Плоды просвещения.
Первая редакция (Исхитрилась!)

ДЕЙСТВІЕ I.

Большая передняя. 1-й часъ.

ЯВЛЕНІЕ 1-е.

Лакей Григорiй (молодой, красивый, смотрится в зеркало).

[Григорiй.] Не годится, говорятъ, лакею усы. Ну и сбрилъ. Ей то что пользы? Положимъ, что и такъ хорошо, благородно. А чудеса! Сколько ихъ за мной увиваются. И Эмилiя Карловна и гувернантка, я вижу. Да что, стары! А вотъ и ничтожная девочка Таня, a засела мне такъ, что ну! (Улыбается.) Да и мила. (Прислушивается.) Она и есть. Ведь какъ врезался, что походку узнаю. Вишь, постукиваетъ каблучками. Вва!

ЯВЛЕНІЕ 2-е.

Григорiй и горничная Таня (выходитъ съ шубкой и ботинками).

[Григорiй.] Татьяне Марковне мое почтенье.

[Таня.] Что смотритесь все? Думаете, очень изъ себя хороши?

А чтожъ, непрiятенъ?

Таня. Такъ, ни прiятенъ ни непрiятенъ, а середка на половинку. (Подходитъ къ вешалке.) Чтожъ это у васъ шубъ то навешано?

Григорiй. Сейчасъ, сударыня, уберу. (Снимаетъ шубу и накрываетъ ею Таню, обнимая ее.) Таня, что я тебе скажу.

Таня. Ну васъ совсемъ! И къ чему это пристало! Говорю же, оставьте. А еще говорите, что вы образованный. Разве образованные такъ делаютъ?

Григорiй. А вы думаете какъ? Поцелуйте.

Таня. Да что вы въ самомъ деле пристали?

Григорiй. Таня, отчего не любишь?

Таня. Я никого не люблю.

Григорiй. Неправда. Семку любишь. И нашла же кого — буфетнаго мужика — сиволапаго.

Таня. Ну, какой ни есть, да вотъ вамъ завидно.

Есть чему завидовать! Ведь ты только начала образовываться, а съ кемъ связываешься. Эхъ, Таничка, не брезгай мною, Таня! (Опять хочетъ обнять.)

Таня (отстраняясь). Будетъ вамъ, Григорiй Михайлычъ, оставьте глупости то.

Григорiй. Ведь я не Семенъ, меня какiя любили.

Таня. Семенъ жениться хочетъ, а не глупости...

Григорiй. Счастья своего не хочешь. Да вотъ поцелую же.

Таня. Я говорю — отстаньте.

ЯВЛЕНІЕ 3-е.

Выходитъ Аркадiй Кузмичъ, камердинеръ, сытый, бритый въ пинсъ-не и съ газетой въ рукахъ.

Аркадiй Кузмичъ. Ахъ, Григорiй, Григорiй, это слишкомъ! Что она въ званiи помощницы горничной, то ты можешь позволять себе вольности необстоятельныя? Неправильно!

Таня. Вотъ я, Аркадiй Кузмичъ, тоже говорю.

Григорiй. Хорошо Аркадiю Кузмичу говорить, когда ему 50 летъ. Чтожъ тутъ особеннаго? Отчего жъ не пошутить? Все тоже делаютъ. На что господа — и те.

Аркадiй Кузмичъ.

Григорiй. И какое особенное такое образованiе?

(Аркадiй Кузмичъ читаетъ газету, мол[читъ].)

Таня. (До сихъ поръ чистила шубку.) А что, Аркадiй Кузмичъ будетъ нынче вызыванiе?

Аркадiй Кузмичъ. Будетъ, послали Семена за Капчичемъ. Если свободны, то будетъ.

Таня. А какъ вы понимаете?

Григорiй. Одни пустяки, отъ нечего делать.

Аркадiй Кузмичъ. Много вы понимаете... (Читаетъ газету.)

(Входитъ Николай буфетчикъ, торопясь.)

[Николай.] У васъ, Григорiй Михайлычъ, ложечка? Опять недочтусь. (Тане.) Да стаканы принесите, пожалуйста.

То то суета. Только и заботы.

Николай. Вамъ хорошо. A мне вотъ где.

Григорiй Михайлычъ. Вотъ где. (Передразниваетъ.) Пойти покурить. (Уходитъ.)

Николай. То-то обидчикъ, да Богъ съ нимъ. Что, Татьяна Ивановна, барыня не говорила ничего?

Таня. Ничего.

Николай. Помилуй Богъ, откажутъ. Ведь у меня семейство. Я на труды не смотрю, только для семейства. Такъ ли? (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 4-е.

Те же и швейцаръ (входитъ).

[Швейцаръ.] Доложите барину, мужикъ какой-то изъ деревни. Говоритъ, баринъ велелъ.

Таня.

Швейцаръ. Изъ Курской деревни.

Таня. Они. Это Семена отецъ, объ земли. (Таня выходитъ на крыльцо.)

ЯВЛЕНІЕ 5-е.

Швейцаръ, Григорiй и потомъ камердинеръ.

Григорiй. Ишь, вострая какая.

(Звонятъ, выходитъ камердинеръ.)

[Швейцаръ.] Доложите барину, мужики Деменские изъ Курской деревни.

Камердинеръ. Знаю, онъ велелъ подождать. Гость у него.

Швейцаръ. Натопчатъ они!

Камердинеръ. Ну, ужъ подотрешь.

ЯВЛЕНІЕ 6-е.

Григорiй, швейцаръ, Таня и за ней три мужика.

Сюда, сюда, дяденька.

(Мужики несутъ гостинцы, куличъ и яйца, ищутъ, на что креститься. Крестятся на лестницу; кланяются камердинеру и становятся твердо.)

Григорiй. Что, скоро они, что-ль?

Таня. Нетъ, еще затягивать меня позовутъ.

Григорiй. Пойти покурить. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 7-е.

Те же, безъ Григорiя.

Таня. Вы здесь подождите. Онъ сейчасъ выйдетъ.

2-й Мужикъ. Не подъ дождемъ, постоимъ да подождемъ.

Таня. А вы изъ Деменки?

1-й Мужикъ. Самая наша деревня. Оттелева обыватели, примерно. А вы, значитъ?

Таня.

1-й Мужикъ. Семке земляки, госпожа. Примерно, вотъ это отецъ его.

Таня. О! Такъ вы ему родитель?

2-й Мужикъ. Известно, родитель, когда сынъ мне. А ты чья же будешь?

Таня. Да и я отъ васъ. Я Аксиньи солдатки — сирота.

2-й Мужикъ. Ну? Ты, значитъ, сама Танькя будешь?

Таня. Я и есть. Чтожъ, не узнали?

1-й Мужикъ. Вотъ, значитъ, въ холе то что значитъ. Примерно, полубарыня. Какъ есть. Не то что грубость деревенская.

2-й Мужикъ. Тебя, значитъ, и хочетъ Семенъ замужъ взять?

Таня. Я самая. (Закрывается фартукомъ.)

2-й Мужикъ. Такъ. (Вздыхаетъ, качая головой.)

Таня. Онъ ничего не избаловался. Послать его вамъ?

2-й Мужикъ. Успеемъ.

(Проходитъ лакей, мужики встаютъ.)

1-й Мужикъ. Позвольте, почтенный, примерно, это кто жъ будетъ?

Таня. Это лакей.

1-й Мужикъ. Такъ. Это правильно. А вотъ если, примерно, насчетъ деловъ. Можетъ ли кто [1 неразобр.] какъ значитъ дело наше? Може тоже слышала?

Таня. Слышала, дяденька. Землю купить хотите? Едва ли выйдетъ ваше дело.

2-й Мужикъ. А что такъ?

Таня. Да духи ему запрещаютъ.

1-й Мужикъ. Это, значитъ, насчетъ умственности? Понялъ.

2-й Мужикъ.

3-й Мужикъ. О, Господи! Какъ бы чего худаго...

Таня. Онъ, значитъ, обо всехъ делахъ у духовъ спрашивается. Нетелесные духи такiе съ нимъ разговариваютъ. Какъ скажутъ, такъ онъ и делаетъ.

3-й Мужикъ. Оо! ишь ты, о Господи!

1-й Мужикъ. Всего, значитъ, наука доводитъ. Потому превилегiя.

2-й Мужикъ. Врешь.

Таня. Истинно говорю. Только они ему все больше то самое и велятъ, чего ему хочется. А ему землю барыня не велитъ продавать. А онъ ее пуще духовъ боится.

ЯВЛЕНІЕ 8-е.

Те же, и Григорiй входитъ въ ливрее. Мужики встаютъ.

Таня. Вотъ не верятъ, что баринъ у духовъ обо всехъ делахъ спрашиваетъ.

1-й Мужикъ. Потому по необразованности нашей спервоначала.

Григорiй (усмехаясъ). Имъ, известно, удивительно. Да ты и сама, я думаю, не понимаешь настоящаго.

Таня. Только вы одни и поняли. Знаю, спиритизмъ. Нынче все господа этимъ занимаются.

3-й Мужикъ.

Григорiй. А такъ и можно.

Таня. Возьмутъ блюдечко, да по бумажке и водятъ, а оно стучитъ да обозначаетъ по буквамъ.

1-й Мужикъ. Въ действiе, значитъ, производитъ.

Григорiй. Толкуй имъ. Поймутъ они.

2-й Мужикъ. Дело господское, только отдалъ бы землю, а то какъ собака на сене.

(Молчанiе.)

1-й Мужикъ. Ученье до всего доводитъ, а мы что знаемъ.

2-й Мужикъ. Глупость это одна.

3-й Мужикъ. Чтожъ, братцы, мешки то на фатере оставили, какъ бы не того...

ЯВЛЕНІЕ 9-е.

Те же, и входитъ Леонидъ Федоровичъ и Самаринъ. Таня прячется за дверь.

Леонидъ Федоровичъ.

Самаринъ. Нетъ, гипнотизмъ — это дело науки, и магнетическое влiянiе я могу допустить.

Леонидъ Федоровичъ. Это что же, самое обыкновенное. Нынче у жены будете?

Самаринъ. Да, я буду. Но спиритическимъ явленiямъ не могу верить.

Леонидъ Федоровичъ. Это и не можетъ быть иначе. Тотъ, кто не изследовалъ, не можетъ верить. Но фактамъ мы не можемъ не верить. Мы ихъ изследоваемъ.

Самаринъ. Да я не отказываюсь. Покажите факты.

Леонидъ Федоровичъ. Ну вотъ прiезжайте завтра. (Къ Григорiю.) Пошелъ Семенъ къ Капчичу?

Григорiй. Пошелъ-съ.

Самаринъ. Чтожъ, будетъ Капчичъ?

Леонидъ Федоровичъ. во время сеанса передвинуть фортепiано. Онъ, не особенно сильный человекъ, взялъ и одинъ почти перенесъ фортепiано и самъ удивился.

Таня (из за дверей). Вона, а я и не думала.

Леонидъ Федоровичъ. А удивительнаго ничего. Онъ медiумъ. Потомъ былъ другой случай. Одна больная старушка отодвинула рукой стену...

Самаринъ. Ну, увижу самъ, тогда поверю. A ce soir.[191] Это кто же?

Леонидъ Федоровичъ. Здравствуйте, братцы. Здравствуйте. (Къ Самарину.) Это изъ Курской деревни, просятъ продать имъ землю.

Самаринъ. Ну чтожъ вы?

Леонидъ Федоровичъ. Je ne peux pas me décider seul sur un sujet aussi important.[192]

Самаринъ. Vous demanderez aux esprits?[193]

Леонидъ Федоровичъ. Sans doute. Je demanderai conseil à ma mère.[194]

Самаринъ.

Леонидъ Федоровичъ. Нельзя.

Самаринъ (смеется). Удивительно. Et madame se porte bien?[195]

Леонидъ Федоровичъ. T. e. какъ entre nous soit dit, elle se porte bien, mais les microbes, ça fait nos malheurs.[196]

Самаринъ. A что?

Леонидъ Федоровичъ. Да какже! Веритъ и боится заразъ. C’est une calamité.[197] Ну, что делать. Такъ до вечера.

Самаринъ. Да, да.

ЯВЛЕНІЕ 10-е.

Те же, безъ Самарина. Мужики кланяются, подаютъ гостинцы.

Мужикъ.] Примите, сделай милость.

Леонидъ Федоровичъ. Такъ вы что же, о чемъ?

1-й Мужикъ.

Леонидъ Федоровичъ. Что? Это не нужно.

1-й Мужикъ. Какъ можно. Ну хоть барыне.

Леонидъ Федоровичъ. Ну вы барыне и отдайте.

1-й Мужикъ. Какъ были вы намъ заместо отца роднаго, и наши отцы вамъ и отцамъ служили, такъ вамъ по гробъ жизни...

Леонидъ Федоровичъ. Да что?

1-й Мужикъ. Изъ нарочнаго къ тебе.

2-й Мужикъ. Нельзя намъ жить. Совсемъ помирать приходится. Потому земля малая. На квасъ. А скотину выпустить некуда. Курица — и та на вашу перескочитъ, и все грехъ. Развяжи ты насъ.

3-й Мужикъ. Это точно.

Леонидъ Федоровичъ. Такъ чтоже вы хотите?

1-й Мужикъ.

Леонидъ Федоровичъ. Я не могу.

1-й Мужикъ. Значитъ, какъ кормильцы наши, ужъ помилосердствуйте. Развязку сделать.

3-й Мужикъ. Ужъ это какъ есть.

1-й Мужикъ. Цена известная. Какъ ты приказывалъ, по 50 рублей за десятину, и всей суммы 32 тысячи 864 рубля. Только, значитъ, повремени, а ужъ мы, значитъ, себя заложимъ и того не сделаемъ, чтобъ...

3-й Мужикъ. Ублаготвори, отецъ.

2-й Мужикъ. Какже, обнадежилъ, а теперь опять.

Леонидъ Федоровичъ. Я понимаю. Я, правда, хотелъ, да тутъ вышло обстоятельство. Мне не очень желательно.

3-й Мужикъ. Отецъ!

Леонидъ Федоровичъ. Я подумаю.

2-й Мужикъ.

Леонидъ Федоровичъ. Вы подождите. Я вамъ черезъ полъ часа ответъ дамъ. Григорiй, скажи, чтобъ никого не принимать.

Григорiй. Слушаю-съ.

ЯВЛЕНIЕ 11-е.

Те же, и Василiй Леонидычъ выходитъ съ Петровымъ.

Василiй Леонидычъ. Такъ я постараюсь.

Петровъ. Тутъ нельзя говорить постараюсь, когда это нужно. Ведь я далъ не свои деньги, и ты знаешь, что отъ этаго будетъ.

Василiй Леонидычъ. Ахъ, это положенiе подлое. Ну, сделаю что могу.

Петровъ. Пойми, онъ подастъ ко взысканiю, я не могу ужъ скрывать, и тогда все откроется. Жду, стало быть, тебя завтра.

Василiй Леонидычъ. Да ты подожди, я сейчасъ пойду къ папа.

Петровъ. Ну, хорошо. (Уходитъ.)

[Те же без Петрова].

[Василий Леонидычъ.] Григорiй, всталъ папа?

Григорiй. Встали, да не велели пускать никого. Они объ этомъ деле.

Василий Леонидычъ. Это что, зачемъ?

Григорiй. Да мужики из Деменки землю покупаютъ какую-то.

Василiй Леонидычъ. А? (Къ мужикамъ.) Покупаете землю?

1-й Мужикъ. Такъ точно, значитъ.

Василiй Леонидычъ. Отлично. (Въ дверь.) Можно войти?

Леонидъ Федоровичъ.

Василiй Леонидычъ. Да все одно. Это невозможно. Вы меня ставите въ такое положенiе, что я не знаю. Ведь этакъ не[льзя!]

Леонидъ Федоровичъ. Да что тебе?

Василiй Леонидычъ. Вы знаете очень хорошо что.

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, не знаю.

Василiй Леонидычъ. Ну, такъ опять скажу: мне необходимо, понимаете, необходимо по крайней мере 300 p. Des dettes d’honneur.[198]

Леонидъ Федоровичъ. Ты получилъ свое.

Василiй Леонидычъ. Получилъ, но...

Леонидъ Федоровичъ. У меня нетъ. Поди къ матери, а у меня нетъ.

Василiй Леонидычъ. Ведь это можно, когда бы наша жизнь велась такая, а то каждый на меня смотритъ.

Леонидъ Федоровичъ.

Василiй Леонидычъ. Боже мой. Когда это освободишься отъ этаго ига страшнаго. Пойду къ мама, одно спасенье, [а] то сумашеств[уетъ] съ спиритизмомъ и всехъ забылъ. (Идетъ на верхъ.)

1-й Мужикъ. (Къ Григорiю.) Это кто же будетъ?

Таня. Это молодой баринъ.

1-й Мужикъ. Чтожъ онъ на службе, чтоль?

Таня. Служба? Его служба шалберничать.

1-й Мужикъ. Да какъ же, сказывали все учителя учили. Учителя учили, а въ дело не годился.

Таня. Только одно: на одномъ колесе ездить да деньги мотать.

2-й Мужикъ. Видно, во всякомъ чину есть по плохому сыну.

Явленiе 13.

Те же. Входитъ старшая горничная.

Старшая горничная. Таня, где ты? Иди затягивать.

Таня. Вонъ вы боитесь, что я не сработаю. Вы бы посмотрели, какъ я барыню затягиваю. Видала я, какъ запрягаютъ, тоже затягиваютъ что-то. Еще въ руки плюютъ да упираются ногой то.

Это засупониваютъ то?

Таня. Это самое. Такъ посмотрели бы, какъ я такъ барыню затягиваю.

2-й Мужикъ. Куда жъ ты ее такъ затягиваешь?

Таня. А снурками. Тоже руки все обожжешь. А упереться ногой въ нее тоже нельзя. (Смеется.)

2-й Мужикъ. Да какъ же затягиваешь?

Таня. Да такъ на костяхъ и сделано, какъ куртка по сихъ поръ. И на шнуры ну и стягиваешь.

1-й Мужикъ. Пузо, значитъ, стягиваешь для формы.

Таня. Именно. Такъ стянешь, что глава у ней вонъ лезутъ. А она говоритъ: еще.

2-й Мужикъ. Чтожъ она это обреклась, что ли?

Таня. Да для красоты.

Старшая горничная. Иди, Таня, что же ты?

Таня. Сейчасъ. (Бежитъ.)

3 мужика, Григорiй, входитъ Бетси.

Бетси (выходитъ одетая въ шляпке съ рinсе-пеz). Что, мама нетъ? Вечно ждешь, ждешь. Васюкъ! А это что?

(Мужики кланяются.)

Григорiй. Изъ деревни, къ папаше.

Бетси. А!

[ЯВЛЕНІЕ 15-е.]

Выходитъ Петровъ.

[Петровъ.] Вместо Василiя Леонидыча я не гожусь ли вамъ?

Бетси. Не совсемъ, но можно. Здравствуйте. (Трясетъ руку.)

1-й Мужикъ. (Въ сторону.) Какъ воду накачиваетъ.

[Бетси.][199] Вы зачемъ такъ рано?

Петровъ.

Бетси. Знаю ваши дела. Вчера у цыганъ были...

Петровъ. Грешны.

Бетси. Вотъ счастливчики. Я бы всю жизнь проводила у нихъ. А мы должны журфиксы соблюдать. Надоело.

Петровъ. Да бросьте вы эти журфиксы.

Бетси. Нельзя, служба. Поедете нынче къ Капнистамъ? Они велели. Нужно сатану, роль.

Петровъ. Скука! Все одно и то же.

Бетси. Вотъ правда. Такая скука, что не знаешь куда деть[ся]. Нынче угадыванье мыслей. Приходите.

Петровъ. Не угадаютъ они моихъ мыслей.

Бетси. Отчего?

Петровъ.

(Смеются.)

Бетси. Такъ это, я вижу, Вася у мама денегъ выпрашивать пошелъ.

Петровъ. Кажется.

Бетси. Ну, это не скоро. Пойдемъ, покажите мне новую песню.

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ 16.

Григорiй и 3 мужика.

1-й Мужикъ. Чтожъ это? Барышня?

Григорiй. Она.

2-й Мужикъ. Не выдаютъ все?

Григорiй. Разве какъ у васъ, 15-ти летъ?

1-й Мужикъ. Это глупость, значитъ, наша.

ЯВЛЕНІЕ 17.

Григорiй, мужики, барыня, Василiй Леонидычъ и докторъ, потомъ Бетси и Петровъ. Мужики встаютъ и подаютъ гостинцы. Барыня отстраняется.

Барыня (затянутая, въ шляпке). Не надо, не надо, Григорiй, не бери.

Докторъ. Притомъ, такъ какъ прямаго указанiя нетъ, то повторная инъекцiя не можетъ повредить.

Барыня. Благодарствуйте, милый Петръ Захарычъ, безъ васъ я не знаю, где бы я была, должно быть, на томъ свете. Завтра будете?

Докторъ. О, да!

[Барыня]. Ну какъ тутъ быть здоровой? Все наперекоръ, все наперекоръ. И какъ пустить съ улицы людей? Я не знаю, что они принесли: скарлатину, оспу, все микробы?

Василiй Леонидычъ. Я ихъ окурю, мама.

Барыня. Ничего смешнаго нетъ. (Къ доктору.) Вотъ и блюдите семью. Ну что тутъ делать? Микробовъ, я думаю, занесли. Надо дезинфекцiю.

Разумеется, вернее, но все таки опасности большой нетъ.

[Барыня]. Бетси, где она? Вечно ее ждать. (Бетси выходитъ.) Вечно тебя ждешь, ждешь.

Бетси. Я васъ жду.

(Петровъ кланяется головой и целуетъ руку.)

1-й Мужикъ. Вотъ такъ то.

Барыня. Всегда отвечать.

Бетси. Если вы не въ духе, такъ я и не поеду.

Василiй Леонидычъ. Матерь моя, Юнона гневная! Ничего, мамаша, поезжайте.

Барыня. Ну, надевай-же.

(Садятся, , собакой, смеется.)

Барыня. Qu’est ce qu’il penseront?[200]

Василiй Леонидычъ. Земледельцы узнаютъ свои звуки.

1-й Мужикъ. Это точно, сходство есть.

Барыня. (Григорiю.) Чтобы мужиковъ этихъ не было тутъ. Баринъ какъ хочетъ, а я у себя въ передней не велю.

(Лакей отворяетъ двери, уходятъ.)

Василiй Леонидычъ. Добылъ, едемъ.

(Уходятъ съ Петровымъ.)

ЯВЛЕНІЕ 18.

3 мужика, Таня, Григорiй вбегаетъ.

Григорiй. Таня, Таня, забыла барыня портъ-картъ на туалете.

3-й Мужикъ (вздыхаетъ). О, Господи! И говорилъ я на фатере подождать.

(Таня сбегаетъ съ портъ-картъ, подаетъ Григорiю. Григорiй уходитъ.)

1-й Мужикъ. Поглядишь, много тутъ ума полож[ено].

2-й Мужикъ. Глупость одна.

3-й Мужикъ. Я говорилъ, пойдемте.

Таня. Подождите, ничего, онъ скоро выйдетъ. Она уехала. Теперь за одно ужъ.

1-й Мужикъ. Это что жъ въ стеклахъ то, кто же?

Таня. А это докторъ. Лечитъ ее все.

1-й Мужикъ. Вотъ, значитъ, хорошъ, какую выхолилъ.

2-й Мужикъ. Здорова.

1-й Мужикъ. Чтожъ на счетъ то сказывала, что мы мокроту принесли. Мы гостинцы точно что принесли.

Таня.

2-й Мужикъ. А не видать, такъ чегожъ она боится?

3-й Мужикъ. Право, на фатеру бы, тамъ бы пождали.

ЯВЛЕНІЕ 19.

Те же и Семенъ входитъ съ запиской, видитъ отца, кланяется.

Семенъ. Здравствуй, батюшка. Дяде Митрiю, дяде Ивану почтенiе. Дома здоровы-ли?

Таня. Ну что? Будетъ Капчичъ-то?

Семенъ. Нету. На словахъ велелъ сказать. Нельзя нынче.

Таня. Вотъ и хорошо.

Семенъ. Чего хорошо?

Таня. А вотъ погоди, увидишь.

Семенъ. Ну что, родитель не говорилъ?

Таня. Не нравится ему, вижу. Ты, Семенъ, не робей. Я одну штуку придумала, ты только делай.

Семенъ.

(Кличетъ камердинера.) Федоръ Иванычъ!

ЯВЛЕНІЕ 20.

Камердинеръ. Ну что?

Семенъ. Приказали кланяться, не могутъ быть никакъ.

Камердинеръ. Погодите, сейчасъ выйдетъ, будетъ решенье. Кончаетъ.

Таня. А вы почемъ узнаете, Федоръ Иваныч?

Камердинеръ. А когда онъ записалъ сообщенiе духовъ, тогда онъ вслухъ перечитываетъ.

Таня. А вы неужели верите, Федоръ Иванычъ?

Камердинеръ. Верить не верю, а это дело можетъ быть изследовано научно. Есть много, другъ Горацiй...

Таня. Это точно. Такъ спрашиваетъ ужъ? (Мужикамъ.) Это онъ спрашиваетъ про ваше дело.

1-й Мужикъ.

Таня. Да у духовъ все.

1-й Мужикъ. Значитъ, себе разметку делаетъ?

Таня. Да нетъ. Говорю, спрашиваетъ.

2-й Мужикъ. Да какъ же?

Таня. Да вотъ возьметъ блюдечко да вертитъ, а оно пишетъ.

1-й Мужикъ. Дошли, значитъ, до дела.

Камердинеръ. Спиритизмъ это.

ЯВЛЕНІЕ 21.

Те же и Леонидъ Федоровичъ.

Леонидъ Федоровичъ (выходитъ). Ну, друзья мои, не могу. Очень бы желалъ, но мне никакъ нельзя. Не могу исполнить вашего желанiя.

1-й Мужикъ. Да ужъ помилосердствуй.

2-й Мужикъ. Арестъ ведь намъ, и жить нельзя.

Это какъ мiръ намъ приказывалъ.

Леонидъ Федоровичъ. Не могу никакъ. Если на деньги, тогда другое дело.

1-й Мужикъ. Не усилимъ. Мы бы ведь всей душой...

Леонидъ Федоровичъ. Не могу, не могу никакъ. Вотъ и бумага ваша. Не могу подписать.

2-й Мужикъ. Чтожъ намъ ее брать?

1-й Мужикъ. Смилуйтесь, отецъ родной. Только подписать, значитъ.

(Въ ноги кланяются.)

Леонидъ Федоровичъ. Да полноте, что вы?

1-й Мужикъ. Не давай ты намъ бумаги. Потому все въ надежде будемъ. Може, какъ вы и обдумаете получше какъ.

3-й Мужикъ. Пожалей ты насъ.

Леонидъ Федоровичъ.

2-й Мужикъ. На попятную, значитъ, не бери, бумагу оставь.

1-й Мужикъ. Оставь, Леонидъ Федорычъ. Ваше высокородiе, будь за место отца, матери, только подумай еще.

Леонидъ Федоровичъ. Не могу, и обнадеживать не стоитъ.

(Отдаетъ бумагу, уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 22.

Таня, 3 мужика и камердинеръ.

2-й Мужикъ. Чтожъ это, зарежетъ онъ насъ.

1-й Мужикъ. Просить надо. Стараться какъ можно.

Камердинеръ. Жалко мне васъ, а, братцы, не выйдетъ ваше дело. Не продастъ онъ теперь.

2-й Мужикъ. Какже быть то?

3-й Мужикъ.

1-й Мужикъ. (Камердинеру.) Да ужъ будь отецъ, постарайся, а мы, значитъ, не постоимъ въ благодарности. Мiръ не постоитъ. А мы....

Камердинеръ. Не могу, друзья. Я ведь очень понимаю, что вамъ нужда, и я жизнь вашу понимаю. Ведь я самъ изъ крестьянъ. Кабы можно было, самъ бы въ деревню уехалъ. И потому жалко мне васъ, а помочь не знаю какъ. Пойду, пожалуй, попрошу. Дайте бумагу. (Беретъ бумагу и уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 23.

3 мужика (вздыхаютъ) и Таня.

Таня. Вы, дяденьки, не отчаивайтесь. Я придумала одну штуку, вы погодите.

1-й Мужикъ. Значитъ, оборудуешь?

2-й Мужикъ. Ну где жъ ей!

Таня. А вотъ погодите. Только ужъ если сделаю, вы меня не обижайте. Чтожъ, дяденька, вы про Семена сказывали... (Закрывается.) А я сделаю.

1-й Мужикъ. Да только сделай такъ, и замужъ отдадимъ и мiромъ кормить всю жизнь обвяжемся.

Таня. Не обманете?

Те же и камердинеръ.

Камердинеръ. Ходилъ, просилъ, нетъ, не согласенъ. Берите бумагу да идите.

Таня. Дайте бумагу, а сами не уходите совсемъ, подождите тутъ. Я сейчасъ выбегу, скажу что.

(Мужики уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ 25.

Таня и камердинеръ.

Таня (камердинеру). Доложите, Феодоръ Иванычъ, барину. Мне ему словечко сказать надо.

Камердинеръ. Это что еще?

Таня. Да по случаю спиритизма.

Камердинеръ. Да чтожъ?

Таня. Нужно, вы скажите.

Камердинеръ. Ты что знаешь?

Таня. Стало быть, знаю, я прошлый разъ при Капчиче всю сеансу видела, подъ диваномъ просидела.

Камердинеръ.

Таня. После скажу. Худаго ничего. Ужъ вы, Феодоръ Иванычъ, скажите. Вы не обидчикъ, какъ Григорiй Михайлычъ. Я васъ какъ благодарю всегда. Вы на умъ наставите. Скажите, пожалуйста, худаго ничего. Ей Богу. А вы бумагу только возьмите да положите барину на столъ, я сделаю, что подпишетъ.

Камердинеръ. Что придумала, ну посмотримъ, пожалуй.

(Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ 26.

Таня одна.

Таня. Право, сделаю. Чего жъ не сделать? Онъ не пойметъ. Только бы Сема слушался. Да онъ у меня молодецъ. Онъ простой, а ужъ за что возьмется, по сторонамъ не глядитъ. Я его налажу. Онъ какъ сделаетъ, то чудо. (Смеется.) Ну а не выйдетъ дело — ну не беда. Разве грехъ какой!

ЯВЛЕНІЕ 27.

Таня и Леонидъ Федоровичъ и камердинеръ.

Леонидъ Федоровичъ (выходитъ, улыбаясь). Вотъ просительница-то! Что это у тебя зa дела?

Таня. Да ужъ есть дельце. Только позвольте вамъ одинъ на одинъ сказать.

Леонидъ Федоровичъ. Что такъ? (Камердинеру.) Выдь на минутку.

ЯВЛЕНІЕ 28.

Таня и Леонидъ Федоровичъ.

Таня. Какъ я жила, выросла въ вашемъ доме, Леонидъ Федорычъ, и какъ благодарна вамъ за все, я какъ отцу родному откроюсь. Живетъ у васъ Семенъ и хочетъ онъ на мне жениться... (Стыдится.)

Леонидъ Федоровичъ. Вотъ какъ!

Таня. Чтожъ мне скрываться? Одно что какъ вы всегда милостивы были ко мне... И вы ученье знаете. А я сирота, не осмеливаюсь. Выходить ли мне?

Леонидъ Федоровичъ. Чтожъ, отчего же? Онъ, кажется, малый хорошiй.

Таня. Это точно, оно все бы ничего. Только одно я сомневаюсь. И спросить хотела васъ. Что есть за нимъ одно дело, а я понять не могу, какъ бы не худое что.

Леонидъ Федоровичъ. Чтожъ, онъ пьетъ?

Таня. Нетъ, помилуй Богъ! А какъ я знаю, что спиритизмъ есть....

Леонидъ Федоровичъ. Знаешь?..

Таня. Какъ же, я сама видела.

Леонидъ Федоровичъ. Да верно вы думаете, что это глупости такъ господа делаютъ.

Таня. Какъ можно! Другiе точно по глупости и необразованiю, а я ведь тоже могу понимать...

Ну такъ чтожъ?

Таня. Да вотъ опасаюсь насчетъ Семена. Съ нимъ бываетъ это.

Леонидъ Федоровичъ. Да что бываетъ?

Таня. Всякiя странности бываютъ. Это у людей спросите. Дня не бываетъ. Сядетъ онъ за столъ обедать, сейчасъ столъ затрясется, весь заскрипитъ. Все, а не я, видели. А другой разъ ничего.

Леонидъ Федоровичъ. Медiумъ, медiумъ! А они удивляются.

Таня. А то, когда это было? Да, въ субботу. Сели обедать зa кашу. Такъ онъ только протянулъ руку, а ложка сама къ нему въ руку.

Леонидъ Федоровичъ. Ну, да, очевидно. А! это интересно.

Таня. А я вотъ опасаюсь. Это самое и спросить хотела, что не будетъ ли отъ этаго вреда? Тоже векъ жить, а въ немъ такое дело.

Леонидъ Федоровичъ (улыбаясь). Нетъ, не бойся, тутъ худаго нетъ. Это независимо отъ его желанiя. Это медiумъ, значитъ.

Таня. Медiумъ? Вотъ что! А я и боялась...

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, не бойся, ничего. А вотъ что. Нынче же я испытаю его. Ты ничего ему не говори. А только, чтобъ онъ дома былъ.

Таня. Слушаюсь.

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, Таня, ты не бойся. Онъ и хорошiй мужъ будетъ, и все. А это особенная сила, она во всехъ есть. Только въ однихъ слабее, въ другихъ сильнее.

Таня.

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, нетъ, не бойся. Федоръ!

ЯВЛЕНІЕ 29.

Таня, Леонидъ Феодоровичъ и камердинеръ (входитъ).

Леонидъ Федоровичъ. Феодоръ! Я пойду со двора. Къ вечеру приготовить все для сеанса.

Камердинеръ. Да ведь Капчичъ не изволитъ быть.

Леонидъ Федоровичъ. Ничего. Все равно. (Надеваетъ шинель.)

Таня. А мужики просились где бы переночевать имъ. Прикажите ли въ людской?

Леонидъ Федоровичъ. Чтожъ, пускай. (Уходитъ. Камердинеръ за нимъ.)

ЯВЛЕНІЕ 30.

Таня одна.

[Таня]. Только бы не сробелъ онъ. Да нетъ, онъ не таковский, и старичковъ оборудую. Пойти ихъ въ людскую свести.

Занавесъ. 

ДЕЙСТВІЕ II.

Мужики, раздевшись и запотевъ, сидятъ на кухне, пьютъ чай. Кухарка съ засученными рукавами, облокотившись на столъ, говоритъ съ ними.

ЯВЛЕНІЕ 1.

1, 2, 3 Мужики, кухарка. Камердинеръ сидитъ с сигарой.

[Камердинеръ.] Это какой молодой на это льстится. А я разве не понимаю? Я ужъ давно пригадываю землицы купить да домикъ построить.

На полях против этого места записано: Таня поитъ чаемъ, все размякли. Поэтическiй разговоръ о будущности. Камердинеръ говоритъ о своей преданности.

1-й Мужикъ. Прiезжайте. Мы вамъ, значитъ, всякое удовольствiе исделаемъ. Только наше дело ужъ какъ нибудь.

Камердинеръ. Да едва ли. Таня васъ обнадежила, да не знаю какъ.

2-й Мужикъ. Ну а какъ она девка? [нетъ] худаго зa ней?[201]

Камердинеръ. Девушка хорошая, и какъ я слышу, Семенъ, сынъ твой, ее сватаетъ, то мой советъ — возьми. Девушка смирная, честная, работящая. На это не смотри, что она щеголиха. Это по городски, нельзя безъ того. Я советую.

2-й Мужикъ. Спасибо на добромъ слове. Ну а чтожъ, объ деле она хлопотать хотела?

Ужъ не знаю, что то чудно затеяла. Такъ, такъ-то, братцы, куплю землицы, построюсь, вы меня примите.

1-й Мужикъ. Питейное заведенiе откроете, жить будете.

Камердинеръ. Тамъ видно будетъ. Охота у меня. А только хочется на старости летъ покойно пожить. A здесь ведь только кажется, а тошно станетъ.

(Кухарка входитъ.)

[Кухарка]. Федоръ Иванычъ, баринъ зовутъ.

(Камердинеръ уходитъ.)

2-й Мужикъ. Да, подумаешь, жизнь какая!

Кухарка. Белая булка воскресенье, посты съ рыбкой, а кто хочетъ, и скоромное ешь.

2-й Мужикъ. Разве едятъ кто?

Кухарка. Федоръ Иванычъ всегда скоромное.

1-й Мужикъ. Дошли, значитъ, по книжкамъ.

Известно, про господъ.

Семенъ (входитъ). Чай да сахаръ.

1-й Мужикъ. Милости просимъ, садись.

Семенъ. Убрался и перечистилъ.

2-й Мужикъ. Ну чтожъ Семка? Какъ живешь? Житье у васъ барское, посмотрю.

Семенъ. Барское, то барское. Да скучно.

Кухарка. И правда, скучно. Поглядишь на ихъ житье. А что делаютъ и зачемъ, ничего толку нетъ. Такъ, маячатся, сами не знаютъ зачемъ. (Къ Семену.) Теперь чтожъ, пошла у нихъ игра?

Семенъ. Какже, начали глаза завязывать, и тотъ самый фокусникъ прiехалъ.

3-й Мужикъ. Посмотришь — житье. Все гулянье. Белый хлебъ сплошь, я чай.

Это что! А то балы. Были у васъ?

Кухарка. Куда тебе. Посмотрелъ бы, что было. Меня Федоръ Иванычъ провелъ. Посмотрела я, страсть! Наехало каретъ, полонъ дворъ. Барыня, карета, лакей, карета, лакей. А барыни все оголились по сихъ поръ, страмъ!

1-й Мужикъ. Значитъ, клейматъ такъ.

2-й Мужикъ. Тьфу, скверность!

3-й Мужикъ. О, Господи!

Кухарка. Такъ-то и я, дяденька, какъ гляну, чтожъ это все телешатся. Веришь ли, старая наша барыня, мотри старушка вовсе, внуки, — глядь, тоже оголилась.

Семенъ. Ггг..

1-й Мужикъ. Ты чего ржешь?

Семенъ. Да смешно больно.

Кухарка. Такъ ведь что, какъ вдаритъ музыка, какъ взыграетъ, сейчасъ это господа подходятъ каждый къ своей, сейчасъ облапитъ и пойдутъ кружить.

И старухи?

Кухарка. И старухи.

Семенъ. Не, старухи сидятъ.

Кухарка. Толкуй, я сама видела.

Семенъ. Да нетъ же.

Николай (вбњгая съ рецептомъ). Сема, беги въ аптеку, живо, возьми.

Семенъ. Чего еще?

Николай. Известно что, лекарства барыне. (Мужикамъ.) Чай да сахаръ.

1-й Мужикъ. Милости просимъ.

Некогда. Да ужъ налейте чашечку для компанiи.

1-й Мужикъ. Чтожъ это, заболелъ кто?

Николай. Нетъ, это значитъ отъ заразы.

1-й Мужикъ. Какая же зараза?

Николай. А значитъ, такое теперь заведенье, что всякая болезнь отъ заразы. А вотъ видишь ли, прiехалъ баринъ изъ дому, а у нихъ племянница въ болезни, такъ вотъ его, значитъ, опрыскать, тогда ужъ.

1-й Мужикъ. Какъ же они узнаютъ?

Кухарка. А у нихъ это расписывается, кто какой болезнью заболелъ. Значитъ, ужъ къ нему езды нетъ.

Николай. Какже, летось заболела у нашего барина сестры дочь. Богатые тоже господа, такъ такъ и померла, ни отецъ, ни мать не вошли, не простились. Плакала девочка, говоритъ, мамашу, говоритъ, позовите. А та и изъ дома уехала.

2-й Мужикъ. Да ведь кому-нибудь ходить надо жъ?

Николай. И ходили. Меня жъ послали, я и ходилъ. Ну да известно, наше дело такое.

И чтожъ, не пристало же?

Николай. Ничего. Я и глаза закрылъ.

3-й Мужикъ. О Господи! Царица Небесная!

Кухарка. Все дохтура. Къ нашимъ каждый день ездитъ. Каждый разъ десятку.

2-й Мужикъ. Вре...

Николай. Это верно. А то коли консил[iумъ], 25, а то есть одинъ, такъ тому[202] 3 сотенныхъ.

2-й Мужикъ. Ну!

Николай. Верно!

2-й Мужикъ. Да я бъ какую бы избу поставилъ.

Николай. Такъ знаете мою сторону то, Вознесенское?

2-й Мужикъ.

Николай. У брата, а я посылаю. Я самъ здесь, а все думаю — на старости летъ прiютъ.

1-й Мужикъ. Известно.

2-й Мужикъ. Анисимъ, значитъ, братъ, 3-я изба, какже.

Таня (бежитъ). Сема! Нету? Николай Иванычъ, зовутъ.

Николай. Сейчасъ. Что тамъ?

Таня. Фифку рветъ, подтереть да подушку переменить.

1-й Мужикъ. Это кто-же, дочка?

Таня. Какая дочка? Собака.

(Николай уходитъ.)

2-й Мужикъ. Такъ чегожъ съ собакой делать?

Таня. Съ собакой то? Да другой барыне такого житья нетъ. Каклету особенную делаютъ, чтобъ не жирная была.

2-й Мужикъ.

Таня. А то какже.

Кухарка. Я на нее, на собаку то, белье стирала.

3-й Мужикъ. О, Господи!

Григорiй (вбегаетъ). Кухарка, давай капусты кислой.

Кухарка. Это зачемъ? На погребъ надо.

Григорiй. Барышне тюрю.

Кухарка. Сладкое то надоело. (Достаетъ. Мужики крестятся.)

1-й Мужикъ. Хорошо то хорошо, а хлопотно, нечего сказать. Благодаримъ.

Григорiй. Ну, что? поглядели Москву? Все видели?

Где жъ намъ видеть?

Григорiй. Ну, давай. (Уходитъ.)

Таня. Вы, дяденьки, ложитесь тутъ, а объ деле не сумлевайтесь. (Уходитъ.)

(Самаринъ и Петровъ входятъ.)

Петровъ. Да вотъ отлично. Мужику въ карманъ. Где у тебя карманъ?

3-й Мужикъ. Карманъ въ шубе.

Петровъ. Ну, где кошель?

3-й Мужикъ. Въ голенище.

Петровъ. Отлично. Вотъ въ голенище ему давай. (Берутъ ключъ и кладутъ въ голенище).

Петровъ. Ça ne fait rien, au moins ce sera drоle.[204] (Уходитъ.)

[1-й] Мужикъ. Чтожъ это? Чтожъ это?

3-й Мужикъ. Какъ бы чего не вышло.

2-й Мужикъ. Кто ихъ разберетъ.

3-й Мужикъ. Я говорю на фатеру. Ну, по гривне отдали бы. По крайности покойно. А тутъ, помилуй Богъ!

1-й Мужикъ. Есть чего сумлеваться. Ты долженъ понимать, какъ съ господами обхожденье. Имъ, пзвестно, по младости поиграть. Ну чтожъ, поиграй. А по крайности все таки узнаемъ, какъ что. A девушка обещаетъ.

2-й Мужикъ. Девушка ничего, почтительная. Взять можно. Больно ужъ стрекоза. [?] Семке съ ней не совладать. Ну, да сказалъ ужъ, не попячусь. Чтожъ, умница, можно тутъ лечь?

Кухарка. Ложитесь. На печку одинъ, а то на лавкахъ.

3-й Мужикъ. Спаси Христосъ.

(2-й мужикъ стелетъ, 1-й легъ и кряхтитъ.)

1-й Мужикъ. Светъ то тушить будете?

Кухарка. Где тушить! У нихъ до утра гульба будетъ, все прибегать будутъ. Да вы ложитесь, я заверну.

2-й Мужикъ. Эхъ, малый, только бы Богъ далъ дело сделать. Зажилъ бы. Я нынче съ Рожества хлебъ покупаю, а то бы закатилъ 4 десятины и Семку домой бы взялъ.

1-й Мужикъ. Известно, безъ земли какъ мужику быть?

3-й Мужикъ. Царицу Небесную просить надо. Авось смилосердуется, жить и будемъ, а то что.

(Тишина, вздохи, шаги, и идутъ съ завязанными глазами. Леонидъ Федоровичъ держитъ руку Самарина. За ними барыня, Бетси, Петровъ, Василiй Леонидычъ. Дама толстая въ очкахъ, Професоръ, две девицы и еще публика. Мужики вскакиваютъ.)[205]

Нетъ, я слежу точно. П. Ф., вы не ведете?

Самаринъ. Нетъ, я только отдаюсь.

Толстая барыня. Только не противьтесь.

(Ходятъ и ищатъ около 1-го, 2-го и подходятъ къ 3-му. Онъ испуганъ и глядитъ на сапогъ.)

Барыня (кухарке). Это что? Зачемъ мужики?

Кухарка. Баринъ приказали.

Барыня. Тебе кто сказалъ?

Кухарка. Федоръ Иванычъ.

Барыня (къ Федору Иванычу). Кто вамъ велелъ?

Федоръ Ивановичъ (въ pince-nez). Баринъ сказали. Я полагалъ, что затрудненiй нетъ ночь имъ переночевать.

Вы знаете, что баринъ въ хозяйственныя дела не входитъ. (Къ мужу.) Леонидъ! (Мужъ не слышитъ, занятъ отъискиванiемъ.)

Федоръ Иванычъ. Я полагалъ, что крестьяне по делу. Дело еще не решилось. Завтра будетъ.

Барыня. Вы полагаете, полагаете. Выгнать вонъ ихъ. Чтобъ не было. Я велю. А то прогоню всехъ. Слышите? (Подходитъ къ кучке.) Mais prenez garde. Ils peuvent être malades.[206]

Василiй Леонидычъ (сзади). Malades — не знаю, а (затыкая носъ) Брокаръ нуженъ.

Петровъ. Позвольте покурить.

Б[етси]. Полноте мешать. У котораго?

Петровъ.

Леонидъ Федоровичъ. Вотъ, вотъ, я говорилъ.

Профессоръ (къ толстой барыне). Это вполне точно. Остается измерить температуру и пульсъ, чтобы иметь данныя. Впрочемъ, это уже такъ несомненно. Воля однаго передается другому. (Шпюлеръ нагибается къ сапогу и вытаскиваетъ ключъ. Общiй крикъ восторга. Браво.)

1-й Мужикъ. Мы, значитъ, не то чтобы какъ привилегiю, а потому по необразованiю, онъ и дома то въ судьи выбирал[ся].

Леонидъ Федоровичъ. Ты не безпокойся. Ну, оставимъ ихъ.

Толстая барыня. Да, это удивительно. (Къ Самарину.) Вы чувствовали истеченiе, т. е. магнитизмъ?

Самаринъ. Я ничего особеннаго не чувствовалъ, я только шелъ.

Профессоръ. Позвольте вашъ пульсъ.

Самаринъ.

[Профессоръ.] Нетъ, позвольте.

Леонидъ Федоровичъ. Пойдемте.

(Все выходятъ въ дверь, разговаривая.)

Шпюлеръ (ломаннымъ языкомъ). Я не знаю, что и какъ, я только отдаюсь.

Толстая барыня. Но позвольте, это не сонъ же.

Шпюлеръ. Нетъ, не сонъ.

Профессоръ (держитъ за руку Самарина). Нетъ, не сонъ, но некоторая асуписацiя, какъ мы называемъ скрытое гипнотическое состоянiе.

Самаринъ. Гипнотическое, но не спиритическое.

Профессоръ. Пределы однаго и другаго трудно найти.

Самаринъ.

Толстая барыня (вмешиваясъ). Совсемъ не трудно, я сама лежала безъ чувствъ и говорила. Я такъ нервна.

Профессоръ (учтиво). Да съ. (Къ Самарину.) Намъ кажется очевиднымъ то, что подпадаетъ нашему физическому субъекту, но есть еще субъектъ духовный и субъектъ объективный.

Самаринъ. Позвольте, это надо доказать.

Профессоръ. Я и докажу.

Барыня (къ Шпюлеру и Самарину). Все это прекрасно, но мне это совсемъ непрiятно, люди съ улицы, Богъ знаетъ какiя микрококи. Это все Леонидъ. Пожалуйста, вы пройдите къ Доктору, чтобъ онъ окурилъ васъ.

Самаринъ. Очень хорошо. Какъ же вы докажете?

Толстая барыня. Такъ я вамъ объясню. Такъ какъ я нервна, и когда мой мужъ былъ боленъ...

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, П. Ф, вы не такъ смотрите.

(Все говорятъ вдругъ и уходятъ.)

Сколько разъ я васъ просила не распоряжаться въ доме. Вы знаете свои глупости, а домъ на мне. Вы заразите всехъ.

Леонидъ Федоровичъ. Да что? Кто? Я не понимаю.

Барыня. Какъ? Съ улицы люди больные, въ заразе. Я думаю, половина людей заразили ужъ. Квасъ, черный хлебъ. Хороши вы будете съ своими духами.

Леонидъ Федоровичъ. Да я...

Барыня. Когда слягутъ дети, я. Хорошо, что я тутъ, а то бы...

Леонидъ Федоровичъ. Да я не думалъ. Я думалъ...

Барыня. Вы думали. (Къ кухарке и Федору Иванычу.) Сейчасъ вонъ, чтобъ ихъ не было въ моей кухне, а потомъ, Таня, возьми карб[олку], знаешь, на туалете, и обрызгай все. Ступай. (Уходитъ.) Такъ вонъ, вонъ, чтобъ не было сейчасъ.

ЯВЛЕНІЕ...

Остаются 3 мужика, Таня, кухарка и Федоръ Иванычъ.

Ну, дела!

Таня (покатывается со смеха). Ну, дела!

2-й Мужикъ. Чтожъ это? Право, порченные, чтоль какiе? Ничего не разберешь. Чего они?

1-й Мужикъ. Любопытно. Энтотъ, энтотъ немецъ то, какъ на скамейку то спотыкнулся. Бры...

3-й Мужикъ. Говорилъ, братцы, на фатеру.

Федоръ Иванычъ (къ Тане). Какже быть то?

Таня. Да какъ быть? Разве можно ихъ ночью гнать. Добро бы знамые люди. А то они и не найдутъ. Въ дворницкую.

Федоръ Иванычъ. А ну какъ узнаетъ?

Таня. Ничего не узнаетъ. Я ихъ окурю.

ЯВЛЕНІЕ...

Входитъ Семенъ.

Таня. Сема, сведи земляковъ въ дворницкую: скажи — баринъ велелъ. Тамъ и ночуйте. А на счетъ бумаги я ужъ знаю: либо сгонятъ меня, либо сделаю вамъ дело.

1-й Мужикъ.

2-й Мужикъ. Будетъ ли толкъ то?

(3-й мужикъ собираетъ сумки.)

Занавесъ.

3-е ДЕЙСТВІЕ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Профессоръ и Леонидъ Федоровичъ въ маленькой гостиной, где всегда происходятъ опыты.

Профессоръ. Опытъ совсемъ успешный. Этотъ молодой мужикъ несомненный и весьма сильный медiумъ. Световыя явленiя были не слабее, чемъ при Ка[п]чиче, и, что особенно замечателъно, съ трескомъ.

Леонидъ Федоровичъ. Да, точно зубы скрипятъ, но въ отдаленiи. И полетъ вещей замечательный. Вотъ находка, я вамъ говорю. Вчера девушка говоритъ мне и боится, такая смешная.

Профессоръ. Да, замечательный медiумъ. Советую вамъ изследовать дальше, у него могутъ быть особенности.

Леонидъ Федоровичъ. А вы заметили, какъ скоро онъ впалъ въ ясновидящiй сонъ?

Профессоръ. Да, почти мгновенно. Это происходитъ отъ особенностей психическихъ.

ЯВЛЕНІЕ II.

Самарин.

Леонидъ Федоровичъ. Пожалуйста. Мы толкуемъ о необыкновенныхъ явленiяхъ. Вчера только горничная — у ней амуры съ буфетнымъ мужикомъ pour le bon motif[207] — она замужъ хочетъ, и вотъ вчера, — а она съ детства у насъ въ доме и славная девушка, — такъ она пришла со мной советоваться объ ея женихе, буфетномъ мужике, что съ нимъ делается необыкновенное: напримеръ, онъ садится къ чашке, а ложка его сама вскакиваетъ ему въ руку.

Самаринъ. Ну, что вы говорите!

Профессоръ. Я удивляюсь только удивленiю. Я думаю, страннее было видеть въ первый разъ, когда не живой человекъ, а кусокъ камня притянулъ къ себе гвозди. Но стали наблюдать, изследовать и определили явленiя магнетизма.

Самаринъ. Да, но почему же до сихъ поръ...

Профессоръ. И то прежде не наблюдали.

Леонидъ Федоровичъ. Такъ вотъ нашъ буфетный мужикъ оказался медiумомъ и замечательно сильнымъ.

Самаринъ. Да, вы мне говорили, белокурый.

Леонидъ Оедоровичъ. Мы нынче съ Викторомъ Алексеевичемъ делали опыты, и вполне подтвердилось. Сейчасъ мы вамъ вотъ покажемъ.

Самаринъ. Прекрасно. Я Фома неверный.

Профессоръ.

Леонидъ Федоровичъ. По крайней мере опытъ съ нимъ также интересенъ, какъ и съ Юмомъ, съ Капчичемъ. Знать ничего нельзя, могутъ быть слабыя проявленiя. А можетъ быть матерьялизацiя полная.

Самаринъ. Т. е. какъ?

Леонидъ Федоровичъ. А такъ, что придетъ умершiй человекъ, отецъ вашъ, дедъ, возьметъ васъ за руку, дастъ вамъ вещи и т. д.

Самаринъ. Нетъ, вы разскажите, ну какъ же вы процедируете? Какъ это бываетъ?

(Таня входитъ и становится за портьеру.)

Леонидъ Федоровичъ. Очень просто. Прежде всего медiумъ усыпляется. Когда онъ вступилъ въ сонъ, происходятъ некоторыя явленiя — признаки: светъ, шумъ, предметы летаютъ. Тогда мы беремъ карандаши и спрашиваемъ.

Самаринъ. Какъ? съ блюдечкомъ?

Леонидъ Федоровичъ. Иногда съ блюдечкомъ, иногда просто карандашъ пишетъ, кто онъ.

Самаринъ. Ну!

Леонидъ Федоровичъ. Тогда или мы спрашиваемъ, и онъ отвечаетъ.

Самаринъ.

Леонидъ Оедоровичъ. Вопросами, требующими положительнаго или отрицательнаго ответа. Положительный — стукъ, отрицательный — молчанiе.

Профессоръ. Иногда духъ не отвечаетъ, а самъ чего нибудь требуетъ. Напримеръ, удаленiя какихъ нибудь лицъ.

Самаринъ. Пожалуй, меня выгонитъ.

ЯВЛЕНІЕ III.

Толстая барыня. Пожалуйста, позвольте послушать. О чемъ?

Леонидъ Федоровичъ. Да вотъ сейчасъ сделалъ опытъ съ новымъ медiумомъ.

Толстая барыня. Со мной тоже было. Когда я жила въ деревне, то одна женщина, она еще дочь того самаго человека, который, помните, на пожаре спасъ. Пожары ведь у насъ безпрестанные, и все отъ папиросъ. Я могу бросить, но если бы вместе. Всегда вместе веселее и больше энергiи.

Леонидъ Федоровичъ. О, да! Такъ хотите начнемъ? (Звонитъ.)

Толстая барыня. Да, такъ вы говорите новый медiумъ, и я хотела сказать, что когда я ездила еще на почтовыхъ, дороги тогда были ужасны, вы этаго не знаете, и я замечала, что наша нервность отъ железныхъ дорогъ. Спать я не могу.

ЯВЛЕНІЕ IV.

[Леонидъ Федоровичъ]. Позовите, пожалуйста, Семена и скажите Федору приготовить все для сеанса.

Григорiй. Слушаю-съ.

Профессоръ (Самарину). О, какая ужасная дама!

Леонидъ Федоровичъ. Такъ пойдемте пока въ гостиную,

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ V.

Таня одна.

[Таня.] Отлично. Первое дело ниточки завязать то. (Ходитъ, привязываетъ.) Когда онъ сядетъ, я ему подамъ. Только бы не сробелъ онъ. Вызовутъ они духа, это все равно какого, только надо, чтобы духъ неотвечалъ, а требовалъ самъ. Бумага на столъ.

(Входитъ Федоръ Иванычъ.)

Таня. Приказали все приготовить для сеанса.

Федоръ Иванычъ. Неужели же Семенъ оказался духовидцемъ?

Таня.

Федоръ Иванычъ. Что-то это не нравится мне. Какъ мужика посадить за столъ? Хоть бы одеть его какъ приличней.

Таня. Да вотъ мужикъ, а сила въ немъ оказалась большая спиритическая.

Федоръ Иванычъ. Такъ чтожъ убирать? Какъ?

Таня. Да какъ обыкновенно.

Федоръ Иванычъ. Столъ посередь комнаты, стулья, гитару, гармонiю, лампу не надо, свечи. Позови Григорья, пускай уставитъ онъ.

Таня. Да мы сами уставимъ, мне делать нечего. (Уставляетъ столъ, стулья, гитару.)

Федоръ Иванычъ. Да чистъ ли онъ?

Таня. Почемъ я знаю?

Федоръ Иванычъ. Ну, ну! Ведь я знаю. Тутъ худаго нетъ. Онъ хоть мужикъ, a хорошiй малый. Такъ ты вотъ что.

Таня. А что, Федоръ Иванычъ?

Федоръ Иванычъ.

Таня. Онъ и самъ вымоетъ. А это хорошо.

Федоръ Иванычъ. Ну вотъ хорошо, такъ и сделай. Да белье вели надеть чистое.

Таня. Это точно. А еще баринъ приказывали бумагу мужицкую, что утромъ была, принесть барыне.

Федоръ Иванычъ. Чтожъ, или соглашаются? Я принесу.

Таня. Да вы мне скажите где? Я снесла бы прямо барыне.

Федоръ Иванычъ. На письменномъ столе подъ малымъ малахитовымъ преспапье.

Таня. Такъ я сбегаю. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VI.

Федоръ Иванычъ одинъ.

[Федоръ Иванычъ] (садится въ кресло). Только привычка одна. А то другой разъ сильно сомненъе беретъ. Ведь тутъ разсудку ничего нетъ, а одна глупость. Положимъ, все благородно, да ужь очень легокъ разсудкомъ. Я понимаю, что суеверiя (еще Вольтеръ нападалъ), суеверiя низкiя, какъ у насъ домовые, порчи — все это вздоръ. А другой разъ подумаешь, у образованныхъ тоже. Ну что тутъ? Ведь я разъ присутствовалъ. Ничего нетъ, фокусы одни. А ужъ эти съ Семеномъ и не поймешь что. Не субреточка ли наша затеваетъ что? Должно, она. Ну, Богъ съ ней! (Надеваетъ pince-nez и разсматриваетъ альбомъ.) Это являющiйся духъ — обманъ. Вонъ Турка.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Что, готово?

Федоръ Иванычъ (встаетъ неторопясь). Готово. (Улыбается.) Только не знаю, какъ бы вашъ новый медiумъ не скомпрометировалъ бы васъ, Леонидъ Федоровичъ.

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ, я пробовалъ. Удивительный! Я послалъ за нимъ, онъ сейчасъ придетъ.

Федоръ Иванычъ. Чистъ ли онъ? Вы вотъ не позаботились руки велеть вы[мыть].

Леонидъ Федоровичъ. Ахъ да, это правда.

Федоръ Иванычъ. А я велелъ.

Леонидъ Федоровичъ. Ну, и прекрасно. Да вотъ онъ.

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Семенъ. (Руки растопырены, въ поддевке, улыбается.) Чего прикажете?

Леонидъ Федоровичъ. — спи, хочется ходить — ходи. Понимаешь?

Семенъ. Это можно. Очень просто. Я и такъ ничего не делаю.

Леонидъ Федоровичъ. А ты не смущайся ничемъ. А то ты самъ можешь удивиться. Ты пойми, что какъ мы живемъ, такъ невидимый мiръ духовъ тутъ же живетъ.

Федоръ Иванычъ (поправляя). Незримыя существа. Понимаешь?

Семенъ (смеется). Какъ не понять? Какъ вы сказывали, такъ это очень просто.

Леонидъ Федоровичъ. Ну, такъ я пойду позову всехъ. Все готово?

Федоръ Иванычъ. Кажется, все.

Леонидъ Федоровичъ. А грифельныя доски?

Федоръ Иванычъ. Внизу, сейчасъ принесу.

Леонидъ Федоровичъ. Ну такъ хорошо, я иду звать. Такъ не робей, Семенъ.

(Уходитъ Федоръ Иванычъ,

ЯВЛЕНІЕ IX.

Семенъ. Робеть то не сробею, а только бы Таня на глаза не показывалась. (Хохочетъ.) Да, какъ бишь она говорила? (Загибаетъ палецъ.) Перво на перво светъ пускать, ну это она намажетъ; другое дело зубами трещать, такъ вотъ. (Трещитъ.) Третье (загибаетъ) за ниточки тащить; четвертое (загибаетъ) ворочать ихъ, нажимать, значитъ.

ЯВЛЕНІЕ X.

Таня входитъ. Семенъ хохочетъ.

Таня. Ну тебя! Вотъ спички, наклей. (Наклеиваетъ на руки.)

Семенъ (хохочетъ). Помню.

[Таня. помни, когда я въ колокольчикъ позвоню, да зачинай возить вотъ такъ руками и дави кого попало смелей.

Семенъ. Засмеюсь.

Таня. Смотри, все дело испортишь. А то и смейся, они и тому поверятъ. Идутъ. Ну, помни. (Снимаетъ ботинки и лњзетъ подъ диванъ.)

ЯВЛЕНІЕ XI.

Входятъ Шпюлеръ, профессоръ, Леонидъ Федоровичъ, Петровъ, толстая барыня, Барыня, Бетси, Самаринъ и еще гости, мущины и дамы.

Леонидъ Федоровичъ. Ну съ, кто съ нами остается, милости просимъ. Все неверующiе, я нынче жду очень знаменательныхъ проявленiй.

Барыня. А я, напротивъ, боюсь, что ничего не выйдетъ и что будетъ скучно.

Толстая барыня. Вы остаетесь?

Барыня. О нетъ, я никогда. Леонидъ делаетъ какъ онъ хочетъ. Я не принимаю никогда участiя, даже и съ професiональнымъ медiумомъ. Cela me donne sur les nerfs.[208]

Самаринъ. Что же, вы не верите? Жены всегда не верятъ делу своихъ мужей.

Барыня. Cela ne m’intéresse guère, voilà tout.[209]

Леонидъ Федоровичъ.

Толстая барыня. Я вамъ не помешаю. Но одно, что я боюсь. На меня такъ страшно действуетъ. Я, когда еще была не замужемъ, видела сонъ. Сны бываютъ такiе странные, что вы не знаете, когда начинается и когда кончается. Утверждаютъ, что тутъ причина натуральная. Но нынче ужъ все отрицаютъ. И почему же, когда мы видимъ такiя явленiя, какъ привиденье... Въ Садовой, вы слышали, каждый вечеръ. Братъ моего мужа... какъ это называется? beau frère? Славянофилы любятъ это называть особенно — не шуринъ, но я никакъ не могу запомнить, — такъ...

Барыня. Pardon. Vous restez?[210] А мы, господа, пойдемте лучше ко мне. Мы побеседуемъ или Sophie намъ попоетъ. Не правда ли. Это вамъ не помешаетъ. Ну. я иду.

Самаринъ, Шпюлеръ, Профессоръ, Толстая барыня. Мы остаемся.

Петровъ. А вы какъ? (Къ Бетси.) Посмотрите (на Семена), comme il est à son aise.[211]

Бетси. Да, очень хорошъ. Теперь папа съ нимъ не разстанется.

Петровъ. Останемтесь.

Да вы будете дурачиться.

Петровъ. Ведь вы этаго и хотите.

Бетси. Ничуть.

Петровъ. Ну, честное слово, буду какъ мертвецъ. Мне тоже интересно. Я, разумеется, не верю.

Бетси. Нетъ, пойдемте в secretaire.[212]

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ [XII.]

Леонидъ Федоровичъ. Садитесь. Садись, садись, Семенъ.

Семенъ. Да совестно.

Леонидъ Федоровичъ. Садись. (Все садятся, на первое мњсто садится Семенъ.)

Профессоръ. Нетъ, зачемъ же я, когда Трифонъ Никифоровичъ тутъ? У него гораздо больше силы. Трифонъ Никифоровичъ!

Шпюлеръ. Это можно. Только бы желательно для неверующихъ объяснить, что именно мы делаемъ и по какимъ законамъ.

Леонидъ Федоровичъ (къ Профессору). Вы объясните вкратце.

Профессоръ. Хорошо.

Леонидъ Федоровичъ. Господа! вотъ вы, П. Ф., для того чтобы иметь ясное понятiе о томъ, что делается, не думайте, что тутъ чудеса. Викторъ Алексеевичъ, скажите.

Профессоръ (вставая и обращаясь къ Толстой барынњ; сначала стоитъ, потомъ садится). Господа! явленiе, которое мы, такъ сказать, изследуемъ, считается некоторыми новымъ, но оно старо, старо какъ мiръ, или точнее — какъ человечество. Явленiе это есть общенiе съ мiромъ невидимымъ Въ общенiи, какомъ бы то ни было, есть два, всегда по крайней мере 2 фактора. Въ данномъ случае ихъ въ общемъ два: мiръ человеческiй, нашъ, плотскiй, и мiръ невидимый, духовный. Въ общеньи этомъ наше воздействiе на духовъ невидимо — невидимо действiе производимое на нихъ, хотя бы и видимы были наши манипуляцiи, такъ сказать; ихъ же духовное, такъ сказать, воздействiе на насъ видимъ ощутительно, хотя не видимы ихъ манипуляцiи, если таковыя производятся ими. Видимость эта всегда была, всегда мы чувствовали влiянiе ихъ. Но до последняго времени были неизвестны, такъ сказать, манипуляцiи, которыми можетъ быть вызвано ихъ воздействiе.

Леонидъ Федоровичъ. Сократите.

(Семенъ глядитъ на Таню и фыркаетъ.)

Профессоръ. Да, до последняго времени стало известно, что духи общаются съ нами черезъ избранныхъ людей при условiи изъятiя, такъ сказать, этихъ людей изъ условiй мiра.

Я засну прежде всехъ.

Бетси. Полноте, молчите.

Профессоръ. Выведенные изъ условiй мiра исключительныя натуры — медiумы, имеютъ свойства вызывать души жившихъ людей и общаться съ ними. Души эти сходятъ сюда, проявляютъ себя и иногда входятъ въ условiя этой жизни, иногда же отказываются.

Самаринъ. Позвольте спросить, почему же отказываются?

Профессоръ. Причинъ бываетъ много. Некоторыя уже, такъ сказать, известны намъ, а именно несимпатичность среды и частные случаи.

Самаринъ. Какiе же?

Профессоръ. Отсутствiе въ данный моментъ, т. е., такъ сказать, присутствiе въ другомъ месте. Иногда же, какъ это было прошлый разъ, возвращенiе въ жизнь: духи, беседовавшiе съ нами, прекратили свои сообщенiя потому, какъ они объявили намъ, что они вновь рожали[сь] къ жизни. Теперь, съ другой стороны...

Леонидъ Федоровичъ. Простите, это ужъ ясно. Все могутъ делать вопросы о томъ, что интересуетъ или затрудняетъ.

Профессоръ. Да я только хотелъ сказать, что наука нетолько не противуречитъ этимъ даннымъ, но, напротивъ, многосторонне подтверждаетъ ихъ своимъ положенiемъ о переходе силъ въ матерiю и обратно.

Леонидъ Федоровичъ. Теперь Трифонъ Никифоровичъ будетъ усыплять.

Шпюлеръ. Какъ скоро субъектъ заснетъ, мы потушимъ свечи и будемъ ждать проявленiй и сообщенiй.

Самаринъ. Зачемъ же темнота?

Леонидъ Федоровичъ. Таковы условiя сначала, потомъ могутъ проявляться и при свечахъ.

(Тишина.)

Шпюлеръ (шопотомъ). Засыпаетъ. Очень чувствителенъ.

(Семенъ тянется.)

Леонидъ Федоровичъ (встаетъ). Кажется, заснулъ.

(Тишина. Семенъ рычитъ и фыркаетъ и опять тянется.)

Леонидъ Федоровичъ. Заснулъ. (Тушитъ свечи. Таня встаетъ, становится на диванъ и достаетъ ниточку, привязанную къ бра. Семенъ лижетъ палецъ, мажетъ косточки, , светится и рычитъ)

Толстая барыня. Ахъ, это ужасно! Я видела. Вы видели?

Леонидъ Федоровичъ. Это только начинается. Это светъ. И световыя явленiя похожи на Николаевы.

Самаринъ. Что Николаевы?

Профессоръ. Николай, монахъ, чехъ 15-го века. Онъ часто сообщался съ нами. Но можно узнать. Я спрошу.

Самаринъ. Какже онъ ответитъ?

Профессоръ. А стуками. Утвердительный стукъ — два. (Особеннымъ голосомъ.) Ты здесь?

(Таня стучитъ о стену.)

Толстая барыня. Я уйду... А хочется присутствовать.

Самаринъ.

Профессоръ. Знакомый нашъ. (Два стука.) Николай чехъ. (Две пары стуковъ.) Вы видите, онъ. (Летятъ на столъ карандашъ, перо, утиралка перьевъ, и гитара звенитъ.)

Леонидъ Федоровичъ. О, какое сильное проявленiе.

Самаринъ. Позвольте, позвольте, надо изследовать.

Леонидъ Федоровичъ. Вы думаете, что онъ? Сядьте подле, держите. Но будьте уверены, онъ спитъ.

Самаринъ (подходитъ, задеваетъ головой за нитку, которую Таня спускаетъ, и испуганно нагибается). (Подходитъ, беретъ за локоть Семена. Семенъ рычитъ.)

Леонидъ Федоровичъ. Ему тяжело. Чемъ сильнее проявленiя, темъ больше тяготится медiумъ. Что, онъ не шевелится?

Самаринъ. Нетъ, только тяжело дышитъ.

Толстая барыня. Позвольте. Я думаю, что это невозможно. Тутъ какое нибудь...

(Таня проводитъ ниткой ей по голове.)

Толстая барыня. Ай!

Леонидъ Федоровичъ. Что, что?

Толстая барыня. Онъ меня за волосы взялъ.

Леонидъ Федоровичъ. Это ничего; онъ прямо рукой беретъ. Холодно?

Толстая барыня. Ай, не надо.

Одно несомненно, что онъ теперь здесь съ нами и въ добромъ и бодромъ, такъ сказать, состоянiи, и поэтому я советую сколь возможно воспользоваться его присутствiемъ.

Леонидъ Федоровичъ. Кто хочетъ спросить что нибудь?

Самаринъ. Позвольте, я спрошу. Вы говорите, надо вопросы, на которые только да или нетъ?

Профессоръ. Не иначе.

Самаринъ. Верю я или нетъ? (Два стука.)

Профессоръ. Значитъ, верите.

Самаринъ. Позвольте, я спрошу. Есть у меня въ кармане 10 р. бумажка? (6 стуковъ, и нитка проходитъ по голове и цепляетъ за ухо.)

Самаринъ. Ахъ! (Хватаетъ за нитку и обрываетъ.)

Профессоръ.

Самаринъ. Нетъ, позвольте, у меня въ рукахъ нитка.

Леонидъ Федоровичъ. Это часто бываетъ, нетолько нитка, но шелковые шнурки, самые древнiе.

Самаринъ. Нетъ, позвольте светъ. Тутъ что нибудь. (Въ него летитъ подушка.)

Профессоръ. Вы держите то, что имеете въ руке, не нарушайте сообщенiй, которыя могутъ быть интересны.

Толстая барыня. Да, пожалуйста, не зажигайте и продолжайте.

Самаринъ (ощупывая и разглядывая). Нитка. (Убираетъ свой конецъ и переходитъ на другую сторону.)

Профессоръ. Господа, не надо злоупотреблять и утруждать, такъ сказать, нашего духовнаго посетителя. Проявленiя были. Присутствiе его известно, и потому я предлагаю, какъ обыкновенно, такъ сказать, делается после того какъ онъ исполнилъ наши желанiя, предоставить ему выразить свои желанiя относительно, такъ сказать, нашей деятельности.

Самаринъ. Какже онъ выскажетъ?

Желанiя свои духъ обыкновенно высказываетъ черезъ медiума, иногда движенiями, иногда даже прямо слова. Медiумъ говоритъ, находясь въ ясновидящемъ состоянiи. Такъ согласны?

Все. Согласны!

Профессоръ. Просимъ тебя, Николай, если ты еще здесь, выразить теперь свои желанiя. Согласенъ ты?

(Два стука, и Таня звонитъ въ колокольчикъ. Семенъ начинаетъ рычать и разводить руками и давить Профессора и Самарина.)

Профессоръ. Онъ чего то требуетъ, настоятельно требуетъ.

Самаринъ (вырывается). Нетъ, это невозможно!

Профессоръ. Смотрите за проявленiями теперь.

(Летитъ мужицкая бумага на столъ.)

Леонидъ Федоровичъ. Это бумага какая то. (Летитъ дорожная чернильница.) Чернильница! (Летитъ перо.) Перо!

Онъ, верно, хочетъ написать. Откройте чернильницу и положите на бумагу перо. Вероятно, оно напишетъ.

Леонидъ Федоровичъ. Нетъ. Но чего то требуетъ, определеннаго требуетъ.

(Колоколъчикъ звонитъ. Семенъ рычитъ и давитъ. Таня заходитъ сзади Леонида Федоровича и бьетъ его по голове гитарой и кидаетъ ее на диванъ.)

Леонидъ Федоровичъ. Ахъ! проявленiя все на меня. Отъ меня чего то требуетъ.

Профессоръ. Онъ страшно корчится, душитъ меня, узнайте его, такъ сказать, требованiя скорей.

Леонидъ Федоровичъ. Не могу понять, какая это бумага.

Профессоръ. Выдьте, посмотрите скорей, такъ сказать. Онъ торопитъ.

(Таня звонитъ. Семенъ рычитъ.)

Леонидъ Федоровичъ (выходитъ въ дверь и тотчасъ же возвращается). Необычайно! Бумага, которая была у меня въ кабинете. Это договоръ съ крестьянами, Онъ хочетъ, чтобъ я подписалъ его. Такъ и есть, утромъ сообщенiе было неопределенное.

Профессоръ. Это самое. Медiумъ успокоился.

Самаринъ.

Леонидъ Федоровичъ. Да, да. Да можно спросить. Спросите, Викторъ Алексеевичъ.

Профессоръ. Ты хочешь, чтобы подписана была бумага?

(Стукъ усиленный. Леонидъ Федоровичъ беретъ перо и выходитъ.)

Толстая барыня. Необыкновенно!

Профессоръ. Онъ успокоился. Тутъ ли онъ? Ты здесь?

(Стукъ, стукъ.)

Леонидъ Федоровичъ (возвращается). Спросите, то ли я сделалъ?

Профессоръ. Николай, то-ли ты желалъ?

(Два стука, и потомъ начинается звонъ колокольчиковъ, гитары и гармонiи. Таня, , лезетъ подъ диванъ.)

Профессоръ. Обычное его прощанiе.

(Семенъ потягивается и прокашливается.)

Профессоръ. Можно зажечь свечу.

Самаринъ (зажигаетъ). Да, необычайно!

Толстая барыня. Да, теперь нетъ сомненья, удивительно.

Самаринъ. Однако нитка — вотъ она.

Профессоръ. Ну чтожъ нитка? Могла быть и нитка. Она, такъ сказать, орудiе, движимое темъ же духомъ.

(Семенъ встаетъ и улыбается.)

Толстая барыня. Ты чтожъ чувствовалъ?

Семенъ (смеется). Не могу знать.

Леонидъ Федоровичъ. Онъ ничего не можетъ помнить.

Профессоръ. Онъ безсознательное орудiе.

(Всњ выходятъ, разговаривая.)

Таня (вылезаетъ, смеется). Вотъ глупы-то!

Григорiй (всходитъ). Такъ ты вотъ какъ!

Занавесъ.

ДЕЙСТВІЕ IV.

ЯВЛЕНІЕ I.

Передняя перваго действiя и буфетъ. Въ буфете экономка и буфетчикъ приготавливаютъ. 3 лакея сидятъ съ шубами. Григорiй и Федоръ Иванычъ.

1-й Лакей. Нынче къ вамъ къ третьимъ. Спасибо, въ одной стороне прiемные дни. У васъ прежде по четвергамъ было.

Федоръ Иванычъ. Затемъ переменили на суботу, чтобъ за одно: у Головкиныхъ, у Граде фонъ Грабе.

1-й Лакей.

Федоръ Иванычъ. А изъ нашей деревни. Вчера имъ баринъ продалъ черезъ банкъ землю, такъ подписываютъ бумагу.

2-й Лакей. Чтожъ рады?

Федоръ Иванычъ. Да какже не рады? Совсемъ было разошлось вчера дело, да въ сеансе согласились подписать.

1-й Лакей. Чудно это у васъ. Я полагаю, что грехъ это.

Федоръ Иванычъ. Какъ сказать.

ЯВЛЕНІЕ II.

Сверху сходитъ Бетси, провожая Княгиню съ Княжной. Княгиня глядитъ въ книжечку, на часы и садится на ларь, лакей надеваетъ калоши.

Княжна. А Кисленскаго еще нетъ?

Бетси. Но это не минуетъ. Такъ надоелъ. Я истинно боюсь.

Княжна. Ну что же, не делалъ предложенiе?

Бетси.

Княжна. Да, ты — партiя.

Бетси. Вотъ это то и ужасно. И потому это преследованiе даже противно.

Княжна (садится, ей натягиваетъ Григорiй ботики). Такъ до вечера.

Княгиня. Такъ скажите папа, что я ничему не верю, но прiеду посмотреть его новаго медiума. Чтобъ онъ далъ знать. (Уходятъ, Бетси на верхъ.)

ЯВЛЕНІЕ III.

Григорiй. Молоденькую всетаки прiятно обувать, да и живо, она сама попадетъ въ полусапожекъ, а вотъ какъ княгиня: не перегнется отъ живота, не видитъ, тычетъ мимо.

2-й Лакей (смеется). Тоже разбираетъ!

Григорiй. Нельзя. А какъ началъ обувать, она сейчасъ «лежанъ».

1-й Лакей. А это чтожъ?

При лакеяхъ, значитъ, не говори. За обедомъ тоже какъ начнутъ про пакости какiя говорить, сейчасъ «лежанъ», скверная должность.

2-й Лакей. Скверная ли, не скверная, кормиться надо. Даромъ намъ съ тобой 20 рублей не дадутъ въ месяцъ. А вотъ посижу.

Григорiй. Житье! Пожилъ бы хоть месяцъ по ихнему. (Уходитъ.)

2-й Лакей (съ бакенбардами). A смелый этотъ у васъ молодой человекъ.

Федоръ Иванычъ. Пустой малый. Неспособенъ къ службе, въ телеграфистахъ былъ, набаловался полубариномъ, а теперь нужда пришла.

2-й Лакей (съ бакенбардами). Я бы его къ нашему графу. Онъ его бы поставилъ въ точку. Охъ, не любитъ этакихъ вертуновъ. Лакей, такъ будь лакей. Званье свое оправдай. А эта гордость не пристала.

ЯВЛЕНІЕ [IV.]

Съ верху сбегаетъ офицеръ и достаетъ папироску, навстречу входитъ Кисленскiй.[214]

Офицеръ. У Головкиныхъ были?

Кисленскiй. Былъ. Ну кто здесь?

Офицеръ. 2 неразобр.]. (Смеются).

Кисленскiй. Чтожъ вчерашнiй сеансъ?

Офицеръ. Ну, разумеется, удалось. Папаша съ духами, мамаша съ микробами, дочка съ.... Ну!

Кисленскiй. A Василiй тутъ?

Офицеръ. Нетъ, уехалъ доставать денегъ.

Кисленскiй. Вотъ дуракъ-то. Я глупей и не видывалъ.

Офицеръ. Но зато сестрица!

Кисленскiй. Сестрица хороша бы бы[ла], кабы не ловила. Я отъ этаго не езжу сюда, что ужъ слишкомъ явно. Такъ и жду, что, помилуй Богъ, скажешь что-нибудь, сейчасъ съ образомъ. (Хохочетъ.)

ЯВЛЕНІЕ [V.]

Бетси сходитъ, провожая даму. Кисленскiй кланяется головой.

Чтожъ вы вчера не были?

Кисленскiй. Не успелъ, за то теперь.

Бетси. Очень смешно было вчера, вы бы посмотрели. Мы пришли было въ темноту, но потомъ...

Кисленскiй. Какъ жалко, что я не былъ.

(Идутъ наверхъ, дама уезжаетъ.)

Буфетчикъ Яковъ (изъ буфета съ подносомъ, крендель, булка, запыхавшись идетъ на лестницу). Замучался, хоть бы Григорiй Иванычъ пособилъ. (Уходитъ.)

(Входитъ въ переднюю Василiй Леонидычъ.)

[Василiй Леонидычъ.] Кто здесь?

Федоръ Иванычъ. Да много было. Теперь Торбеевъ, Лычева, Кобылинъ, Кисленскiй здесь.

Терпеть не могу этаго болвана, не пойду. (Ворочается назадъ.)

3-й Лакей. Который же болванъ то? Этотъ энтаго дуракомъ назвалъ, а энтотъ того. По делу выходятъ оба.

Въ буфете Таня (къ экономкњ). Авдотья Васильевна, какъ мне доложить барыне?

Экономка. Чего доложить?

Таня. Да вотъ Семеновъ отецъ прiехалъ, онъ меня беретъ.

Яковъ (вбњгаетъ). [1 неразбор.] зачемъ нетъ?

Экономка. Я говорила, возьми. (Яковъ убњгаетъ.) Нашла время, видишь, только поспей управиться.

Таня. Да ведь это неугомонная возня. Вы сами знаете, a ведь мое дело на векъ. Вы, голубушка, милая, вы выберете времячко, скажите.

Экономка. Да разве Семенъ уходитъ?

Таня.

Экономка. Хорошо, хорошо.

(Вбњгаетъ Яковъ.)

[Яковъ.] Самовара нетъ.

Экономка. Я пойду скажу.

(Выходитъ. Яковъ убегаетъ наверхъ съ апельсинами.)

ЯВЛЕНІЕ

Таня одна.

[Таня.] Только бы уехать скорей, а то Богъ ихъ знаетъ что.

(Григорiй входитъ, зажигая папиросу.)

[Григорiй.] A, милейшая девица! (Хочетъ обнять.)

Таня. Говорила, бросьте вы эти манеры, совсемъ не къ лицу. А то я васъ знаете какъ.

Григорiй. Ну ужь теперь не уйдешь отъ меня. Вчера то зачемъ изъ подъ дивана лезла? Что, какъ скажу? Ну право, маточка, ты не какетничай, а полюби. Поцелуй.

Таня. Говорю, брось.

Григорiй. А скажу.

Таня. Ну и говори.

(Григорiй схватываетъ. Она кричитъ. Входитъ Семенъ съ самоваромъ.)

Таня. Сема, прогони ты его.

(Семенъ ставитъ на полъ самоваръ и начинаетъ разводить руками, прижимая Григорiя къ стњнњ.)

Григорiй. Ну, ну, ты, мужикъ!

Семенъ. Мужикъ то, мужикъ, да ведь находитъ на меня спиритическая сила, видишь, не могу.

Григорiй. Брось, я говорю, свинья.

Семенъ. Нашла сила. Вотъ сдержать не могу. Вотъ! (Бьетъ подъ бокъ Григорiя.) Вотъ!

Григорiй. (Вырывается и выходитъ въ переднюю.)

ЯВЛЕНІЕ....

Барыня провожаетъ старую графиню съ фальшивыми волосами, зубами.

Барыня. Sans doute. Je suis vraiment touchée. Prenez garde.[215] (Графиню. одњваютъ.)

Барыня (къ Григорiю). Что это такое? Что это за шумъ?

Григорiй. Не могу жить отъ этаго мужика грубаго.

Барыня. Что такое? Погодите. (Провожаетъ графиню.) Merci, mille fois.[216] (Уходитъ графиня съ лакеемъ.) Что такое?

Григорiй. Я хоть въ должности лакея временно, но я имею свою гордость и не позволю всякому мужику меня толкать.

Да что такое?

Григорiй. Семенъ, нашъ новый спиритъ, набрался храбрости, что онъ съ господами сиделъ, сталъ меня толкать.

Барыня. Зачемъ?

Григорiй. А Богъ его знаетъ.

Федоръ Иванычъ. Надо вамъ доложить, что Семенъ имеетъ чувство къ Тане, a Григорiй, чтожъ, правду надо сказать, обращается нехорошо съ ней, вотъ Семенъ и обиделся.

Григорiй. Совсемъ нетъ. Это из за злобы, что я ихъ плутовство вывелъ наружу.

Барыня. Какое плутовство?

Григорiй. А съ духами. Все вчерашнiя штуки не Семенъ, а Татьяна делала. Я самъ виделъ, какъ она изъ подъ дивана лезла.

Барыня. Вы видели?

Григорiй. Честное слово могу дать. Она и бумагу принесла и кинула на столъ. Кабы не она, мужикамъ бы землю не продали и не подписали.

Вы сами видели?

Григорiй. Своими глазами. Прикажите позвать ее, она не отопрется.

Барыня. Позовите ее.

ЯВЛЕНІЕ

Мужики выходятъ улыбаясь и кланяясь.

[Мужики.] Векъ будемъ за здравiе, а родителямъ Царство Небесно. Отецъ!

Леонидъ Федоровичъ. Ну, дай Богъ, дай Богъ.

Барыня. Дайте сюда бумагу. Это обманъ. Я говорила, что не надо продавать. И все вамъ говорили. А васъ обманываютъ, какъ самаго глупаго человека.

Леонидъ Федоровичъ. Какъ, кто? Какой обманъ?

Барыня. Стыдились бы вы. Вы седой, а какъ мальчишку.

Леонидъ Федоровичъ. Чемъ, кто?

Приказывали?

Барыня. Ты вчера подъ диваномъ была въ кабинете?

Таня. Я не знаю.

Барыня. Я знаю все, признавайся. Я тебе ничего не сделаю. Мне только хочется этаго... уличить. Ты принесла бумагу и кинула на столъ?

Таня. Позвольте мне разсчетъ.

Барыня (къ Леониду Федоровичу). Вотъ видите. Васъ дурачатъ.

3-й мужикъ. Пойдемъ пока что.

ЯВЛЕНiЕ

Профессоръ. Что это?

Барыня. А то, что и васъ и мужа дурачитъ девочка, а вы верите. Вчера никакихъ явленiй не было, а эта девушка въ темноте васъ дурачила.

Профессоръ. Это знакомое явленiе. Духи часто не желаютъ быть узнаваемы и возбуждаютъ людей делать, какъ будто есть обманъ. Но обмана нетъ, есть только самое яркое подтвержденiе.

Леонидъ Федоровичъ.

Барыня. Вы дуракъ.

Леонидъ Федоровичъ. Ну, я уйду.

Барыня. И уходите. Позовите Семена.

Семенъ. Да я здесь былъ, я слышалъ. Прикажите разсчетъ дать.

Барыня. Нетъ, я не могу. (Сходятъ гости.) А, вы ужъ едете? Тутъ случилась непрiятность. Федоръ Иванычъ! пожалуйста, чтобъ лишняго народа здесь не было.

Федоръ Иванычъ. Вы ступайте, земляки, да благодарите Таню, не забудьте ее. Быть бы вамъ безъ земли, кабы не она.

2-й мужикъ. Да что говорить. Сношка 1-й сортъ. Спасибо ей.

3-й мужикъ. Векъ не забудемъ. Пойдемъ.

Федоръ Иванычъ.

(Всњ уходятъ.)

Таня. Отчего, Федоръ Иванычъ, господа такъ учены, а ужасно какъ и глупы и задорны? Ведь мужики вотъ и неучены, а лучше.

Федоръ Иванычъ. Много ты понимаешь!

Занавесъ.

Сноски