№ 140
[1885 г. Августа 18. Москва]
Еще день прошел, бесполезный и скучный. Мальчики до того привыкли болтаться, что сегодня, вместо того, чтоб заняться накануне экзаменов, прошатались из угла в угол, и точно с намерением ровно ничего не делали, только приводили меня в отчаяние.
Утром я поехала купить кое-что съестное (воскресение всё заперто); приехала — застала двух классных дам; они привезли мне две статьи о тебе, Лёвочка. Одна вырвана из «Вестника Европы», другая откуда-то переписана. В последней сказано, что в Париже «Ma Religion» имеет большой успех, и образовалась целая секта «Толстоистов», которые проповедуют твое учение. Жаль, что не переведены другие две статьи, — было бы более цельное впечатление и пониманье. Статьи эти сейчас прочту и привезу с собой. Классные дамы принесли то, с чего переписывали: «Закон и Государство», и просили дальнейшее, которое не знаю, где взять. — Потом поехала к Иванцову-Платонову. Приняла его дочь, 19-ти лет, ученица классической гимназии Фишер, и такая славная девушка, умница. Потом пришел и отец. Он, видно, почти ничего не сделал, всё отговаривается, что нет времени, но настаивает на своем мнении, что надо напечатать непременно. Я просила поспешить сделать свои замечания, и он обещал. Упомянул он и о большом сочинении, говорил, что хорошо бы и оттуда сделать выборки. Я его, — je l’ai pris au mot,1 но он стал усиленно отговариваться, что теперь не время, и он никак не может, так занят.
Говорил он, что Победоносцев заказал в газеты разным лицам статьи, обличающие тебя и твое учение. Но Соловьев, законоучитель Катковского лицея, такую написал глупую статью, что жалко даже его, как он осрамился своим непониманием.
Много он говорил мне о том, что надо изменить в твоих статьях, чтоб сделать их возможными для печати; о предисловии твоем, будто бы необходимом; о том, что пропустить, и как изменить заглавия и проч. Печатать он советует без цензуры, но заручившись вперед устным обещанием Феоктистова — не запрещать. Советует непременно, набрав и напечатав статьи, в их окончательном виде послать Феоктистову и непременно самой ехать в Петербург, и лично хлопотать. Советует поместить непременно последние рассказы, как выражение в образах учения твоего. Обо всем этом переговорим лично, всего не напишешь. Но хорошо, что я у него была, а то затянулось бы бог знает еще на сколько.
что Альсид совсем здоров и не кашляет. Я спросила директора — он еще на даче, в город не переезжал. Пошла к инспектору — он только что отъехал от крыльца с женой. Такая досада! Хотела исполнить просьбу m-me Seuron, и не пришлось. Передайте всё это ей — avec mes saluts.2
Приехала домой; мы втроем пообедали, и я ушла в кухню, сварила уксус, налила сливы и китайские яблочки уксусом, сварила варенье, и вообще соблюла Анковский. Мы с Варварой Петровной и Фаддеевной за то приятно провели время. Пришел в кухню бесконечно-Количка Ге, сочувствовал нам, пришли мои мальчики, и не смотря на то, что я их усиленно гнала заниматься, они усиленно помогали есть сливы. Потом они ушли в дом и так смешили Количку, что он совсем от них ошалел и ушел. Тогда в окне кухни появился дядя Костя, он сегодня приехал из Пирогова. В кухне друг другу всё рассказали; потом пили чай и разошлись. Илья и Лёля ушли повторять наконец свои науки, а я, вот, пишу.
Завтра утром поеду по типографиям, сличу счёты приема и отпуска бумаги; поеду к Салаеву, узнаю, можно ли объявить подписку; поеду, получу сколько-нибудь денег с книг и буду волноваться об экзаменах. Что у Алёши насморк — это не беда, но у него горло надо беречь, и вообще теперь опасна простуда для всех. Что же гости-то как одолели! Никогда так не было. Я еще не знаю, когда приеду. Лёля всё ко мне ютится, его жаль оставить, хотя он очень неприятен, суетлив и ленив. Как поживаете все, что Кузминские, тётя Таня, дядя Саша? Как моя Таня исправляет должность матери и хозяйки? Очень приятно было получить письмо и завтра жду с нетерпением. Целую всех.
Соня.
Примечания
Датируется на основании связи по содержанию с предшествующим письмом и слов письма «Воскресение всё заперто».
«Ma Religion» — «В чем моя вера». С. А. Толстая пометила: «Переведена на французский язык кн. Леонидом Дмитриевичем Урусовым».
«Закон и Государство». С. А. Толстая ошиблась; это — статья «Церковь и государство», составленная из отрывков большого сочинения Толстого (входивших в «Критику догматического богословия») во время работы над ним в 1879—1881 гг. С 1882 г. получила широкое распространение в списках и литографированном виде. Впервые напечатана за границей издательством Cassirer und Danziger
Иванцову-Платонову. Известно письмо Толстого Иванцову-Платонову 1885 г., в котором он писал: «Сейчас получил от жены статью и ваши замечания. Я еще больше полюбил вас, прочтя ваши примечания[...]. На исключения, сделанные вами, я, разумеется, согласен[...]. Надо будет написать несколько слов предисловия, указав на значение ваших примечаний» (ПТ, изд. Окто, стр. 41—42).
Соловьев — Иван Ильич Соловьев, магистр богословия, преподаватель лицея.
. Совет Иванцова был принят: в запрещенном томе издания 1886 г. «В чем моя вера» набрано под заглавием: «Как я понял учение Христа».
Феоктистов — Евгений Михайлович Феоктистов (1828—1898), начальник главного управления по делам печати; в молодые годы был дружен с Берсами.
на Мясницкую, к Альсиду
Фаддеевна — московская кухарка Толстых, жена дворника Василия Алексеевича.
бесконечно-любимый Количка Ге. «Так отзывался отец Н. Н. Ге о своем сыне» (прим С. А. Т.).
. Издательская и книгопродавческая фирма «наследников бр. Салаевых», которая в 1880 г. выпустила четвертое собрание сочинений Толстого.
«Нынешнее письмо твое прекрасное. Только жаль, что не знаем про экзамены, и ты как будто не ждешь успеха».
2 [с моими поклонами.]