Три неправды

[1-я редакция.]

Есть три великiя неправды. Отъ нихъ страдаютъ все народы. Страдаютъ и язычники, и христiанскiе народы, и нашъ русскiй народъ.

Первая неправда въ томъ, что люди-богачи захватили силою, хитростью, наследствомъ землю, сами не работаютъ ее и только зa деньги позволяютъ рабочимъ людямъ сидеть и кормиться на земле, которую они называютъ своею.

Другая неправда въ томъ, что правительства обкладываютъ податями всякiе нужные людямъ товары, и свои и чужестранные, накладываютъ налоги на всякiя сделки, напримеръ, аренды, купли-продажи, па[с]порт[ные] билеты, на железнодорожные билеты, такъ что рабочiй людъ отдаетъ большую часть того, что онъ заработаетъ, на всякiя общественныя дела, катя правительство считаетъ нужными. Самое же тяжелое въ податяхъ то, что такъ, какъ правительство теперь накладываетъ подати, нетъ имъ конца и предела. Нынче правительство наложило на вино, скажемъ, по рублю, или на сахаръ по полтине или на железо по 70 копеекъ, завтра понадобились деньги, и оно можетъ наложить еще вдвое, можетъ придумать новые налоги на лошадей, на собакъ, на яблоки, на медъ, на кожи...

И потому сколько бы ни работалъ человекъ, правительство можетъ отобрать отъ него податями большую часть того, что онъ сработалъ, и даже чемъ больше онъ работаетъ и богатеетъ, темъ больше у него и отбирается податями. Въ этомъ вторая неправда.

Третья неправда въ томъ, что правительство, затеявъ какiе-нибудь споры съ другими правительствами, захвативъ чужiя земли и не отдавши те, какiя оно прежде захватило, или просто поссорившись съ правительственными лицами другого государства, можетъ во всякiй часъ затеять войну и потребовать людей въ войска и погнать ихъ на убiенiя и убiйства.

Мало того что правительство можетъ всякую минуту оторвать рабочихъ людей отъ ихъ семей и труда и послать ихъ за тысячи верстъ на убiйство, — что все правительства всегда и делаютъ, — еще и до начала войны правительства отрываютъ людей отъ работы, собираютъ ихъ въ войска и годами держатъ ихъ въ праздной, развратной жизни, обучая ихъ убiйству и тратя на эти приготовленiя большую часть техъ денегъ, которыя собираютъ съ народа.

Неправда эта самая большая и жестокая и явно противная христiанскому закону. И пока будетъ эта неправда, не будутъ люди знать спокойной и доброй жизни.

Захватъ земли, подати и войны — вотъ три неправды, отъ которыхъ больше всего и горя и зла и греха людямъ.

Какъ же избавиться отъ этихъ трехъ неправдъ и бедствiй?

Было время, когда люди не видели этихъ неправдъ и думали, что безъ нихъ нельзя быть; что богачамъ надо владеть землями (прежде думали, что имъ надо владеть и душами) что безъ подати и пошлинъ нельзя быть и нельзя быть безъ солдатства. Но пришло время, и люди стали понимать, что это не должно быть, что это грехъ для техъ, кто делаетъ это, и безполезное мучительство для техъ, кто терпитъ это. И люди стали искать средствъ избавленiя отъ этихъ неправдъ и ищутъ ихъ, потому что чувствуютъ, что этого не должно быть, и что Богъ не хочетъ того, чтобы это такъ было, и что средства должны быть для этого. И я думаю, что средства эти есть, и очень просты и возможны, и что сколько бы мы не ошибались, сколько бы не ходили вокругъ да около, мы придемъ къ этимъ средствамъ, потому что средства эти легки, возможны и наверное избавляютъ насъ отъ той страшной неправды, отъ которой мы страдаемъ.

Первое — земля. Для того чтобы не было неправ[ильнаго] захвата земли богачами и отнятiя[?] ея отъ рабочихъ, нужно сделать такъ: оценить всякую землю, и хорошую, и дурную, полевую и городскую. Доходъ съ этой земли наложить на того, кто владеетъ ею. И доходъ этотъ собирать вместо податей и употреблять на общественныя дела на пользу всехъ.

