Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 26 декабря 1885 г.

№ 166

[1885 г. Декабря 26. Москва]

Милый друг, Таня и Верочка благополучно приехали, но имеют усталый вид. У Тани горло болит, она говорит, что всё время в снегу купалась и верно простудилась. Я спрашивала несколько раз Таню и Верочку, что ты, здоров ли, в каком духе? Но они мне всякий раз отвечают, что мало тебя видели, но что ты очень весел и очень смеялся, когда читали Дон-Кихота, и что, повидимому, тебе очень хорошо. Я рада, что здоровье твое от этого довольства и спокойствия выиграет. Спрашивала я, когда ты намерен вернуться, а Таня говорит: когда ты будешь нужен. Что значит нужен? Ведь для дела, для воспитания детей, для возки воды, для хозяйства, — для всего того, для чего бывают нужны люди, ты сам знаешь, что ты не нужен. А для радости, для любви, для счастья людей нужен человек быть не может, если он не хочет. Всё дело в чувстве, в сердце, а не в нужности. Вот я знаю, что детям я нужна, потому что утром, когда я долго не встаю, малыши тихонько ложатся трое в ряд на животы у двери, смотрят в щель, и лежат и ждут, когда я встану и когда окно отворю, чтоб взойти и броситься мне на шею, и всякий день радоваться, что я тут, и что они меня видят.

Это большая радость быть любимой хоть ими.

Вот они всей душой, без вопросов, без сомнений знают, кто им нужен.

таки сломилась на этот раз. Хочу, хочу встряхнуться, жить, спать, думать, разобраться в жизни — и не могу. Ужас перед сумасшествием так велик, что не могу преодолеть его. И именно такие натуры, как моя, которых не сломишь физически, и ломаются морально, и сумасшедшие живут бесконечно долгие годы.

Были сегодня вечером у дяди Серёжи, только свои, родные собрались. Он очень сам мил; вчера пришел ко мне, и сидел со мной вдвоем вечером и так мы с ним хорошо, по душе разговаривали. Вообще, спасибо, все со мной так добры и ласковы, как никогда.

Праздничный обед вчера был очень печальный. Точно кто умер в доме. Тихо, пусто. Обедали Маша, miss D., я и три малыша. Сегодня Таня и дядя Костя придали немного торжественности и веселья. Таня приехала очень счастливая и веселая, и жалеет Никольское; ей ужасно было весело, и она так довольна, как никогда, или как давно я ее не видела. Хотела написать Анне Михайловне и поблагодарить ее, но сегодня уж не успею. Пожалуйста, пиши мне, чтоб я о тебе знала, что ты, и здоров ли. Что Лёля? я себе воображаю, что вы с Лёлей на Султане на днях приедете вдвоем, как ехали с Таней. — Впрочем, делай как тебе дучше. Жаль, что Лёля ослабел в своем хорошем намерении заняться на праздниках. Потом будет жалеть.

Прощай, милый Лёвочка, если не вместе, все-таки же хочется знать, как ты живешь. Ты был очень жалок дома, и я рада, что ты перестал себя мучить в гостях.

С. Т.

26 декабря. Ночь.

miss D. Сведений не имеется.

. Лев Львович также уехал в Никольское-Обольяново.