Я. П. ПОЛОНСКИЙ — Л. Н. ТОЛСТОМУ
[1898 г. Мая 5. СПБ.]
Не удовлетворился я моим длинным и многословным ответом на Ваше доброе, воистину братское послание, и Вы, конечно, недовольны им, но спрошу Вас: мешает ли Вам это недовольство попрежнему любить меня? Так и мне недовольство слишком резкими страницами Вашей книги «Царство божие внутри вас» не мешает любить Вас по-прежнему. Одному богу известно, кто из нас поклоняется ему в духе и истинности. В Вашей статье об искусстве страницы о Вагнере так хороши и превосходны, что я не могу им вполне не сочувствовать, но Ваше заключение, где Вы говорите о науке, проникнутой христианским чувством, или, как вы говорите, сознанием, непонятно мне.
Наука верит только опыту, анализу и таким явлениям природы, которые показывают ей ее законы, ей необходимые, — до веры, какой бы то ни было, ей никакого дела нет да и не будет.
— две вещи несовместимые; тому, что я знаю, я уже не верю, а знаю. И область веры доходит только до границы знания и никогда безнаказанно не переступает их.
Вы нападаете также на предрассудки нашего темного люда, но в них я вижу признаки народного самобытного творчества. Народ без предрассудков, без его домовых, русалок и леших есть нечто вялое, бесцветное и стоит гораздо дальше от евангельских истин, не отрицающих ни ангелов, ни злых духов, гораздо дальше, чем полуграмотный гимназист, гоняющийся за модными идеями социализма, материализма и проч. и проч. Если по Вашему мнению я ошибаюсь, то вините не столько меня, сколько мною выношенное миросозерцание.
Сижу у себя дома почти совсем больной. Боюсь скоро ослепнуть, так как и в очках не могу ни читать, ни писать. Дремлю и диктую Вам это письмо, уставший жить, много думать, но не чувствовать. Передайте всем Вашим мой задушевный поклон и привет. Братски обнимаю и остаюсь любящий
5 Мая 1898 г.