№ 212
[1889 г. Мая 9. Москва]
Твои открытые письма меня мало удовлетворяют, милый друг. Хотелось бы больше о тебе подробностей. Прилагаю конверт с маркой; у тебя, может быть, нет. А бумага есть в желтом столе, в гостиной. Как устроился ты в Ясной, и кто из тёмных с тобой? Сегодня перебирала твои книги и вещи, и огорчилась, что ты всё новое взял, — блузы, панталоны, — всё что я только сшила, а старое оставил. Верно будешь работать и всё перепортишь. Новое всегда хорошо надевать чистое после грязной работы. Сапоги твои и кожу спрятали тогда же в подвал. Но ничего бы и так не высохло, холод ужасный. Мы понемногу собираемся, у меня страшная потребность одиночества и покоя, и жду не дождусь отъезда. Эти дни особенно тревожно, и нервы расстроены от причин, верно, чисто физических, но от этого не легче.
Лёва успешно сделал русский письменный и латинский письменный — экзамены. Завтра греческий. Дети здоровы, только насморки и кашель легкие от холодов.
Вчера был Бутурлин и Урусов ежедневно бывает. Гости немного мешают, но иногда и развлекают. Завтра начну укладываться; в воскресенье и уже самое позднее в понедельник надеюсь приехать. Тогда телеграфирую.
Тут в Москве Петя брат с Натусей. Она страшно страдает от болей в животе; одни говорят, нервы, другие, — т. е. Захарьин, что срощение кишек; она исхудала, скрючилась, так жаль бедную девочку, страдает, непосильно ребенку. Я бы с ума сошла, кажется, если б всегда видела. Детей особенно жаль.
Не болел ли у тебя твой желудок? Надеюсь, что ты продолжаешь быть здоров.
Как это ты не получил письма в Туле? Я писала и туда и на Козловку.
С. Т.
9 мая
1889.
Примечания
Твои открытые письма — от 4 и 7 мая (ПЖ, стр. 337).
Петя брат с Натусей— дочь П. А. Берса.
Следующее письмо от 10 мая не печатаем.