Москва, 21 февраля 1900 г.
Во время последней дружеской беседы тружеников художественного Общедоступного театра по окончании сезона мы не могли не вспомнить лучшие вечера нашего существования, те вечера, когда театр был осчастливлен присутствием величайшего мирового писателя.
От лица всех артистов шлем Вам привет от всего сердца.
Немирович - Данченко, Алексеев.
Примечания
Взаимоотношения Толстого с Московским Художественным театром были тесны и продолжительны.
Весною 1893 г. театр впервые в Москве поставил с исключительным успехом написанные в 1890 г. „Плоды просвещения”, а вскоре, во время гастрольной поездки труппы в Тулу, произошло и личное ее. первое знакомство с Толстым” в доме его друга и местного театрала В. Н. Давыдова. Тут же, по инициативе Толстого, возник разговор о постановке этим театром. Власти тьмы*, в то время еще находившемся под запретом. В процессе беседы автор особенно заинтересовался высказанным актерами пожеланием об объединении двух вариантов известного четвертого акта этой пьесы.
Около десятилетия спустя Толстой, неудовлетворенный постановками «Власти тьмы» в других театрах и „самой пьесой”, пригласил к себе К. С. Станиславского и обратился к нему: . Напомните мне, как вы хотели переделать 4-й акт. Я вам напишу, а вы сыграете”. В сезоне 1902—1903 гг. и эта пьеса Толстого была поставлена в театре.
Наконец, 11 октября 1900 г. В. И. Немирович-Данченко отправился в Ясную Поляну для переговоров о предоставлении театру новой пьесы „Живой труп’. Впервые эта драма пошла также именно в этом театре, однако, уже около года спустя после смерти автора.
Не только великие основатели художественного театра неоднократно бывали у Толстого в Москве и Ясной Поляне, но известно и посещение им самим квартиры Вл. И. Немировича-Данченко. Бывал Толстой и на спектаклях в Художественном театре. Так, 24 января 1900 г. он посетил представление чеховской пьесы „Дядя Ваня”, а 16 февраля того же года присутствовал на постановке пьесы Г. Гауптмана „Одинокие”.
„Во время спектакля Дяди Вани мы исподтишка не спускали с него глаз”,— вспоминал потом Вл. И. Немирович-Данченко.
Именно к этому времени и относится публикуемая выше телеграмма. Ее подлинник хранится в рукописном отделе Государственного музея Л. Н. Толстого.