Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому
27 сентября 1889 г. Санкт-Петербург.
Большое было мне разочарование, бесценный Лев Николаевич, когда Татьяна Андреевна1 сказала, что не привезла Вашей повести; я весь горел жадностию прочитать ее. Но если Вы поправляете, то я знаю уже по многим опытам, — поправите к лучшему, и остается только радоваться и ждать. Говорила Татьяна Андреевна и о планах издания. Мне кажется, что единственный прямой и правильный план — напечатать с Вашим именем отдельною книгою, пустить по очень дешевой цене, только окупающей издание, и на самой книге объявить, что Вы отказываетесь от прав собственности: автор позволяет перепечатывать, кому угодно, безвозмездно и безнаказанно. Если Вы выпустите без имени, то, во-первых, не можете объявить отречения от собственности, а, во-вторых, хоть имени и не будет, а все будут знать — напрасная игра в жмурки, — да и можете сделать соблазн: начнут печатать без имени другие повести и приписывать их Вам под рукою. Лучше сделать прямо и просто, не выставляясь и не скрываясь, как это Вы до сих пор делали, как сделали с Властью тьмы. Кажется, я тут мешаюсь не в свое дело — но не боюсь: Вы простите меня, зная, что ничего во мне нет, кроме чистого усердия к Вам.
Татьяна Андреевна не сдержала своего слова и передала мне Ваш совет — бросить полемику из-за Данилевского. Боюсь, что она не все сказала, что Вы ей поручали, но объясню Вам теперь, в каком положении дело. Мне оно опротивело и, к счастью, нужды в нем никакой нет, т. е. уже Кареев2 уже написал в Р[усской] мысли об России и Европе— написал бестолково, но все-таки лучше Соловьева! Со своей стороны я задумываю только маленькую статейку для заключения спора, статейку преимущественно об Тимирязеве. Кстати: в конце декабря здесь будет Съезд натуралистов, и надеюсь, что вопрос об будет обсуждаться на этом съезде. Во всяком случае, я совершенно спокоен, не то что при первых нападениях Соловьева и Тимирязева; поэтому, если буду писать, то напишу совершенно в кротком духе. В словах Татьяны Андреевны мне было не ясно, что дурного Вы находите в продолжении этой полемики? Я сам уже каюсь в своей горячности и постараюсь загладить ее.
Посылаю Вам мои последние печатания: об (в Н[овом] времени) и об Розанове3. Это все не важно, но и так коротко, что мне не очень совестно обременять Вас. Увы! приходится все писать и писать, а охота заметно убывает.
В Петербурге все очень спокойно, все затихает и застывает больше и больше. Или это мне так кажется и я сам застываю?
Простите меня. Софье Андреевне мое усердное почтение.
Н. Страхов
1889. 27 сент. Спб.
Примечания
1 Т. А. Кузминская.
2 «Теория культурно-исторических типов. (Н. Я. Данилевский: «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому. Издание четвертое. Спб., 1889 г.)» была напечатана в сентябрьской книжке журнала «Русская мысль» за 1889 г., С. 1—32.
3 См. прим. 2 к Письму 363 Страхова к Толстому от 21 июня 1889 г.