ТРЕТЬЯ КНИГА
№ 30 (рук. № 4)
ЛИСИЦА
Одна лисица попалась в капкан, оторвала себе хвост и убежала. Ей было стыдно, и она захотела научить других лисиц сделать то же, чтобы ей не одной стыдно было. Она созвала лисиц и стала их уговаривать, чтобы отрубили хвосты. Она говорила, что хвост неприятно [?] и что совсем это лишняя и ненужная тяжесть. Тогда одна из лисиц сказала ей: Если б с тобой самой этого не случилось, ты бы нам этого не советовала.
Бесхвостая лисица ничего не сказала и ушла прочь.
№ 31 (рук. № 4).
ОЛЕНЬ
Оленю случилось сойти к ручью напиться. Он увидел по воде свою тень, и он радовался на свои рога, на то, что велики и развилисты. А глядя на ноги свои — печалился. Они ему казались и жидки и слабы. Еще пока он рассуждал, выскочил лев и погнался за ним. Олень пустился скакать и стал уходить. Пока было чистое поле, олень убегал, но как пришло место лесное, олень запутался рогами за кусты, не мог вырваться, и лев схватил его. Как пришло погибать оленю, он и сказал себе: Эх, я горемычной! На кого думал — изменят, те бы спасли меня,[147] а на кого надеялся, от тех пропал.
№ 32 (рук. № 4).
СОБАКА И ВОЛК
Собака заснула перед двором, а голодный волк набежал и хотел ее зарезать. Собака стала просить, чтоб не резал ее. Она сказала: Теперь я худа и костлява. Коли подождешь недолго, хозяева мои будут свадьбу играть, тогда я есть буду вволю и стану жирная, и я для тебя много слаще сделаюсь. Волк послушался и ушел. Невдолге пришел опять волк и видит — собака лежит на крыше. Он стал снизу ее звать и напомнил ей уговор. Собака и говорит: Вот что, волк: коли впредь застанешь меня сонную перед двором, не дожидайся уж больше свадьбы.
№ 33 (рук. № 4).
[ЛОШАДЬ И ХОЗЯЕВА]
ОСЕЛ И ХОЗЯЕВА
Один осел работал у садовника. И работы было ему много, а корму мало. Он и стал молиться богу, чтоб ему избавиться от садовника и перейти к другому хозяину. Бог его услышал и велел горшечнику купить осла. Опять стал жаловаться осел; еще больше прежнего было работы: надо было и глину и горшки возить. Опять упросил осел, чтоб переменить ему хозяина, и продали его кожевнику. И как попал он к еще худшему хозяину, как увидал, чем его новый хозяин занимается, застонал осел и говорит: Ох горе мне горькому! Лучше б мне у прежних хозяев оставаться. Теперешний, я вижу, и из шкуры моей работает.
№ 34 (рук. № 4).
[ОЛЕНЬ И ВИНОГРАДНИК]
Олень убегал от охотников и спрятался в виноградник. Когда они его немного проминовали, олень подумал, что уж они его не найдут, и стал объедать виноградные листья. Охотники, как приметили, что листья шевелятся, вернулись назад и думают, не зверь ли тут в листьях. Оно и правда так было. Выстрелили и убили оленя. Олень и сказал умираючи: По делом мне, не надо было портить того, что спасло меня.
№ 35 (рук. № 4).
ТОПОР И ПИЛА
один не уступал другому, и они стали драться. Третий человек услыхал их спор и хотел помирить их. Он взял топор и стал рубить дерево; но топор не брал дерева, он был туп. Тогда он попытался спилить, но пила не резала. Третий человек сказал: подождите драться, ни топор, ни пила не срежут дерева. Но люди эти не перестали драться.
№ 36 (рук. № 4).
КОТ И МЫШИ
Завелось в доме много мышей. Узнал про то старый кот, забрался туда и по одной ловил и съедал. Увидали они, что пропадают по одной, и говорят: Давайте не будем больше вниз ходить, чтоб всем не пропасть. А сюда к нам коту не добраться. Так и уцелеем. — Как не стали больше сходить мыши, задумал кот хитростью вызвать их. Одной лапкой уцепился и свесился, а сам притворился мертвым. Одна мышь скосилась, выглянула на него да и говорит: Эй ты. Хоть мешком сделайся, не подойду.
№ 37 (рук. № 4).
[ПЕРЕПЕЛКА И ПЕРЕПЕЛЯТА]
Перепелка в лугу вывела детей. Когда пришло лето, мужик, скосивший луг, перемахнул косой через гнездо и открыл его невредимым. Когда перепелка-матка вернулась, она с ужасом увидела детей своих открытыми. Дети же радовались тому, что они видят свет и свет их видит. Мальчик, принесший отцу-косцу обедать, вынул детей, поиграл ими и бросил. Счастье возможно только в закрытьи.
ПЕРЕПЕЛКА И ПЕРЕПЕЛЯТА
Мужики скосили луга. Один мужик перемахнул косой через гнездо перепела и не заметил, что гнездо с перепелятами стало наружи. Когда перепелка с кормом прилетела к гнезду и увидала, что всё голо кругом, она сказала детям: Наше счастье кончилось, нас все узнают теперь. Если не хотите пропасть, молчите и не шевелитесь. А перепелята сказали ей: Какое же несчастье, что свет увидит нас и что мы увидим свет. Мы давно ждали этого. Перепелка сказала им: Счастье только бывает в закрытьи. Не шевелитесь и ждите ночи, я переведу вас в другое место. Но перепелята не послушались матери. Они стали пищать, свистать и радоваться. Ребята принесли мужикам обедать, услыхали перепелят, увидали их и порвали им головы.
№ 38 (рук. № 4).
СОБАКИ И ПОВАР
Один повар готовил обед. Собаки лежали у двери кухни. Повар убил теленка и двух кур и бросил кишки и нечистоты в дверь. Собаки подхватили кишки, поели их и стали судить о поваре. Все собаки сказали: Он хороший повар и готовит хороший обед. Немного погодя, повар стал чистить артишоки, миндаль и каштаны и выбросил обрезки и скорлупу в двери. Собаки кинулись и [от]вернули носы. Они сказали: Прежде он хорошо готовил обед, а теперь он испортился, он дурной повар.
Но повар продолжал готовить обед. И обед съели и похвалили те, кому он был приготовлен.
№ 39 (рук. № 4).
ЦАРСКИЙ СЫН И ЕГО ТОВАРИЩИ
Сказка
У одного царя был сын. Народ не любил царя, а любил его сына. Отец стал бояться сына и невзлюбил его. Он призвал к себе сына и сказал: Ты только ждешь моей смерти и задумываешь мне зло. Уйди из моего царства, или я посажу тебя в тюрьму, и ты навсегда останешься в ней. Царевич сказал, что не задумывает никакого зла и не желает смерти отца; но что, если он не угоден отцу, он уйдет странствовать.
Царевич простился с отцом и матерью, оделся в простое платье и пошел странствовать.
На пути с ним сошелся купец. Купец был молодой и ловкой и умный. Он рассказал, что он был прежде богат, но что все его товары потонули в море и что он идет в чужие края поискать счастия. Они пошли вместе.
На другой день с ними сошелся мужик. Мужик был тяжелый и здоровый. Он рассказал, что его поля растоптали и двор его сожгли воины и что он шел искать работы на чужую сторону.
не было. Тогда мужик сказал: Теперь, товарищи, надо показать, на что каждый из нас годен, надо хлеб зарабатывать. Царевич сказал: Я никак не умею зарабатывать свой хлеб. Я ничего не умею делать. А знаю, что с каждым случится то, что ему назначено. Купец сказал, что если так думать, то помрешь с голода, и согласился с мужиком. А мужик и слушать не стал и пошел в город. В городе он стал на базар и нанялся таскать дрова. Ввечеру ему заплатили деньги, и он принес их товарищам. На другой день купец сказал, что собрался в город. Он взял те деньги, что заработал мужик, и с ними ушел. На базаре купец узнал, что в городе оставалось мало масла и каждый день ждали нового привоза. Купец пошел на пристань и стал высматривать корабли. При нем пришел корабль с маслом. Купец прежде всех вошел на корабль, отыскал хозяина и купил всё масло. Он сказал: вот тебе задаток, а деньги получишь к вечеру, и отдал ему мужиковы деньги. Потом купец побежал в город и стал перепродавать масло. Перепродал его, за свои хлопоты набрал денег в 100 раз больше против мужика и принес товарищам.
Тогда царевич сказал: Вам обоим было счастье, только напрасно вы думаете, что вы сами что-нибудь сделали, вы сделали только то, что от бога было назначено. Я ничего не умею делать, но я пойду завтра в город и посмотрю, что богу угодно будет сделать со мною.
Наутро он пошел в город. Как только он вошел в ворота, он увидал много народа по улицам. Весь народ плакал и сокрушался. Все говорили про то, что царь их в ночь умер и что они не знают, кто будет над ними царствовать. Царевич прислушивался к тому, что говорили, и спрашивал про покойного царя. Народу не понравилось, что он их спрашивает и что из всего народа он один не плачет и не сокрушается. И вдруг один крикнул: Этот человек подослан к нам от чужого царя разузнать про наш город. Берите его и ведите в тюрьму. Царевича схватили, отвели в тюрьму и два дня не входили к нему, не давали ему пищи.
Царевич не печалился и думал, что так ему от бога назначено. На третий день пришли за царевичем и повели его на суд. По городу уж прошел слух, что поймали разведчика, и народу собралось много на суд.
На суде у него спросили: кто он и зачем пришел в их город. Царевич рассказал им всю правду. Когда узнал весь народ, кто он такой, один из народа закричал: Нам бог послал этого царевича. Мы не найдем себе лучше царя. Выберемте его. И все выбрали его царем.
Когда его выбрали царем, царевич сейчас послал за город привести к себе своих товарищей. Купец и мужик тревожились об царевиче и хотели уже идти в город разыскивать его. Когда им сказали, что их требует царь, они испугались. Купец думал, что маслянник пожаловался на него царю за то, что он без денег перекупил у него масло, а мужик думал, что его хотят взять в солдаты, но им нельзя было убежать, и их провели к царю. Они упали ему в ноги, но царь велел встать. Тогда они узнали своего товарища. Царевич сказал им: Видите ли вы, что моя правда: худое и доброе всё предназначено человеку. Я 3 дня сидел в тюрьме, а теперь меня выбрали царем. Он наградил их и оставил жить в своем царстве.
№ 40 (рук. № 4).
[СТРОГОЕ НАКАЗАНИЕ]
В Турецком царстве один бедный человек пошел на базар и купил говядины. Когда он нес говядину домой, ему повстречался начальник и спросил его, отчего у него лицо такое сердитое? Бедный человек отвечал: Я сердит за то, что на базаре обманывают весом. Я заплатил за три фунта, а мне дали только два. Тогда начальник сказал, чтобы он шел с ним назад на базар и показал бы того, кто обманул его. Бедный человек пошел назад и показал купца. Начальник свесил при себе мясо и узнал, что бедный человек сказал правду. — Тогда начальник сказал бедному человеку: Как ты хочешь, чтобы я наказал купца? — Я хочу, сказал бедный человек, чтобы ты велел вырезать из его тела столько мяса, на сколько он обманул меня. — Хорошо, сказал начальник: возьми нож и вырежь из купца фунт мяса. Только знай, что я накажу тебя, если ты вырежешь больше или меньше.
Бедный человек ничего не сказал и ушел домой.
№ 41 (рук. № 4).
БУЛЬКА И КАБАН
Так Булька жил со мной на Кавказе и ходил со мной в походы и на охоту. В походах ему делать было нечего, а только страшно было, что задаром убьют его, но ни разу он не был ранен, хотя часто был под выстрелом. Когда в нас начинали стрелять, он подходил ко мне и не отходил ни на шаг и изредка рычал, но махал хвостом. Чеченцев он знал и не любил их. Особенно он не любил немирных и узнавал их. Один раз он уцепился за черкеску немирному лазутчику.
На охоте ему то[же] не было никакого [дела], так как медведей не было там, где я был, а на кабанов он был не нужен. Один раз мы пошли на охоту за кабанами, и Булька прибежал за мной. Только что гончие погнали, Булька бросился на их голос и скрылся в лесу. Это было в ноябре месяце. Кабаны бывают тогда очень жирны. Вкусных ягод, винограду дикого, шишек, груш, яблок, ежевики, желудей, терновнику очень много в лесах. И когда эти [плоды] поспеют, кабаны наедаются их, жиреют. В это время кабан не долго может бегать от собак. Когда его погоняют часа два, он забивается в чащу и останавливается. Тогда, если прежде никому не удалось убить его, мы все сбегаемся к тому месту, где он стоит, и стреляем. По лаю собак можно узнать, стоит ли кабан, или бежит. Если он бежит, то собаки лают с визгом, как будто их бьют, а если он стоит, то они лают, как на человека, и воют. Когда Булька скрылся в лесу, я бегал на гон собак, но ни разу мне не удалось перебежать дорогу кабану. Он, верно, слышал меня и поворачивал прочь. И всё время я не видал Бульку. Наконец, я услыхал[148] протяжный лай гончих собак и вой и побежал из последних сил к тому месту. — Чем дальше я шел, тем лес становился чаще и чаще. Сучки сбивали с меня шапку, били по лицу, иглы терновника цеплялись за платье. Я уж был близко к лаю, но ничего не мог видеть. Вдруг я услыхал треск сзади себя и увидал Бульку. Глаза его налились кровью, закушенный язык торчал в белых зубах. Он сопел и летел мимо меня. Потом я услыхал, что что-то затрещало в чаще. Собаки громче залаяли, и Булька пронзительно завизжал. Я бегал уже часа три и падал от усталости, но тут ноги сами побежали, я не знаю как пробрался в чащу и увидал сквозь ветви что-то черное. Это был кабан. Он стоял, опустив голову, против собак. Они страшно лаяли, и он посовывался то на ту, то на другую, и они отскакивали. Я прицелился в бок кабана, выстрелил и услыхал, что он хрюкнул и бросился вперед после выстрела. Это значило, что я попал. Если бы я не попал, он бы дунул. Я не видал больше кабана, но близко слышал его треск. Собаки визжали и лаяли; видно, уже рвали его. Первое, что я увидал, это был Булька. Он был, видно, ранен, потому что визжал и лежал на боку. Под ним была кровь. Я только взглянул на него, побежал дальше и опять увидал кабана. Собаки хватали его сзади, а он поворачивался то на ту, то на другую. Когда он увидал меня, он бросился вперед и наскочил на второй выстрел в упор. Только, когда кабан совсем был убит, я вспомнил о Бульке и пошел его искать, но он полз мне навстречу. Мы рассмотрели его и увидали, что у него[149] распорон живот и кишки выскочили. Мы вставили ему кишки и зашили живот. Пока зашивали живот и прокалывали кожу, он всё лизал руки. У кабана на ухе был след[150] зубов Бульки. Он, верно, повис на нем так же, [как] на медведе, но кабан клыком своим попал ему в живот. И только тогда бросил его. Я не думал, что Булька будет жив, но он выздоровел. Но уж на охоту с кабаном я никогда больше не брал его.
№ 42 (рук. № 4).
ФАЗАНЫ
На Кавказе так много фазанов, что они дешевле домашней курицы. Казаки охотятся за ними с кобылкой и с подсаду. С кобылкой вот как охотятся: возьмут парусины, натянут на рамку и парусину эту несут перед собой, так что фазан не видит охотника и не улетает. А охотник из-за парусины стреляет. А с собакой охотятся вот как: пустят собачонку в лес и слушают. Собачонка поднимет фазана. Он взлетит на дерево, и тогда собачонка начинает на него лаять. На этот лай идут, отыскивают фазана в сучках и стреляют. Бывает трудно пролезть в чаще к дереву, где сидит фазан, и трудно рассмотреть его. Когда собака одна лает на фазана, то он не боится ее, и сидит на сучке, и еще петушится на нее, и хлопает крыльями. Но как только он увидит человека, так вытягивается по сучку, так что только привычный охотник различит его. А другой будет стоять подле и не будет видеть. Когда казаки подкрадываются к фазану, то они надвигают шапку на лицо и не глядят вверх, потому что фазан боится человека с ружьем и больше всего боится его глаз.
Фазан вывелся весной, ни раза не видал человека, не может знать, что человек стреляет ружьем и целится глазами. Кто научил его бояться человека с ружьем, а больше всего его глаза?
№ 43 (рук. № 19).
БОГ ПРАВДУ ВИДИТ, ДА НЕ СКОРО СКАЖЕТ
<Егор Михеич> Аксенов. <Он торговал железом. У него был дом и две лавки.> У него была жена и трое детей. Один раз он поехал в Нижний на ярманку, <попрощался с семьей, и прежде чем ехать в дорогу, он послал в булочную взять полную тележку калачей и хлебов и велел отнести в острог. А жена говорит ему: Ты об колодниках больше чем об семье помнишь. И теперь не забыл об них. Купец засмеялся и сказал: Семья об себе напомнит, а несчастных, если не пожалеешь, <то они> про себя не напомнят.
А жена сказала: Какие они несчастные? они воры и убийцы. За хорошие дела их бы не посадили в острог.
Купец рассердился и сказал: Не нам с тобой судить, кто виноват и кто нет. А бог велит жалеть несчастных, не разбирая. Может быть, я сам хуже их буду. И купец уехал из дома и заехал в острог. В остроге его знали, потому что он каждый праздник привозил заключенным гостинцы и каждое светло Христово воскресенье выкупал из тюрьмы должников. Он роздал калачи и хлебы, и как вспомнил слова жены, его сердце еще больше разгорелось жалостью. Он спросил смотрителя, можно ли за сто рублей выкупить какого-нибудь должника. Смотритель сказал, что за 100 р. 2-х можно выкупить. Тогда купец дал ему деньги, <велел выкупить и сам поехал в дорогу.>
На половине дороги Аксенов съехался с знакомым купцом, и они вместе остановились ночевать. Они напились чаю и легли спать в двух комнатах. Аксенов проснулся еще до света, собрал свои вещи, оделся и вышел в черную избу. Разбудил ямщика, велел запрягать, расчелся с хозяином и уехал. — В обед он опять остановился кормить, и только что лег отдохнуть, как вдруг к нему вошли становой и солдаты. Становой спросил у него: Ты ночевал на постоялом дворе прошлую ночь с купцом? — Ночевал. — Видел ты этого купца после того, как вы разошлись? — Нет, не видал. — Слышал ты что-нибудь ночью за перегородкой? — Нет, не слыхал. — Зачем ты рано уехал со двора? — Я поехал раньше, чтоб раньше к месту поспеть. — Покажи твои вещи и сними платье. Аксенов снял платье и развязал свой чемодан и мешок. Становой стал чего-то искать с солдатами в платье, в мешке и в чемодане и вынул из мешка ножик. Он спросил: Это чей ножик? Аксенов сказал: Я не знаю, у меня такого ножа не было. — А отчего кровь на ноже? — Я не знаю. <И не знаю, об чем вы меня спрашиваете.> Тогда становой сказал: Ты зарезал купца на постоялом дворе. Поутру его нашли зарезанным на постеле. Больше некому было этого сделать, потому что изба была заперта изнутри, и в избе никого, кроме тебя, не было. Теперь нечего отпираться. Вот и ножик в крови у тебя в мешке, стало быть это твое дело. Говори, как ты убил его и сколько ты ограбил денег. — Аксенов <испугался, побледнел и затрясся от страха. Он только> сказал: Не я это сделал. Я не видал купца после того, как мы пили чай с ним. Деньги у меня только мои. Вот 8000. А ножик я не знаю как попал ко мне. Тогда становой велел связать Аксенову руки и ноги и вести его на телегу. Аксенов побледнел, затрясся и больше ничего не говорил, а только читал молитвы. У Аксенова отобрали все вещи и деньги и отвезли в ближний город, посадили в острог[151] и стали судить.[152] Судили его за то, что он убил рязанского купца и украл <у него> 20 000 денег.[153] В том, что он убил рязанского купца, никто и не сомневался, потому что больше было некому, и ножик нашли у него в мешке,[154] а что 20 000 не нашли на нем, так все говорили, что он их спрятал или передал кому-нибудь, а ножик не успел спрятать или забыл.[155] — Только странно всем казалось, что, когда послали в Нижний спросить, какой человек был Аксенов, все купцы и все жители в один голос сказали, что не только в чем-нибудь дурном его не замечали, но что не было у них в городе человека лучше и добрее и справедливее его.
[156]Жена Аксенова приехала к нему в острог и привезла детей. Аксенов испугался, когда увидал ее; он сказал: Я об себе не жалею, но мне жалко тебя и детей: за что вы прослывете семьей каторжника. Жена стала спрашивать его, как все это с ним случилось? Он всё рассказал ей. Она сказала: Как же быть теперь? Он сказал: Надо терпеть. За грехи мои бог наказал меня. Жена промолчала и сказала: Скажи мне правду: не ты сделал это? Тогда Аксенов закрыл лицо руками и заплакал. — Пускай чужие думают, что я убийца, а что ты на меня подумала, это ты меня зарезала, — и он пуще стал плакать. Он <не простился с женой>, поцеловал детей и больше ничего не сказал ей.
[157]Аксенова присудили наказать кнутом и сослать в каторжную работу. И так и сделали. Когда его секли кнутом, он не кричал, а только читал молитвы. Потом, когда от кнута раны на нем зажили, его погнали с другими каторжниками в Сибирь. Офицер и солдаты полюбили Аксенова за то, что он был смирный, не буянил и товарищей уговаривал, и жалели его. А товарищи каторжники сперва невзлюбили Аксенова за то, что он не хотел с ними пьянствовать; узнали его и также полюбили. Все прозвали его божьим человеком. В Сибири на каторге Аксенов жил 26 лет. Он стал старый и седой. Все не только любили его, но почитали, как отца, и называли дедушкой. Когда бывали просьбы, Аксенов ходил просить начальство; когда бывали ссоры, к Аксенову ходили судиться. Аксенов по праздникам ходил в острожную церковь и читал Апостол и пел на клиросе, а по будням он шил сапоги и читал Жития. Из дома никто не писал писем Аксенову, и он не знал, жива ли его жена и дети.
[158]Один раз на каторгу привели новых колодников. В тот же вечер все старые колодники собрались вокруг новых и стали их расспрашивать, кто из какого города или деревни и за какое дело попал сюда. Аксенов тоже подсел на нары подле новых и потупившись слушал, что кто рассказывал. Один из новых был здоровый мужик лет 60-ти. Он рассказывал, за что его взяли. Он говорил: Так, братцы, ни за что сюда попал. У ямщика лошадь отвязал от саней. Поймали, говорят — украл, а я, право, только доехать поскорее хотел, я бы лошадь пустил. И он засмеялся. — Что ж, братцы, греха таить, были дела, давно б следовало сюда попасть, да не могли уличить, а теперь из-за пустяков попал. Всё, ребята, судьба. Да я не тужу. Бывал в Сибири, да не долго гостил. Подкопаюсь да уйду опять во Владимир. Там житье было. — Тогда Аксенов поднял голову и спросил, не знал ли он там Аксеновых. Как же не знать. Он назвал сына Аксенова — я у него жеребца увел. Богатый купец, даром что отец в Сибири, такой же, видно, как мы грешные. А ты сам, дедушка, за какие дела? — Я тот самый Аксенов.
Я уж 26 год здесь понапрасну. — А тот засмеялся, сказал: Ну да ведь мы все понапрасну. И я тоже. Да дело давнее. Аксенов не хотел рассказывать; но другие товарищи знали всё, что с ним было, и они сказали новому, что этот старичок точно понапрасну, и рассказали, как они знали, всё, что с ним было. Новый колодник, когда услышал всё дело, засмеялся еще громче, подошел к Аксенову и хлопнул его по плечу. Он сказал: Ну, дедушка, ты, видно, мне крестник. Ведь это я купца-то убил в Шабаловке на постоялом дворе и тебе ножик в мешок сунул. Я и тебя убить хотел, ты спал, да зашумел кто-то, я ножик сунул к тебе, да в окно. Ну, старик, не узнал тебя, сед же ты стал. И он хохотал. Скажи же спасибо, что не убил тебя тогда. Аксенов вздохнул и сказал: Все по грехам терпим, и отошел от него. И на Аксенова нашла злоба на этого человека. Он стал думать, что, не будь этого злодея, он бы жил счастливо дома, а что он всему виною, и ему убить хотелось этого человека. Он не мог спать всю ночь и мучался. Он знал, что грех сердиться, но не мог пересилить себя. Он молился всю ночь, <прочел псалмы> и к утру заснул. Утром он не подходил к новому колоднику и не смотрел на него. Так прошло две недели. Всякую ночь Аксенов не мог спать, и раз ночью он пошел по острогу и увидал, что из-под одной нары сыпется земля. Он остановился посмотреть. Вдруг выскочил новый колодник и схватил за горло Аксенова. Раз ты от меня ушел, а теперь задушу. Если скажешь начальству, что я прокопал выход, убью. Аксенов не испугался, сказал: Убивай, я не боюсь тебя. Ты уже давно убил меня. Тогда новый колодник выпустил его и рассказал ему, как он прокопал проход под стеной и как он землю каждый день выносит, когда их гоняют на работу. Он сказал: Только молчи, я и тебя выведу. А если скажешь, то меня накажут до полусмерти, а тебя я убью. Аксенов сказал: Уходить я не хочу. Мне не долго жить, я здесь и умру. А сказывать про тебя не знаю, буду или нет. Как бог на душу положит.
На другой день солдаты приметили, что новый колодник высыпал землю, стали искать в остроге и нашли дыру. За то, что колодник хотел убежать, их наказывали до полусмерти. Начальник приехал в острог и стал всех допрашивать. Все отпирались и те, кто знал. Тогда начальник обратился к Аксенову. Он знал, что Аксенов был правдивый человек — и сказал: Старик, ты правдив, перед богом скажи мне, кто это сделал. Аксенов поглядел на нового колодника, он был бледен, и губы его тряслись, помолчал и сказал: Я не видал и не знаю. Так и не узнали, кто подкопался. После этого долго ни Аксенов, ни новый колодник не сходились и не говорили друг с другом. Один раз Аксенов спал на своей наре — он мало спал и спал слабо, как все старики. — Он услыхал, что кто-то сидит у него в ногах и плачет. Он посмотрел и в темноте узнал нового колодника. — О чем ты плачешь?
Новый колодник: — Или мне тебя убить надо, или ты меня прости. Ты мне жить не даешь. Ты мне по ночам снишься.[159] Батюшка! Горький ты мой сирота. Прости меня, — и он взвыл, как баба. Аксенов заплакал, и у него легко стало на душе. Он сказал: Бог простит тебя, может быть я в 10 раз хуже тебя.
С тех пор Аксенов и новый колодник не расходились, и новый колодник, как раб, служил Аксенову, караулил его и слушал его слова и молитвы, когда он читал. Новый колодник сказал раз: Мне мало, что ты простил меня. Мне больно смотреть на тебя. Сердце мое всё изболело. Когда меня кнутом секли, мне много легче было того, как болит мое сердце. Я объявлю, что ты не виноват, а скажу, что я сделал, мне хуже не будет.
А Аксенов сказал: И мне лучше не будет. Куда я пойду теперь? Жена моя умерла. Сын мой забыл, что я колодник, а я пойду ему напоминать про себя. А бог знает всё. Лучше оставаться попрежнему. <И Аксенов не позволил новому колоднику объявляться. На 27 году пришло Аксенову облегченье, чтобы поселить его в Сибири на поселенье. Когда он собрался уходить, он плакал, прощался с товарищами.>
<Так Аксенов прожил еще 5 лет в остроге, а потом его поселили в Омской губернии, и новый колодник вышел с ним.>
Но новый колодник не послушался, объявился; только когда вышло Аксенову разрешенье вернуться, он уж <давно> умер.
№ 44 (рук. № 6).
[ВОЛЬГА БОГАТЫРЬ]
[I]
Что не часты ярки звезды
Рассажались по поднебесью,
Что не ясен светел месяц
Просветил в высоком небе,
Воссияло над землею,
Народился в Русском царстве
Богатырь Вольга могучий.
От того ли от рожденья
Мать сыра земля стряслася,
Всколыбалось сине море,
Звери в чащицы схоронились,
Рыбы вглубь забились моря,
Птицы в небо улетели,
Затряслось Турецко царство.
Как семь лет минуло Вольге,
Задавался он в ученье
К мудрецам семи на выучку.
Семь годов учили Вольгу,
И в наук пошло ученье.
Обучался Вольга мудростям:
Оборачиваться птицей,
Всякой мелкой полетучей,
Еще науном птицей страшной,
Рыбой щукою зубастой,
Оборачиваться зверем,
Всяким мелким поскакучим,
Еще левом лютым зверем.
Как в пятнадцать лет стал Вольга,
Подбирал себе дружину,
Без едина собрал тридцать
Молодцов всё однолетков,
Становился сам тридцатым.
Взговорит Вольга дружине:
Вы, дружина моя храбра,
Расстанавливай по лесу
Вы шелковы веревочки,
В темный лес да по земли,
Вы зверей ловите диких,
Вы лисиц, куниц, соболей;
Вы ловите 3 дни, 3 ночи.
И послушалась дружина:
Вили силочки шелковы,
И ловили 3 дни, 3 ночи.
Не поймали[160] ни шерстиночки.
Повернулся Вольга зверем,
Поскакал он левом зверем
Во темны лесы, в дремучи,
Заворач’вал куниц, лисиц,
Черных соболей пушистых,
Горностаев, зайчиков,
Наловился зверя досыта.
Взговорит Вольга дружине:
Вы, дружина моя храбра,
Вейте силышки шелковы,
Становите силки в лес,
В темном лесе на макушках,
Вы ловите всяку птицу:
Гуся, леб’дя, серу утку,
Еще малу птицу пташку,
Вы ловите три дни, 3 ночи.
Молодцы повили силочки,
В темном [лесе] на макушках
И ловили три дни, три ночи,
Не поймали ни пташки.
Вольга птицей-повернулся,
Науном птицей страховитой,
Полетел под поднебесье,
Заворочивал гусей, лебедей
Да заворочивал мелку пташку
Наловился птицы досыта.
Взговорит Вольга Всеславич:
Вы, дружина моя храбра,
Вы берите-ка топорики,
Вы рубите судна плавные,
Вы вяжите сети мелкие,
Выезжайте в сине море,
Вы ловите рыбу всякую:
Семгу рыбу и белугу,
Еще рыбы осетрины,
Вы ловите 3 дни, 3 ночи.
Сети мелкие вязали,
Выезжали в сине море
И ловили 3 дни, 3 ночи,
Не могли поймать и рыбки.
Вольга рыбой оборач’вался,
Рыбой щукою зубастой,
Побежал по синю морю,
Заворач’вал в сети рыбу,
Рыбу семгу и белугу,
Еще рыбу осетрину,
Наловился рыбы досыта.
И кормил Вольга дружину
Едой сладкой, переменной,
Одевал в мех соболиный.
Взговорит Вольга дружине:
Зверей, птиц и всяких рыб
Мы досыта наловились,
Дай пойдем в Турецку землю
Попытать сил богатырских.
Вся дружина его храбра.
Взговорит Вольга дружине:
Кто из молодцов возмется
Сбегать во Турецко царство,
Чтоб царя Салтан проведать,
Что он царь Салтан советует
Со царице[ю] Давыдьевной.
Того молодца пожалую
За услугу за великую.
Никто Вольге не ответил,
Хоронился стар за среднего,
<Средний> — за меньшего,
Нет ответа и от меньшего.
Взговорит Вольга дружине:
Видно, нет из вас, ребята,
Нет из вас молодчика
Сослужить мне службу верну.
Самому идти мне будет.
Повернулся Вольга птицей,
Полетел в Турецко царство,
Садился к Турец-Салтану
На косящето оконцо,
Слушал речи потаенны.
Говорит Салтан турецкий
Со царицей Давыдьевной:
Ты, царица ли Давыдьевна,
Ты не знаешь мои выдумы.
Говорит ему царица:
Гой же царь Салтан турецкий,
Ты скажи мне, что придумал,
Ты скажи ли свои выдумы.
Говорит Салтан турецкий:
Я пойду войной в Расею,
Завоюю девять славных
Городов российских лучших.
[II]
ВОЛЬГА-БОГАТЫРЬ
Что не ясен светел месяц просветил в высоком небе,
Что не ярки часты звезды рассажались под небесью,
Народился в земле Русской богатырь Вольга могучий.
От рожденья богатырска мать сыра земля стряслася,
Всколыбалось сине море, ушла рыба в глубь морскую,
Звери в чащи схоронились, потряслось царство Турецко.
Семи лет задался Вольга, на семь лет сроку в ученьи.
И в наук пошло ученье — всю премудрость понял Вольга.
Понимал он перву мудрость — оборачиваться птицей,
Еще понял другу мудрость — оборачиваться рыбой,
Еще понял третью мудрость — оборачиваться зверем.
Во пятнадцать лет от роду взматерел — повырос Вольга
И собрал себе дружину молодцов всё однолетков,
Тридцать братьев без едина, становился сам в тридцатых.
Как и стал Вольга с дружиной на крутом яру у Киева.
Взговорит Вольга дружине: «Вы, дружина моя храбра,
Тридцать братьев без едина, сам я Вольга во тридцатых,
От великой нашей славы, от удачи молодецкой
Ушла рыба в глубь морскую, во становья во глубоки,
Схоронились звери в чащи — во глухи ломы забились.
Братцы, слушайте приказа брата больша Атамана.
Опускайте в сине море, вы ловите мелку рыбу,
Красну семжинку, белужку, дорогую осетринку.
И дружина его храбра братца слушала большого,
Повязала часты сети, опускала в сине море.
Повернулся Вольга рыбой — щукой рыбою зубастой,
Во станы поплыл глубоки, распугал всю мелку рыбу,
Красну семжинку, белугу, дорогую осетрину.
И загнал во часты сети, во тоневьяца шелковы.
Вынимали полны сети из глубока синя моря.
Как и стал Вольга с дружиной на крутом яру у Киева,
Взговорит Вольга дружине: вы, дружина моя храбра,
Половили мы всю рыбу из глубока синя моря,
Половить ли будет зверя из темных лесов дремучих.
Братцы, слушайте приказа большего брат атамана.
Вейте шелковы веревки, по сырой земле становьте,
Во темном лесу на тропах, на звериных переходах,
Выловляйте кунна зверя, черна соболя, лисицу,
Пушных белок, горностаев; поскакучих белых заек.
И дружина его храбра братца слушала большого,
По сырой земле на тропах, на звериных переходах.
Повернулся Вольга волком, поскакал в ломы глухие,
Распугал из чащи зверя, загонял в шелковы петли.
Переловили кунна зверя из темных лесов дремучих.
Как и стал Вольга с дружиной на крутом яру у Киева,
Взговорит Вольга дружине: братцы, вы, дружина храбра,
Половили мы всю рыбу из глубока, синя моря,
Половили кунна зверя из темных лесов дремучих,
Есть удал ли добрый молодец соходить в царство Турецко
Снаряжается ль войною на землю на Святорусску,
Молодца за ту услугу — буду жаловать до воли.
На слова те Вольга больший за середнего тулился,
А середний за меньшого, от меньшого нет ответа.
Ко царю идти Салтану, сведать думу его царску.
Снаряжается ль войною в нашу землю Святорусску.
Вы, дружина, здесь пождите, с оборотом буду скоро.
Повернулся Вольга птицей, взвился в облака ходячи,
На окошечко садился, слушал речи его тайны.
Говорит Салтан с царицей, со Давыдьевной женою:
«А ты знаешь ли, царица, мои выдумки большие,
Я на Русь пойду войною, девять городов Российских
òрю,[161] себе возьму Киев город».
Взговорит ему царица: «Гой ты царь Салтан Бекетыч,
Али ты того не знаешь, просветил на небе месяц,
Просияло красно солнце над землею Святорусской,
Народился в земле Русской богатырь Вольга могучий,
Всколыбалось сине море, ушли рыбы в глубь морскую,
Звери в чащи схоронились, потряслось царство Индейско.
Во 15 лет от роду взм[атерел — повырос Вольга]
И соб[рал себе дружину молодцов всё однолеток]
Богатырь Вольга пытает наши думы с тобой царски,
И сидит он на оконце, наши речи с тобой слышит».
Вольга сударь догадался, солетал с окна на землю,
Оборачивался зверем, мелким зверем горностаем,
Повыймал из стрел железцы, выбегал во чисто поле,
Взвился птицей под небесью, прилетел к своей дружине;
Как и стал Вольга с дружиной на крутом яру у Киева,
Взговорит своей дружине: братцы, вы, дружина храбра,
Во раздолье во широко, к славну городу Турецку.
И его дружина храбра снаряжалась, поднималась,
Выходила в чисто поле, к славну городу Турецку.
Стоит город огорожен белокаменной стеною,
В воротах крюки засовы крепкой меди золочены,
Подворотня рыбьей кости, по ней вырезы мудрены,
Мелки вырезы мудрены, мурашу пролезть ли впору
Караулы денны, нощны, нет проезду, ни проходу.
Атаман наш больший братец, ин завел ты без рассудку
Нас ко городу Турецку, во раздолье чисто поле.
Стоит город огорожен белок[аменной стеною],
Ворота [в стене железны, по булату серебрены,
Подворотня рыбьей кости, по ней вырезы мудрены,
Мелки вырезы мудрены, мурашу пролезть ли впору,
Караулы денны, нощны, нет проезду, ни проходу.]
Погубить будет дружине нам головушки напрасны.
Мурашами оборачивал всю дружину свою храбру,
Пролезал с своей дружиной в костяную подворотню
По тем вырезам мудреным, стал с дружиной за стеною.
Как и стал Вольга с дружиною, молодцами с сбруей ратной,
«Вы, дружина моя храбра, Братцы,
слушайте приказа больша брата атамана,
Побивайте стар и мала, изведите всех до корня,
А оставьте по выбòру[162] только тридцать красных девиц».
Храбра Вольгина дружина порубила стар и мала,
Сам Вольга шел ко Салтану во палаты его царски.
Сидит царь Салтан в палатах во больших крепких запорах,
У палат двери железны, а крюки, засовы медны.
Говорит Вольга на двери: хошь сломать ногу, а выбить.
Брал царя за руки белы, говорил, да не с упадкой:
Ой ты, славный царь индейский, не казнят царей, не бьют вас.
Ухватя, ударил об пол и расшиб царя на крохи.
Как и стал Вольга с дружиной в славном городе Турецком,
По девице дал на брата, а коров делил по стаду,
Табунами делил коней, красно золото по кадке.
№ 45 (рук. № 27).
ДЛЯ УЧИТЕЛЯ
былин, вставлены следующие упражнения: В первых баснях (до Царь и сокол) обозначены особым шрифтом особенности окончаний сперва винительного, потом родительного, отдельно дательный, творительный и предложный падежи. Упражнения должны состоять в том, чтобы ученик составлял речения с употреблением того или другого падежа и узнавал падежи при чтении. В дальнейших баснях и сказках обозначены окончания падежей вместе. В отделе III обозначены окончания родов единственного и множественного числа прилагательных. На эти упражнения следует обратить особое внимание, так как понятия среднего рода часто у детей и у народа вовсе не существует, и они говорят: моя ружье, сухая сено и т. п.
В III отделе до статьи Чутье обозначены наречия. Упражнения должны состоять в составлении наречий и в узнаваньи их при чтении. Статьи от Чутья и до Былины
Примечания
147. В подлиннике: мне
148. В подлиннике: слыхал
149. В подлиннике: он
151. Зачеркнуто: В Рязань послали узнать, сколько у убитого купца было денег и в каких были деньги (бумажках) и в каком бумажнике. Узнали, что у убитого купца было 20 000 денег и они были в билетах и в красном бумажнике;
152. На полях против этой фразы написано: с грешком
153. Зачеркнуто: Денег этих не нашли на Аксенове, но думали, что он их спрятал.
154. Зач.: а тому же, что он украл деньги, одни верили и говорили, что он украл их и спрятал или передал, а другие не верили и говорили, что деньги нашли на нем только его собственные, а что коли он ножа не спрятал, он и денег не спрятал.
156. Абзац редактора.
157. Абзац редактора.
158. Абзац редактора.
159. Зачеркнуто: Деду[шка]
161. Ударение Толстого.
162. Ударение Толстого.