№ 219
23 октября 1891 г. [Москва]
Вот ровно сутки, как мы приехали. В вагоне было невыносимо жарко. Ваничка уснул и проспал часа полтора, а я читала «Reine des Bois». Саша с Лидией что-то возились и болтали. К Серпухову Ваня проснулся, я одна выходила; человек принес кипятку и котлетку, и все стали есть с большим аппетитом, больше свою провизию и пить чай. Вечером стали дети томиться, да и все устали. За нами выехал Матвей Никитич и карета. Мы с Сашей и Ваней сейчас же уехали, а няня с Лидией. Мальчики все были дома и Лёля Северцов; подняли крик, начали таскать на руках Ваничку, играть его игрушками, рассказывали про свое житьё. Потом все ушли, мы остались с Лёвой вдвоем. Он стремится всеми силами куда-то и почему-то ему кажется, что в Самаре он может что-то сделать. Впечатление то, что учиться он в университете, главное, не хочет, а, может быть, и не может, что ему нужны впечатления и разнообразие их. Поездка его совершенно неопределенная; вряд ли он что сможет написать или сделать. Просил он 200 рублей, стало быть только на дорогу и на прожитие. Сам он весел, как будто доволен всем, и мне очень жаль, что он уезжает; он единственный у нас элемент возбуждающий, веселящий и имеющий влияние на мальчиков. — Весь день раскладывали вещи; Никита приехал часов в 10 и всё привез исправно. Бывало думаешь: трудно устроиваться— а только трудно.
Не имеете ли вы известий о Сане Кузминском и Николае — Илюшином? Я очень о них думаю. Если были известия, сообщите скорей.
Ваничка всё гулять просится, но заморозило, и я боюсь его пускать. Мы счастливо проскочили вчера. Спала я с Ваней; он раз спросил дуду, я говорю: «в Ясной осталась». Он попил из стаканчика немного, и лег, и заснул. Больше не просил. Сегодня будем не вместе, а рядом, а то он рано очень встает, а я и так сплю плохо. К утру опять этот пот меня разбудил, и если правду говорить, то мне плохо не здоровьем, а нервами. Точно я закупорена вся, начиная с верхней части груди и вся голова. Сегодня не мудрено, я еще устала и не привыкла к Москве. Самое несносное, что плакать хочется весь день и боюсь себя, что не то напишу, не то скажу, не то сделаю, и окажется, что я сумасшедшая. Может быть схожу к психиатру. — Теперь мне ясно, что я всё время волновалась не от того, что вы и я уезжаем, а что всё зло во мне, в моем нездоровье, и я совсем не желаю, чтоб вы приехали, всё равно измучаю и себя, и вас. — Еще страшно, что я много ем; сумасшедшие разъедаются и толстеют.
Но это всё мой страх. Вернее, что я поеду завтра или на днях к Мерилизу и Фету, займусь детьми и приду в нормальное состояние. Только бы ничего ни с кем не случилось, а то свихнешься тогда.
Лёва выедет к вам или завтра в ночь или в пятницу. Подождите его во всяком случае. Прощайте, целую всех. Ни к кому не обращаюсь, потому что знаю, что читать будут все.
Дел еще своих не разбирала, может быть, завтра успею, потому и не знаю еще, сколько денег могу или не могу дать.
Примечания
Помета Толстой: «Письмо из Москвы в Ясную Поляну». Предшествующее письмо от 18 сентября не печатаем.
«Reine des Bois» — роман французского писателя Андре Терье (André Theuriet) (1833—1907).
няня — Анна Степановна Суколенова (1828—1917), крестьянка из деревни Судаково, няня Ванички и Саши Толстых.
Лидия — miss Lidia, англичанка, гувернантка и учительница английского языка у Толстых.
Матвей Никитыч. — М. Н. Румянцев, артельщик, ряд лет заведывал складом книг Толстого, издаваемых Софьей Андреевной.
. — Алексей Петрович Северцов, сын двоюродной сестры С. А. Толстой.
в Самаре [...] что-то сделать
Саня Кузминский. — Александр Александрович (1880—1930), сын А. М. и Т. А. Кузминских. Впоследствии был авиатором.
Николай Илюшин — сын Ильи Львовича Николай (1890—1892).
. — Мюр и Мерилиз, универсальный магазин.