Страхов Н. Н. - Толстому Л. Н., 25 мая 1881 г.

Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому

25 мая 1881 г. Санкт-Петербург.

Сегодня нет корректур, и ни на какой прощальный вечер не нужно идти, и больных посещать не требуется, — значит, нужно и должно писать к Вам, бесценный Лев Николаевич. Я все поджидал письма от Вас, думал, что Вы смилуетесь, и после третьего или четвертого письма об нигилизме скажете мне хоть в нескольких словах Ваше мнение. «Неприязненного чувства», которое Вы просите прогнать, я, конечно, не испытал ни малейшего. Но стал я вспоминать наши разговоры прошлым летом, когда мы не соглашались, и много думал, но не придумал, в чем и как выразится Ваше неодобрение. Написал я, конечно, очень дурно, потому что не выразил и сотой доли того, что хотел, а то, что выразил, сказал в сто раз холоднее, чем думал. Не хватило и, может быть, никогда уже не хватит прежней силы. Но тема меня увлекла. Этот мир я знаю давно, с 1845 года, когда стал ходить в Университет1. Петербургский люд с его складом ума и сердца и семинарский дух, подаривший нам Чернышевского2, Антоновича3, Добролюбова4, Благосветлова5, Елисеева6 и пр.7 — главных проповедников нигилизма — все это я близко знаю, видел их развитие, следил за литературным движением, сам пускался на эту арену и пр. Тридцать шесть лет я ищу в этих людях, в этом обществе, в этом движении мыслей и литературы — ищу настоящей мысли, настоящего чувства, настоящего дела — и не нахожу, и мое отвращение все усиливается, и меня берет скорбь и ужас, когда вижу, что в эти тридцать шесть лет только это растет, только это действует, только это может надеяться на будущность, а все другое глохнет и чахнет. Вы помните, какой отрадой были для меня Вы, в какой восторг меня привела Война и мир. Но общий поток прошел мимо и возрастал по-прежнему. Если бы Вы знали, что я чувствую тут, слушая нынешние речи и рассуждения, следя за чувствами и поведением милых моих петербургцев! Одна уже привычка к болтовне, принимаемой за дело, одни уже непрерывные умничания, не содержащие капли ума, могут привести в неистовство всякого сколько-нибудь серьезного человека.

А если у человека шевельнулось и серьезное чувство, то он готов будет возненавидеть этих болтунов, говорящих с простодушнейшим видом самые отвратительные вещи. Конечно, хорошие, настоящие нигилисты в тысячу раз выше этого общества, но, к несчастию, они его плод, они приняли всурьез его бездушие и пустомельство и исполняют его программу. Я не могу равнодушно думать о той истории, которая совершается перед нами, об этом извращении сил и бесплодной гибели. Это похоже на то, как если бы человек сам себя резал ножом в куски или бился головой об стену, воображая, что творит какой-то подвиг, который принесет и всем, и ему и славу, и благополучие.

И вот я вздумал выразить чувства, зревшие во мне десятки лет, но выразить их как возможно проще, становясь только на самые незыблемые точки зрения, опираясь на такие нравственные и умственные основания, которые для всех несомненны, всеми признаются. Неужели мне это не удалось? Смотрите, бесценный Лев Николаевич, не придайте моим словам какого-нибудь смысла, которого в них нет! Я был очень осторожен и, кажется, не обмолвился.

Недели три я болел и только сегодня чувствую себя как будто совсем здоровым. Сегодня же и первый теплый день нашего мая.

Нравственно за это время я тоже очень недоволен собою; были дни, когда я даже забывал обращаться лицом к тому идеалу, с которого не нужно спускать глаз; постараюсь это прекратить.

Простите меня и дайте мне хоть маленькую поддержку. Вы знаете, как дорого мне каждое Ваше слово; самое сердитое замечание меня не рассердит на Вас, а было бы настоящим хлебом для голодного.

Ваш всею душою

Н. Страхов

1881 г. 25 мая Спб.

Примечания

1  и в 1848 г. поступил в Главный педагогический институт, где обучался на казенный счет, с обязательством отработать после окончания института 8 лет в учебных заведениях.

2 Чернышевский Николай Гаврилович (1828—1889) — сын священника, учился в Саратовской Духовной Академии.

3 Антонович Максим Алексеевич (1835—1918) — критик, публицист, философ. Сын дьячка. С 1861 г. был постоянным сотрудником «Современника», в начале 1860-х гг. был близок к организации «Земля и воля».

4 Добролюбов Николай Александрович (1836—1861). Оба его деда и отец были духовного звания. Добролюбов учился в Нижегородской Духовной Семинарии, но не закончил ее.

5 Благосветлов Григорий Евлампиевич (1825—1880) — журналист, публицист. Сын полкового священника, учился в Саратовской Духовной Семинарии на два курса ниже Чернышевского.

6 —1891) — публицист, журналист. Сын сельского священника.

7 Сам Страхов был сыном священника, магистра богословия и профессора Белгородской Семинарии, окончил Костромскую Семинарию.

Раздел сайта: