20
[1897 г. Ноября 17. Пирогово.]
... Лев Николаевич пока еще живет в Ясной Поляне у Левы1 и, кажется, совсем не хочет ехать в Москву; Софья Андреевна всё возится с Танеевым, у которого заболела нога, и она бегает к нему на квартиру и просиживает целые вечера. Лев Николаевич в первый раз жаловался на нее дяде Сереже и говорил: «И она тащит меня в Москву, чтобы я на это смотрел!»... Получила недавно письма из Крыма от Маши, Коли и Тани. От своих Оболенских2 ничего нового; Маша поправляется, хотя и туго; в то время, когда я тебе пишу, может быть, они уже в Покровском; Коля пишет, что думают выехать 12-го; оба они очень мечтают о жизни в Покровском, то-есть просто о жизни в тишине; Коля говорит: «Маша животом поправилась, а слабостью и нервами очень плоха». Вследствие сожительства с Таней они жили очень шумно: гости, кавалькады, гитары, пенье и т. д. Она ведет очень шумную и светскую жизнь, много кокетничает; с Михаилом Сергеевичем3, кажется, все кончено, и кончено не хорошо; она написала мне, что узнала о нем случайно такие вещи, что не находит возможным выйти за него замуж и все с ним порывает; что сначала ей было очень больно и трудно, но что теперь легче. То же самое она написала ему, не объясняя, что и от кого она слышала, и прибавляя, что даже простое знакомство невозможно. Он написал мне очень огорченное и глубоко оскорбленное письмо; оскорблен тем, что она даже не спросила его, правда ли то, что про него сказали, а так прямо и безусловно поверила услышанной сплетне и на основании ее вышвырнула из сердца и из дома когда-то любимого человека, не давши ему даже возможности ни оправдаться, ни объясниться. Я совершенно согласна с ним и нахожу, что Таня, как и все Толстые, поступила эгоистично и бессердечно4. Какой опасный народ эти Толстые! С ними приятно иметь совершенно независимые отношения, а как только от них чего-нибудь ждешь и требуешь, так кроме боли сердечной ничего от них не жди. Они одинаково легко будут носиться с человеком, как и вышвырнут его, когда он надоест. Я не понимаю, если она когда-нибудь любила Михаила Сергеевича, как могла она так скоро помириться с тем, что он негодяй, и в виде утешения заняться кокетничаньем с Алексеем Стаховичем5, который тоже женат. Нехорошо...
Примечания
1 Осенью 1897 г. С. А. Толстая, как и в предыдущие годы, переехала на зиму в Москву; Лев Николаевич оставался в Ясной Поляне; там, во флигеле, жил и его сын Лев Львович. «Живет у Левы», повидимому, значит: обедает у своего сына Льва.
2 Недавно поженившиеся Николай Леонидович и Мария Львовна Оболенские.
3 Михаил Сергеевич Сухотин.
4 вызвавший неодобрение Е. В. Оболенской.
5 Алексей Александрович Стахович — брат С. А. Стахович, артист Московского Художественного театра.