Доходъ этотъ съ земли надо понимать не такъ, чтобы кто владеетъ землею, отдавалъ все, что онъ съ нея получаетъ, а такъ, что онъ отдаетъ что стоитъ голая земля сама по себе, не считая ни построекъ на ней, ни обработки. Если сделать такъ, то платить подати будетъ только тотъ кто владеетъ землею, и что больше владеетъ, то больше платитъ. А кто не владеетъ землею, тотъ ничего не платитъ, а пользуется даромъ всемъ темъ, что за подати устроено на пользу всехъ.

Этимъ же самымъ способомъ освобождаются люди и отъ второй неправды, отъ податей. Земля будетъ платить все подати и все будетъ вольное, и чай, и сахаръ, и соль, и железо, и вино, и спички, и табакъ. И не будетъ таможенъ, и изъ-за границы все товары будутъ приходить безъ пошлины.

Для того же, чтобы не было солдатства, нужно только одно: не принуждать другiе народы жить подъ нашимъ русскимъ закономъ и властью, а оставить и поляковъ, и немцевъ, и финляндцевъ, и грузинъ, и татаръ, и черкесовъ, и всехъ техъ людей, которые теперь живутъ подъ русской властью, устраиваться жить каждому народу по своему.

Не будемъ мы заставлять чужихъ людей жить подъ нашей властью, а будемъ сами мирно жить доброй жизнью, намъ не нужно будетъ ни пушекъ, ни крепостей, ни солдатъ.

Намъ не было и нетъ никакой нужды лезть въ чужiя дальнiя земли, въ Китай, когда у насъ земли девать некуда, и миллiоны десятинъ лежатъ необработанными, и вся земля наша не устроена. А мы полезли куда насъ никто не спрашивалъ и погубили тысячи миллiоновъ денегъ, и сотни тысячъ ни въ чемъ не повинныхъ людей убиты и изуродованы.

А если мы будемъ жить хорошо, никто насъ не тронетъ. А только къ намъ придутъ и съ насъ примеръ брать будутъ.

Земля вся разобрана богачами, подати все тяжелее и тяжелее, и солдатъ собираютъ все больше и больше, и всякую минуту, завтра можетъ опять разгореться такая же война изъ-за того, что намъ ни на что не нужно.

Какъ же помочь этому горю?

— ихъ много, — и они много шумятъ и многихъ людей обманываютъ, — которые говорятъ, что такъ какъ зло отъ правительства, отъ теперешняго русскаго правительства, то надо его уничтожить и сделать другое. Другое правительство должно быть такое, что царь и министры не могли бы делать, что имъ вздумается, а спрашивали бы согласiя у Думы. А Дума чтобы была изъ людей выбранныхъ всемъ народомъ. Тогда, молъ, нельзя будетъ обижать народъ, и всемъ будетъ хорошо.

Вотъ эти люди и мучатъ теперь народъ и делаютъ смертоубiйства и всякое зло только для того, чтобы свергнуть теперешнее самодержавное правительство и поставить свое съ Думой, правительство конституцiонное, т. е. чтобы было собранiе людей, которое решало бы, какiе нужны законы и какъ управлять народомъ.

Люди эти хотятъ устроить въ Россiи такъ, какъ это устроено въ другихъ земляхъ: въ Англiи, Францiи, Америке. Но люди эти или очень легкомысленны или обманщики; потому что они должны знать, что въ Европе и Америке, и въ Англiи, и во Францiи все, что они хотятъ ввести, давно уже введено, а народу отъ этого не стало лучше. Въ Англiи, въ Америке, во Францiи, въ Италiи миллiоны людей безъ работы умираютъ съ голоду не хуже нашего, а главное дело въ томъ, что все три главныхъ бедствiя рабочаго народа: захватъ земли богачами, подати и солдатство и войны такiе же, какъ у насъ, даже хуже, въ томъ, что тамъ уже почти весь народъ безъ земли, въ рабстве у фабрикантовъ. И потому русскому народу не надо поддаваться на этотъ шумъ и все эти злодейства, которыя теперь делаютъ эти обманщики.

Русскому рабочему народу нужно не это, а нужно избавиться 1) отъ малоземелья, сделать такъ, чтобы земля была общая, 2) отъ податей и 3) отъ солдатства.

Избавить отъ всего этого могло бы правительство, но правительство не делаетъ этого, не делаетъ ни то, которое теперь есть, ни то, которое хотятъ устроить бунтовщики.

Избавиться отъ правительства.

Не отъ нынешняго правительства, съ заменой его другимъ, а отъ всякаго правительства: перестать признавать за кемъ-нибудь власть распоряжаться людьми, ихъ достоянiемъ и ихъ совестью.

Надо не свергать правительство, не бороться съ нимъ, не учреждать новое, а просто жить, какъ будто нетъ правительства, и не повиноваться ни тому, которое есть теперь, ни тому, какое будетъ после, какое бы оно ни было.

Когда же рабочiй народъ перестанетъ повиноваться правительству, то легко установитъ самъ для себя порядокъ и не будетъ ни захвата земли одними людьми въ ущербъ другимъ, ни податей, ни солдатства.

народъ, а только переменить на немъ эти цепи на другiя.

Надо не поддаваться ни бунтовщикамъ, ни правительству. Они борятся между собой за власть, и рабочему народу не зачемъ становиться въ этой борьбе на ту или другую сторону.

Рабочему народу надо помнить, что какъ только онъ приметъ ту или другую сторону, онъ опять попадетъ подъ власть той или другой стороны, той, которая победитъ. Ему надо, главное, воздерживаться отъ всякаго насилiя, а жить, какъ онъ всегда жилъ, только съ той разницей, чтобы, перенося насилiя, не участвовать въ нихъ и не повиноваться никому, кроме своей совести и Бога.

[2-я редакция.]

Есть три великiя неправды. И отъ этихъ неправдъ все страданiя людей — и телесныя и духовныя: солдатство, подати и отнятая у народа земля.

Первая неправда — солдатство. Неправда эта самая большая и самая вредная и для телеснаго и для душевнаго блага людей.

Живетъ человекъ, трудится, кормится съ семьей, и вдругъ правительство, про которое онъ ничего не знаетъ, затеваетъ войну, и отъ человека этого отбираютъ деньги на ненужное ему военное дело, отрываютъ его самаго отъ дела и посылаютъ на убiйство — другихъ убивать или самому быть убитому и — хуже всего — часто доводятъ до того, что приходятъ те, которымъ объявили войну, и разоряютъ его домъ и заставляютъ его еще платить себе за это. Такъ что пока есть солдатство, человекъ никогда не можетъ быть спокоенъ и уверенъ, что все труды его не пропадутъ даромъ и что самъ онъ не будетъ посланъ на убiйство. Въ этомъ телесное зло отъ солдатчины, но для души зло еще гораздо больше. Человекъ исповедуетъ христiанскiй законъ братской любви къ людямъ и вдругъ ему объявляютъ, что его начальники христiане приказываютъ ему итти убивать своихъ ближнихъ. Такъ что человеку приходится выбирать одно изъ двухъ: законъ божескiй или человеческiй, и люди по слабости избираютъ законъ человеческiй и совсемь оставляютъ законъ божескiй, евангельскiй и любовь къ ближнему и живутъ безъ всякаго божескаго закона, по одному чеповеческому, какой придумаютъ и напишутъ властители. Въ этомъ великое и главное зло солдатства.

— это подати и прямые налоги по стольку то съ души, пошлины на товары и на всякiя сделки и даже на переездъ съ места на место, такъ что работающему человеку шагу ступить, купить ничего нельзя безъ того, чтобы не отдавать часть своего заработка темъ людямъ, которые собираютъ съ него эти дани и потребляютъ ихъ, какъ имъ хочется. И неправда эта также вредна и для телеснаго и для душевнаго блага людей. Человекъ, съ котораго берутъ подати, сколько бы ни работалъ, никогда не можегъ знать, что у него есть и что останется, потому что власти всегда могутъ назначить новые подати, и чемъ онъ больше будетъ работать, темъ больше и будутъ брать. Такъ они и делаютъ. Для души же эта неправда вредна темъ, что люди, собирающiе и потребляющiе подати получая ихъ безъ труда, распоряжаются ими, какъ имъ вздумается, большей частью для своей корысти, своего честолюбiя, тщеславiя, развращаются оттого, что распоряжаются не заработаннымъ, чужимъ имуществомъ и развращаютъ всехъ техъ своихъ помощниковъ — чиновниковъ, которые дуромъ раздаютъ эти чужiя денежки. Народъ же, глядя на пользованiе этими шальными деньгами, или завидуетъ имъ, злобится или старается приладиться къ этимъ людямъ, чтобы тоже попользоваться незаработанными деньгами. Такъ что и отъ этой неправды великое разстройство въ народе.

— не меньше второй, и отъ нея также много зла и телеснаго и духовнаго. Неправда эта въ томъ, что люди захватили землю и стали ее, какъ всякiя вещи, покупать, продавать, дарить, закладывать.

Неправда эта больше всехъ друтихъ теперь въ глаза тычется. То, чего прежде не видно было, теперь, когда народа размножилось, а богачи захватили лучшiя земли, стало всемъ ясно. Стало всемъ ясно, что если богачи захотятъ скупить и скупятъ всю землю, то жителямъ надо будетъ всемъ поступить къ нимъ въ рабство зa то, чтобы они позволили имъ жить и кормиться на земле. Ясно стало особенно потому, что народъ все больше и больше бедствуетъ, и тотъ, который остается на земле, и тотъ, который сошелъ съ земли и живетъ по городамъ на заводахъ и въ прислугахъ.

Неправда эта больше двухъ первыхъ вредна для тела и для души людей. Телесный вредъ тотъ, что безъ земли и при малой земле люди живутъ или по деревнямъ въ нужде, безъ хорошей пищи, и вымираютъ и слабеютъ или живутъ по городамъ, тоже дурной, нездоровой жизнью и сами слабеютъ и перестаютъ размножаться. Душевное же зло отъ этой неправды то, что люди, лишенные земли, злобятся на захватившихъ землю и на богачей,[45] a захватившiе землю люди чувствуютъ свою неправду, боятся, выдумываютъ лживыя отговорки и также ненавидятъ техъ, противъ кого грешатъ. Народъ же безъ земли идетъ въ города и, прислуживая богачамъ, все больше и больше отвыкаетъ отъ доброй жизни и развращается.

————

Отъ этихъ трехъ неправдъ: отъ солдатства, отъ подати, отъ захвата земли — все зло въ мiре. Какъ же избавиться отъ нихъ?

самъ народъ, какъ научатъ его этому ученые люди, устроитъ[46] все общее — и фабрики, заводы, и землю, и все будутъ поровну работать и поровну делить. Правда, все эти люди не согласны между собой. Одни говорятъ, что надо все оставить какъ было, другiе говорятъ, что надо оставить царя, только чтобы онъ во всехъ делахъ советовался съ думой, другiе говорятъ, что не надо царя, но управлять будетъ одна выборная дума съ президентомъ, третьи говорятъ, что надо, чтобы эта дума не только управляла сама всеми общественными делами, но чтобы она устроила и хозяйственную жизнь общую, съ общими заводами, фабриками и общей землей. Люди эти не согласны между собой, какъ устроить, но согласны только въ одномъ: то, что нужно, чтобы было правительство, власть, т. е. такiе люди, которые бы управляли другими, придумывали и писали законы, a другiе исполняли бы ихъ.

А между темъ если бы устроилось то, что хотятъ эти люди, все великiя неправды, отъ которыхъ страдаютъ люди, не уничтожились бы. Не уничтожились бы потому, что все оне происходятъ только оттого, что одни люди берутъ на себя смелость повелевать другими, устанавливать для всехъ законы, а другiе считаютъ нужнымъ во всемъ повиноваться этимъ человеческимъ законамъ.

И выходитъ то, что люди повелевающiе заставляютъ повинующихся людей делать дела нужныя для нихъ, для повелевающихъ людей, но вредныя другимъ людямъ. Отъ этого — солдатство, подати, отнятая земля. И такъ это везде, где только есть люди властвующiе — правительство, издающее для всехъ законы и требующее того, чтобы все ихъ исполняли. И то же везде такъ же при одномъ самодержавномъ царе или султане и при республиканскомъ правленiи, где управляетъ не одинъ, a многiе. Везде солдатство по набору или по найму, и везде затеваются ненужныя, вредныя войны и посылаютъ техъ, которые повинуются, на войны. Такъ это было въ Россiи въ Японской войне, такъ же это было и въ Англiи съ Бурской войной и такъ же въ Американской республике съ Испанiей и съ Филиппинами. Какiе бы люди ни были во власти, они всегда думаютъ о своей выгоде, о своей славе, а не объ народе. Благо — онъ повинуется, можно съ нимъ что хочешь делать. Отбираютъ подати, не глядя на нужды народныя, для своихъ целей, и удерживая за богачами землю, потому что имъ важно не то, что нужно народу, а то, что нужно богатымъ къ ихъ поддержке.

Избавленiе только въ одномъ: въ томъ, чтобы повиноваться Богу, а не повиноваться людямъ.

Стоить только людямъ поверить въ это, и все три неправды исчезнуть сами собой.

И для того чтобы неправды эти исчезли, людямъ всемъ и намъ, русскимъ, теперь, въ теперешнее смутное время, не надо ничего предпринимать, ничего не делать, ни бунтовъ ни стачекъ, а только не делать того, что насъ держитъ въ плену: повиноваться Богу, а не повиноваться людямъ, ни темъ, которые теперь еще считаются правительствомъ, ни темъ, которые хотятъ свергать его и завтра могутъ стать на его место.

Для того чтобы достигнуть нашей ближайшей цели, надо только не повиноваться никакой власти человеческой, а жить такъ, какъ мы живемъ и вы живете — не каждый порознь, а въ мiре, въ общине, работая каждый для себя, но сходясь для обсужденiя общественныхъ и хозяйственныхъ делъ нашихъ въ сходки, и повиноваться только тому, въ чемъ мы добровольно согласились, во всехъ же делахъ правительства, солдатства, податей, полицiй, судахъ не участвовать.

народа податями и удерживаетъ захваченныя земли за владельцами. А уничтожится правительство, то народу въ каждой деревне, въ каждомъ приходе легко будетъ устроиться такъ, чтобы не было ни солдатства, ни войнъ, ни податей, ни пошлинъ, ни земель, къ которымъ бы не было доступу всему народу.

Для того чтобы не было нужды въ солдатстве и войнахъ, нужно только устроить добрую, справедливую жизнь безъ податей и запретной земли, и тогда никто не придетъ воевать съ такимъ народомъ, a скорее придутъ учиться у такихъ людей жить свободно и безъ греха. Если же и нашлись бы такiе жестокiе люди, которые стали бы обижать такихъ людей, отнимать у нихъ ихъ имущество и землю, то всетаки много выгоднее бы было терпеть всякую обиду, чемъ бороться, воевать съ такими людьми или, что еще хуже, повиноваться имъ. Терпеть можно всякое зло (на то люди) отъ судьбы, отъ другихъ людей, но хуже всего делать то, что теперь делаютъ, — терпеть отъ самихъ же себя оттого, что повинуешься той власти, которая тебя мучаетъ. Нужно терпеть, переносить зло, не бороться съ нимъ зломъ, не повиноваться ему.

Такъ избавятся люди отъ первой неправды — солдатства, если бы перестали повиноваться людямъ; избавились бы темъ, что установили бы у себя добрую, справедливую жизнь безъ податей и запретной земли. Для того же, чтобы устроить жизнь такъ, что[бы] земля была общая и не было бы податей, есть давнишнее средство, которое уже много разъ предлагали люди и во Францiи, и въ Англiи, и въ Америке и которое и у насъ ведется въ некоторыхъ местахъ, где земля общая. Средство это въ томъ, чтобы все какiя нужны деньги на общественныя дела, те, что собираются податями и пошлинами, брать съ земли, такъ, чтобы доходъ съ общей всему народу земли шелъ бы и на общiя всему народу нужды. Средство это давно предлагаютъ, но еще не было ясно, какъ его применить. Въ последнее же время американскiй писатель Джорджъ обдумалъ со всехъ сторонъ это дело и такъ обработалъ его, что стоитъ только применить его къ делу, и сейчасъ же, какъ въ большомъ обществе, такъ и въ маломъ, можно сейчасъ же применить его.

Примечания

Статья «Три неправды» писалась Толстым в октябре — ноябре 1905 г. На обложке второй копии автографа первой редакции этой статьи, исправленной Толстым, рукой Ю. И. Игумновой поставлена дата — 31 октября 1905 г., а в Дневнике Толстого под 22 ноября того же года сделана запись: «Начал Александра I. Отвлекся «Тремя неправдами». Не вышло».

«Очень хочется написать популярное изложение «Единого налога», да ничего не вышло. Попытаюсь еще» (ГТМ). Ему же в том же месяце Толстой сообщает: «Мой замысел написать о Генри Джордже разросся в статью о трех неправдах: земли, подати, солдатства, и до сих пор ничего из этого не вышло» (ГТМ).

«Синий альбом» из архива А. Л. Толстой).

1. Автограф, написанный последовательно: на четвертушке листа писчей бумаги, на двух полулистах почтовой бумаги большого формата, на части (приблизительно, 2/3) четвертушки писчего листа, на полулисте почтовой бумаги малого формата — всего 10 ненумерованных страниц с полями, исписанных с обеих сторон. Статья озаглавлена: «Блаженны кроткiе, ибо они наследуютъ землю», и далее текст начинается словами: «Что нужно рабочему народу?» Поправок и помарок в рукописи сравнительно очень мало. По сравнению с окончательной редакцией статьи в автографе находим ряд вариантов, в которых Толстой резко выступает против правительства и царя. Так, в самом начале, сказав о трех бедствиях, от которых страдает рабочий народ (захват земли богачами, подати и солдатская служба), Толстой говорит о правительстве и царе как о виновниках этих бедствий (см. вариант № 1). Сказав далее о тысячах и миллионах денег и сотнях тысяч людей, погубленных войной, Толстой пишет:

И впередъ ожидайте того же. Кто все это делаетъ? Опять то же правительство. Опять царь съ своими министрами, чиновниками.

Такъ что все три бедствiя: нетъ земли, душатъ податями, отбираютъ солдатъ и заводятъ войско — все три отъ правительства.

Говоря о том, что от всех трех бедствий люди спасутся только отказавшись повиноваться какому бы то ни было правительству, Толстой советует прежде всего отказаться от преклонения перед Россией как перед государством (см. вариант № 2).

2. Рукопись без конца, написанная рукой Ю. И. Игумновой и представляющая собой копию автографа, с многочисленными поправками, дополнениями и сокращениями, сделанными рукой Толстого. Состоит из семи полулистов писчей бумаги, согнутых пополам, и одной четвертушки писчей бумаги, исписанных с одной стороны. Нумерация от 1 до 9 по полулистам, рукой переписчицы. В рукописи недостает четвертушки от пятого полулиста, всего шестого полулиста и одного полулиста заключительного, 10-го. Всё это перенесено из данной рукописи в следующую, описанную под № 3 (см. ниже). Рукопись заключена в обложку из согнутого полулиста писчей бумаги, на которой написано переписчицей заглавие: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Сверху заглавия тут рукой Толстого написано: «Отчего нужда?» В копии зачеркнуто первоначальное заглавие, взамен которого нет никакого другого, а затем местами целые страницы текста. Зачеркнуты и приведенные нами варианты, и таким образом общий тон статьи смягчен. Взамен зачеркнутого или ничего не написано или написан рукой Толстого новый текст между строк, на полях и — в четырех случаях — на оборотных, первоначально чистых страницах. Вновь написанное сводится лишь к уточнению высказанных мыслей, к стилистической переработке и с точки зрения содержания не вносит ничего нового.

3. Рукопись, написанная рукой Ю. И. Игумновой. Копия предыдущей с поправками, приписками и дополнениями рукой Толстого. Состоит из шести полулистов писчей бумаги, согнутых пополам, двух четвертушек писчей бумаги и одного полулиста почтовой бумаги, согнутого пополам, исписанного целиком на первой и второй странице рукой Толстого и вложенного в первый полулист писчей бумаги. Переписчицей исписаны лишь лицевые страницы. Первая страница рукописи зачеркнута по строкам целиком, и между строк и на полях рукой Толстого написан новый текст, продолжение которого заняло всю оборотную первоначально чистую страницу. На первой странице новое заглавие статьи, написанное рукой Толстого: «Три неправды»; первоначальное же заглавие приведено в качестве эпиграфа. Полулисты писчей бумаги и четвертушки нумерованы рукой Толстого цыфрами от 1 до 8; четвертушка 5-я и полулисты 6-й и 8-й (первоначально 10-й) перенесены в эту рукопись из предыдущей, без нарушения последовательности текста. Заново самим Толстым написано в этой рукописи всё начало статьи, кончая словами: «нужно сделать такъ» (абзац 10-й). Вслед зa этим приписка его рукой: «вернуться назадъ на первую страницу замаранную». Тут разумеется текст, написанный Толстым на 1-й и отчасти на 2-й странице рукописи, описанной под № 2 и являющийся органически связанным о указанным началом статьи, вписанным Толстым в рукопись № 3.

Рукопись эта заключена в бумажную обложку, на которой рукой Ю. И. Игумновой написано: „Черновая «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю“ и ее же рукой проставлена дата «31 октября 1905 г.».

«Синем альбоме». Заглавие — «Три неправды». Новая редакция статьи, которая занимает листы 85—93 и помещена между автографами рассказов «Молитва» и «Непоправимо» (в окончательной редакции «За что?»). Статья нумерована рукой Толстого по страницам, которые она занимает, но не по всем: занумерованы лишь страницы 1—9 и 15 (всего же 16 страниц). В автографе сравнительно немного поправок. Наиболее существенная — перенесение части текста, занимающего конец 1-й страницы, всю 2-ю и начало 3-й, — к концу страницы 11-й. Стилистически статья во второй редакции не отделана и не закончена. Видимо, Толстой не собирался делать ни того, ни другого, так как вслед за написанной частью статьи проведена поперечная черта через всю страницу и сейчас же следует автограф рассказа «Непоправимо».

Что рукопись, описанная под № 4, написана позднее предыдущих, явствует из того, что она начинается словами: «Есть три великiя неправды». Эти слова написаны Толстым и в рукописи, описанной под № 3, взамен зачеркнутой им первой строчки. Решение Толстого написать вторую редакцию статьи, быть может, вызвано было желанием смягчить и частью устранить отрицательную характеристику деятельности революционеров, имеющую место в первой редакции статьи.

Печатаем обе редакции статьи. Первую редакцию — по последней исправленной Толстым копии, описанной у нас под № 3, дополняя недостающую в ней часть текста по первой копии автографа (рукопись № 2), к которой отсылает сам Толстой; вторую же редакцию — по единственной рукописи-автографу, описанному под № 4.

* * *

Стр. 399, строки 3—4 и стр. 402, строки 44—45.

Сноски