Страхов Н. Н. - Толстому Л. Н., 12 сентября 1871 г.

Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому

12 сентября 1871 г. Санкт-Петербург.

Поиски мои кончены, высокоуважаемый Лев Николаевич, но ничего хорошего не могу сообщить Вам.

1. Глазунов¹ отказался.

2. Вольф², увидав меня, вдруг объявил, что больше четырех тысяч он не дает.

3. Исаков³, или лучше его прикащик Мартынов⁴, ведущий все его дела, толковал, что полное собрание не пойдет, так как есть Стелловского⁵, а что хорошо бы издать Войну и Мир, тысячи три экземпляров, и пустить рубли по три.

4. Самое выгодное предложение сделал Д. Ф. Федоров⁶, тот, на чьи деньги рассчитывал Кожанчиков⁷. Принимая Ваши условия (т. е. 4 тома, 36.000 экземпляров, цена 10 рублей), он предлагает Вам шесть тысяч рублей, деньги сейчас и сполна. Расчет его вот какой:

Эти деньги он думает выручить в 3 года. То есть на 14 тысяч затраты (Вам 6 и за издание 8), он думает в три года нажить рубль на рубль. «Может быть, прибавил он, кто-нибудь для славы издаст на лучших условиях, но по-купечески дать больше невыгодно». Тургенев⁸, сказал мне Федоров, сам печатает свои издания и потом продает гуртом за полцены, то есть как раз дает книгопродавцу выручить столько, сколько желает выручить с Вас Федоров.

— например, пригодились бы для соображений о самом выгодном способе сделать дело. Но я заранее не надеялся на здешних издателей, и думаю, что в Москве Вы найдете людей более денежных и более смелых.

Хочу поправить то, что я писал Вам о Достоевском⁹. Повидавшись с ним несколько раз, я увидел, что он вовсе не ослабел, и что перемена, которая мне показалась страшною, в сущности имеет какой-то очень хороший характер. Теперь у него прекрасная семья¹⁰, двое маленьких детей¹¹; есть при том надежда, что он, может быть, избавится от житья заработком¹². Словом — будущее очень светло, и я, вместо того чтобы жалеть о нем, стал радоваться.

Бесы¹³ не поймет.

Графине расскажите следующую историю. Была тут девушка, на которой меня все толкали жениться. Но так как она была богата и криворота и по другим высшим причинам, я ничуть не подавался на подталкивание. Должен сознаться, что я находил девушку все-таки симпатичною. Нынешней весной вдруг объявляют, что она выходит замуж за молодого человека, которого мы все знали и который давно за ней ухаживал. Жених сияет, пьют шампанское и пр. По службе он должен был уехать месяца на два или на три. Случайно я его встретил в Киеве. Он объявил мне, что Петербург — Европа, а Киев все-таки Азия, и что он в эту же ночь едет в Петербург. — «Играть свадьбу»? — Не знаю... — «Как?..» Да вы там лучше узнаете. — Приезжаю в Петербург и узнаю: жених приехал как раз накануне того дня, когда его невеста должна была венчаться с другим! Говорят, они виделись в тот же день; жених упрекал, она плакала и на коленях просила прощения... Впрочем, подробности еще узнаю хорошенько. Сватьба однако же совершилась на следующий день с новым женихом. Отставной уехал назад в Киев.

Вот вам и женитесь! А графиня говорит, что это вовсе не трудно.

Недавно слышал суждения о «Войне и Мире» с новой точки зрения. Строгие маменьки не дают этой книги дочкам, находя ее соблазнительною. Особенно возмущаются двумя сценами: когда Анатоль видит в первый раз Наташу и входит к ней в ложу и 2) когда Наташа ночью прокрадывается к раненому князю Андрею.

От всей души желаю Вам всего хорошего.

Н. Страхов

1871 г. 12 сент.

Примечания

¹ Глазунов Иван Ильич (1826—1889) — петербургский книгопродавец, издатель.

² —1883) — петербургский издатель, книгопродавец.

³ Исаков Яков Алексеевич (1810—1881) — владелец книжного магазина в Петербурге.

⁴ Мартынов Николай Гаврилович — издатель, книгопродавец.

⁵ Стелловский Федор Тимофеевич (1826—1875) — владелец типографии, литографии и нотного магазина в Петербурге, издатель сочинений Писемского, Достоевского и др. В 1864 г. Стелловский выпустил «Сочинения Гр. Л. Н. Толстого» в двух томах в количестве 3000 экземпляров. Это издание принято считать вторым собранием сочинений Толстого.

⁶ Федоров Дмитрий Федорович — петербургский книгопродавец.

⁷ —1877) — петербургский книгопродавец и издатель.

⁸ Тургенев Иван Сергеевич (1818—1883).

⁹ Письмо Страхова неизвестно. С Ф. М. Достоевским Страхов был знаком с 1859 г. Достоевский вернулся в Петербург 8 июля 1871 г. после более чем четырехлетнего пребывания за границей.

¹⁰ Достоевский женился вторым браком 15 февраля 1867 г. на Анне Григорьевне Сниткиной (1846—1918). Страхов был шафером на их свадьбе.

¹¹ Дочь Достоевских Люба родилась в Дрездене 14 сентября 1869 г., сын Федор родился 16 июля 1871 г. в Петербурге.

¹² Спас-Клепики. Он был введен в наследство лишь в январе 1881 г., всего за несколько дней до кончины.

¹³ Роман «Бесы» был написан в 1870 г. в Дрездене. Печатался в журнале «Русский вестник» в 1871 г., №№ I, II, IV, VII, IX, X, XI.

В письме к Достоевскому от 12 апреля 1871 г. Страхов писал: «Поджидал я, многоуважаемый Федор Михайлович, третьей части «Бесов», чтобы написать Вам о них: и очень огорчен, что не дождался. Во второй части чудесные вещи, стоящие на ряду с лучшим, что Вы писали. Нигилист Кириллов — удивительно глубок и ярок. Рассказ сумасшедшей, сцена в церкви и даже маленькая сценка с Кармазиновым — все это самые верхи художества. Но впечатление в публике до сих пор очень смутное; она не видит цели рассказа и теряется во множестве лиц и эпизодов, которых связь ей не ясна. Простите, что пишу Вам эти неблагоприятные суждения. Мне даже приходило в голову предложить Вам советы, и я не могу воздержаться от этой глупости, которую прошу Вас принять как выражение величайшего моего интереса к Вашей деятельности.

— по содержанию, по обилию и разнообразию идей Вы у нас первый человек и сам Толстой сравнительно с Вами однообразен. Этому не противоречит то, что на всем Вашем лежит особенный и резкий колорит.

Но очевидно же: Вы пишете большей частью для избранной публики, и Вы загромождаете Ваши произведения, слишком их усложняете. Если бы ткань Ваших рассказов была проще, они бы действовали сильнее. Например, «Игрок», «Вечный муж» произвели самое ясное впечатление, а все, что Вы вложили в «Идиота», пропало даром. Этот недостаток, разумеется, находится в связи с Вашими достоинствами. Ловкий француз или немец, имей он десятую долю Вашего содержания, прославился бы на оба полушария и вошел бы первостепенным светилом в Историю всемирной Литературы. И весь секрет, мне кажется, состоит в том, чтобы ослабить творчество, понизить тонкость анализа, вместо двадцати образов и сотни сцен остановиться на одном образе и десятке сцен. Простите, Федор Михайлович, но мне все кажется, что Вы до сих пор не управляете Вашим талантом, не приспособляете его к наибольшему действию на публику. Чувствую, что касаюсь великой тайны, что предлагаю Вам нелепейший совет — перестать быть самим собою, перестать быть Достоевским. Но я думаю, что в этой форме Вы все таки поймете мою мысль» — см. «Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественному движению» (Москва — Ленинград, Издательство Академии наук СССР, 1940), С. 271.