Примечания
ДИАЛОГ УЧИТЕЛЕЙ ЖИЗНИ
Когда Тобольский губернатор спросил у находившегося в сибирской ссылке Петра Васильевича Веригина, "каким родом" он познакомился со Львом Николаевичем Толстым, руководитель духоборцев ответил: по переписке. "Они крайне удивились, что по переписке можно так близко познакомиться", - заметил Веригин в письме к Толстому (16 августа 1898 г.)
Главный разговор шел действительно в письмах. Личные встречи были позднее - в 1902 и 1906 годах.
В 1894 году Веригин пересылался по этапу из Архангельской губернии в Сибирь и содержался в московской Бутырской тюрьме. Позади остались семь лет ссылки, предстояло столько же. Проводить Веригина приехали брат Василий Васильевич, В. Г. Верещагин и В. И. Объедков. С ними-то 9 декабря встретился Толстой: повидать самого Веригина не было возможности, он на другой уже день отправлялся с партией в Березов Тобольской губернии. Толстого сопровождали два спутника - П. И. Бирюков и Е. И. Попов. Позднее в томе третьем "Биографии Л. П. Толстого" Бирюков рассказал про эту встречу:
"Мы вошли в большой просторный номер гостиницы и увидали трех взрослых мужчин в особых красивых полукрестьянских, полуказацких одеждах, приветливо с некоторой торжественностью поздоровавшихся с нами. Это были духоборцы: брат Петра Веригина, Василий Васильевич Веригин, Василий Гаврилович Верещагин, умерший на пути в Сибирь, и Василий Иванович Объедков. Всех нас поразил скромный, но достойный вид этих людей, представлявший не только местную, но как будто расовую или, по крайней мере, национальную особенность; никому из нас ни раньше, ни после не приходилось встречать подобных людей вне духоборческой среды.
Мы, а по преимуществу Л. Н. Толстой, стали расспрашивать их о их жизни и взглядах. Короткое время свидания и малое знакомство с их прошлым не позволило нам вдаться в подробности и мы могли обменяться только общими положениями. На большую часть вопросов Льва Николаева поводу насилия, собственности, церкви, вегетарианства они отвечали согласием с его взглядами...".1
После встречи с духоборцами одному из своих корреспондентов Толстой написал:
"Сосланный Веригин виновен в том, что оживил дух застывших в своих верованиях и опустившихся по жизни единоверцев, вызвал в них истинную христианскую жизнь, так что они стали отдавать все свое имущество в общину, перестали курить, пить, есть мясо и отказываются от присяги и военной службы".2
войне, они сожгли все свое личное оружие, без которого на Кавказе, как известно, трудно жить (Веригин для этого случая прислал и свое), и отказались от призыва на военную службу. К тому времени в России действовал для молодых мужчин закон обязательной повинности.
Дальнейшее известно. Начались преследования, ссылки, истязания, надругательства, завершившиеся через несколько лет переездом больших партий в Канаду.
Чтобы материально помочь духоборцам в переезде, Толстой отступил от своего правила тех лет: не брать гонорар за созданные после 1881 года и создававшиеся и создававшиеся вновь произвения (правами на то, что было написано до 1881 пользовалась семья, Софья Андреевна). Он продал издателю журнала "Нива" Адольфу Марксу роман "Воскресение"; с иностранных переводов тоже были получены значительные суммы. Сын Толстого Сергей Львович, Леопольд Сулержицкий, Владимир Бонч-Бруевич и другие близкие писателю люди помогали в переезде.
Статьи Толстого с призывами о помощи духоборцам относятся к 1895-1896 годам. Это два послесловия: к работе П. И. Бирюкова "Гонение на христиан в России в 1895 г. и к воззванию "Помогите!"
Здесь Толстой оценивает духоборчество как "огромной важности явление" и сопоставляет с явлением Христа:
"Среди духоборов, или, скорее, христианского всемирного братства, как они теперь называют себя, происходит ведь не что-нибудь новое, а только произрастание того семени которое посеяно Христом 1800 лет назад, - воскресение самого Христа.3
По убеждению Толстого, ожесточение и "удивительная кротость и стойкость" мучеников - "несо- мненные признаки свершения дела Божия". Он пишет, призывая помочь духоборцам:
"И вот есть люди, которые осуществили этот идеал, вероятно отчасти, не вполне, но осуществили так, как мы и не мечтали осуществить его со своими сложными государственными устройствами. Как же нам не признавать значения этого явления? Ведь осуществляется то, к чему мы все стремимся, к чему ведет нас вся наша сложная деятельность".4
Он называл их "людьми 25 столетия".5
Первую в истории Нобелевскую премию мира (1897) предполагалось вручить Толстому; он, как известно, обратился с открытым письмом в газету "Stockholm Tagblatt", отказываясь от премии и предлагая присудить ее духоборцам. Письмо опубликовали, а премию, разумеется, не дали.
заново проверены в архиве, причем устранены неточности (к сожалению, подлинники писем, посланных Веригину, остаются неизвестными; среди бумаг Толстого сохранились их черновики, рукописные и машинописные копии, оттиски с автографов на папиросной бумаге в "копировальных книгах". Двадцать два письма Веригина публикуются впервые (лишь одно письмо, и то не полностью, появилось в английском издании В. Г. Черткова6). Они хранятся в Отделе рукописных фондов Государственного Музея Толстого (I А7).
Письменный разговор между Толстым и Веригиным шел н Они любили и уважали друг друга, при этом Веригин испытывал какое-то сыновнее чувство и временами выражал его очень трогательно. Ощущая себя и соратником, и учеником, жадно прислушивался к речам учителя. Особая и важная тема: взглядов Толстого на духоборческое движение. Это воздействие очевидно; оно было, конечно, замечено властью, о чем ясно свидетельствуют всякие официальные донесения, доклады, записки, сохранившиеся в российских архивах и тоже пока не опубликованные. Но, разговаривая с Толстым, Веригин нередко и спорил, старался высказать и отстоять свое понимание. В письмах к яснополянскому мудрецу Веригин - убежденный и своих взглядах, своей вере мыслитель. При личной встрече Толстой вполне оценил его незаурядный ум. Несомненно, что общение такими людьми, как Веригин, были одним из источником толстовского творчества. Когда Е. И Попов весной 1896 года переслал писателю письмо, в котором Веригин рисовал картину творящегося в мире насилия, Толстой заметил. "То, что пишет Петр Васильевич о картине, я пытаюсь исполнить словесной картиной, если Бог велит".7
Переписка между Толстым и Веригиным началась в 1895 году и продолжалась до 1910 года. Последнее письмо отправлено Веригиным из Канады (куда он смог уехать в 1902 году) 17 мая 1910 г.
Иван Михайлович Трегубов (он оставил духовную академию) и служил в народном издательстве "Посредник"), один из авторов воззвания "Помогите!", по годам - ровесник Веригина, переслал Толстому письмо, пришедшее из Сибири. Толстой был рад. Веригину он написал: "Радовался тому, что узнал про Вас и как будто услыхал Ваш голос, понял, о чем Вы думаете, как думаете и чем живете".
На этот раз Веригин писал, что жизнь, человеческая жизнь, устное слово убеждения важнее книги. Толстой согласился, хотя дальше и защищал книгу - не оттого, что сам занимался в основном писанием книг, но потому, что хорошая, добрая книга способна духовно объединить людей, живущих далеко друг от друга. В письме Толстого находятся знаменательные слова. Приведя цитату из веригинского письма о том, что духовное знание, необходимое человеку для счастья, "получается непосредственно свыше или от самого себя", Толстой говорит: "Это совершенно справедливо и я точно так же понимаю человека". Немного было у него таких единомышленников!
"сектантском приеме защиты раз принятого и высказанного мнения", но нельзя без волнения читать веригинские аргументы против книг, в пользу жизненного подвига: "Мне нравятся не писания Ваши, в форме книжных сочинений, а нравится Ваша жизнь, Ваш поступок - выход из искусственной жизни к естественной человечной... Писать так, как Вы написали, можно было и в Москве, но жить так, как Вы сейчас живете в деревне, в Москве нельзя".
"В духе и душою исповедовать Бога" - главная заповедь духоборцев, как они себя называли, или членов "Христианской общины всемирного братства", как предложил называть Веригин. Единение всех людей в добре и любви, жизнь по законам совести, а не но предписаниям власти и церкви - эти идеи повторяются у Веригина из письма в письмо вызывая сочувственный отклик у Толстого.
Такими были в России конца прошлого века эти "новые христиане", независимо от того, из какой среды они происходили.
Вместе с первым же письмом к Толстому Веригин послал выписки из своего дневника. И здесь поразительное со- впадение многих мыслей с толстовскими. Такие записи могли оказаться в тетрадях Толстого!
Главный тезис Веригина: "Веровать в Бога значит веровать в жизнь". В земную жизнь, и таким образом стремиться к вечной жизни. Духовность не обязательно сопряжена со страданием, отречением от жизненных благ. Надо жить, любить, трудиться, быть счастливым, и страдание переносить стойко - как невзгоду, но не как непременный и единственный путь к Богу. О том же прекрасно написал Толстой в дневнике 1894 года:
"Нет, этот мир не шутка, не юдоль испытания только и перехода в мир лучший, вечный, а это один из вечных миров, который прекрасен, радостен и который мы не только можем, но должны сделать прекраснее и радостнее дли живущих с нами и для тех, кто после нас будет жить в нем".
Толстой благодарил Веригина за выписку из дневника и в конце длинного письма обещал в другой раз "поделиться некоторыми соображениями в этом же направлении". Вероятно, это было сделано, но письма 1897 года пропали. Вообще легко говорить: написал - ответил, когда письма лежат теперь в стальной комнате на Пречистенке. Веригину запрещалась переписка, кроме чисто родственной. Письма отправлялись через полицию или по случайным оказиям, доходили спустя несколько месяцев, иногда лет, порою перехватывались и пропадали. К счастью для нас, у Толстого и Веригина были верные и преданные друзья.
С одним из следующих писем - 1898 года - Веригин прислал свое литературное сочинение - рассказ "Фантазия" - о том, "как в России недавно явилась святая Мария одному мужичку". Толстой хотел напечатать легенду в "Посреднике", но цензура тогдашняя, конечно, не пропустила. Толстой заметил: "едва ли будет напечатана, хотя она и была бы полезна". Рукопись осталась в архиве Толстого и публикуется в этой книге впервые. Это очень интересное сочинение, по смыслу близкое к таким толстовским рассказам, как "Чем люди живы", и "Где любовь, там и Бог" и другим "народным рассказам". Богородица учит мужика передать людям: надо избавиться от трех пороков (водка, табак, карты) - от них многочисленные грехи: беднота, зависть, убийство, любостяжание...
Согласны были Толстой и Веригин и в мечтах об освобождении народа от всякого гнета и в обличении существующего зла - прежде всего войны, но и церкви тоже. В 1898 году, по случаю миссионерского съезда в Казани, о котором Веригин, конечно, узнал, как и о толстовской статье "Голод или не голод?" в газете "Русь", он отправил из
Сибири замечательное письмо. Вообще, при всех нападках на книжное - лучше сказать, не образование, а воспитание, Веригин был весьма начитанным человеком. Толстому в этот раз он написал: "Ваши сочинения нашли на съезде очень вредными!... Да и правду надо сказать, Вы много за это время разоблачили неправды. В особенности попы сильно на Вас сердиты, да и имеют право, потому что Вы своими маленькими брошюрками не позволяете им более прикрываться овечьей шкурой, тогда как на самом деле они волки..." (16 августа 1898 г.).
"петицию": "Вы могли бы написать всем христианским общинам в Америке и Европе". Затем "три человека христиан" посетили бы "всех главарей существующего строя"; потом состоялся бы съезд и Толстой мог бы присутствовать. Нельзя не заметить, что Толстой много трудился для осуществления такой программы.
Главный предмет диалога Веригина с Толстым - о смысле жизни, цели человеческого бытия. Вера Веригина определена им самим так: смысл жизни - "сохранять свое сердце от зла". В этом и состоит "усыновление Богу-отцу". И одном из его последних писем к Толстому сказано:
"В своих сочинениях Вы часто говорите, что цели на земле у человека нет и не может быть. Я думаю-чувствую, что сохранение себя от зла можно поставить целью и эта цель достижима, и получается наивысшее полное человеческое удовлетворение, потому что это приближает меня к Божественной истине" (2 февраля 1909 г.). Толстой был согласен, и выразил это так - в своем последнем письме к Веригину от 4 октября 1909 г.: "Благо жизни нашей только в душе, в ее приближении к Богу. Вещественные же заботы большею частью только отводят от внутренней работы души. Помогай Вам Бог с братьями успевать в том, что "единое на потребу".
Здесь, впрочем, слышны ноты разногласия.
Известно, что на первых порах духоборцам в Канаде жилось худо. К тому времени, как появился Веригин, дела налаживались, и сам он энергично принялся за них. Его крестьянские руки стосковались по земле, по труду на ней, а здесь земли было достаточно, вместо лошади и сохи или бороны можно было сообща купить машину с мощными плугами, сеялки и т. п. Веригин, что называется, дождался своего крестьянского часа. Его письма из Канады сопровождаются длинными отчетами-реестрами, что куплено, сколько израсходовано, что посеяно, посажено, убрано. Это был его труд, труд братьев и сестер, как духоборцы называют друг друга, он давал материальный достаток, и дети не умирали от голода, подобно несчастному ребеночку "в скуфеечке" из толстовского последнего романа. Вообще Веригин очень любил детей и много писал о них. Толстой опасался, что материальные заботы поглотят духовность.
"Прошлое лето мы имели хороший урожай на все. Всех хлебов собрали миллион бушелев. Овощей тоже вволю".
История подтвердила, кажется, правоту Веригина. Современные духоборцы живут в полном достатке, кормят Канаду и не только Канаду, но по-прежнему честны, трудолюбивы и духовны.
"все более и более приближаются своим поведением и разумением к царствию Божию на земле".
Последнее письмо Веригина отправлено в мае 1910 года. Самый тяжелый для Толстого год, завершившийся трагическим уходом. Семейные и толстовцы разрывали его сердце, душу и тело. Живший вдали Веригин, ничего не знавший об этом, любил и жалел "дедушку", как многие духоборцы называли Толстого в своих письмах. Перед, текстом письма он приписал: "Попросите прочитать Вам кого-либо из молодых". Он жалел его глаза.
Письмо - как пророчество. Оно - о бессмертии, которое было на пороге у Толстого. Веригин, как известно, погиб в 1924 году - от взрыва в поезде, к нему не имевшего никакого отношения: трагическая случайность.
В последнем веригинском письме, конечно, сначала Толстому сообщается о хозяйственных делах: "Я недавно возвратился из Колумбии. Там до первого мая посадку садов закончили. Также и здесь, в Саскачеване, сев хлебов окончен совсем. Тут высеваем больше овса, так как пшеницу побивает мороз. Посеяно больше прошлогоднего. Все у нас благополучно, слава Господу". И дальше, в той же строке. "Недавно я думал о возможности бессмертия человека". Оказывается, по Веригину, что желание бессмертия это и есть вера, Христова вера, сознание вечной жизни.
Рассуждая дальше, Веригин находит как будто неожиданное, немыслимое сравнение: "Все то, что появилось, не может уничтожаться, а только видоизменяется как мы наблюдаем. Например, где росла картофель, там роскошно появляется пырей и тому подобное".
"Хаджи-Мурата", лебединой песни Толстого:
"Я возвращался домой полями... Вот эту-то смерть и напомнил мне раздавленный репей среди вспаханного поля".
На отношениях с духоборцами, в частности - с их тогдашним руководителем П. В. Веригиным, становится особенно очевидным, что Толстой - не ортодоксальный, но подлинный христианин и подлинно народный писатель.
Л. Громова-Опульская
Сноски
1 И. Биография Л. Н. Толстого. М., 1923, т. 3. С. 241--242.
2 Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. в 90 т. М., 1955. Т. 67 С. 279.
3 Толстой Л. Н.
4 Там же. С. 194-196.
5 Там же. Т. 71. С. 497.
6 Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина. Под ред. В. Д. Бонч-Бруевича, изд. "Свободное слово". Крайстчерч, 1901 (письмо 16 августа 1898 г.).
7 Н.
8 Толстой Л. Н. Т. 52. С. 120-121.