№ 162
[1885 г. Декабря 19. Москва]
Милый друг, прилагаю для тебя письмо ко мне Победоносцева, переписанное Лёлей. Из него ты увидишь, что отказано безвозвратно, что очень досадно и неприятно. Но, видно, всё пошло мне в жизни против теченья; и чем больше всякого горя, тем как-то больше и больше сжимаешься и жить не хочется. Вот теперь, до праздников набрали бы: «Что ж нам делать?» и напечатали бы весь том. Но ты уехал, увез всё, и я ничего не могу предпринять!
Прими это к сведению, пожалуйста, и если можно, помоги мне поскорей выпустить 12-й том. Всякий день огромное требование книг; сегодня 31 объявление, и придется снова, по всей России, собирать билеты и рассылать 12-й том.
Как-то вы доехали! Утром было хорошо, но теперь, вечером, ветер и холодно. Маша с Андрюшей ездили на Патриаршие с Толстыми. Я весь день за своим делом. Обедала у меня Ольга Зайковская, такая стала полная; она мне была приятна. Дядя Костя тут, взялся писать адресы и замучил меня своими инструментами.
У Маши и у меня с вечера горло болит, у Лёли голова. Он не ходил в гимназию, спал, а теперь сидит со мной и переписывает Победоносц[ева] письмо. Маша учится. Пока всё благополучно, жду с нетерпением известия о вас.
бабе. Так много о ней, что писать не буду, времени нет.
Таничка, милая, не заболей, люби меня, как любила это последнее время. Если тебе не слишком по нас соскучится, то я рада, что вы у таких милых, добрых, умных, чудесных людей, как всё семейство Олсуфьевых, которым кланяюсь сердечно и благодарю за вас.
С. Т.
19 декабря вечер.
Не оставь без вниманья, Лёвочка, мою просьбу что-нибудь сделать, чтоб ускорить запоздавший том. Напиши, не нужно ли мне что сделать или переписать или набрать?
Толстая пометила: «Письма из Москвы в имение графов Олсуфьевых — Никольское-Обольяново, близ станции Подсолнечное по Никол. ж. д.».
письмо ко мне Победоносцева. Константин Петрович Победоносцев писал С. А. Толстой: «Видев вашу горячность к делу, о коем вы пишете, не хочу оставить вас без ответа. Я немедленно вытребовал из канцелярии Синода корректурные листы и прочел их. Они будут рассматриваться в Синоде, но я скажу вам прямо, во избежание недоумений, что нет никакой надежды одобренным, а эти листы никак не могут быть одобрены. Я на словах уже объяснял вам мою мысль, а теперь, прочитав листы, сознаю ее явственно. И вас убеждаю: не настаивайте ». Подлинник письма Победоносцева хранится в АТ.
набрали бы: «Что ж нам делать?»«Так что же нам делать?» вошло в XII том с измененным для цензуры заглавием: «Мысли, вызванные переписью».
билеты — квитанции на подписное издание (собрание сочинений Толстого).
Патриаршие — пруды, на которых по зимам бывал каток.
Ольга Зайковская — Ольга Дмитриевна Зайковская, подруга молодости Софьи Андреевны, дочь инспектора студентов Московского университета.
письмо о бабе
Толстой писал в ответ 21—22 декабря: «Сейчас прочел твое письмо. И сейчас в сердце зажало, и чувствую то же отчаяние и тоску, которые чувствовал в Москве и которые совершенно прошли здесь. Опять то же: задача не по силам, он никогда не помогает, я всё делаю, жизнь не ждет [...]. Все слова мне знакомые и, главное, неимеющие никакого отношения к тому, о чем я пишу и говорю. Я говорил и говорю одно, что нужно разобраться и решить, что хорошо, что дурно, и в какую сторону идти; а если не разбираться, то не удивляться, что будешь страдать сама, и другие будут страдать. О необходимости же что-то сейчас делать говорить нельзя, потому что необходимого для людей, у которых есть деньги на квартиру и пищу, ничего нет, кроме того, чтобы обдуматься и жить так, как лучше. Но, впрочем, ради бога, никогда больше не будем говорить про это. Я не буду. Надеюсь окрепнуть нервами и молчать. — То, что всё, что я испытывал в Москве, происходило не от физических причин, то, что я после 3-х дней точно такой же жизни, как в Москве, — без мяса, с работой физически тяжелой, — я здесь колю и пилю дрова, — я чувствую себя совсем бодрым и сплю прекрасно. — Но что делать, мне, по крайней мере, ничего нельзя изменить, ты сама знаешь. Одно можно — выработать спокойствие и доброту, которой у меня мало, что я и постараюсь сделать. Прощай, душа моя. Целую тебя, и люблю, и жалею».