[15—20 февраля 1875 г.]
Моск[овско]-Кур[ской] ж. д.
Полустанция Еропкино
Наконец-то добрался до письма к вам, дорогой мой Лев Николаевич. Спасибо за весть о здоровье графини1, мы с братом2, за отсутствием жены — вдвоем праздновали эту весть. Спасибо за высылку халата. Я расписался в Козловке и все получил3. Но какое спасибо могу сказать за Каренину. Я не мог решиться читать ее в Москве на биваках4, а читал на-днях вслух своим. На мое замечание, что надо бы сказать тютек, а не тютьков, брат предположил, что именительное тютёк, а не тютька5. Но что сказать про художественное мастерство целого? Про простую столярную работу. Какое мастерство вводить новые лица! Какое прелестное описание бала!
Какой великолепный замысел сюжета! Герой Левин — это Лев Ник[олаевич] человек (не поэт), тут и В. Перфиль[ев]6, и рассудит[ельный] Сухот[ин]7, и все и вся, но возведенное в перл создания. Я хохотал, как дурак, когда Левин, с отчаяния, побежал, соскакивая в коньках с лестницы, — и почему-то вспомнил: «Погубил я свою молодость»8.
Радуюсь, что отчасти предвижу дальнейший ход романа, но тем более жду его с нетерпением.
В Мценске в ночь перед съездом вдруг написал стих, кот[орый] посылаю вам:
Что ты, голубчик, задумчив сидишь?
Слышишь — не слышишь; глядишь — не глядишь.
То потускнеешь, как в ветер река,
То улыбнешься, как в люльке дитя9.
— случилось жемчужную нить
Подле меня тебе врозь уронить.
Чудную песню я слушал во сне,
Несколько слов до яву мне прожгло.
Эти слова-то ищу я опять,
Все, как звучали они, подобрать.
Верно, ах, верно сказала б ты мне.
В чем этот голос меня укорял.
Все это время не писал вам, не зная, что будет с кобылами. Они были назначены, но я случайно узнал, что ветеринар их увел продавать в Воронеж. Пока поехал управляющий с отменой продажи — я был, как на угольях. Теперь на них наложено veto, и брат пишет прислать вам подробную генеалогию. В свое время получите их полные аттестаты. — Если вы считаете покупку окончательной, то к 1 апреля потрудитесь деньги передать в конт[ору] Боткина сыновей, на Маросейке, а оттуда они прямо в alma mater помещиков, Опекунск[ий] совет. Будьте здоровы. — Около 12 марта мы балуемся мыслью сбегать к вам на Козловку. Черкните только. Общий усер[дный] поклон графине.
Преданный вам А. Шеншин
Примечания
На это письмо Фета Толстой ответил дважды: 22 февраля и 12 марта (см. «Мои воспоминания», ч. II, стр. 288 и 308). В первом из них он писал, что присланное стихотворение кажется ему «эмбрионом прекрасного стихотворения, но оно, как поэтическая мысль, совершенно ясно, но совершенно неясно, как произведение слова».
Письмо Толстого напечатано Фетом с неправильной датой «март 1874 г.»; вероятно, вследствие этого в библиографии Фета, составленной Б. В. Никольским, стихотворение «Что ты, голубчик, задумчив сидишь?» ошибочно отнесено к 1874 г. (см. Полное собрание стихотворений А. А. Фета, СПБ., 1910, т. III, стр. 393).
1 Это письмо Толстого неизвестно.
2 Петром Афанасьевичем Шеншиным.
3
4 Фет был в Москве между 25 и 30 января и здесь получил первый номер «Русского Вестника», в котором были напечатаны четырнадцать глав первой части «Анны Карениной».
5 «Тютьками» старый князь Щербацкий называл московских молодых людей («Анна Каренина», ч. 1-я, гл. XV).
6 Перфильев Василий Степанович (1826—1890), приятель Толстого. Некоторые черты его характера Толстой придал Степану Аркадьевичу Облонскому.
7 Сергей Михайлович (1818—1886), знакомый Толстого, муж сестры его приятеля Д. А. Дьякова. Отношения С. М. Сухотина с оставившей его вскоре после замужества женой напоминают отношения Каренина с Анной.
8 Слова Левина, выпущенные в окончательной редакции (см. т. I, гл. IX).
9 В окончательной редакции две последние строки этой строфы заменены Фетом следующими:
Утро давно, а в глазах у тебя,
(См. вышеупомянутое Полное собрание стихотворений А. А. Фета, т. II, стр. 80).