вычитал из подлинных документов и даже числа оставил. Из этого дела, как из фонтана, разбрызгается действие и в быт крестьян, и помещика, и в Петербург, и в разные места, где будут играть роль разные лица9. Мне понравилась эта entrée en matière2*. Дети учатся, вялы и придумывают разное себе веселье.

Была Николенькина свадьба. Левочка уехал с утра в Тулу, он был посаженым отцом, мы с Таней вдвоем поехали вечером прямо в церковь, где уже началось венчание. Таню поразило пенье певчих и свадьба. После церемонии мы сейчас же уехали. Сережа был на охоте, затравил двух зайцев. Утром дети ездили в Ясенки на ослах.

9 октября. Приехал Бибиков из Самары, привез дурные вести, доходу опять почти ничего. Я страшно рассердилась, там сняли участок, я ничего об этом не знала, купили скотину, и урожай оказался тоже не хорош. Была страшная ссора с Левочкой10. Я себя чувствую несчастной и еще не чувствую себя виноватой, но как я все ненавижу: и себя, и свою жизнь, и мое так называемое счастье. Мне все скучно, все противно...

11 октября. Приехал утром Д. А. Дьяков. Он ездил искать дочери купить именье. Левочка ходил на охоту, ничего не убил. Вчера он убил 2-х вальдшнепов и зайца, которого разорвали собаки. По вечерам всякий день у нас чтение, m-r Nief читает «Les trois Mousquetaires» Alexandre Dumas. Чтение это очень приятно, дети интересуются и ждут вечера с нетерпением11. Левочка много читает материалов к новому произведению, но все жалуется на тяжесть и усталость головы и писать еще не может. Мы опять дружны12, и я себе сказала, что буду беречь его.

13 октября. Мы сидели учились с Лелей и Лизой, вдруг дети завизжали от радости. Приехал Сергей Николаевич из Тулы, куда он ездил по делам. Прошел день в разговорах.

14 октября. Сегодня уехала от нас Машенька. Сергей Николаевич ездил в Ясенки к Хомякову, собирать сведенья о каком-то управляющем. Левочка ходил на охоту и видел 6 тетеревей. Сергей Николаевич много раз спрашивал о сестре Тане; он ее не забыл и не забудет; говорит, что ему очень хотелось поговорить с ней, когда он ее встретил на железной дороге. Сережа ударил Лелю, который в него бросил палку. Сережа же хотел и пытался эту палку вырвать у Лели. Я очень сердилась и бранила Сережу. Приехал вечером горбатый учитель рисованья. Учились рисовать Таня, Илья и Леля. Таня серьезно училась, а мальчики хохотали и шалили, Сережа учился по-гречески и латыни с Ульянинским. Потом читали опять вслух «Les trois Mousquetaires». Чтение это продолжает интересовать детей. Я в странном духе. Занята очень своей наружностью, начинаю мечтать о иной жизни, чем теперь. Т. е. мне опять хочется много читать, образовываться, умствовать, хочется быть красивой, думаю о платьях и глупостях. Мечтаю о поездке с детьми в Москву. Андрюшу очень люблю.

15 октября. Прихожу утром чай пить, сидят в гостиной Левочка, Сережа-брат, дети и два учителя — горбатенький рисовальный и гимназист Ульянинский. Немного стесняет присутствие учителей. Левочка ездил к обедне.

Начались сборы на охоту, оседлали 7 лошадей, поехали с борзыми Левочка с Сережей-братом, Сережа-сын, Илюша, m-r Nief и двое людей. Таня, Маша, Леля, m-lle Gachet и Лиза отправились на ослах на Козловку. Я осталась одна, возилась с Андрюшей, но соскучилась, когда он заснул, велела себе заложить тележку и поехала встречать детей. Встретила их у границы, посадила к себе m-lle Gachet, поехали домой, велели себе подать редьки тертой и квасу и ели; решились дожидаться охотников к обеду. Вернулись наши охотники в седьмом часу, веселые и довольные, привезли 6 зайцев, которых нанизали на палку и торжественно нам принесли. Вечером читали Dumas, все устали, Сережа очень любезен, говорит все приятные вещи мне и о детях. Иду спать.

16 октября. Утром поздно встала, по обыкновению в спальню ко мне вошли дети один за другим, потом Левочка. Андрюшу, спавшего утром у меня, я его кормила, унесли, а я стала мерить новое платье, которое очень хорошо. Потом посидела с Сережей-братом, он не в духе и не весел, потом мы его проводили в Пирогово. Читала по-немецки с Лелей и Илюшей. После обеда Левочка уехал в Тулу на заседание реальной гимназии, где он попечителем. Я взялась составить краткую биографию Левочки для нового издания Русской библиотеки, кратко составленного из произведений его по выбору Страхова. Издает это Стасюлевич13. Оказалось, писать биографию дело нелегкое. Я написала немного, но плохо. Мешали дети, кормление, шум и незнание жизни Левочки до моего замужества достаточно подробно для биографии. Взяла в образцы биографии Лермонтова, Пушкина14 15. Увлеклась чтением стихов и с таким наслаждением окунулась в мир поэзии, которую я так люблю. Но жаль, что поэты тоже люди с большими недостатками; биография Лермонтова очень его портит. Читали опять немного Dumas; детей все больше и больше это завлекает. Шила фланелевую фуфаечку Андрюше. Читаю «L’idée de Jean Têterol» Cherbuliez16, и мне очень не нравится. В отсутствие Левочки со мной сидит вечер m-lle Gachet. Левочка не занимался сегодня, только утром мне сказал: «Как у меня это хорошо будет»17.

18 октября. Андрюша был нездоров, горел и вздрагивал и желудок расстроен. Встала поздно. Дети ушли — мальчики с собаками в поле мышей травить, девочки и Леля поехали на ослах. Левочка уехал на охоту с борзыми. Я играла в крокет с m-lle Gachet и Василием Ивановичем. Одну партию выиграли мы, другую m-lle Gachet. Ясно и тепло, южный ветер, сухо и красиво. Взялась опять учить Лелю музыке. Обед был очень дурен, картофельная похлебка пахла салом, пирог был сухой, левашники18 как подошвы, а зайцев я не ем. Ела один винегрет и после обеда бранила повара. В это время приехал Левочка, он затравил 4-х зайцев и одну лисицу; он вял, молчалив и сосредоточен. Все читает. Сегодня получила с почты шелковую материю с Кавказа от Тани и от Скайлера перевод на английский — «Казаки», довольно хорошо19. Вечер читали вслух Dumas, кроила и слаживала Андрюше белое кашемировое платьице, хочу вышить красным шелком по канве. Илью и Лелю мыли в ванне внизу; они шалили и смеялись, я вошла посмотреть, когда они легли — такие они веселые, чистенькие, славные. Входила я с предлогом посмотреть ночную рубашку, про которую Илюша сказал, что она коротка. Чувствую себя нравственно тяжелой с желаньем движенья и каких-нибудь émotions3*.

21 октября. Андрюша был очень болен вчера: похолодели у него ручки и ножки, сделался сильнейший жар, и он во сне тряс головой, рыдал, дергались у него губки и открывались и закатывались глазки. Сегодня жар прошел, сделался понос. Сон такой же беспокойный, я очень беспокоюсь. Приезжал из Петербурга редактор нового журнала «Русская речь» — Навроцкий. Читал свои стихи и отрывки из драмы — недурно20. Много рассказывал новостей из Петербурга, и было не скучно. Учителя опять приехали, сегодня суббота. Были блины. С Сережей было объяснение; вчера я ему упрекала, что он дразнить любит, меня это мучало, я ему сказала, что если упрекаю, то любя, хочу, чтоб мои дети были счастливы, а счастье зависит больше всего от того, чтоб все любили. Думала о том, что жаль, что царей бальзамируют. Надо хоронить всех прямо в землю. «Земля еси и в землю пойдеши». А бальзамирование, склепы — все это божье наказанье. Левочка был на охоте, затравил зайца. Вчера он немного писал что-то, мне еще не показывал. Погода испортилась, идет мелкий дождь. У Сережи 3-й день покалывает опять бок.

22 октября, воскресенье. Дети ходили или ездили на ослах в Ясенки, брали еще для Маши тележку с Колпиком21 в упряжи. Покупали и ели там сладкое. Анни и я оставались с Андрюшей. Он все не совсем здоров. Я ему кроила фартучки и проскучала день в одиночестве. Утром горбатый рисовальный учитель интересно рассказывал свою карьеру рисовальную на шелковой фабрике. Левочка был у обедни, потом с гончими ходил с Сережей на охоту. Было неудачно. Няня в Туле, и я с 7 часов утра с Андрюшей и устала. Левочка хотел писать письма, но но пошло, и написал только Тургеневу и Страхову22. Дети вечером играли в прятки и разные игры, я читала Cherbuliez «L’idée de Jean Têterol». Недурно. Левочка читал и спал.

23 октября. С утра Левочка, после того как пил со мной кофе, уехал с борзыми за Засеку на охоту. Я учила Машу по-русски, потом Лизу по-французски, потом Лелю по-немецки. К обеду Левочка приехал, привез 3-х зайцев. Сережа играл сонату Гайдна довольно хорошо со скрипкой. Александр Григорьевич его аккомпанировал. Вечером Левочка играл Вебера и Шуберта сонаты, тоже со скрипкой, я вышивала Андрюше белое кашемировое платьице красным шелком и слушала музыку с удовольствием. Погода ветреная и неприятная. Левочка нынче говорит, что столько читал материалов исторических, что пресыщен ими и отдыхает на чтении «Мартин Чеззльвит» Диккенса23. А я знаю, что когда чтение переходит у Левочки в область английских романов — тогда близко к писанью.

Дети здоровы, Леля очень хорошо учится, Илья вышивает что-то с увлечением по канве, Маша все улыбается и очень тиха, покорна, но, как всегда, мне непонятна. Таня сосредоточена и ленива, без энергии, но и без каприза24. (Мужик вывел в доме всех крыс и мышей, и ему дали 5 рублей.)

24 октября. Когда встали, шел дождь, потом перестал. Мы смотрели, как Мишку спускали в колодезь на шесте и веревке, доставать бадьи и ведра. Достали благополучно два старых, новое ведро не нашли. Ходили в кладовую, вещи пересматривать, которые были уложены в сундуки на зиму. Учила детей, вышивала платьице. Андрюшу носила по комнатам и заметила, что он очень любит картины и портреты, взвизгивает и радуется на них. После обеда был оживленный разговор с детьми, делали планы играть на святках домашний спектакль. Читаем все с пропусками «Les trois Mousquetaires». Левочка ходил в Заказ с гончими, ничего не убил. Он желчен и вял, но мы дружны и счастливы. Писать еще он не может. Нынче говорит: «Соня, если я что буду писать, то так, что детям можно будет читать все, до последнего слова».

Учила Лелю музыке, искала Menuetto легкий для него в симфониях Гайдна. С Машей читала, с Лизой училась. Шила Андрюше платьице пике белое. Левочка ездил на охоту с борзыми. Привез одного зайца и белого маленького зверька, вроде ласочки. Вечером вдвоем делали обзор всей Левочкиной жизни для биографического очерка25. Он говорил, а я записывала. Дело это шло весело, дружно, и я так рада, что мы это сделали. Дети много учатся. Погода ветреная, дождь проливной идет. Вечером читали Dumas.

27 октября. Утром отправила Левочкиных 10 писем на почту, встала и вышла к своему вечно одинокому, утреннему чаю; было ясно, и я грустная, глотая слезы, выпила свой чай и пошла гулять. Левочка с утра уехал на охоту с борзыми. Поиграв с Андрюшей, я пошла гулять, отыскивать детей. Нашла 3-х мальчиков на гумне, они бегали кругом стогов, и m. Nief читал лежа на соломе, а с девочками я разошлась. В саду было чудесно. Перед обедом рассердилась на Илюшу и Лелю, что утащили икры, и побила Илью и очень бранила обоих. Вечером при лунном свете катались в катках и тележке со всеми детьми и гувернерами. Погода чудесная. Потом писала Левочкин биографический очерк. Вчера Андрюша был нездоров, лихорадочное состояние, и приезжал Алексей Алексеевич Бибиков. Иду ужинать, есть щучку вареную, потом кормить и спать.

28 октября. Пила чай одна, потом Таня пришла, у нее горло болело. Я очень встревожилась, велела ей полоскать горло бертолетовой солью, на стакан кипятку чайную ложку соли; общее ее здоровье хорошо, и я успокоилась. Ходила я смотреть в лесу, как делают бочки, мы взялись сделать 6000 бочек Гилю; шли мы лесной дорожкой, прелесть как было хорошо, ясно, морозно и тихо. Гуляла я с Машей, m-lle Gachet и Анни. Мальчики опять играли в стогах сена на гумне. Опять во время обеда приехали учителя. Таня нарисовала черным карандашом головку довольно хорошо. Шила рубашечку крестильную Парашиному26 мальчику, мыла, в первый раз после прививанья оспы, Андрюшу. Левочка ходил с гончими, убил зайца.

29 октября. Шел снег, стало грязно и тепло. Дети бегали, играли в прятки и шумели, но им было весело. Весь день по случаю погоды все сидели дома. Левочка пытался заниматься, а я кончила сегодня биографический очерк жизни его; писала весь день. Вечером было чтение, и я дошила крестильную рубашечку.

1 ноября. в Москву; закладка храма Спасителя, богомолка, баба, старушка и т. д.27. К обеду приехал Дьяков.

Левочка убил зайца; вечером сидели, разговаривали об именьях, которые Дьяков все осматривает для Маши28. В понедельник крестили Парашиного мальчика Сережа с Таней; очень серьезно себя вели, но Илюша очень смеялся и Лелю смешил. Сегодня я ездила в Тулу с Дмитрием Алексеевичем, Сережей и Таней. Было морозное, ясное утро. В Туле мы покупали на шубу Тане, Сереже полушубок (12 р. с.), заказали Сереже пальто теплое (65 р. с.), Тане ботинки, мне кофточку на лисьем меху из своих лисиц и многое другое. Левочка занимался дома, когда мы возвращались, он вышел нам навстречу; всегда такая радость, когда едешь домой, увидать его серое пальто издалека. Андрюша не скучал и здоров. Привезла мальчикам волчки по 10 к. с. каждый, Маше наперсточек и куклам бусы, серьги и брошку, всем теплые перчатки и разные мелочи. Устала я ужасно, мы ничего не ели весь день, кроме сладких пирожков да хлеб ситный. Вечером мыла Андрюшу, у него очень велико незаросшее темечко, и меня очень беспокоит. Дочли нынче с большим интересом «Les trois Mousquetaires»; Левочка сидел вечером долго за фортепьяно и что-то импровизировал, у него и на это есть способность. Получила письмо от Тани, у ней отказалась miss Maccarthy, и она желает взять Анни, а я не могу еще ее отпустить, не знаю, что делать.

4 ноября. Протравили трех лисиц и привезли 1 зайца. Сегодня я ходила гулять, провожала Левочку на охоту с гончими. Девочки ездили на ослах. Приехали учителя; читали вслух немного скучную вещь. Левочка не пишет почти и упал духом. Шила фланелевые панталоны Тане, метила шелком красным платки Андрюше. Учила детей, спорила с Левочкой о французском для Сережи, я считаю нужным учить литературу французскую, а он нет. Маше продела Андрюшина няня дырочки в ушах для серег.

5 ноября. Длинное, скучное, туманное и одинокое воскресенье! Левочка с Сережей были на охоте с борзыми, Сережа затравил зайца. Остальные дети с Анни, m-lle Gachet и m. Nief’ом отправились с ослами и тележкой в Ясенки, где накупили разных сластей. Я много работала и возилась с Андрюшей. Меня все тревожит его большое незаросшее темя и большая голова. Вечером играли в 4 руки трио Моцарта; Левочка ужинал и по обыкновению своему, во время ужина или утреннего кофе — читал. Я пила чай, ела кислую капусту. Дочла «Les deux Barbeaux» в «Revue des deux Mondes»29 и нашла, что довольно интересно. Утром Таня, Илья и Леля рисовали с учителем, а Сережа учился по-гречески и латыни с Ульянинским. Таня стала довольно хорошо тушевать, т. е. класть тени. Начало мое, я вижу, было хорошо; с учителем только 4-й урок, а со мной было 3 года.

6 ноября. «Буря мглою небо кроет...» довольно хорошо, но дурно переписала, я ей вырвала лист из тетради. Был Александр Григорьевич, он учит дурно Илью и Лелю. Левочка ездил на охоту, привез 2-х зайцев. Скучает, что не может писать; вечером читал Диккенса «Domby and Son»30, и вдруг мне говорит: «Ах, какая мысль мне блеснула!» Я спросила что, а он не хотел сказать, потом говорит: «Я занят старухой, какой у ней вид, какая фигура, о чем она думает, а надо главное ей вложить чувство. Чувство, что старик ее Герасимович сидит безвинно в остроге, с половиной головы обритой, и это чувство ее не оставляет ни на минуту». Потом он сел за фортепьяно и играл импровизируя. Я читала в «Revue des deux Mondes» о живописцах и живописи. Стегала сегодня одеяльце Андрюше. У детей был вечером разговор об аффектации, нападали на Таню, как она себя вела у Дельвиг, когда туда ездила. Все здоровы у нас.

7 ноября. Левочка ходил вечером с Илюшей и Лелей в баню; он повеселел, и мысли его для писанья уясняются. Я все тревожусь о голове Андрюши. У Тани немного болит горло; спрашивала ее урок истории об Александре Невском, она знала не совсем хорошо. С Лелей была священная история о казнях египетских и Моисее.

10 ноября. Не писала журнал, потому что у самой голова болела, Андрюша вчера захворал, был насморк и сделался сухой, хриплый кашель, сегодня ему получше. Левочка тоже не в пример прочих дней сидит сегодня дома, у него насморк и простудное состояние. Учила Лелю, он делал перевод с английского, рассказывал об исходе евреев из Египта и играл со мной на фортепьяно; мы разучиваем с ним менуэт Haydn’а в 4 руки. Маша писала сочинение — описание их комнаты, учила стихи «Раз в крещенский вечерок девушки гадали...» и читала вслух. Сегодня у ней был первый урок арифметики с отцом, она только едва понимала, что такое 20, 40, 50 и т. д. На Таню мы сегодня ворчали, учится лениво. С Левочкой играла в 4 руки вечером, шила небеленого полотна фартучки Маше, читаю «Le roman d’un peintre»31 — довольно скучно. Сейчас пили чай, ужинали соленую рыбу, сегодня пятница — Левочка ест постное. Акульку, нянину внучку, приняли по моей просьбе в приют, и завтра ее везет ее дядя Сергей32 в Тулу. Налаживаем коньки, небо серо, тучи ходят, морозно и похоже на снег, пора бы! Чувствую себя работающей машиной, хотелось бы жизни немного для себя, да нет ее... И об этом ничего... ничего... молчание.

Жаль, что журнал пишешь всегда вечером, усталая. Ночью сегодня Андрюша вдруг захрипел, стал со свистом кашлять, и это продолжалось от 4—8 часов утра. Я очень испугалась. Потом стало легче, но и теперь все кашляет очень резко с хрипотой и у него понос. Я ему только дала 3 антимониальные капли и привязала к горлу мыло с салом, маслом и камфарой, натертое все это на новую фланельку. Левочка сегодня говорил, что у него в голове стало ясно, типы все оживают, он нынче работал и весел, верит в свою работу. Но у него голова болит, и он покашливает.

Приехали опять учитель рисованья и гимназист Ульянинский. Таня рисует головку пастушка довольно хорошо, а Илья и Леля только для удовольствия рисуют. Я много очень работала, сшила фланелевую фуфайку Андрюше, подушку и 2 наволоки ему же. Получила письмо от мама́.

14 ноября. учителями. Дети играли в разные игры и танцевали, а я на них радовалась. Утром в воскресенье был у нас Оболенский, Левочка пробыл вечер дома, потом вечером пошел к нам навстречу; у него болела голова. От Дельвиг я привезла водевили Соллогуба, чтоб выбрать пьесу детям играть на святках. Вчера мы пьесу одну читали: «Мастерская русского живописца», кажется, будет подходящая, но приготовления и планы всегда весело33. Вчера же вечером Левочка играл с Александром Григорьевичем на фортепьяно с скрипкой. Сегодня утром, после дурной ночи с кошмарами и снами, пила чай с Левочкой, это так редко бывает, и мы затеяли длинный философский разговор о значении жизни, о смерти, о религии и т. д. На меня подобные разговоры с Левочкой действуют всегда нравственно успокоительно. Я по-своему пойму его мудрость в этих вопросах и найду такие точки, на которых остановлюсь и утешусь во всех сомнениях. Я бы изложила его взгляды, но не могу, особенно теперь, устала и голова болит.

Всякий день Левочка на охоте. Вчера он затравил с борзыми 6 зайцев, сегодня с гончими ходил и застрелил лисицу. Опять приезжал Оболенский Дмитрий Дмитрич, его дела плохи, и он точно душу отводит у нас34. Левочке все нездоровится, Андрюша нездоров — у него понос, но он весел.

16 ноября. «Все мысли, типы, события — все готово в голове». Но ему все нездоровится, и он писать не может. Начал есть вчера постное, против чего я очень восстаю для его здоровья. Сегодня сидел дома, вчера был на охоте с борзыми, затравил 3 зайцев и лисицу. Учила сегодня Лелю, было чтение русское и грамматический разбор, потом Таня очень плохо отвечала свой урок из русской истории Иоанна III. Маша читала и переписывала. Достала вышивать свой ковер. Сережа и Таня все мечтают о , и мне жаль, что я им его так мало могу доставить, но буду стараться всей душой. Собрались мы сегодня вечером в балконной комнате, Левочка, я и все 6 детей, и мне вдруг грустно стало, что когда-нибудь все мы будем разбросаны и вспомним об этом времени. Получила сегодня письмо от Тани, а вчера от Страхова и Лизы Оболенской. Все пристаю к Левочке поправить написанный мной его биографический очерк и не допрошусь.

19 ноября. Вчера Левочка опять затравил 4 зайцев и 1 лисицу, а сегодня был у обедни и занимался утром. Слава богу, я его уговорила бросить есть постное, а то он совсем было разболелся желудком. Он перечел свою биографию и сказал, что не совсем плохо, но еще не поправил. Сережа, Илюша и m. Nief ездили верхом в Ясенки смотреть, как будет проезжать государь35«et le marmiton»4*, как шутил m. Nief. Таня и Леля тоже ездили верхом к их большой радости, а Маша в тележке с m-lle Gachet. Таня с большим наслаждением смотрела на шлейф моей черной юбки, которую она надела. В пятницу у нас была большая история с Илюшей. Он не учился, не слушался и был груб с m. Nief, бросался в него мокрой губкой, и отец решил оставить его без обеда. Когда я вошла в их детскую вниз, он лежал на постели своей вниз головой и животом и рыдал. Мне очень его было жаль, мы его утешали с m. Nief’ом и утешили, но обедать не дали; зато с каким аппетитом он, бедный, ел ростбиф за вечерним чаем! Сегодня вечером я играла детям кадриль, и они очень весело плясали, сначала большие, потом маленькие.

Я наконец дожила до своей осенней, болезненной тоски. Молча, упорно вышиваю ковер или читаю; ко всему равнодушна и холодна, скучно, уныло и впереди темнота. Я знаю, с зимой это пройдет, а пока несносно. У нас в зале окно открыто, на дворе постоянный туман и тепло.

21 ноября. Разные неприятности: няня оказалась беременна и через два месяца уйдет. Бедному Андрюше придется взять новую няню. Григорий36 отказался. Левочка нынче был на охоте и затравил 6 зайцев, брал Илюшу, Сережа кашляет, и они с Таней весь день играли вальсы, а Сережа еще сонату Бетховена Fantasia. Вечером дети плясали кадриль и разные танцы. У Андрюши понос, и он очень ослабел в один день. На дворе тепло, и дети принесли распустившуюся вербу.

Три дня я нездорова, лихорадка, насморк, кашель и зубы болят. Все тепло, и снегу нет как нет. Ушел Григорий. У Андрюши все понос, он учится ползать.

Леля учил со мной вечером странствованье евреев по пустыне, вдруг замялся рассказывать, видит, что надо перечитывать еще раз, а час прошел, принялся рыдать, кричит: «Не могу, не могу, пусть единица будет!» Так и оставила ученье, но я с ним, слава богу, обошлась терпеливо и мягко и оставила урок до завтра.

Мне все мрачно на душе. Стали бродить страшные и ревнивые мысли и подозренья насчет Левочки. Я иногда чувствую, что это вроде сумасшествия, и все шепчу себе: помоги, господи! Да я и сошла бы с ума, если б случилось что-либо подобное.

Ночью кормлю, сижу, Андрюшу, тихо, темно, чуть лампада светит; няня пошла пеленки вешать, вдруг слышу рядом в детской Анни кричит: «Serosha, dare not! Serosha!»5* Я испугалась ужасно, положила Андрюшу в люльку и пошла к ним в комнату. Это Анни во сне кричала. Я прикрыла одеялами раскрывшихся во сне девочек Таню и Машу и пошла спать. Меня трепала лихорадка, и я не спала всю ночь. Привезли нынче шубку Тане и кофточку и шапку. Моя лисья кофта узка в спине и рукава коротки.

37.

Примечания

1 Н. В. Толстой приезжал со своей невестой Н. Ф. Громовой.

2 В это время Толстой очень аккуратно исполнял все церковные обряды.

3 Анни — гувернантка Анна Филлипс.

4 — старый знакомый семьи Толстых; в 1876—1885 гг. — тульский вице-губернатор. «Урусов опять стал нашим частым посетителем, — писала С. А. Толстая Т. А. Кузминской 3 октября 1878 г., — и Левочка ему всегда рад. Они вместе охотились в воскресенье, вместе играли в шахматы, и разговоры целый день самые интересные» (ГМТ).

5 О. . Le Journal d’une femme. Paris, 1878. Толстой считал Фелье «огромным талантом» (см.: ПСС, т. 48, с. 21).

6

7 В. И. Алексеев.

8 Десятилетняя приемная дочь В. И. Алексеева Лиза Маликова.

9 Этот вариант «Декабристов» начинается словами: «1824 года января 23 было назначено к слушанию в Департаменте духовных и гражданских дел Государственного совета и в общем собрании...» (опубл.: ПСС, т. 17, с. 288—291).

10 А. А. Бибиков был управляющим имений Толстого с 1878 по 1884 г.

11 A. Dumas. Les trois Mousquetaires. Nouvelle Edition. Paris, 1875 (ЯПб). С. Л. Толстой вспоминал: «По вечерам отец иногда читал нам по-французски «Три мушкетера» Александра Дюма, пропуская неподходящие для детей места. Мы с жадностью слушали его» (С. Л. Толстой

12 Толстой писал Н. Н. Страхову 27 октября 1878 г.: «У нас все хорошо. Мы с женой очень дружны, как всегда, когда у нас пойдет настоящая жизнь...» (ПСС, т. 62, с. 445).

13 Работа продолжалась до конца ноября. См. коммент. 37.

14 В ЯПб сохранились книги: М. Ю. . Демон. Ангел. Русалка и др. Портрет. Биография. Белинский о поэзии Лермонтова. «Русская библиотека», II. СПб., 1874, и А. С. Пушкин

15 Вероятно, книга: П. Кулиш его же: Опыт биографии Н. В. Гоголя со включением до сорока его писем. СПб., 1854.

16 V. Cherbuliez. L’idée de Jean Têterol. Paris, 1878. Толстой с похвалой отзывался о произведениях В. Шербюлье (см.; ПСС

17 Эта и последующие записи за 21—24, 27 и 29 октября 1878 г. относятся к работе над «Декабристами». 31 октября Толстой написал новое начало — см. запись 1 ноября.

18 Левашники — особое пирожное, которое делал в Ясной Поляне повар Н. М. Румянцев. См.: И. Л. Толстой

19 L. Tolstoy. The Cossacks: a tale of the Caucasus in 1852. Translated from the Russian by Eugene Schuyler. London, 1878 (ЯПб). Толстой писал И. С. Тургеневу об этом издании: «... очень хорошо переведено» (ПСС, т. 62, с. 446).

20 «Он, кажется, очень порядочный человек, но в голове у него, разумеется, полный, т. е. обычный, сумбур» (ПСС, т. 62, с. 450).

21 Колпик — имя лошади. В «Анне Карениной» у Левина Колпик «маленькая, буланая и добрая» лошадка (ч. 2, гл. XIII).

22 ПСС—447, с окончательной датой 27 октября.

23 Ch. Dickens. The Life and Adventures of Martin Chuzzlewit, his relatives, friends and enemies. In two volumes. Leipzig, 1844 (ЯПб).

24 Ср. письмо Толстого к А. А. Толстой о детях от 26 октября 1872 г. (ПСС, т. 61, с. 332—335).

25

26 П. Н. Крюкова, дочь повара Н. М. Румянцева.

27 Новое начало «Декабристов» сохранилось в двух редакциях (ПСС, т. 17, с. 291—297 — вариант № 21, и вторая редакция — там же—55). В обеих редакциях упоминается будущий декабрист Захар Григорьевич Чернышев.

28 М. Д. Дьякова.

29 A. Theuriet. La Maison des deux Barbeaux. — «Revue des Deux Mondes», 15 avril et 1 mai 1878 г. В письме к Л. П. Никифорову от 20—21 июля 1890 г. Толстой рекомендовал Терье среди других авторов, произведения которых «годятся... для «Посредника» (ПСС, т. 65, с. 130).

30 Ch. . Dealings with the firm Dombey and Son; wholesale, retail and for exportation. In three volumes. Vol. I. Leipzig, 1847 (ЯПб).

31 F. Fabre. Le Roman d’un peintre. — «Revue des Deux Mondes», 1 et 15 juin, 1 juillet 1878 г.

32 Акулька — внучка М. А. Арбузовой. Дядя Сергей — С. П. Арбузов.

33 Водевиль В. А. Соллогуба «Мастерская русского живописца». — В. А. Соллогуб—171.

34 Д. Д. Оболенский во время русско-турецкой войны разорился на постройке сахарных заводов, в 1878 г. был предан суду за растрату, оправдан, но объявлен несостоятельным должником. Дело это тянулось несколько лет.

35 «По Московско-Курской ж. д. проезжал Александр II. Из опасения покушения на него по железной дороге пускались три одинаковых царских поезда; в котором из них ехал царь — было неизвестно» (ДСТ, I, с. 198).

36 Григорий — буфетчик, временно служивший в Ясной Поляне, фамилия не установлена.

37 Толстой также считал, что в таком виде биографический очерк С. А. Толстой не годится, хотя и назвал его «превосходным» (см. письмо к Н. Н. Страхову от 23 ноября 1878 г. — ПСС, т. 62, с. 454). Очерк был сокращен Толстым и 28 ноября отослан Страхову (см. там же, с. 455—457). Он был напечатан с присланными позднее добавлениями в серии «Русская библиотека», вып. IX. СПб., изд. М. М. Стасюлевича, 1879.

франц.).

2*прступ к рассказу (франц.).

3* эмоций (франц.).

4* и поваренка ().

«Сережа! Не смей! Сережа!» (англ.)

Раздел сайта: