Гусев Н. Н. - Толстому Л. Н., 11 октября 1903 г.

1. Н. Н. Гусев — Л. Н. Толстому

11 октября 1903 г. Рязань*.

11 окт. 1903 г.

Милый Лев Николаевич,

1 получит часть книг, взятых мною у Вас; остальные же прошу оставить у меня еще на некоторое время.

Прочитанные мною сочинения Ваши как нельзя более удовлетворили потребностям моей души. Особенно письма «О разуме, вере и молитве» как раз подходят к моему внутреннему настроению. Приведенную в них Вашу ежедневную молитву я понял и прочувствовал всей душой, и сам решил так же молиться, как Вы, изменяя соответственно моей внутренней и внешней жизни некоторые части молитвы. После «не введи нас в искушение» я прибавляю места из Евангелия о мысленном прелюбодеянии, о праздном слове и о том, чтобы не бояться убивающих тело. Вообще же молитва эта так чудно хороша, такое благотворное, очищающее действие производит на душу, что я очень рад, что узнал ее. Все части ее так удивительно подходят одна к другой и восполняют одна другую, и так полно она захватывает всю жизнь человека, что благотворное действие ее в деле совершенствования очень велико.

Очень по сердцу пришлись мне также отрывки из Ваших писем, напечатанные после статьи «Где выход?». Вообще письма Ваши, начиная с письма Энгельгардту 1882 года, которое я почти знаю наизусть, производят на меня всегда особенно трогательное действие: они как-то более задушевны и сердечны, чем статьи (это понятно почему).

В «Изложении Евангелия» особенно привлекла меня мысль, выраженная в примечании, кажется в 9 главе: о том, что мысль, что кто-нибудь может быть виноват перед нами, есть обман. Я и сам чувствовал это и раньше, но мысль эта не была достаточно полно и ярко формулирована в моем сознании. Теперь же я понял, что если человек вполне, всем существом поймет эту мысль, то в нем сами собой уничтожатся, сделаются невозможными чувства и озлобления

Такое освобождение себя от гордости, озлобления, ненависти, тщеславия, любострастия — создает нового человека, сверх-человека, не ницшевского, а истинного сверх-человека, победившего (правильнее побеждающего) человеческие страсти и приближающегося к Богу. Так я понял Ваши мысли, выраженные в письмах к Ч.2. Истинный христианин живет вне похвал и порицаний.

«Полового вопроса» (который пока не возвращаю) мне хочется сказать Вам, что я вспомнил, какую роль играла «любовь» прежде, например, в 30-х годах. Белинский, Герцен и другие идеалисты того времени считали любовь прямо необходимым состоянием человека в известную пору жизни. Теперь же взгляд на любовь совершенно изменился: я знаю многих (сравнительно) молодых юношей и девушек, стремящихся к правде, которые не только питают отвращение или презрение к чувственности, но не испытывают и не понимают и самого чувства влюбления. Постоянно приходится видеть это.

— как будто беседую с Вами. Мне радостно думать, что я, после блужданий и мук, нашел твердый путь, по которому иду чем дальше, тем радостней и уверенней. Радостно чувствовать, что в твоей жизни есть некоторая «благая часть, которая не отнимется». Я то, мне кажется, могу думать, что не отнимется, потому что до принятия христианства я много метался и искал в жизни (сознательная жизнь моя началась очень рано). С тех же пор как я узнал христианство (2 года назад) с меня мало-помалу — я чувствовал, видел это — спадали, как что-то чуждое, наносное, ненужное, вредное — одно за другим привычные людские заблуждения. Рядом с внутренней, личной переменой — с переходом от чувств злобы, мести, любострастия, тщеславия — к христианским противоположностям этих чувств, рядом с этим мне все яснее становились и общественные течения, господствующие в наше время, и я познавал их заблуждения и откидывал их. Так спали с меня революционный анархизм и социализм (в худших своих формах), объективная наука, либеральная деятельность, метафизические блуждания Соловьевых и Мережковских. Все это и разные другие мелкие общественно-литературные течения — все это мне чуждо, я знаю, что истины в этом нет, и возврат к этому мне невозможен. В прежнее время мне часто трогательно было думать, как Вы твердо идете по одному направлению, не уклоняясь ни назад, ни направо, ни налево, тогда как многие слабые, как Новоселов, Сопоцько, Алехин не удержались на той высоте, на которую взошли, и пали (обращение в православие Новоселова, хотя он мне и представляется личностью очень благородной, всегда казалось мне по его статьям просто следствием понижения нравственной деятельности).

Теперь же я вижу, что иначе и быть не может, что человек, который не поверхностно, не из-за мирских целей, а внутренно, глубоко, из-за искания правды обратится к христианству, — такой человек, и не может уйти от него никуда, потому что некуда уйти. Можно уйти в мистицизм, в социализм, в либерализм, в члены правительства, если над исканием правды будет преобладать мистическое сладострастие (я не могу иначе назвать мысли Соловьева, Мережковского и др.), стремление к мирским благам, наслаждение опасностью (социализм), стремление к обеспеченности и тщеславие (либерализм), или просто жесткие чувства, но человеку, единственная цель которого стремление к истине, некуда уйти от христианства, круг замкнут, выхода нет, кругом поле широкое, ведущее в погибель.

Безгранично любящий Вас

сын Ваш Н. Гусев.

— Дмитрию Васильевичу3, Софье Андреевне4, Юлии Ивановне5, Ольге Константиновне67 — мой добрый и сердечный привет.

В числе книг, взятых мною, я не пометил, потому что не заметил его среди других №№ — 13 № См.8 посылаю его.

* См. репродукцию на стр. xii.

1 —1940), один из ближайших друзей Л. Н. Толстого, издатель и редактор «Посредника» (1897—1925 гг).

2 Владимир Григорьевич Чертков (1854—1936), друг и единомышленник Л. Н. Толстого; издатель его сочинений.

3 —1960), домашний врач Толстого в 1902—1904 гг.

4 Софья Андреевна Толстая (рожд. Берс) (1844—1919), жена Л. Н. Толстого.

5 Юлия Ивановна Игумнова (1871—1940), художница, подруга Т. Л. Толстой.

6 —1951), первая жена Андрея Львовича Толстого.

7 —1904), лакей в доме Толстых.

8 «Свободная мысль», журнал, который издавал в Швейцарии Павел Иванович Бирюков.

Раздел сайта: