Дневник 1902 г.

Дневник 1902
Примечания

[1902]

Нынче 22 Января 1902. [Гаспра.] Почти все время былъ боленъ, т. е. приближался къ смерти. И доволь[но] хорошо жилъ. За это время написалъ письмо Г[осударю] и послалъ черезъ Ник[олая] М[ихайловича]. И письмо, и онъ нынче въ Петерб[урге]. Не знаю, передастъ ли. Превосходная книга Мадзини и мысли Рёскина.

Нынче прiехалъ Граубергеръ, говоритъ совершенно справедливо, что для христiанина въ наше время есть только одно приличное местопребыванiе — тюрьма.

За это время записано:

1) Если веришь въ Бога, то веришь, что все, чтò совершается, все благо: страданiя, болезнь и др., — это все только приготовленiя къ новой неожиданной радости. И потому кто веритъ въ Бога, тотъ всегда долженъ быть радостенъ; радостенъ и добръ. И подтверждается это сейчасъ же темъ, что кто веритъ въ Бога и потому радостенъ, того сейчасъ все любятъ и ему хорошо.

2) А чтобы быть радостнымъ всегда, надо только одно: то, чтобы пользоваться съ благодарностью теми радостями, к[оторыя] соответствуютъ желанiямъ; на те же событiя, к[оторыя] кажутся непрiятн[ыми], несогласными съ желанiями, смотреть какъ на обещанiе радости и во всякомъ случае какъ на испытанiя.

3) Доказательство, что это такъ, въ томъ, что прошло испытанiе, всегда жалеешь, что не воспользовался имъ, а могъ бы.

4) Богъ въ пределахъ есть жизнь. Движенiе въ этихъ пределахъ есть расширенiе ихъ.

[590]5) Есть ли будущая жизнь? Будущая — не знаю. Знаю то, что есть Богъ, по воле кот[ораго] я вступилъ въ эту временную жизнь и живу въ ней. Кончится эта временная жизнь[591] по воле[592] Его же. Стало быть я буду опять въ Его воле. Такъ что: [593] отъ Тебя изшелъ и къ Тебе иду, или скорее: я всегда былъ въ Тебе и остаюсь въ Тебе. Въ этомъ ответъ.

6) Иногда близость смерти тревожитъ. А иногда — именно, когда не думаешь, а отдаешься — такъ легко и просто.

7) Смерть есть уничтоженiе «я», т. е. отделеннаго и потому матерьяльнаго, или скорее иллюзiи чего то реальнаго, т. е. матерьяльнаго существа. Въ действительности уничтожаются только пределы, въ роде освобожденiя сжатаго пара или газа. Онъ исчезъ и кажется, что онъ уничтожился, но онъ только вступилъ въ новыя соединенiя.

8) Личность — мое «я» должно быть орудiемъ служенiя. И это можно. Когда же употребляешь это орудiе, то является вопросъ, кто тотъ, кто употребляетъ его? Это тотъ, кто не есть орудiе, кто не матерьяленъ, кто вне пределовъ — Богъ во мне. Только начни заниматься орудiемъ: чистить, украшать, беречь его, и нетъ жизни, и подверженъ всемъ мученiямъ. Только кто употребляетъ его, живетъ и растетъ.

9) Мы такъ привыкли считать свое орудiе собою, что намъ страшно его уничтоженiе. (Отъ этого и бываетъ у меня двоякое отношенiе къ ожидаемой смерти).

Стоитъ привыкнуть считать собою то, чтò употребляетъ орудiе, и не можетъ быть страха, а только сознанiе неловкости, что отнято прежнее орудiе, а новое не дано еще.

Признанiе работника, работающаго орудiемъ, есть признанiе Бога.

23 Янв. Гаспра. 1902. Е. б. ж.

[23 января.] Все слабъ. Прiехалъ Берт[енсонъ]. Разумеется пустяки. Чудные стихи:

Зачалъ старинушка покряхтывать,
Зачалъ..........[594] покашливать,
Пора старинушке подъ холстинушку,
Подъ холстинушку да и въ могилушку.

Что за прелесть народная речь. И картин[но], и трогательно, и серьезно.

Думалъ:

Нетъ более явнаго доказательства ложнаго пути, на к[оторомъ] стоитъ наука, это ея уверенность въ томъ, что она все узнаетъ.

5 Мая.[595] [Гаспра.] Три съ половиной месяца не писалъ. Былъ тяжело боленъ и теперь еще не справился. Хочу вписать то, чтò думалось и записалось въ это время.

[29 января.]

1) Единственное спасенiе отъ отчаянiя жизни — вынесенiе изъ себя своего «я». И человекъ естественно стремится къ этому посредствомъ любви. Но любовь къ смертнымъ тварямъ не освобождаетъ. Одно освобожденiе — любовь къ Богу. Возможна ли она? Да, если признавать жизнь всегда благомъ, наивысшимъ благомъ, тогда естественна благодарность къ источнику жизни, любовь къ Нему и потому любовь безразлично ко всемъ, ко всему, какъ лучи солнца.

2) Для человека, полагающаго благо жизни въ внутреннемъ совершенствованiи — все хорошо. Когда все[596] удовлетворяетъ желанiямъ, то просто непосредственно хорошо; когда же жизнь идетъ противно желанiямъ, то это единственная и наиболее легкая возможность совершенствованiя, такъ что опять все хорошо. Доказательство этого то, что когда пройдетъ время испытанiя, т. е. когда жизнь шла противно желанiямъ, то раскаиваешься въ томъ, что не воспользовался имъ для того блага, которое даетъ сознанiе совершенствованiя.

3) Бывало досадывалъ, что жизнь чужая идетъ, а ты лежишь, умираешь, а теперь только хочется, чтобы она шла себе, не мешая спокойному умиранiю.

4) Ценность старческой мудрости возвышается, какъ брильянты, каратами: самое важное на самомъ конце, передъ смертью. Надо дорожить ими, выражать и давать на пользу людямъ.

2 Янв. Гаспра.[597]

1) Говорятъ: будущая жизнь. Если человекъ веритъ въ Бога и законъ Его, то онъ веритъ и въ то, что онъ живетъ въ мiре по Его закону. А если такъ, то и смерть происходитъ по тому же закону и есть только возвращенiе къ Нему. (?)[598]

4 Января 1902. Г[аспра].

1) Бываютъ минуты, что не могу радоваться, или хотя равнодушно смотреть, на приближенiе смерти. А бываетъ въ хорошiя минуты, что такъ просто, хорошо.

[6 января.]

2) Ничто духовное не прiобретается духовнымъ путемъ: ни религiозность, ни любовь, ничто. Духовное все творится матерьяльной жизнью, въ пространстве и времени. Духовное творится деломъ.

[7 января.] 10 Янв. 1902.

1) Нынче живо думалъ объ отделенности «я» и о боязни смерти, кажущемся уничтоженiи «я». Смерть и есть уничтоженiе «я», т. е. отделеннаго и потому матерьяльнаго существа, или скорее иллюзiя уничтоженiя, тогда какъ уничтожаются только пределы въ роде освобожденiя сжатаго газа. Кажется, что онъ исчезъ, а онъ только вступилъ въ новыя соединенiя.

11 Янв. 1902.

1) Личность, мое «я» должно быть орудiемъ служенiя. И это можно. Когда же употребляешь это орудiе, то спрашиваешь: кто тотъ, кто употребляетъ его? Это тотъ, кто не есть орудiе и не умираетъ. Только начни заниматься орудiемъ, чистить, беречь, украшать его, — и нетъ жизни, и подверженъ всемъ мученiямъ, потому что орудiе тратится. Только тотъ, кто употребляетъ его, не тратится, а растетъ. Хорошо.

ò работаетъ орудiемъ, и не можетъ быть страха, а только сознанiе неловкости, что отнято прежнее орудiе, а новое не дано еще. Какъ странно работнику быть безъ работы, п[отому] ч[то] хозяинъ отнялъ у него орудiя.[599] Признанiе орудiя и работника есть признанiе Бога.

30 Янв. 1902.[600]

1) Отобрали у рабочихъ все молоко, наделали пирожныхъ и ваннъ, а потомъ съ помощью науки хотятъ делать наипитательнейшимъ то далеко недостаточное количество, которое осталось для рабочихъ. Вотъ цель нашего ученаго земледелiя, техники, медицины.

2) Лежатъ разсыпанные по мiру тлеющiе угли, — духъ Божiй живитъ ихъ по мере силы жизненности, развиваемой въ каждомъ угле[601] и сообщаемой другимъ. Въ этомъ для человека и цель и смыслъ жизни. Только это (?).[602]

31 Янв. 1902. 1 ч. дня.

1) Только это въ томъ смысле, что законность и степень законности всехъ другихъ целей зависитъ отъ того, въ какой степени они содействуютъ достиженiю этой.

2) Понятно, что въ молодости ничтожная цель удовлетворенiя чувства кажется единой целью жизни, но это-то переставленiе нижней цели на место высшей есть источникъ всехъ бедствiй людей. Если цель моя добыть и соблюсти чистую воду для питья для ближнихъ и животныхъ, я не полезу въ этотъ источникъ съ грязнымъ сосудомъ, ногами или одежде, только чтобы поскорее удовлетворить свою похоть.

3) Какъ мало я ценилъ глубочайшую притчу о насыщенiи пятью хлебами, раздавая хлебъ, но не поглощая его.

4) Только бы эти раскиданные и тлеющiе угольки старались пользоваться веющимъ на нихъ духомъ Божiимъ. И сообщать другъ другу радость сознанiя этого духа и теплоты согревающаго ихъ огня любви.

5) Какъ ясно, когда стоишь на пороге смерти, что это несомненно такъ, что нельзя жить иначе. Ахъ, какъ благодетельна болезнь. Она, хоть временами, указываешь намъ, чтò мы такое и въ чемъ наше дело жизни.

31 Янв. 1902. 2 ч. дня.

1) Часто говорятъ про людей: эгоисты, самоотверженные, — это неверно: одинаково распределено и то и другое свойство. Скупой, художникъ, политическiй деятель направляетъ свое самоотверженiе на то, чтò по существу эгоистично, и тогда представляется намъ вполне эгоистомъ. Наоборотъ, врачи, сестры милосердiя и т. п. Но бываетъ, что самоотверженiе и эгоизмъ сталкиваются на одномъ предмете, и это бываетъ въ мiрской любви родныхъ, друзей и въ особенности матерей семейства.

1 Февр. 1902 г.[603] [81/2 час. веч.]

П. Б[ирюковъ] какъ то писалъ въ письме, что для того, чтобы любить, надо стараться делать всемъ прiятное. Да, верно, всемъ надо делать прiятное: и ребенку, и старику, и кучеру, и государю. И когда я думаю объ этомъ, то вспоминаю притчу о самарянине, — тамъ все это сказано.

2 Февраля 1902.

Огонь и разрушаетъ и греетъ. Также и болезнь.[604] Когда, здоровый, стараешься жить хорошо, освобождаясь отъ пороковъ, соблазновъ, то это делаешь съ усилiемъ и то какъ бы приподнимешь одну давящую сторону, а все остальное давитъ. Болезнь же сразу приподнимаетъ всю эту грязную чешую и сразу делается легко, и такъ страшно думать, что, какъ это знаешь по опыту, какъ только пройдетъ болезнь, она опять наляжетъ всей своей тяжестью.

5 Февр. 1902.

— зренiя, до ближайшаго — осязанiя. Последнюю степень сознанiя своей отдельности и пределовъ — даетъ сердце. При всякомъ отпаденiи сознанiя пределовъ, въ виде матерьяльнаго лишенiя, расширяется какая то плохо сознаваемая не матерьяльная область. При последнемъ отпаденiи — расширяется до последней степени эта духовная область.

2) Одинъ человекъ совершаетъ самое ужасное преступленiе и мучается и сознаетъ, что это дурно, что онъ могъ не делать этого. Другой же совершаетъ какъ бы ничтожный безнравственный[605] проступокъ и оправдываетъ себя и живетъ весело, спокойно. Преступленiе перваго производитъ только матерьяльное зло, часто обращающееся въ духовное добро для себя и для другихъ. Проступокъ же второго производитъ неисчислимыя бедствiя и для себя — темъ, что открываетъ свободную дорогу другимъ худшимъ поступкамъ, — и для другихъ — примеромъ спокойствiя и довольства въ зле.

[606]3) Какiя обязанности важнее: солдата, царя или человека? Те все — передъ людьми, и отъ нихъ можно освободиться, а обязанность человека — передъ Богомъ, и отъ нея нельзя освободиться.

4) Да будетъ воля Того, по чьему закону я узналъ эту жизнь и ухожу изъ нея.

5) (Къ письму.) И потому вы приходите къ убежденiю о неосуществимости этой идеи, тогда какъ осуществленiе идеи освобожденiя земли отъ права собственности безъ сравненiя можетъ быть легче осуществлено, чемъ возстановленiе отжившей идеи самодержавiя, безъ всякой высшей цели, — самодержавiя для самодержавiя, того самаго, чемъ занято теперь все правительство.

[Февраль.][607]

1) De mortuis aut bene aut nihil,[608] — какое языческое, ложное правило! О живыхъ говори добро или ничего. Отъ сколькихъ страданiй это избавило бы людей, и какъ это легко. О мертвыхъ же почему не говорить и худаго. Въ нашемъ мiре, напротивъ, установилось правило: съ некрологами и юбилеями говорить о мертвыхъ одни, страшно преувеличенныя похвалы, следовательно только ложь. И это наноситъ людямъ ужасный вредъ, сглаживая и делая безразличнымъ понятiе добра и зла.

2) Надо проболеть тяжелой болезнью, чтобы убедиться, въ чемъ жизнь: чемъ слабее тело, темъ сильнее становится духовная деятельность.

3) Если эта жизнь благо, то и всякая другая тоже. И наоборотъ. И потому, чтобы не бояться смерти, нужно уметь видеть только благо этой жизни.

12 Февраля 1902. 1 ч. дня.

————————————————————————————————————

[18 февраля.] 1718 Февр. 1902. 2 ч. ночи.

1) Баловать. — Какое ужасное слово: «не баловать»! Не баловать, значитъ, дать волю чувству мести — наказывать и платить зломъ за зло. Напротивъ, имея дело со зломъ, одно, что нужно — это баловать, баловать безъ конца, т. е. любить.

21 Февр. 1902.

1) Объ уничтожаемости, непонятности смерти при уничтоженiи эгоизма.

— главное зло въ уничтоженiи любви и возбужденiи разъединенiя между людьми.

3) Спокойныя смерти подъ влiянiемъ церковныхъ обрядовъ подобны смерти подъ морфиномъ.

[22 февраля.]

4)[609]Уничтоженiе эгоизма не отвечаетъ на вопросъ о смерти, но устраняетъ его. (22 Февр.)

8 Мартъ.[610]

1) Белинскiй безъ религiи, — изъ нижняго этажа. Гоголь религiозный — изъ верхняго.

2) Человекъ матерьяльный — вонючее, ядовитое существо.

Parerga [und] paralipomena.

3) «И охладеетъ любовь», — это последнее худшее бедствiе. И оно то совершилось.

4) Что важнее: обязанности царя или человека? Обязанности царя можешь сложить, а обязанности человека — никогда.

(Скучно опять жить.)

(Мiръ Божiй. Мартъ 1902. Стр. 118. Шопенгауэръ.)

1) Одинъ путь — культуры, другой — отреченiя отъ жизни. Ни тотъ, ни другой: отреченiе отъ личности, — любовь, и достигается цель — счастье.

Паульсенъ говоритъ, что учитель долженъ быть не Ничше, не Шопенгауэръ, а Христосъ. А почему? — не объясняетъ.

2) Вересаевъ пишетъ, что после одушевленiя служенiя людямъ наступаетъ разочарованiе, компромиссы. Онъ спрашиваетъ: отчего? А только оттого, что это делалось по гипнозу, по кружковскому чувству, по славе людской, а не по установленному отношенiю къ Безконечному.

3) Очень важное. Необходимо написать о томъ, что христiанство не есть ни отреченiе отъ жизни, ни допускающiй все культъ, а есть ученiе, регулирующее жизнь. Одно перехватило, другое не дохватило.

21 Мартъ 1902.

ò видитъ нерелигiозный человекъ, видитъ и религiозный, но то, чтò видитъ религiозный, — не видитъ нерелигiозный.

Предстоятъ работы: 1) Добавленiя; 2) Объ истинномъ значенiи христiанства; 3) Къ духовенству; 4) Къ молодежи.

1) Къ молодежи: Отдаваясь современному и пренебрегая прошедшимъ, вы насаживаете деревья безъ корней.

2) Да будетъ воля Того, по чьему закону я жилъ въ этомъ мiре (въ этой форме) и теперь, умирая, ухожу изъ этого мiра, выхожу из этой формы. Волю эту я знаю только по благу, которое она дала мне, и потому, уверенный въ ея благости, спокойно и, поскольку верю, радостно отдаюсь ей. (24 мартъ.)

3) Три модныя философiи на моей памяти: Гегель, Дарвинъ и теперь Ничше. Первый оправдывалъ все существующее; второй приравнивалъ человека къ животному, оправдывалъ борьбу, т. е. зло въ людяхъ; третiй доказываетъ, что то, чтò противится въ природе человека злу — есть ложное воспитанiе, ошибка. Не знаю, куда итти дальше.

4) Говорятъ: вернитесь къ церкви. Но ведь въ церкви я увидалъ грубый, явный и вредный обманъ. «Продолжайте у насъ покупать муку», — но ведь я знаю, что ваша мука — съ известкой, вредна.

5) Положенiе людей, не поднявшихся до религiознаго сознанiя, действительно очень затруднительное, когда они наблюдаютъ поступки людей религiозныхъ. Они въ такомъ же недоуменiи, въ какомъ долженъ быть человекъ, живущiй одной животной жизнью, при виде поступковъ людей, живущихъ умственной жизнью. Обедъ готовъ, — а онъ не естъ, что-то читаетъ, или пишетъ, — жизнь у него сладкая, а онъ тревоженъ, и т. п.

6) (Къ молодежи). Изучайте древнiя религiи не въ томъ смысле, какъ разные ограниченные Летурно, — что молъ вотъ какiя глупости исповедывали люди (не мы, умные), — а въ томъ: какими глубокими мыслями и верованiями жило древнее человечество.

7) (Къ духовенству). Очнитесь отъ гипноза. Задайте себе вопросъ: чтò бы вы думали, если [бы] родились въ другой вере? Побойтесь Бога, который далъ вамъ разумъ не для затемненiя, a выясненiя истины.

8) Выхожу изъ этой жизни по воле Того, Кто мне далъ ее, спокойно отдаюсь ей, зная ее только какъ источникъ высшаго блага — жизни.

9) Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше котораго нетъ никакого. Если мы говоримъ, что жизнь зло, то только въ сравненiи съ другой жизнью, лучшей или воображаемой. Въ жизни можетъ быть зло, а самая жизнь не можетъ быть зломъ. Благо можетъ быть только въ жизни. И потому нельзя говорить, что отсутствiе жизни можетъ быть благо.

Здоровье можетъ быть только въ теле, и потому нельзя говорить, что отсутствiе тела есть здоровье.

30 Мартъ. 1902.

1) Бога, какъ личность, мы не можемъ знать. Одно, чтò мы знаемъ — это законъ, волю, какъ выражается Евангелiе. И изъ существованiя закона мы склонны заключать антропоморфически, что есть законодатель, есть лицо, воля чья. Главное же, то, что есть законъ (воля), которой мы призваны подчиняться и изъ которой мы не выходимъ и не можемъ выдти ни живя, ни умирая. Живя, мы можемъ участвовать въ исполненiи закона (въ этой жизни); умирая, участiе наше кончается. Новое дело не назначено. Рабочiй безъ места.

[611][Мартъ или апрель 1902.]

— сердечная, и сознательная — разумная. Задача жизни въ томъ, чтобы выработать въ себе любовь сознательную, которая сама собой переходитъ въ безсознательную.

2) Жизнь есть основа всего. Она была, есть и будетъ. Здесь мы ее знаемъ, какъ отделенное отъ всего мiра. Отделенiе даетъ необходимость пространства и времени. Но пространство и время не могутъ объяснить жизни. Все въ пространстве и времени иллюзорно. Пространственныя и временныя соображенiя нужны только для руководства «я» — отдельнаго существа въ этомъ мiре. Но для познанiя существующаго не только не помогаютъ, но служатъ главнымъ препятствiемъ, приводя все къ безконечности большей или малой.

3) Наша иллюзiя, что при смерти жизнь кончается, происходитъ отъ того, что мы форму жизни считаемъ за жизнь: какъ если бы человекъ считалъ, что не вода въ пруду, а самая форма пруда есть предметъ. Тогда, какъ только бы ушла вода изъ пруда, онъ думалъ бы, что уничтожилось то, чтò было прудъ.

10 Апрель. 1902. Г[аспра].

1) Вопросъ въ томъ для насъ: сольется ли моя отдельная жизнь съ безконечнымъ потокомъ жизни, или опять приметъ новую отдельную форму? Въ первомъ случае это верхъ невообразимаго блаженства: нирвана, непосредственная жизнь въ Боге. Во второмъ — это продолженiе жизни въ новой форме, обусловленное, по карме, моей здешней жизнью. Вопросъ и страхъ въ потери сознанiя своего «я» въ обоихъ случаяхъ неоснователенъ [612] Но первый случай невероятенъ. Мы не имеемъ права предполагать жизнь вне отдельности, потому что не знаемъ такой. И потому остается только 2-й случай: новая форма жизни. Но предполагать новую форму жизни съ удержанiемъ сознанiя прежняго «я» мы тоже не имеемъ права, такъ какъ начали эту жизнь безъ сознанiя прежняго «я». Но сознанiе отделеннаго «я» зависитъ отъ пространства и времени. Переходъ же изъ одной формы въ другую происходитъ вне пространства и времени.

Мы пробуждаемся къ новому сознанiю (новой отделенности) сами не знаемъ изъ чего. Мы существуемъ вне времени и въ той, и въ другой, и въ тысячной форме. «Прежде чемъ былъ Авраамъ Я есмь».

2) Во всякомъ случае, для того, чтобы не бояться уничтоженiя въ смерти, надо верить. (Неясно.)

3) (Къ рабочему народу). Не имеете права требовать 8-ми часовой день и пр. А требовать земли для пропитанiя имеете неотъемлемое право, даже обязанность по отношенiю вашихъ детей.

4) Мы не знаемъ жизни, кроме той, которой живемъ, потому что мы здесь все понимаемъ во времени и пространстве, а жизнь другая была (или скорее есть) вне времени и пространства. Потому же и переходя въ другую жизнь (или скорее уходя изъ этой жизни), мы не можемъ себе представить другой жизни. Намъ необходимо представить ее во времени и пространстве, а она вне ея.[613]

5) Не есть ли всякое наслажденiе — воспоминанiе? Все, что воспоминанiе, то даетъ радость.

6) Говорятъ: прекрати существующiй порядокъ — все погибнетъ. Все равно какъ сказать: растаетъ река и все погибнетъ.[614] Нетъ, пойдутъ корабли, начнется настоящая жизнь.

[615][Май.]

ò лучше: поставить себя въ ложное отношенiе съ мiромъ, или съ Богомъ? Воспитать детей въ согласiи съ православiемъ — это второе; въ согласiи съ Богомъ — это первое.

8) Человекъ — отделенное духовное существо. Духовное существо, чтобы быть отделеннымъ, должно представляться матерiальнымъ, потому что только матерiальное можетъ быть делимо. Отделенность же есть необходимое условiе движенiя (жизни), работы. Жизнь людей, и вообще всехъ отдельныхъ существъ, есть какъ бы дыханiе божества. Мы органы Бога.

9) Уничтожаются одни пределы, вступаешь въ другiе. Пока не дошелъ до новыхъ пределовъ, кажется, что нетъ матерiи, нетъ жизни. Но это продолжается только до техъ поръ, пока не уткнешься въ новые пределы.

10) Человекъ, сознавая свое духовное существо, не можетъ уничтожиться. Какъ? — Этого не дано знать. Какъ только человекъ (или всякое существо), созналъ неизбежность уничтоженiя той формы жизни, въ которой онъ находится, онъ неизбежно долженъ быть приведенъ къ сознанiю неуничтожаемости сущности его жизни.

11) Проведенiе хотя бы самой, по нашему мненiю, благодетельной меры посредствомъ насилiя я считаю противнымъ признаваемому мною христiанскому закону любви, но предлагаю эту меру, становясь на точку зренiя людей, желающихъ во что бы то ни стало отстоять отжившее самодержавiе и дать ему наилучшее оправданiе.

12) Чемъ беднее (босяки и т. п.) и чемъ презираемее, — темъ свободнее, и наоборотъ. И чемъ богаче и важнее (царь), темъ более рабы.

13) Если человекъ религiозенъ, т. е. доросъ до необходимости установить отношенiе своей ограниченной части къ целому, то ему нельзя обойтись безъ Бога. Признать себя частью безконечнаго, по времени и пространству, мiра, — значитъ признать себя частью чего-то неконченнаго, т. е. частью части и потому нетъ установленiя отношенiя къ целому. Чтобы было это отношенiе, нужно найти нечто целое, a целое это можетъ быть только духовное. Это духовное, внепространственное и вневременное и есть Богъ, котораго мы сознаемъ себя ограниченнымъ проявленiемъ.

14) Какъ нельзя установить постоянное отношенiе къ ряду чиселъ: 1, 2, 3, 4... ∞,[616] такъ невозможно установить постоянное отношенiе къ матерьяльному, т. е. пространственному и временному мiру. Для установленiя такого отношенiя нужно найти нечто не увеличивающееся, не уменьшающееся, — всегда равное самому себе; и такое существо есть только духовное существо, котораго я чувствую, сознаю себя частью, проявленiемъ.

15) Прежде нерелигiозные люди были врагами общества, теперь они руководители.

[617][Май 1902.]

16) Безопасность общества обезпечивается нравственностью его членовъ, нравственность же основывается на религiи. Правительство и правящiе классы захотели свою безнравственную жизнь оправдать религiей и для этого извратили религiю; а какъ только извратилась религiя, такъ пала нравственность, а съ паденiемъ нравственности все более и более уничтожалась безопасность общества, такъ что правительству и правящимъ классамъ пришлось все более и более извращать религiю и употреблять насилiе для соблюденiя безопасности не всего уже общества, а только самихъ себя. Это самое и делали и делаютъ наши христiанскiя правительства, и положенiе становится все хуже и хуже. Въ настоящее время оно для правительства кажется безвыходнымъ.

[618]Нынче 22 Мая 1902. Гаспра. Тифъ прошелъ. Но все лежу. Жду 3й болезни и смерти. Въ очень дурномъ настроенiи. Есть кое что записать, но откладываю. Сейчасъ молюсь. И молитва, какъ всегда, помогаетъ.

[24 мая.] 23, 24 Мая 1902. Гаспра. Вчера былъ очень слабъ. Нынче лучше. Немного пописалъ Къ рабоч[ему] . И начинаетъ образовываться. Хотели снести на воздухъ, но холодный ветеръ. Стыдно, что недобро отнесся къ Тане за то, что отсоветовала выходить. Перешелъ на кресло. Ногъ будто нетъ.

[27 мая.] 25, 26, 27 Мая 1902. Гаспра. Три дня б[ылъ] на воздухе, сначала 4, 5 и нынче 6 часовъ. Понемногу оправляюсь. Это были потуги смерти, т. е. новаго рожденiя, и данъ отдыхъ. Нынче получилъ грустное известiе объ аресте Суллер[а]. Былъ Персiянинъ разнощикъ, вполне просвещенный человекъ, говоритъ, что онъ бабистъ.

Теперь 7й часъ. Понемногу работаю надъ обращенiемъ къ народу (недурно).

28 Мая 1902. Гаспра. Е. б. ж.

Нынче 3 Іюня 1902. [Гаспра.] Продолжаю проводить дни на воздухе,[619] работаю. Почти кончилъ обращенiе. Недурно. Поправляюсь, но вижу, что не надолго. Много есть чтò записать изъ книжечки, но записываю сейчасъ 2 незаписанныя [мысли].

1) Что жизнь состоитъ въ увеличенiи любви, совершенно верно, но чтобы иметь только это въ виду, не думая о томъ, что именно такая или иная деятельность полезна, т. е. увеличиваетъ любовь, надо[620] жить только верою въ Бога и законъ Его. И это можно, но пока еще не мне.

2) Забылъ.[621]

1 Іюля 1902. Ясн. Поляна. Три дня, какъ прiехали изъ Гаспры. Переездъ быль физически тяжелъ. Я поправлялся, но вчера опять жаръ и слабость. Я не обижаюсь. А готовлюсь или, скорее, стараюсь последнiе дни, часы прожить получше. Все исправлялъ: Къ раб[очему] нар[оду]. Начинаетъ принимать видъ и кажется кончилъ.

себе людей. И вотъ для того, чтобы этого не случилось, придумано средство наложить на покровы, скрывающiе добро, камень такой, кот[орый] оно бы не могло поднять. Камень этотъ — смешное, le ridicule, — установить такое обществ[енное] мненiе, что деланiе добра (настоящаго добра) est ridicule, смешно. Устроить балъ, базаръ для игры въ благотворительность — можно, а выносить за собой горшокъ — смешно.

2) Точно такъ же, какъ я читалъ въ Іене[622] вывешенное у немца профес[сора] математики изреченiе, что дорогà не истина, а процессъ ея открытiя: дорогà не степень нравственнаго совершенства, до кот[орой] достигаешь, а процессъ совершенствованiя.

3) Мы — органы Бога. Чтò мы должны делать, мы знаемъ, но зачемъ мы это делаемъ, это не дано намъ знать никогда. Въ этомъ смиренiе и вера.

4) Одно объясненiе этого то, что вопросъ зачемъ? есть условiе нашей отделенно[сти], есть признакъ нашей слабости. Для Бога нетъ: зачемъ? Зачемъ[623] есть только для насъ, для существъ отделенныхъ, частичныхъ, смутно сознающихъ то, что жизнь ихъ есть служенiе. И потому при каждомъ поступке возникаетъ вопросъ, к[оторый] собственно значитъ: то ли я делаю, чтò мне велено. Цель есть такое же показывающее[624] неполноту человека и его разум[а] условiе, какъ пространство и время.

5) Человекъ (я) есть отделенное отъ всего, изменяющееся (расширяющееся) духовное существо. Сначала измененiе (расширенiе) равномерно съ пределами; потомъ пределы отстаютъ, и расширенiе идетъ независимо отъ пределовъ, разрушая ихъ. (Нехорошо, неясно).

6) Пределы своей отделенности человекъ (я) сознаетъ матерiей въ соприкосновенiи съ другими существами; измененiя, происходящiя въ самомъ существе, онъ сознаетъ по отношенiю измененiй въ другихъ существахъ.

7) Сначала жизнь духовнаго существа изменяется, расширяясь вместе съ пределами. Въ середине жизни духовное существо расширяется, но пределы уже не расширяются. При конце жизни, духовное существо продолжаетъ расширяться, разрушая пределы, и расширяется до техъ поръ, пока совершенно не разрушаетъ ихъ — смерть. (Въ книжечке прибавлено: хорошо. Но нетъ, нехорошо, неясно, чтò такое расширенiе пределовъ.)

8) Моя последняя болезнь была сильная потуга рожденiя, но теперь данъ отдыхъ, чтобы[625] набраться силы для следующей, чтобы она была действительна.

9) Мы часто не ценимъ добрыхъ поступковъ несимпатичныхъ намъ людей именно п[отому], ч[то] они намъ несимпатичны. Это больш[ая] ошибка. Нужно какъ разъ обратное, для того, чтобы вызвать въ себе любовь тамъ, где ея еще нетъ.

10) И не говори, что делая доброе непризнанное всеми дело, ты будешь одинъ. Многимъ надо быть для дурнаго дела, а для дела Божiя достаточно быть одному, п[отому] ч[то] съ тобой Богъ. А когда съ тобой Богъ, то ты долго не останешься одинъ, a все будутъ съ тобой.

Нынче 4 Іюля. Ясн. Пол. 1902. Кажется кончилъ: Къ раб[очему] народу. Здоровье недурно. Сейчасъ записывалъ изъ книжечки, и пришла мысль: что наша отделенность не есть отделенность по сущест[ву]. Мы живемъ во всемъ, какъ и Богъ, но лампочка нашего сознанiя освещаетъ для насъ ту маленькую частицу всего, и при рожденiи и смерти[626] светъ это[й] лампочки сознанiя переходи[тъ] съ[627] места на место. Жизнь есть только новое освещенiе. (Неясно).

5 Іюля. Я. П. 1902. Если буду живъ.

5 Августа — не пом[ню].[628] 4й день ничего не пишу. Разстря[лся] мыслями о Х[аджи] М[урате]. Теперь кажется уяснилъ. Здоровье вообще лучше, но желудокъ плохъ.

1) Удивительное дело: Я знаю про себя, какъ я плохъ и глупъ, а между темъ меня считаютъ генiальн[ымъ] человекомъ. Каковы же остальные люди?

2) Жизнь есть движенiе. Движенiе же можетъ быть тамъ, где есть ограниченiе. И поэтому понятiе жизни нельзя относить къ Богу.

3) Одни везутъ, другiе на нихъ едутъ. Везущiе хотятъ перейти въ едущихъ и большей частью влезаютъ на везущихъ. Если же не удается влезть, то остаются ни тутъ, ни тамъ.

4) Въ музыке есть элементъ шума, контраста, быстроты, прямо действующiй на нервы, а не на чувство. Чемъ больше этого элемента, темъ хуже музыка. То же и въ другихъ искусствахъ: въ поэзiи — декламацiя, въ живописи — яркость красокъ.

5) Для того, чтобы установить прочныя отношенiя съ Богомъ, надо делать хорошее, доброе, требующее усилiя дело такъ, чтобы оно никому не б[ыло] известно. Богъ ревнивъ и любитъ секретность. Тутъ только — если будешь делать дело охотно, узнаешь, веришь ли въ Бога.

6) Те, кот[орые] говорятъ: мы не знаемъ, чтò тамъ будетъ, совершенно правы. Никакъ нельзя знать, что тамъ будетъ, когда нетъ никакого тамъ, и говорить[629] о томъ, чтò будетъ въ томъ состоянiи, где все есть, а ничего не делается. Ответъ на вопросъ,[630] чтò тамъ будетъ (пространство и время)[631] состоитъ въ ответе на вопросъ, чтò такое Я?

Если я — любовь, то ясно, что нетъ вопроса ни о тамъ, ни о будетъ.

6 Августа 1902. Я. П. Е. б. ж.

————————————————————————————————————

Очень тяжелый день. Болитъ печень, и не могу победить дурнаго расположенiя.[632]

Пишу Х[аджи] М[урата] и все совестно. Брошюра священника — больно. За что они ненавидятъ меня? Надо писать имъ любовно. Помоги мне.

Здесь Машенька, Лиза; была Глебова. Письма отъ Сережи.

20 Сент. Я. П. 1902. Полтора месяца не писалъ. Все время писалъ Х[аджи] М[урата]. Здоровье поправляется. Душевнымъ состоянiемъ могу быть доволенъ. Нетъ недобрыхъ чувствъ ни къ кому. Много думалось. Много записать надо.

1) Если умели люди власти подкупить церковь, чтобы она оправдывала ихъ положенiе, то какже имъ не подкупить науку.

2) Заставить себя любить нельзя, можно только устранить препятствiя, мешающiя любви.

3) Я не знаю жизни иной, какъ только ограниченную — отделенную отъ всего — частичную. И потому жизнь была и будетъ отделенная. Отделенную же жизнь я не могу представить себе иначе, какъ въ пространстве и времени, но это не значитъ того, чтобы не могла быть отделенность помимо пространства и времени.

4) Жизнь я не могу иначе видеть, какъ движенiемъ во времени, пределы жизни не могу видеть иначе, какъ матерiей въ пространстве.

5) Листъ падаетъ осенью не отъ мороза, или сухости, а отъ того, что онъ исполнилъ свое химическое назначенiе. Также и всякiй организмъ, также и человекъ (?).[633]

6) Желать при смерти удержать свою личность, это значитъ желать лишенiя себя возможности новой, молодой жизни. Докторъ психiатръ разсказывалъ, что онъ разъ вывелъ съ собой на улицу своихъ больныхъ. Больные испугались новой для нихъ свободы и большой[634] жизни и стали жаться къ доктору и проситься назадъ. Также, говорятъ, заключенные въ первое время освобожденiя тоскую[тъ] о тюрьме. Не то же ли это?

7) Думалъ о безнравственности медицины. Все безнравственно. Безнравствененъ страхъ болезни и смерти, к[оторый] вызываетъ медиц[инская] помощь, безнравств[енно] пользованiе исключительной помощью врачей, доступной только богатымъ.

Безнравственно пользоваться исключительными удобствами, удовольствiями, но пользоваться исключительной возможностью сохраненiя жизни есть верхъ безнравственности. Безнравственно требованiе медицины скрыванiя отъ больного опасности его положенiя и близости смерти. Безнравственны советы и требованiя врачей о томъ, чтобы больной следилъ за собой — своими отправленiями, вообще жилъ какъ можно меньше духовно, а только матерьяльно: не думалъ бы, не волновался, не работалъ.

8) Соцiалисты видятъ въ трёстахъ, синдикатахъ осуществленiе или движенiе къ осуществленiю соцiалистическаго идеа[ла], т. е. что люди работаютъ сообща, а не въ розь. Но работаютъ они сообща только подъ давленiемъ насилiя. Какiя доказательства на то, что они также будутъ работать, когда будутъ свободны, и какiя доказательства того, что трёсты и синдикаты перейдутъ къ рабочимъ. Гораздо вероятнее, что трёсты произведутъ рабство, отъ кот[ораго] освобождаясь рабы будутъ разрушать эти не ими устроенные трёсты.

9) Гипнозъ преданiя, т. е. внушенiя людямъ повторенiя того, чтò делали ихъ предки, есть главная преграда движенiя впередъ — освобожденiя человечества.

10) Мое выздоровленiе похоже на то, что экипажъ вытащили изъ трясины, въ к[оторой] онъ завязъ, не на ту сторону, куда неизбежно надо ехать, а на эту. Черезъ трясину не миновать ехать.

Нынче . 1902. Ясн. П. Продолжаю записывать.

11) Те нелепости,[635] противоречiя, кот[орыя] вбиваютъ въ голову детямъ внушенiемъ, прiучаютъ ихъ къ воспринятiю нелепостей, делаютъ не только возможнымъ[636] воспрiятiе всякихъ нелепостей, но делаютъ[637] невозможнымъ удержанiе разумнаго; все равно, какъ если просунуть, протащить въ щель закрома толстую вещь, то въ эту щель пролезетъ и мышь, и высыпется зерно.

12) Если идеалъ матерьяльное благо, то нетъ никакой надобности ни въ какой добродетели, à moins que[638] то, чтобы добродетель содействовала матерьяльн[ому]. Добродетель же всякая не только не содействуетъ мат[ерьяльному] бл[агу], но всегда почти противуположна ему. И потому, какъ только высшiй идеалъ мат[ерьяльное] благо, такъ все разговоры о нравственности — ложь, всякое же нравственное действiе есть отступлен[iе] отъ идеала.

13) Есть увлеченiе въ злости, въ недоброжелательности, въ подъискиванiи обвиненiй противъ того человека, къ кот[орому] недоброжелателенъ. И потому надо воздерживаться отъ этого взбиванiя въ себе такого недоброжелательства — бояться заводить такое уксусное гнездо злобы.

14) Воспоминанiе не есть ли сознанiе или скорее сознанiе не есть ли воспоминанiе?[639]

Воспоминанiе есть сознанiе во времени и пространстве, сознанiе, окрашенное явленiями матерiи и пространства и проявляющееся во времени; сознанiе же есть[640] воспоминанiя о прежней жизни, очищенное отъ всего временного, пространственнаго. Безъ сознанiя не можетъ быть воспоминанiя. Помнишь только, чтò пережилъ съ сознанiемъ. (Неясно, буду продолжать).

15) Человекъ сознаетъ себя и животнымъ, и духовнымъ существомъ, и эти два сознанiя, или два полюса, такъ регулируютъ жизнь человека, что онъ никогда не можетъ быть ни счастливъ, ни несчастливъ; главное же, не можетъ ни одинъ человекъ быть счастливее, или несчастнее другаго.[641] Чемъ больше страдаетъ, замираетъ животная сторона,[642] темъ больше освобождается и получаетъ удовлетворенiе духовная сторона человека, и чемъ больше удовлетворяется животная сторона, темъ более страдаетъ, замираетъ духовная сторона. И наоборотъ, чемъ больше страдаетъ, замираетъ духовная сторона, темъ более удовлетворяется животная, и чемъ больше удовлетворяется духовная сторона, темъ больше страдаетъ животная.

23 Сент. 1902. Ясн. Пол. Все поправлялъ Х[аджи] М[урата]. Нынче утромъ писалъ немного «Къ Дух[овенству]». Хорошо думалъ. То, что записано въ № 15, нехорошо. Написалъ объ этомъ письмо Галилову, кот[орое] выпишу здесь. —

Нынче утромъ сейчасъ обдумывалъ статью о[643] непониманiи христiанства и иррелигiозности, кот[орая] должна предшествовать статье «Къ духовенству».[644] «Главная причина зла или бедствiй нашего времени». Такое должно быть заглавiе. Думалъ объ этомъ:

1) Церковь одела христiанство, обещающее благо людямъ, для того, чтобы съ нимъ вместе проникнуть въ среду людей и завладеть ими, въ одежды чуждыя христiанству, несогласныя съ нимъ. Люди поддались, потомъ стали понимать, что они обмануты и съ озлобленiемъ бросились на переодетое ложное христiанство. Христiанство понемногу снимаетъ съ себя чуждыя ему одежды, но обманутые имъ люди, помня все то зло, к[оторое] причинено имъ, продолжаютъ бить и гнать христiанство.

2) Говорятъ о томъ, что христiанство есть ученiе слабости. Хорошо то ученiе слабости,[645] основатель кот[ораго] погибъ мученикомъ на кресте, не изменяя себе, и кот[орое] насчитываетъ милiоны мучениковъ, единственныхъ людей, смело смотревшихъ въ глаза злу и возстававшихъ противъ него. И Евреи, казнившiе Христа, и теперешнiе государственники знаютъ, какое это ученiе слабости и боятся его одного более всехъ революцiонеровъ. Они чутьемъ видятъ, что это — ученiе, подъ корень и верно разрушающее все то устройство, на к[оторомъ] они держатся. Упрекать въ слабости христiанство все равно, что на войне упрекать въ слабости то войско, кот[орое] не идетъ съ кулаками на врага, а подъ огнемъ непрiятеля, не отвечая ему, строитъ батаре[и] и ставитъ на нихъ пушки, к[оторыя] навер[ное] разобьютъ врага.

3) Мне кажется, что главный интересъ нашего времени въ томъ, что идетъ основная борьба на жизнь и смерть между двумя внушенiями, гипнозами: внушенiемъ физическимъ — церковнымъ, государственн[ымъ], военнымъ, и внушенiемъ невещественнымъ — умственнымъ, внушенiемъ печати.[646] Враги церкви и государства знаютъ, что ихъ сила въ слове, въ печати, въ умственномъ однообразномъ развитiи[647] массъ.

26 Сент. 1902. Ясн. Пол. Здоровье хорошо. Оставилъ Х[аджи] М[урата], и нетъ охоты къ продолженiю «Къ Дух[овенству]», а какъ будто хочется писать художественное. Написалъ пись[мо] Шмиту, посылаю деньги, и одно[му] юношу, к[оторому] предстоитъ призывъ.

За это время думалъ хорошо. Кое что забылъ.

1) Очень живо представилъ себе внутреннюю жизнь каждаго отдельнаго человека. Какъ описать, чтò такое каждое отдельное «я»? А кажется, можно. Потомъ подумалъ, что въ этомъ собственно и состоитъ весь интересъ, все значенiе искусства — поэзiи.

почувствовалъ уваженiе къ чужой вере, веротерпимость. Не умею сказать, какъ, но почувствовалъ особенно ясно и сильно.

3) Илья спросилъ: [649] могутъ ли женщины быть умны? Я не могъ ответить, а потомъ понялъ: женщины могутъ быть очень умны, въ общемъ не глупее, если не умнее мущинъ, но умъ ихъ не на месте, какъ матица, кот[орая] положена не подъ крышу — а на крышу. У мущины, какой ни есть умъ, умъ этотъ служитъ руководствомъ деятельности, у женщины — умъ игрушка, украшенiе. Жизнь женщины[650] руководится[651] чемъ хотите: тщеславiемъ, материнствомъ, корыстью, любовью, но не умомъ.

4) [652]Люди, любящiе говорить, часто показываютъ, какъ со многими людьми безполезно говорить, п[отому], ч[то] они васъ также не понимаютъ, какъ если бы вы говорили на непонятномъ языке. Вы делаете замечанiе хотя бы о томъ, что у женщинъ умъ не на месте; любящiй говорить торопится объяснить вамъ вашу мысль, поправить выраженiе ея: «Да, вы[653] хоти[те] сказать, что у женщ[инъ] фантастическiй умъ». Вы разумеется молчите. И онъ доволенъ.

5) Нравственная деятельность всегда независима отъ пользы, т. е.[654]находится вне времени и пространства. Это есть то расширенiе пределовъ, въ к[оторомъ] заключается истинная, не временная и [не] пространственная жизнь.

6) Наше сознанiе есть нечто неизменное,[655] вневременное и внепространственное. Оно стоитъ, явленiя же временныя и пространственныя проходятъ черезъ него, a человеку кажется, что онъ съ своимъ сознанiемъ движется въ пространстве и времени.

Но скажутъ: где же было сознанiе, когда человекъ рожался? А я скажу,[656] тамъ же, где оно во время сна, где оно было до смерти. Сознанiе никогда не прерывалось, оно одно есть и благодаря ему есть все чтò есть. То же, что мне кажется, что сознанiе возникаетъ изъ ребенка, никакъ не доказываетъ, чтобы зародышъ его былъ въ ребенке, — также, какъ не доказываетъ то, что растенiе выходитъ изъ земли, чтобы[657] зародышъ его б[ылъ] въ земле. Вспышки сознанiя, отделенныя одне отъ другихъ перiодами времени, кажутся отделенными для наблюденiя извне. Для внутренняго же опыта сознанiе всегда одно и нераздельно, какiе бы длинные не казались извне промежутки между однимъ и другимъ проявленiемъ его. Какъ сонъ не разрываетъ сознанiя, хотя бы онъ, какъ въ сказкахъ, для внешняго наблюденiя продолжался тысячи летъ, также не прерываетъ сознанiя и смерть и рожденiе, т. е. переходы изъ одной жизни въ другую.

Къ 21 Сент[ября, къ] № 15. Письмо къ Халилееву.[658]

Я получилъ ваше письмо, Константинъ Григорьевичъ, и очень радъ, что могу ответить на вашъ вопросъ.

По моему убежденiю, не разсудочному, но выведенному изъ опыта длинной жизни, — сущность жизни человека — духовная: человекъ есть духъ, частица божества, заключенная въ известные пределы, сознаваемые нами матерiей; и жизнь духа не подлежитъ никакимъ стесненiямъ, темъ менее страданiямъ, — она всегда равномерно растетъ, расширяя те пределы, въ которыхъ заключена. Людямъ же свойственно поддаваться обману, иллюзiи о томъ, что сущность нашей жизни въ техъ пределахъ, которые ее ограничиваютъ, т. е. въ матерiи.

самая смерть), только разрушаютъ пределы, стесняющiе нашъ духъ, и, уничтожая иллюзiю нашей матерьяльности, возвращаютъ насъ къ свойственному человеку сознанiю своей жизни въ духовномъ, а не матерьяльномъ существе. Чемъ больше страданiе матерьяльное, чемъ ближе самая кажущаяся большимъ страданiемъ смерть, темъ легче и неизбежнее приводится человекъ къ освобожденiю отъ иллюзiи матерьяльной жизни и къ признанiю ея въ духе. Сознавая же жизнь свою въ духе, человекъ, правда, не получаетъ техъ острыхъ наслажденiй, которыя даетъ матерьяльная животная жизнь, но чувствуетъ свою полную свободу, неуязвимость, неистребимость, чувствуетъ свое единенiе съ Богомъ, съ основною сущностью всего, — причемъ смерть не существуетъ, или смерть становится только избавленiемъ и возрожденiемъ. И тотъ, кто испыталъ это состоянiе, не променяетъ его ни на какiя матерьяльныя наслажденiя. Я говорю это потому, что съ необыкновенной силой и ясностью испыталъ это во время болезни. Выздоравливая я испытывалъ 2 противоположныя чувства: одно — радость оживающаго животнаго и [другое] — сожаленiе духовнаго существа о потере, заглушенiи той ясности духовнаго сознанiя, которое было во время болезни. Но несмотря на все, вступившiе при выздоровленiи въ силу, соблазны мiрской жизни, знаю верно, что моя болезнь была для меня величайшимъ благомъ. Она дала мне то, чего не могли дать ни мои разсужденiя, ни сужденiя другихъ людей. И то, чтò она мне дала, я уже не потеряю никогда и унесу съ собой. Но кроме болезни, вспоминая всю мою жизнь, я вижу ясно, что все и очень многое, чтò мучило меня, было для меня истиннымъ благомъ, сбивая меня съ пути исканiя матерьяльнаго и натыкая на прiобретенiе истиннаго, духовнаго блага. Не даромъ мудрость народная говоритъ о болезняхъ, пожарахъ и всемъ томъ, чтò не отъ воли людской — Богъ посетилъ. Нетъ хуже положенiя для достиженiя истиннаго блага, какъ то самое, что люди желаютъ себе и другимъ: здоровья, богатства, славы.

Дай Богъ вамъ почувствовать всю благодетельность страданiй и приближенiя къ смерти, неизбежной смерти. Правда, что для этого нужно верить въ свою духовную сущность, частицу Бога, не подлежащую никакимъ измененiямъ или умаленiямъ, темъ менее страданiямъ или уничтоженiю, — но по письму вашему мне думается, что вы должны верить въ это, или если не верите еще, то придете къ этой вере. Помогай вамъ Богъ, прежде всего тотъ, который въ васъ.

23 Сент. 1902 годъ.

Любящiй васъ.

27 Сент. 1902. . Ничего хорош[о] не писалъ, только нынче какъ будто втянулся въ «Обращенiе къ дух[овенству]». Лева живетъ у насъ и мне[659] чрезвычайно радостны добрыя, простыя отношенiя съ нимъ. Написалъ письма неважныя. Были интересные черниговскiе посетители — одинъ желаетъ отказаться отъ воинской повинности. Написалъ. Здоровье хорошо. Хорошо и душевное состоянiе. Чувствую спокойно близость смерти. Въ книжечке ничего нетъ. Завтра, должно быть, закончу дневникъ.

28 Сент. 1902. Ясн. Пол. Е. б. ж.

29 Сен. 1902. Я. П. Очень хорошо себя чувствую. «К[ъ] Д[уховенству]» не ладится. И хочет[ся], и много есть чтò сказать, а не вяжется. — Вчера ночью думалъ:

людей. Было ясно и сильно, а теперь не выходитъ.

Кончаю эту тетрадь. Два года и 4 месяца. Много пережито, и все хорошее. Да, еще хотелъ записать:

2) Какъ радостно замечать въ себе свободные, безсознательно почти совершаемые поступки, кот[орые] прежде были деломъ усилiя. Ничто такъ не показываетъ роста, какъ заметка на стене.

[661]6го Октября 1902. Ясн. Пол. Вчера началъ поправлять и продолжать Фальш[ивый] купонъ. Все пишу къ духовенству. Слабее, чемъ я ожидалъ. Былъ Горькiй и Пятниц[кiй]. — Эпиктетъ говоритъ: укрепляй въ себе довольство своею судьбой. Съ этимъ все победишь.

. 1902. Ясн. Поляна. Недели три болею печенью. Все поправляю К[ъ] Д[уховенству]. Кажется кончилъ или близокъ къ этому. Есть много чтò записать. Теперь же запишу то, чтò сейчасъ думалъ, именно:

1) Вы говорите, что все зависитъ отъ внешнихъ, т. е. матерьяльныхъ причинъ, и что поэтому человекъ не свободенъ. Изследуя всякiй поступокъ, вы найдете причины, объусловливающiя его, и все будетъ понятно и ясно. Но вотъ морская птица въ бурю[662] плыветъ по волнамъ. И другая такая же птица, — забывъ то, что она прилетела и теперь плаваетъ по избранному ею направленiю, наблюдая ея подъемъ и паденiе по волнамъ и даже направленiе ея движенiя,[663] — не имея point de repaire,[664] отъ к[отораго] она могла бы измерить движенiе птицы, — все ея движенiя объяснитъ[665] движенiемъ волнъ. Но наблюдаемая птица, перебирая ногами, плыветъ по волнамъ и движется въ избранномъ ею направленiи.

То же самое съ человекомъ въ его зависимости отъ среды. Если мы наблюдаемъ его извне, мы не видимъ среди движенiй, зависящихъ отъ среды, его главнаго движенiя жизни, не имея point de repaire. Главное движенiе его есть его совершенствованiе, его то мы не видимъ.

наблюдающ[ей], и мы опять приписываемъ ея изчезновенiе волнамъ. Тоже и съ человекомъ въ этой жизни — пространственной и временной. Пока онъ здесь, онъ весь кажется въ зависимости отъ[667] временныхъ и пространственн[ыхъ] условiй, но онъ еще былъ прежде и вне этихъ условiй, и можетъ выходить изъ этихъ условiй, и тогда мы, умея наблюдать и видеть только въ этихъ условiяхъ, говоримъ, что его нетъ.

2) Матерьяльное объясненiе жизни ясно и просто для всего, кроме какъ для вопроса о томъ, чтò есть жизнь и чемъ надо руководиться въ ней. Духовное же объясненiе жизни[668] ясно определяетъ жизнь и чемъ надо руководиться въ ней, но зато не знаетъ и не хочетъ знать ничего о матерьяльныхъ условiяхъ жизни, которыя,[669] очевидно, безсмысленны и противоречивы.

30 Окт. 1902. Ясн. П. Е. б. ж.

Нынче 4 Нояб.

За это время важное: судъ Афанасья, арестъ Новикова, смерть матери Михайлова и прiездъ П[етра] Веригина. Записать много есть чего. Запишу сейчасъ то что думалъ:

1) Читаю Postscriptum de ma vie, V. Hugo.[670] Объ infini[671] онъ расписываетъ разстоянiя звездъ, быстроту, продолжительность времен[и], и что то въ этомъ видитъ величественн[ое]. Меня никогда это не озадачивало, не пугало, я всегда виделъ въ этомъ недоразуменiе и никогда не признавалъ реальности этихъ страстей величинъ пространства и времени. Теперь же я знаю, чтò это значитъ.

[672]Человекъ есть духовное, растущее (расширяющееся), отделенное отъ другихъ существъ, существо. Пределы своего роста (расширенiя) человекъ не можетъ постигать иначе, какъ движенiемъ. Пределы своего отделенiя отъ другихъ существъ[673] онъ не можетъ постигать иначе, какъ телами (матерiей). Не будь человеческое существо растущимъ, расширяющимся, не было бы движенiя; не будь оно частью, не было бы матерiи.[674] Отношенiе своего движенiя къ движенiю вне себя представляется человеку временемъ; отношенiе своего тела къ другимъ теламъ представляется человеку пространствомъ. Такъ что ни пространства ни времени нетъ, а есть только[675] представленiе объ отношенiяхъ существъ между собою. А такъ какъ отношенiй можетъ быть безчисленное количество, то и пространство и время кажутся намъ безконечными; въ действительности же ихъ нетъ и то, что мы представляемъ себе пространство и время безконечными, показываетъ только то, что мы не можемъ знать всехъ отношенiй существъ между собою. То, что мы мыслимъ мiръ въ безконечномъ пространстве и безконечномъ времени, показываетъ только то, что мы не можемъ знать отношенiй всехъ существъ между [собою], а знаемъ только свое отношенiе къ предельнымъ намъ существамъ.

2) Ясно понялъ возможность самой нелепой веры. Это дело характера. (Записано, а не помню, въ чемъ дело).

4) Эгоизмъ — сумашествiе. Сумашествiе — эгоизмъ.

5) Люди хотятъ свободы и для достиженiя ея входятъ въ рабство учрежденiй, изъ к[отораго] никогда не выходятъ и не выйдутъ.

6): 1) Сознать христiанск[ую] истину — это первая ступень; 2) это попытка сейчасъ осуществить ее въ жизни; 3) негодованiе, озлобленiе на враговъ истины; 4) отчаянiе; 5) попытки примиренiя; 6) Все въ себе, передъ Богомъ, не заботясь о последствiяхъ.

Тоже записано иначе:

2) Желанiе и надежда сейчасъ осуществить ее.

3) Разочарованiе въ возможности осуществить ее въ мiре, надежда осуществить ее въ своей жизни.

4) Разочарованiе и въ этомъ, и отчаянiе.

5) Все для души, не заботясь о последствiяхъ.

[676]7) Главное различiе революцiонера и христiанина то, что первый все в виду последствiй, второй — все для Бога, предоставляя ему установить последствiя.

8) Читая Мережк[овскаго] объ Эврипиде я понялъ его христiанство. Кому хочется христiанство съ патрiотизмомъ (Побед[оносцевъ], Славянофилы), кому съ войной, кому съ богатствомъ, кому съ женской похотью, и каждый по своимъ требованiямъ подстраиваетъ себе свое христiанство.

9) Говоришь себе, что живешь больше для людей, чемъ для Бога, п[отому], ч[то] люди сейчасъ же оцениваютъ твои поступки, отвечаютъ тебе, а Богъ молчитъ. Но Богъ молчитъ также, какъ мы молчимъ,[677] когда къ намъ обращается человекъ, неискренность к[отораго] мы чувствуемъ. Онъ молчитъ, п[отому] ч[то] мы неискрени, не всей душой живемъ для Него. Когда же мы живемъ только для Него, Онъ тотчасъ же отвечаетъ намъ въ насъ тихой радостью, спокойствiемъ, неуязвимостью.[678]

10) Сознанiе есть воспоминанiе безъ содержанiя. Воспоминанiе есть сознанiе въ пространстве и времени.

12) Ничшеанство есть только неизбежный выводъ, к[оторый] не смели сделать матерiалисты изъ своего ученiя.

13) Матерьялисты, утверждая, что альтруизмъ образуется вследствiе развитiя общества, а что религiозныя ученiя суть последствiя известной степени развитiя, принимаютъ следствiе за причину: альтруистическое ученiе вытекаетъ только изъ религiознаго.

14)

Нынче 30 Ноября 1902. Я. П.

чтò записать и недурное. Кончилъ легенду, взялся опять за Х[аджи] М[урата], и долж[но] быть, е. б. ж., завтра кончу.

Часто приходитъ ясное представленiе о томъ, какъ бы надо и можно разсказать свою душу всю. Но это находитъ мгновенiями, а сейчасъ даже не помню, какъ.

Запишу хоть две недлинныя мысли:

1) Прежде всего пробуждается въ человеке сознанiе своей отделенности отъ всего остальнаго, т. е. своего тела, потомъ сознанiе того, чтò отделено, т. е. своей души, — духовной основы жизни, и потомъ сознанiе того, отчего отделена эта духовная основа жизни, т. е. сознанiе Бога.

2) Зачемъ наши жизни и жизнь всего мiра? Зачемъ этотъ ростъ отдельныхъ существъ? Похоже, что это дыханiе Бога, что Богъ дыш[итъ] нашими жизнями.

4) Основа жизни есть сознанiе своей отдельности. А это сознанiе уже наверное не матерьяльное. А въ немъ основа жизни и вся жизнь.

1 Дека. 1902. Я. П. Е. б. ж.

16 Декабря 1902 г. Яс. Пол

Написалъ на своемъ портрете французскому художнику Robert Castor следующее:

«Le but de notre existence n’est pas en elle même. Il est au delà.

Notre vie est une mission dont nous pouvons connaître les devoirs, mais point le but».[680]

11 Декабрь 1902.[681]

2) Любовь настоящая есть только любовь къ ближнему, ровная, одинаковая для всехъ. Одинаково нужно заставить себя любить техъ, которыхъ мало любишь или ненавидишь, и перестать слишкомъ любить техъ, которыхъ слишкомъ любишь. Одно не дошло, другое перешло линiю. Отъ того и другого все страданiя мiра.

3) (Нельзя устроить жизнь сознательно...)

4) Обыкновенно думаютъ, что опровергая, оспаривая матерьялистовъ, опровергаютъ и оспариваютъ ученую, философскую теорiю. Въ действительности же ты[682] не оспариваешь и опровергаешь, а просто просвещаешь какъ просвещаетъ тотъ, кто объясняетъ людямъ, что земля стоитъ не на трехъ китахъ.

Матерьялисты — и наши ученые, и самые грубые[683] мужики.

6) (Сделали подлогъ во всехъ Евангелiяхъ.)

13 Дек. 1902.[684]

1) Напрасно думаютъ критики, что движенiе интеллигенцiи можетъ руководить народными массами (Милюковъ). Еще более напрасно думалъ бы писатель сознательно руководить массами своими сочиненiями. Пусть только каждый приводитъ свое сознанiе въ наибольшую ясность и жизнь въ наибольшее[685] соответствiе съ требованiями этого сознанiя.

— мы отвечаемъ: «можетъ быть могу, я не пробовалъ», — мы не только не принимаемъ это за шутку, но постоянно видимъ людей, поступающихъ на основанiи этого соображенiя. Доказываетъ это только то, что всякiй можетъ судить о безобразiи безсмысленныхъ звуковъ не учившагося скрипача (найдутся такiе дикiе люди, которые найдутъ и эту музыку прекрасной), но что нужно тонкое чутье и умственное развитiе для того, чтобы различать между наборомъ словъ и фразъ и истиннымъ словеснымъ произведенiемъ искусства.

3) Вся первая половина XIX века полна попытокъ разрушить насильственной революцiей деспотическiй государственный строй. Все попытки кончились реакцiей, и власть правящихъ классовъ только усилилась. Очевидно, революцiя не можетъ теперь одолеть государственную власть. Остается одно: такое измененiе мiровоззренiя народа, при которомъ онъ пересталъ бы служить насилiямъ[686] правительствъ. Такое измененiе можетъ произвести только религiя, и именно христiанская. Религiя же эта такъ извращена, что ея все равно, что нетъ. И чтò хуже всего, это то, что место ея занято. И потому не только главное, но единственное средство въ наше время служить человечеству состоитъ въ разрушенiи извращеннаго христiанства и установленiи истинной христiанской религiи. То самое, чтò всеми считается самымъ ничтожнымъ деломъ и чего не только никто не делаетъ, но самые бойкiе квази-ученые люди заняты обратнымъ: еще бòльшимъ запутыванiемъ и затемненiемъ извращеннаго христiанства.

Дневник 1902
Примечания

Раздел сайта: