Где искать канонический текст
„Войны и мира“.
Когда в 1865 году в „Русском Вестнике“ появилась первая часть „Войны и мира“ под названием „1805 год“, В. П. Боткин, высказывая Фету свое мнение о новом произведении своего любимого автора, между прочим писал: „К чему это изобилие французского разговора? Довольно сказать, что разговор шел на французском языке. Это совершенно лишнее и действует неприятно“1).
Первые два издания „Войны и мира“ вышли в 1868—1869 годах, следующее — в 1873 году, составив V—VIII томы третьего восьмитомного издания „Сочинений графа Л. Н. Толстого“, и было значительно исправлено автором. Об исправлении „Войны и мира“ для нового издания Л. Н. Толстой писал Н. Н. Страхову весною 1873 года. Письмо Л. Н. Толстого, к сожалению, неизвестно, но сохранилось ответное письмо к нему Страхова от 17 мая 1873 г., в котором тот писал: „Вы спрашиваете, можно ли прислать мне на просмотр „Войну и мир“, когда исправите. Не только можно, но я вас прошу об этом, я, наконец, требую во имя всех прав, какие только вы согласны признать за мною. Это будет большое наслаждение“2). Из следующего письма Страхова, написанного осенью того же года, видно, что Толстой, действительно, послал ему свой роман в исправленном виде, и Страхов с великой осторожностью сделал, как он писал Толстому, „множество малых исправлений“ и „вычеркнул в двух местах по 2, по 3 строчки“3). Эти исправления были сделаны Страховым в последнем (IV) томе „Войны и мира“, — повидимому, в историко-философских рассуждениях автора. Серьезные исправления, сделанные Толстым в новом издании „Войны и мира“, состояли, прежде всего, в том, что почти вовсе исчез французский язык, которым так недоволен был Боткин, и, во-вторых, в том, что выделены были в особое приложение историко-философские и военно-исторические рассуждения автора, ранее входившие в самый текст романа и в эпилог к нему.
художественного произведения. Таким образом, в издании 1873 года „Война и мир“ появилась с приложением, названным „статьи о кампании двенадцатого года“, с особой нумерацией страниц (1—190), состоявшим из 19 глав, каждая под отдельным названием4).
Когда в 1873 году вышло в свет переработанное издание „Войны и мира“, критика всех направлений единодушно приветствовала его. „Что касается „Войны и мира“, — писали „Московские Ведомости“5), — то этот роман в последнем издании напечатан в исправленном виде. Исправления эти в сущности гораздо важнее, чем могут показаться с первого взгляда. Граф Толстой вычеркнул все те разговоры на французском языке, кои без ущерба колориту могли быть переданы на русском, главное, выключил все рассуждения о военном искусстве, и все взгляды на историю вообще и некоторые события 12-го года соединил под общим названием „Мысли о войне 12-го года“. Какого бы кто ни был мнения об этих рассуждениях и взглядах, всякий, наверное, согласится, что они лишним бременем лежали на романе и насильственно отрывали читателя от художественного рассказа“.
В таком же духе писал и Н. К. Михайловский в Некрасовских „Отечественных Записках“.
„Война и мир“ напечатана в той же редакции, как и в предыдущем. Но в 1886 г. появилось пятое, двенадцатитомное издание (М., типография Мамонтова), в котором „Война и мир“ занимает томы V—VIII, и здесь опять появляется французский язык, и рассуждения автора, как и в первых изданиях, вновь вплетены в самый текст романа. (Так же точно печаталась „Война и мир“ во всех последующих изданиях, выпускавшихся Софьей Андреевной при жизни автора, а также в ее посмертном издании 1911 г., в изданиях Сытина 1912 г. под редакцией П. И. Бирюкова, и во всех прочих изданиях).
Чем можно объяснить это редкое в истории литературы явление, когда автор после ряда лет, после двух изданий своего произведения в редакции исправленной, возвращается к первой редакции?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, что издание 1886 г. было первым изданием, в котором Лев Николаевич не принимал участия и которое целиком вела София Андреевна. Он находился тогда совсем в другом душевном состоянии, чем 20 лет назад, когда писал „Войну и мир“. В нем уже произошла тогда коренная ломка его миросозерцания; свое необъятное художественное дарование он хотел употреблять на служение многомиллионному трудовому народу, а не одним только образованным классам. Свои художественные произведения, так же как и произведения Тургенева и Достоевского, он считал непонятными народу: „это — пирожное, а не хлеб насущный“, говорил он6).
При таком взгляде на свои прежние художественные произведения, Толстой, конечно, не стал бы в ту пору заниматься новой их переработкой. Он был тогда всецело поглощен созданием новой народной просветительной литературы, издававшейся новым идейным народным издательством „Посредник“. Прежние же его художественные произведения в это время уже утратили для него всякий интерес и значение.
Что издание 1886 года производилось без участия Льва Николаевича, видно уже из того, что, вопреки прежним изданиям, на этот раз томы не продавались отдельно, так что те, кто имел прежнее издание в 11 томах и желал получить один 12-ый дополнительный том, должны были приобретать все 12 томов нового издания. Это в свое время вызвало большие нарекания со стороны и читателей, и критиков (как Н. К. Михайловский и А. М. Скабичевский), и органа „Русского Общества книгопродавцев и издателей“ — „Книжный Вестник“, напечатавшего в 1886 году горячую статью по поводу „спекуляции графиней Софьей Андреевной Толстой сочинениями мужа“7).
IV, VIII, IX; то же и в издании 1886 г.
Каким образом произошло это возвращение к первоначальной редакции? Определенного ответа на этот вопрос мы дать не можем. Едва ли возможно предположить, чтобы София Андреевна сделала эту перемену без согласия мужа; но с большой долею вероятности можно допустить, что изменение это было произведено ею по ее собственной инициативе. Возможно, что Л. Н. согласился на него просто потому, что уже не интересовался в то время прежними своими произведениями. Он так был занят приготовлением „хлеба насущного“ для голодающего духовно русского трудового народа, что уже не интересовался судьбами изготовленного им когда-то для образованных классов „пирожного“.
Историкам литературы предстоит выяснить этот интересный вопрос, если когда-нибудь представятся новые данные, его освещающие.
Н. Гусев.
Примечания
1)
2) Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым. П. 1914. Изд. Общ. Толст. Музея, стр. 32.
3) Там же, стр. 33.
4) I. „План кампании 12 года“; II. „Как действительно произошло Бородинское сражение“; III. Распоряжения Наполеона для Бородинского сражения“; IV. „Об участии воли Наполеона в Бородинском сражении“; V. „Об отступлении до Филей“; VI. „Оставление Москвы жителями“; VII. „О пожаре Москвы“; VIII. „Фланговый марш“; IX. „Тарутинское сражение“; X. „Деятельность Наполеона в Москве“; XI. „Отступление французов из Москвы“; XII. „Победы и их последствия“; XIII. „Дух войска и партизанская война“; XIV. „Бегство Наполеона“; XV. „Преследование французов русскими“; XVI. „Кутузов“; XVII. „Березинская переправа“; XVIII. „О значении Александра и Наполеона“; XIX. „Вопросы истории“.
5) 1874, № 2.
6) „Передуманное и пережитое“, М. 1912, стр. 108.
7) Книжный Вестник, 1886, № 11.