№ 288
18 февраля 1893 г. [Москва]
Сейчас получила твое письмо, милый друг Лёвочка, в котором пишешь о своем насморке и кашле и об отъезде в субботу. Надеюсь, что ты не выедешь и что девочки тебя не пустят, если тебе будет плохо. Хоть бы скорей кончилось это испытание! Сегодня Екатерина Ивановна говорила, что Таня пишет, как вы, в снегу по пояс, вылезали, когда ездили, и насилу двигались, и как ты утомился. От меня всё это скрывается, но я смутно чувствую, что трудны вам всем ваши объезды столовых. Таня в прошлом году простудила живот; насилу-то поправилась, сколько месяцев после хворала. — До нынешнего дня я была как будто спокойна, а теперь, как близко ваше возвращение, на меня нашла тревога, да и время сырое; в Москве сильная скарлатина, у Свербеевой Катюши скарлатина, а насморк и кашель почти у всех. У многих переходит в воспаление легких. — Сегодня Львы именинники; Сухотин, Баратынская, Вяземская, Литвиновы, дядя Костя, — все поздравляли, а у нас у всех будничное настроение. Лёва всё бегает по сведениям об именьях; я корректуры весь день справляла, Андрюша и Миша катались на коньках с своей компанией, человек десять, на Патриарших, а Саша с Ваней у Сухотиных пировали на именинах, пили шоколад, играли и очень веселились. К обеду вернулись. Дядя Костя разговаривает на верху с Лёвой и остается ночевать, теперь двенадцатый час, я сейчас снесу это письмо в ящик, мы с Машей уже хаживали с той же целью по ночам. — Свидетельств для провоза так и не выхлопотали. Надо просить Плеве, всё это проволочка времени, не знаю, хлопотать ли, пожалуй, что всё будет напрасно. Отчего вы Владимира Бобринского не попросите; у него их 1000.
— говорящий о лошадях, придворных новостях, напыщенный, ненатуральный тон. Лёля и Маничка очень от всех выделялись своей простотой и симпатичностью. Сидела недолго, подвезла Ольгу Павловну на Зубовский и села за корректуры до двух часов. Сегодня отвратительно спала и чувствую себя хуже. Лёва тоже жалуется, что ему стало не так хорошо. Оттепель внезапная тоже не хорошо, а так и льет везде, весь снег осел. — Теперь напишу еще раз на Козловку, в субботу после завтра, а там уж по приезде Тани. Целую вас всех, скорей бы хоть в Ясную приехали!
С. Т
получила твое письмо — от 16 февраля, в котором Толстой пишет «У меня второй день насморк и кашель, и я по приказанию дочерей а главное, помня тебя, не выезжаю, и не выеду, пока не пройдет совсем. Если бы не дочери и память о тебе, я бы даже не обратил внимания и ездил бы» (ПЖ, стр. 447; датировано 15 февраля).
— Е. И. Баратынская.
— Екатерина Михайловна Свербеева; ей в то время было 12 лет.
— Александра Павловна Вяземская, вышедшая замуж за Сипягина в 1894 г.
Марья Петровна Стахович — М. П. Стахович, рожд. Васильчикова (1862—1912), жена Алексея Александровича Стаховича.
— гр. Павел Павлович Шувалов (1859—1905), адъютант вел кн. Сергея Александровича, и его жена Александра Илларионовна, рожд. гр. Воронцова-Дашкова.
— гр. Сергей Владимирович Орлов-Давыдов (1849—1905), дядя М. П. Стахович.