Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому
13 сентября 1887 г. Санкт-Петербург.
13-го сент. Спб.
Вчера получил я экземпляр Ваших сочинений1, бесценный Лев Николаевич, и совесть стала так грызть меня, что принимаюсь писать к Вам. Много, много виноват я перед Вами, перед Софьею Андреевною. Хочу покаяться перед Вами. Все это время, весну и лето, я чувствовал себя таким дурным, что готов был у всех просить прощения, готов был ото всех убежать куда-нибудь. Меня давила непобедимая тяжесть. Таким я был и у Вас, таким вернулся и в Петербург. Вы справедливо запрещаете тосковать, и я знаю, в таких случаях, что душа моя болеет от своей нечистоты. Но, кажется, тут есть и что-то физическое. Все время я полнею, и платье стало мне узко. Всеми силами я стараюсь меньше копаться с собой и меньше занимать собою других; но это не всегда удается, и я должен просить прощения и за свою деревянность в Ясной Поляне и за свои теперешние излияния.
В Москве я видел много народу: Цертелева, Ивакина, Николая Федоровича2, Иванцова-Платонова и других, менее Вам интересных. Ото всех на меня пахнуло чем-то старым и не обещающим ничего нового. Каков сам человек, такими кажутся ему люди. Николай Федорович и Иванцов твердили то, что я уже слышал. Порадовался я на неизменную живость и бодрость Николая Федоровича и на истинно блистательные зубы Иванцова. В этот раз, мне кажется, я понял Иванцова: он, очевидно, действовать не хочет, не считает себя призванным писать и решать.
Он стоит в стороне, умно и тонко наблюдая все, что делается, и спокойно надеясь, что дело Божие не может не сделаться. Его мысли о Вашей деятельности, о ее важности и пользе — очень приятно было мне услышать.
В Петербурге я сначала погрузился в полное уединение и это было мне, я думаю, полезно. В моем душевном состоянии еще лучше было бы, если бы я умел бить поклоны и по нескольку часов стоять на молитве.
Однако, понемногу начал я свои работы, и все они теперь в ходу, и чтение, и печатание и писание. С нетерпением жду появления Вашей книги3; хотелось бы перечесть те чудесные страницы, которые я читал в Ясной Поляне.
Пойду в Новое время и скажу, что напишу им разбор, чтобы никому другому не давали. Эта книга и вообще Ваши последние писания — вот тема, которая может одушевить меня. Мне хочется взять их с той стороны, с которой никто не смеет осуждать Вас, хочется поставить их как огромный поворот в литературе и в самой нашей жизни.
А до тех пор, сделаю и ту работу, которую обещал Графине: выборку из Ваших сочинений для школьного их издания. Хорошо было бы, если бы Графиня сговорилась для этого с Поливановым4. Он совершенный мастер этого дела. Тогда моя выборка могла бы помочь ему, подсказать в чем-нибудь или поправить.
Простите меня, бесценный Лев Николаевич. Дай Вам Бог здоровья и душевной силы. Если Стасов5
Ваш сердечно и неизменно преданный
Н. Страхов
Примечания
1 Шестое издание.
2
3 «О жизни» — трактат, над которым Толстой работал в 1886—1887 гг.
4 —1899) — литературовед, педагог, основатель и директор частной гимназии в Москве. В гимназии Поливанова учились сыновья Толстого — Илья, Лев, Михаил.
5 См. ниже.