ВАРИАНТЫ «ОТВЕТА ПОЛЬСКОЙ ЖЕНЩИНЕ».
№ 1.
Разделенiе и угнетенiе Польши всегда возбуждало во мне величайшее негодованiе. Спасенiе отъ него, думаю, есть одно: то, чтобы Поляки перестали себя считать Поляками, а считали бы себя братьями всего человечества. И я думаю, что такая мысль и деятельность особенно свойственны славянскимъ народамъ и такому народу какъ Поляки, которые перенесли такiя тяжелыя испытанiя.
Мысль моя состоитъ въ томъ, что избавить польскiй народъ отъ eго порабощенiя и дать ему свойственное всемъ людямъ благо можетъ никакъ не борьба насилiемъ съ насильниками, не покровительство насильническихъ державъ какъ Россiя и другiя, но вступленiе на тотъ путь истинно христiанской жизни, при которой все люди признаютъ себя братьями и потому свободными. Свободу даетъ только любовь, религiозная любовь. Любовь же только тогда любовь, когда непременнымъ условiемъ ея есть неупотребленiе насилiя, т. -е. непротивленiе.
№ 2.
<и делается теперь> теми самыми Костюшками, Словацкими и др., которыхъ вы упоминаете, и ихъ последователями для освобожденiя Польши, возбуждаетъ во мне удивленiе передъ явной нецелесообразностью этой деятельности, основанной на патрiотическомъ пафосе и возбужденiи.
№ 3.
Спасетъ же поляковъ <да и всехъ угнетенныхъ людей и все угнетенные народы> признанiе137 закона любви, включающаго непротивленiе темъ, что такое признанiе не допуститъ Поляковъ делать то, что они теперь делаютъ, давать Русскому, Австрiискому, Прусскому правительству произведенiя своего труда, отбираемыя отъ нихъ въ виде податей <прямыхъ и косвенныхъ> и даже участвовать въ этомъ отбиранiи и еще менее участвовать въ совершаемыхъ противъ нихъ насилiяхъ, поступая въ русское, австрiйское, прусское войско.
№ 4.
Только такая не деятельность, a воздержанiе отъ всякой противной любви деятельности, т. -е. именно непротивленiе злу насилiемъ, только одно такое непротивленiе, освобождая каждаго человека отдельно, можетъ освободить и порабощенные народы, въ томъ числе и польскiй. Свободу даетъ людямъ не какое либо то или другое государственное устройство, а только истинное соответствующее времени религiозное понимание жизни. А такое религiозное пониманiе жизни, соответствующее степени развитiя и духовнымъ требованiямъ людей нашего времени, есть только одно: христiанское ученiе любви. Любовь же только тогда любовь, и только тогда производить свойственныя ей благiя последствiя, когда непременнымъ условiемъ ея есть одинаковое любовное отношенiе ко всемъ людямъ и не употребленiе насилiя ни при какихъ условiяхъ, т. -е. непротивленiе, то самое непротивленiе, которое кажется вамъ, да и очень многимъ, источникомъ всехъ теперешнихъ и еще худшихъ будущихъ бедствiй.
№ 5.
И удивительное дело, тотъ самый страхъ передъ непротивленiемъ, который выражаете вы — членъ жестоко порабощеннаго Польскаго народа, да я думаю и все земляки ваши выражаютъ и члены другого безъ сравненiя более древняго и чуть не въ 10 разъ более многочисленная, чемъ Поляки, и высоко развитого народа, терпящаго еще худшее порабощенiе. Я говорю объ Индусахъ.
№ 6.
Ведь порабощены бываютъ миллiоны сотнями только потому, что сами эти миллiоны, не признающiе закона любви, не допускающаго насилiя, посредствомъ обмана вовлекаются въ порабощенiе самихъ себя. Отдельные люди, не признающiе закона любви ради личной выгоды, соглашаются совершать, содействовать или хотя быть готовыми къ совершенно насилiя надъ своими братьями. Такихъ людей набирается все больше и больше и наконецъ слагается то сложное устройство, въ которомъ живутъ народы и при которомъ все люди участвуютъ въ порабощенiи другъ друга.
Для порабощенiя этихъ обществъ, государствъ, народовъ поработителямъ нашего времени не нужно уже завоеванiй, какъ это делали Атиллы и Чингисъ ханы, имъ нужно только, не разрушая существующего насильническаго устройства, а напротивъ поддерживая его, занять место прежнихъ поработителей. Это делалось и делается въ Польше.
№ 7.
въ такихъ условiяхъ порабощенные хотятъ бороться съ поработителями. Хотятъ непременно именно этой безсмысленной борьбы ничемъ кроме пораженiя не могущей кончиться борьбы, только въ такой борьбе козявки съ слономъ видятъ возможность спасенiя и какъ что то странное нелепое ненужное откидываютъ то единственное средство, которое также верно, какъ отворенная дверь освобождаетъ заключенныхъ, несомненно освобождаетъ всехъ людей отъ всякаго въ какомъ бы они не находились порабощенiя если только они живутъ религiозной жизнью, не допускающей ни прямого насилiя, ни какого бы то ни было участiя въ немъ. — Такимъ людямъ говорятъ: дайте намъ очень очень небольшую часть произведенiй вашего труда или поступите къ намъ на службу или въ наше войска и за это мы обезпечимъ вамъ безопасность вашу и вашей семьи. Не можемъ сделать ни того, ни другого, ответятъ люди, исповедующiе свойственный нашему времени и номинально исповедуемый людьми нашего времени и христiанскаго мiра законъ любви, не можемъ, п[отому] ч[то] исповедуя законъ любви мы не можемъ ни сами употреблять насилiя противъ ближнихъ, ни участвовать и темъ менее содействовать въ совершенiи насилiй надъ ближними. А мы знаемъ, что и требуете вы отъ насъ денегъ и насъ самихъ для служенiя вашему делу. Дело же ваше все основано на насилiи, допускающемъ все самыя ужасныя преступленiя включая убiйство.
Какъ кажутся великими, значительными, торжественными заседанiя палатъ, свиданiя монарховъ, парады войскъ, маневры флота, полеты аэроплановъ и т. п. и какъ малы, незначущи кажутся простыя слова людей, выражающiя обязательность для всякаго человека закона добра и истины, и какъ въ самомъ деле ничтожны первые и какъ неотразимо могущественны вторые.
№ 8.
Средство это такъ просто, такъ естественно, что люди, освободившиеся отъ заблужденiя борьбы насилiемъ съ насилiемъ, не могутъ и употребить его.
Спасенiе въ наше время никакъ не въ томъ, чтобы подъ звуки марсельезы или еще Польска не сгинела и т. п. собравъ толпу итти силою уничтожать поработителей и ихъ учрежденiя или возстановлять ту или иную прежнюю Индiю, Польшу и т. п., а только въ томъ, чтобы всякiй человекъ, исповедуя свойственный душе человека и ставшiй неизбежно обязательнымъ для нашего времени законъ любви ко всемъ людямъ, на всякое правительственное требованiе, основанное на насилiи и призывающее къ участiю въ немъ, отвечалъ какъ не можетъ иначе человекъ, исповедующiй законъ любви, простымъ отказомъ, и не могу и не буду добровольно платить податей, п. ч. знаю, что вы употребляете ихъ на <зло>, на насилiя убiйства, не могу и никакой службой участвовать въ томъ деле зла, которое вы делаете, не могу быть ни тюремщикомъ, ни полицейскимъ, ли палачемъ, ни солдатомъ