НЕСКОЛЬКО СЛОВ К СТАТЬЯМ О "ВОЙНЕ И МИРЕ" {*}
{* Эти несколько слов были напечатаны под именем предисловия в книжке: "Войны и Мира". Спб., 1871. Книжка состояла из четырех оттисков предыдущих статей.}
Выпуская отдельной брошюрой оттиски моих статей о "Войне и Мире", я желал бы этим способствовать лучшему пониманию произведений гр. Л. Н. Толстого. Насколько верны и достойны своего высокого предмета мои мысли, пусть судят люди, разумеющие дело; но, одно я знаю наверное: я шел правильным, надлежащим путем. Я не спорил с художником, не торопился стать к нему в положение судьи, не чувствовал желания противоречить его отдельным мнениям и высказывать свои собственные, будто бы более основательные взгляды на те же вещи. Прежде всего я постарался понять создание художника, проникнуть в смысл того очарования, которое так могущественно и неотразимо овладело мною: уразуметь, откуда и в чем эта сила? Вот почему я надеюсь, что не лишен той награды, которая достигается и следует за такое простое и смиренное отношение к делу. Не только я награжден тем, что скоро понял безмерно-великую ценность "Войны в Мира", но мне думается, я заслужил и более важную награду: в некоторой мере я понял душу этого произведения; я нашел те точки зрения, те категории, с которых его следует судить, и мне открылась связь его с историею в ходом вашей литературы.
Что такое литература? Что такое художество? Вопросы темные и мало кем понимаемые. Например, ходячее мнение, составившеся о "Войне в Мире", заключается в том, что это произведение очень высокое по своим художественным достоинствам, но будто бы не содержащее глубокой мысли, не имеющее большого внутреннего значения. Таким образом, художеству еще раз нанесено жестокое оскорбление, еще раз заявлено, что даже гениальный художественный дар может остановиться на пустяках, может ограничиться праздною, чуждою жизни игрою своих сил. Как будто возможна подобная бессмыслица! Как будто могут существовать живые явления, не соблюдающие существенных условий!
В том же самом смысле меня бранят эстетиком, то есть (на их языке) человеком, который вообразил, что художественные красоты могут существовать отдельно от внутреннего живого, серьезного смысла, и который гоняется за такими красотами и наслаждается ими. Вот какую непомерную глупость мне приписывают! И этою глупостию собственного сочинения объясняют, между прочим, и мой восторг от "Войны и Мира".
"Война и Мир" всего яснее открывается истинная сущность и важность искусства. Поэтому "Война и Мир" есть также превосходный пробный камень всякого критического в эстетического понимания, а вместе и жестокий камень преткновения для всякой глупости и всякого нахальства. Кажется, легко понять, что не "Войну и Мир" будут ценить по вашим словам и мнениям, а вас будут судить по тому, что вы скажете о "Войне и Мире".
Если почитатели этого произведения найдут, что я способствовал истолкованию его внутреннего, глубокого смысла, то это было бы для меня великою и очень желательною похвалою.