[РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЕЛКА.]
Она взяла Верочку, достала тряпокъ и стала одевать ее.
Вечеромъ въ Рожество прiехали гости. Все были въ нарядныхъ платьяхъ и большiе, и свои, и чужiе дети. Все ходили по гостиной, по детской и по кабинету, а въ залу никого не пускали, потому что тамъ убирали елку. – Было много детей: Льва Николаевича дети, мальчикъ Сережа и девочка Таня, потомъ былъ чужой гость, мальчикъ Петя, потомъ были садовниковы две девочки, кормилицынъ мальчикъ и еще много крестьянскихъ детей. Все крестьянскiя дети стояли кучей и боялись ходитъ по комнатамъ и только смотрели на свечки и лампы и не знали, въ которомъ угле елка. Все имъ казалось такъ хорошо. Сзади всехъ крестьянскихъ детей стояла сиротка Феклушка, которую чуть не раздавилъ Левъ Николаевичъ. Она была хуже всехъ одета. Шуба на ней была [1 неразобр.][1] чулки такiе же прорванные, сарафанчикъ грязный и худой.[2] [У] ней не было отца и матери,[3] тетка, у которой она жила,[4] одела ее къ празднику. —
Комментарий
1/3); справа оставлены поля, приблизительно в треть страницы; текст написан вдоль полулиста довольно крупным и связным почерком; оборот листа чистый. Заглавия не имеется.
По содержанию отрывок посвящен описанию рождественской елки в Ясной поляне, на которую приглашены были крестьянские дети; хронологически он должен быть приурочен ко второй половине 1860-ых гг., в виду того, что в нем упоминается двое старших детей Льва Николаевича: Сережа (р. 28. VI, 1863 г.) и Таня (р. 4 X. 1864 г.).
Рукопись хранится в архиве Толстого в Всесоюзной библиотеке им. В. И. Ленина. (Папка 11, 7.)
1. Край листа оборван.
2. Край листа оборван.
3. Край листа оборван.