Страхов Н. Н. - Толстому Л. Н., 21 июля 1879 г.

Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому

21 июля 1879 г. Кременчуг.

Ужасно много нужно бы написать Вам, бесценный Лев Николаевич, и в мыслях я уже давно пишу к Вам и много написал. Постараюсь повторить хоть кое-что.

Новый Ваш фазис1 только на первую минуту удивил меня, но потом я удивился только необыкновенной живучести Вашего внутреннего труда и верности Вашего пути. Что бы ни вышло, все будет хорошо, не только хорошо, а чудесно, несравненно-глубоко и сильно. Дай Вам Бог всего, что для этого потребно.

Два дня у Фета были очень приятны, приятнее, чем я ожидал. Мы считывали немножко его перевод2, и я убедился, что это будет превосходная вещь, мастерская передача подлинника. Очень меня это обрадовало, я так боялся, что Фет станет своевольничать, а он изо всех сил добивается верности и точности. Зимой, вероятно, напечатаем, и одной русской хорошей книгой будет больше.

В Кременчуг я приехал 24-го июня и сначала был очень доволен, потом очень огорчен, но теперь дело поправилось. Тут рассказывать становится трудно, понемножку я должен был войти в чужую для меня жизнь, и сначала испугался, открывши злого червя, который, как мне показалось, постоянно ее точит и отравляет. Но скоро я увидел, что добро и здоровье еще очень успешно борются со злом. Первый вид моих молодых3 доставил мне глубокое наслаждение, какого я и не ожидал; молодость, здоровье, счастье были несомненно перед моими глазами. Особенно племянницу я нашел и красивою, и оживленною, и больше мною любимою, и меня любящею, чем я думал.

ехал туда, дни стояли удивительные.

В Киеве ничего не было важного, кроме разве бесподобного «Верую», которое я слышал в Софийском соборе. Об остальном лучше когда-нибудь рассказать, чем писать.

С удовольствием чувствую, что теперь я уже отдохнул. Петербургские мысли и настроения наконец выветрились. Я вошел в жизнь моих милых хозяев, и полюбил их больше прежнего. Но мне все еще нездоровится, и беда, кажется, в том, что моя огромная комната (с огромным балконом, уставленным олеандрами) сыра.

Вот Вам все мои беды и радости. Часто я думал о Ясной Поляне и о том, как-то идет Ваша работа. Числа 27, 28 я буду уже у Фета, и останусь у него не знаю сколько, займусь хорошенько его переводом. Будьте милы, бесценный Лев Николаевич, напишите мне туда несколько строк, и когда удобнее к Вам приехать. От всего сердца желаю Вам здоровья и бодрого духа, и всем Вашим, и заранее радуюсь, что опять увижу Вас.

Ваш душевно

1879 г. 21 июля. Кременчуг.

PS. Видите, как я обленился, не соберусь с мыслями и все пропустил, что хотел написать Вам. А Фет, занятый работами по хозяйству, написал мне сюда два письма, 12 страниц кругом, и тут есть одно глубокое рассуждение, которое я покажу вам.

Примечания

1 Толстой вступил в кризисный период жизни — период формирования своего религиозно-нравственного понимания.

2 «Мир как воля и представление».

3 Ольга Даниловна и Иван Павлович Матченко.

Раздел сайта: