Н. Е. ФЕДОСЕЕВ — Л. Н. ТОЛСТОМУ
[Около 10 декабря 1897 г.], Верхоленск
Многоуважаемый Лев Николаевич, — несколько месяцев тому назад вы обратились в редакцию одной петербургской газеты с письмом о помощи кавказским духоборам1 — жертвам гонения в 1895 г. В то время, когда разоренные ахалкалакские духоборы, разогнанные по грузинским деревням, гибли от нищеты, — несколько десятков детей их подвергались страшным истязаниям в дисциплинарных батальонах Екатериноградской станицы, Терской области.
Я решился сообщить вам некоторые подробности этого последнего обстоятельства, а также и о дальнейшей судьбе отказавшихся от оружия духоборов, — в том предположении, что вам неизвестно то, что я узнал от них самих во время совместной жизни в пути.
За отказ от оружия и солдатской службы (2 апреля, 6 мая, 29 июня 1895 г.) военный суд (в период от 16 июня [18]95 г. по 3 мая [18]96 г.) приговорил в дисциплинарные батальоны 41 духобора из Ахалкалакского уезда (Тифлисской губ.), Елизаветпольской губернии и Карсской области. Из них 11 человек были водворены в Екатериноградском батальоне 20 октября 1895 г., 8 человек — 29 декабря, 8 человек — 8 марта 1896 г., 1 человек — 23 апреля, 2 человека — 28 июня, 4 человека — 9 августа и 7 человек — 4 октября. Дисциплинарному начальству было поручено принудить духоборов служить. За отказ от учений сначала их запирали в карцер на 3, 5, 10 и даже 15 суток под ряд. Потом, когда эта мера не привела ни к чему, прибегли к телесным наказаниям. Начальник батальона полковник Маслов и ротные командиры Богаевский, Шапкин, Окинчец, Покровский и Протопопов приговорили духоборов к 20—30 ударам розог. Били пучками связанных терновых прутьев, угощая палачей во время экзекуции водкой. В августе 1896 г. подполковник Моргунов, заступивший место Маслова, и ротные командиры Богаевский, Волочков, Протопопов и Покровский усилили наказание с 30 до 60 и 80 ударов. Моргунов сек на кобыле...
Заключенным солдатам и кадровым унтер-офицерам было приказано загонять духоборов в церковь ремнями и шашками. Когда загнанные в церковь духоборы отказались креститься и вставать на колени, — их тут же до крови («обливались кровью»2) избили ремнями и шашками. Систематические истязания заставили духоборов согласиться ходить на ученье и взять оружие для приемов. Духоборы согласились на это, говоря, что в дело оружия употреблять не будут ни в каком случае.
Об упорстве их донесли императору; из Петербурга было приказано еще раз спросить каждого духобора в отдельности: будет ли он нести солдатскую службу. Маслов выстроил духоборов в ряды и спрашивал каждого в такой форме: «Будешь служить, будешь колоть, если царь прикажет, своего соседа?». 7 человек сказали «да» и были оставлены отбывать наказание в дисциплинарном батальоне, а остальные 34 человека через месяц, 25 ноября [18]96 г., были высланы в Якутскую область.
Еще одна подробность. Старший врач (при дисциплинарном батальоне) Преображенский приходивших к нему больных духоборов принуждал есть мясо, «плевал в глаза и всячески надругался» и прогонял без помощи. Избитых розгами духоборов — когда они не могли ни ходить, ни сидеть — этот врач не принимал в больницу. Духобор Михаил Щербинин «умер на ногах». Преображенский отказался взять его в больницу3.
Раскол в общине, разрыв с ближайшими родственниками из-за разногласий по поводу присяги и оружия, разорение близких и их бедственное положение в изгнании не могли не оставить тяжелых следов в душе высланных.
Для многих из них, кроме того, не прошли бесследно побои, нанесенные во время молебствия на круче и в следующие дни, и жестокие истязания в батальонах. Все они подавлены, убиты горем и пассивно относятся к будущему*. Они не простились с родными, переписка же с ними, разумеется, затруднительна до крайности.
Во время этапного пути духоборы потеряли уже 4-х товарищей. В Челябинске умер Александр Гридчин, в Красноярске — Иван Кухтинов, в Москву увезли тяжело больного Федора Самородина, в Якутском остроге недавно умер Лукьян Новокшенов. Здоровье многих больных внушает опасение. У Федора Фоменова и Федора Малова очевидные признаки чахотки5; Филипп Попов потерял один глаз от трахомы. — Ссылка духоборам назначена в административном порядке (с высочайшего утверждения) на 18 лет6.
Оправданием применения незаконного срока административной высылки выставляется срок действительной и запасной военной службы. Но в числе 34 сосланных духоборов-солдат четверо прослужили два года; 6 человек по 1 году; на такой же срок высланы вместе с ними и отбывшие весь срок действительной службы запасные (краснобилетцы). По известиям, полученным духоборами из дому, вслед за ними в Якутскую область отправлены еще 80 человек «краснобилетцев»7. Местом для поселения духоборов выбран Усть-Нотор, в 300 верстах от Амги и на 150 верст выше Охотского тракта на северо-восток от Якутска. Эта местность, по словам товарищей, знающих Якутскую область, удобнее для земледелия, нежели раньше назначенный Алдан. Из Якутска в Усть-Нотор духоборы прибыли на 20-й день (25 сентября). На зимовье они поселились все вместе (30 человек) в одной тунгусской юрте8. С весны думают приняться за расчистку пашни из-под леса и постройку домов. Хлеба на первое время они купили до 400 пудов (по 1 р. 50 коп.) у скопцов в Усть-Мае.
К ним перевели отправленных было на Алдан Ольховика9 и Середу10 11 (тоже за отказ от оружия). Ольховик и Середа полны жизни и энергии, и я очень рад за духоборов, что их назначили к ним**. В материальном отношении они будут бедствовать, по крайней мере, до тех пор, пока не обзаведутся земледельческим хозяйством. Казенного пособия будет недостаточно на одно пропитание, а здесь им надо обзавестись инструментами и инвентарем (Ольховик от кого-то слышал, что земледельческие орудия им доставит казна, насколько это верно — я не знаю), а прежде всего теплым платьем и обувью. Денежная помощь настоятельно необходима. На первое время казна выдала пособие вперед за три месяца (до 1 января) 386 рублей на 30 человек (из пособия, очевидно, вычли собственные деньги, высланные духоборам родными и отобранные у них в тюрьме)12. Следовательно, отправка денег прямо по адресу духоборов бесполезна, так как соответственно присылке будут сокращать казенное пособие.
Хорошо было бы, если бы Усть-Ноторской колонии прислали книг, начиная от азбуки и кончая общеобразовательными. Необходимы для них важнейшие медикаменты с популярным лечебником.
Зная историю последних гонений духоборов из рассказов их самих, — мне было крайне досадно читать искаженные сведения об этом в единственной подцензурной статье на русском языке в Бирж[евых] Вед[омостях], к тому же Ясинский снабдил их крайне пошлыми комментариями и закончил реакционнейшим и бесстыднейшим проектом уничтожения духоборческой общины13.
Мне кажется очень важным делом, если бы вы изложили эту историю на страницах «Нового Слова»14. Некоторые материалы (о тяжбе с Губановым, так повлиявшей на погром 29 июня, и об этом разгроме), основанные на рассказах самих духоборов, я мог бы прислать вам.
Фамилии духоборов, сосланных в Якутскую область: Василий Шерстобитов, Григорий Зибаров, Михаил Арищенков, Николай Рыльков, Ник. Вас. Рыльков, Петр Сафонов, Николай Щербаков, Петр Салыкин, Даниил Дымовский, Никифор Сафонов, Григорий Ванин, Григорий Сухарев, Иван Малахов, Кирилл Чевельдеев, Димитрий Астафоров, Кузьма Пугачев, Семен Усачев, Алистрат Баулин, Илларион Щукин, Степан Рыбалкин, Федор Фомин[ов], Петр Кинякин, Григорий Веригин, Иван Чуцков, Филипп Попов, Федор Малов, Лукьян Новокшенов — умер в Якутске, Николай Сухачев, Федор Плотников, Алексей Махортов, Александр Гридчин — умер в Челябинске, Михаил Щербинин — умер в батальоне в Екатериноградской станице, Иван Кухтинов — умер в Красноярске, Федор Самородин — в Москве в городской больнице. — 16 из них Спасского общества, Елизаветпольской губ., 11 человек — Шурагельского общества и 1 — Зарушатского общества, Карсской области. Большинство из них люди женатые. Жены и дети остались дома. Вместе с ними сослан запасной — Иван Рыбин15 и оставлены в Александровске, Иркутской губ., до зимней или весенней отправки на Ленский тракт, запасные: Василий Поздняков16, Петр Светлищев и Григорий Войкин.
Адрес духоборов: Станция Амгинская, Якутской области и округа, земскому заседателю 2-го участка для передачи Василию Федоровичу Шерстобитову17, живущему на Усть-Ноторе.
Почта ходит только до сел. Амги. Письма их под контролем полиции.
Примечания
Местонахождение подлинника неизвестно. Печатается по копии, снятой по поручению Толстого рукой неизвестного и присланной Толстым со своей припиской в Англию В. Г. Черткову (см. вступительную заметку). Впервые напечатано В. Г. Чертковым с заголовком «Письмо политического ссыльного» в «Листках Свободного Слова», № 1, ноябрь 1898 г., стр. 6—10. Несколько отрывков из письма, также без упоминания имени Федосеева, приведено В. Д. Бонч-Бруевичем в его книге «Волнения в войсках и военные тюрьмы», изд. «Жизнь и знание», П., 1918, стр. 122, 129, 131—132.
из Верхоленска в Москву больше трех недель, можно предполагать, что настоящее письмо было написано около 10 декабря.
1 Письмо Толстого в редакцию «Биржевых Ведомостей» с просьбой напечатать статью П. А. Буланже о тяжелом положении духоборов, расселенных по деревням Тифлисской губернии. И письмо и статья, посланные Толстым в редакцию 18 мая 1897 г., были напечатаны лишь в августе того же года в статье И. И. Ясинского (см. прим. 13-е к настоящему письму).
2 Слова эти взяты из письма духоборов к Н. Е. Федосееву от 5 августа, которое, повидимому, послужило одним из источником для настоящего письма.
3 Слова, заключенные в кавычки, вероятно, взяты из неизвестного нам письма духоборов к Н. Е. Федосееву.
4 Откуда Н. Е. Федосеев имел сведения о сообщении газеты «Саратовский Дневник» — выяснить не удалось.
5 «Духоборцы в дисциплинарном батальоне», стр. 35).
6 Инициатором ссылки духоборов сроком на восемнадцать лет, вместо обычного срока административной ссылки на три — пять лет, был военный министр П. С. Ванновский. Подписанный им «всеподданнейший доклад министра внутренних дел» И. Л. Горемыкина перепечатан В. Д. Бонч-Бруевичем в его книге «Волнения в войсках и военные тюрьмы», П., 1918, стр. 116—118. На докладе Николай II положил 5 августа 1896 г. резолюцию: «Согласен», и, вследствие этого, «предположения» двух министров, одобренные также и министром юстиции, приобрели силу закона.
7 Духоборы-«краснобилетцы» подвергались гонениям вследствие того, что возвращали властям свои воинские документы — «красные билеты». Сообщенное Н. Е. Федосееву число духоборов-«краснобилетцев», высланных будто бы с Кавказа со второй партией, оказалось неверным. Вся прибывшая в якутскую ссылку вторая партия состояла из сорока человек, из которых девять старше пятидесяти лет, девять старше сорока лет, остальные моложе (см. Ильинский А., Духоборы в Якутской области, — «Голос Минувшего», 1917, № 1, стр. 257).
8 «крайне неразвитых и неустойчивых в своих понятиях якутов». Он опасался, что «якуты легко могут поддаться вредным внушениям сектантов».
Из всей первой партии сосланных в Якутскую область духоборов, партии, о которой Федосеев писал Толстому, только один (Кузьма Пугачев) не выдержал тяжести испытаний и просил о помиловании. Все остальные духоборы этой партии до конца проявили ту «гранитную непоколебимую твердость и стойкость убежденных в своем деле» людей, о которую, по выражению В. Д. Бонч-Бруевича, «разбилась современная российская инквизиция». Они пробыли в ссылке семь с половиной лет (см. Ильинский А., Духоборы в Якутской области, — «Голос Минувшего», 1917, № 1, стр. 246—253 и 261; Бонч-Бруевич
9 Ольховик Петр Васильевич (род. в 1874 г.), крестьянин дер. Речки, Сумского уезда, Харьковской губернии, не духобор.
В октябре 1895 г. П. В. Ольховик во время призыва на военную службу отказался от присяги и от службы. Несмотря на это, был зачислен на службу и отправлен морским путем в артиллерийскую бригаду, стоявшую во Владивостоке. Здесь Ольховик продолжал отказываться от несения военной службы и был предан бригадному суду «за умышленное неповиновение начальству». 1 июля 1896 г. его приговорили к трем годам заключения в дисциплинарном батальоне.
10 Середа путь во Владивосток вместе с Ольховиком, Середа сблизился с ним и еще в пути обратил на себя внимание начальства. В бригаде же он отказался от продолжения военной службы, также был предан суду и приговорен к заключению на три года в дисциплинарном батальоне.
«В обвинительном акте», предъявленном компанией Юхоцких Н. Е. Федосееву, ему, между прочим, инкриминировалось «нетоварищеское отношение» к Ольховику и Середе. Соединенное собрание политических ссыльных, бывшее 5 января 1898 г., отвергнув все инсинуации, направленные против Федосеева по пункту, касающемуся отношений к Ольховику и Середе, признало, что имеющиеся письма последних к Федосееву «не допускают и тени подозрения о существовании между ними и Федосеевым иных, кроме чисто дружеских, отношений» (см. Виноградов Ф., Из жизни верхоленской ссылки, — «Каторга и Ссылка», 1928, XI (48), стр. 129—137).
11 О Егорове см. примечание 4-е к письму № 2.
12 эти и еще кормовые деньги, они всю сумму израсходовали на закупку продовольствия и на месте своего поселения фактически очутились без копейки денег (см. Ильинский А., Духоборы в Якутской области, стр. 247—250).
13 Ясинский Иероним Иеронимович (1850—1931), беллетрист и публицист, отличавшийся неустойчивостью взглядов и беспринципностью.
«Биржевые Ведомости» (№ 213, от 6 августа), Ясинский напечатал статью «Секта, о которой говорят». Изложив историю духоборческого движения, Ясинский закончил статью предложением помочь бедствующим духоборам и этим «возвратить заблудших в лоно церкви». В свою статью Ясинский включил статью П. А. Буланже вместе с сопроводительным письмом Толстого в редакцию «Биржевых Ведомостей» (см. прим. 1-е к настоящему письму).
По поводу выступления Ясинского Толстой писал П. И. Бирюкову 13 (?) августа 1897 г.: «О духоборах статью Буланже ни одна газета не хотела печатать, и потом напечатали Биржевые Ведомости, но предпослав статью Ясинского, кот[орый] клевещет на них. Я думаю, что это хуже, . Постараемся не забывать, а чувствовать их страдания и потом стараться помочь им. Чем, я еще не знаю, но надеюсь, что жизнь укажет» (подчеркнуто нами).
14 «Новое Слово» — ежемесячный журнал, издававшийся с октября 1895 г. С марта 1897 г. в журнале стали сотрудничать Плеханов (под псевдонимом Каменский), Потресов и др. Журнал был закрыт в декабре 1897 г., о чем Н. Е. Федосееву не могло быть еще известно.
В публикации письма Федосеева, появившейся в «Листках Свободного Слова», название указанного им марксистского органа заменено словами: «какого-нибудь журнала».
15 Рыбин «обвинительного акта» против Н. Е. Федосеева, последний был знаком с Рыбиным (см. вступительную статью).
В копии письма Федосеева к Толстому написано не Рыбин, а Рыбаков. Это несомненная ошибка.
16 Поздняков Василий Николаевич, духобор из Тифлисской губ. За отказ от военной службы был подвергнут телесному наказанию. Весной 1897 г. был выслан на восемнадцать лет в Якутскую область. На Усть-Нотору Поздняков прибыл вместе со второй партией духоборов в июне 1898 г. Вскоре же был послан товарищами-единоверцами на Кавказ с поручением к женам сосланных. Это рискованное нелегальное путешествие он благополучно совершил, побывав по пути у Толстого, в Ясной Поляне. По словам Толстого, Поздняков ему «показывал свое иссеченное тело, и это было ужасно: оно было покрыто рубцами, хотя прошло уже несколько месяцев после наказания». По просьбе Толстого, он написал в Ясной Поляне воспоминания о расправе с духоборами за сожжение оружия (см. «Рассказ духоборца Васи Позднякова», под ред Влад. Бонч-Бруевича, изд. «Свободное слово», Christchurch, 1901).
17 Шерстобитов —1901), духобор из Тифлисской губернии. Был принят на военную службу осенью 1892 г. 29 июня 1895 г. (в день сожжения духоборами оружия) он отказался от дальнейшего несения службы. За это был приговорен к заключению в дисциплинарном батальоне, а затем отправлен в якутскую ссылку.
Судя по неопубликованным письмам духоборов к Н. Е. Федосееву, можно с уверенностью сказать, что писавший эти письма от лица всей партии духоборов В. Ф. Шерстобитов не только был в переписке с Федосеевым, но и лично беседовал с ним «во время совместной жизни в пути». Значительная часть его писем к Федосееву, повидимому, до нас не дошла.
* Сообщение в «Саратовском Дневнике» о бодрости ссылаемых духоборов неверно. Неверно то, что будто бы им позволили проводить до могилы умершего в Красноярской тюрьме товарища4. [Примечание Н. Е. Федосеева.]
** Ольховик и Середа ввиду совместной жизни с духоборами-вегетарианцами отказались от охоты и рыбной ловли. [Примечание Н. Е. Федосеева.]