Новиков М. П. - Толстому Л. Н., 11 апреля 1905 г.

М. П. Новиков — Л. Н. Толстому

Ст. Лаптево, село Боровково. 11 апреля 1905 г.

Дорогой Лев Николаевич, вот теперь люди станут праздновать Распятого: зарежут откормленных животных, добудут на последние гроши спиртовой отравы, попьют все это и поедят и будут очень довольны тем, что они веруют будто бы этим обжорством Богу. О, как много охотников праздновать вокруг имени Христа и как мало желающих поучиться Его учению! Ведь чтобы жить в Его свете, нужно каждому иметь свою голову и своим собственным разумом переоценивать явления жизни, но это так тяжело и нудно, что лучше отказаться от своей воли, своей мысли и дела и подобно миллиардам капель, составляющих реки, плыть сообща по наторенному руслу, где плыли и деды и прадеды. Как легко это и весело, главное, здесь все позволено и от всяких лютых грехов есть дешевенькое средство покаяния. Им дали легонькое детское счастье неведения, и они очень довольны и дорожат им, так как инстинктивно чуют, что, потерявши это детское счастье, они станут лицом к лицу перед неумолимыми и суровыми вопросами жизни ничем не вооруженные, так как им, как детям, и не дают никакого оружия не только знания, но и простое понимание. Их детское дешевенькое счастье основано лишь на одном, на безусловном послушании и абсолютной вере. Что сталось бы с каплей воды, которая, отделившись от потока, захотела бы одна совершать свой путь? Она высохла бы и потерялась тотчас же. И они, эти счастливые незнанием дети, тотчас бы запутались в дебрях свободной человеческой мудрости и были бы иссушены ее волнующимся непостоянством. Пусть наслаждаются они своей дешевкой веры, ведь это не противоречит и общему желанию иметь все подешевле, по самым умеренным ценам...

Я все же просил бы вас, Лев Николаевич, напечатать оставленную мною в последний раз рукопись о свободе вероисповеданий, так как хотя Сергей Львович и сказал мне тогда по ее прочтении, что либеральная партия так и ставит этот вопрос, но по крайней мере в газетах ни единого слова не сказали об изъятии документально-метрической записи из ведения Церкви, а все только перечисляли сравнительные мелочи, кои нисколько не разрешают вопроса о религиозной свободе или правильнее сказать о гражданской свободе, независимо принадлежности к той или иной церкви. Так хотелось бы послушать: что об этом скажут в литературе, какие найдут отговорки в этом вопросе, который ясен, как Божий день. Я 3 апреля подал начальству заявление, прося записать моих некрещеных детей в волостные посемейные списки, причем сослался на указ 12 декабря, запрещающий стеснения, законом не установленные, и на новое уголовное уложение, не признающее более отступление от Православия караемым преступлением.

мои дети не будут значиться в моем паспорте. Как все это тяжело: душа устремляется своими помыслами к Дому Отчему, к царству правды, а тело остается во власти кесаря. И зачем это Богу было нужно поставить нас между этих двух огней? Муки-то бесплодной сколько в этой борьбе. И ведь хуже всего то, что ни та, ни другая враждующая сила никогда не побеждает, затягивая на всю жизнь эту борьбу.

Вот, Лев Николаевич, недавно родился у меня новый ребенок, мальчик, и, как я тогда вам говорил, так и вышло: священник пригрозил повивальным бабкам не давать очистительной молитвы, если какая пойдет к нам помогать при родах, и когда настали родовые муки жены, то одна бабка, всегда нами одолжаемая, со страху спряталась, когда увидала, что ее идут звать к родам; другая мне прямо заявила, что и рада бы помочь, но боится батюшки: «Он меня тогда со света сживет». Так и пришлось жене мучиться в родах без всякой помощи, и хоть роды кончились более или менее благополучно, но все это очень и очень грустно и больно. Грустно слышать идиотский лепет женщины, которая и рада бы помочь, но боится «батюшки», то есть человека, который по церковной идее должен быть примером всякой помощи. Больно сознавать в такую критическую минуту, что христианская церковь ради простой и условной догмы и мертвой условности мешает людям помогать друг другу, то есть отрицает самое себя. Намучившись душою во время родов, я было вгорячах написал хорошее письмо Тульскому епископу, но одумался и не послал, сознавая, что ничего не выйдет из этого, кроме канцелярской волокиты, так как не поступится же Церковь своею мертвою буквой ради одного меня; да в сущности ей, Церкви, то есть духовенству, и дела нет до тех людей, коих она обслуживает и эксплуатирует; она состоит из людей, а людям свойственно заботиться и защищать лишь собственные интересы, так что напрасно и требовать от нее того, чего у нее нет и чего она дать не может.

Прощайте пока, милый Лев Николаевич. Не забудьте о моей просьбе.

От Душана Петровича я получил обещанный им нумер газетки. Да, я еще хотел просить вас: не можете ли вы дать мне адреса к какому-либо из знакомых вам сектантов, безразлично их толка. Я читаю много о их быте и их верах и вижу, что у них также много устанавливается разной внешне-обрядовой глупости, то есть вместо одного культа они усваивают другой. Мне бы хотелось завязать переписку и выяснить: чем вызывается их эта потребность в установлении нового обрядового культа, да и потребность ли это? Я думаю, что это просто желание показать свою самостоятельность и иметь отдельный знак от других фракций.

Раздел сайта: