№ 313
28 октября 1894 г. [Москва]
Посылаю чужое письмо, самой теперь мало будет времени писать; наладились корректуры и много работы. Сидим все дома, я как наседка с цыплятами. Всем лучше, у Андрюши нарывы заживают, у Миши кашель проходит. Лёва приходил на 5 минут, и завтрак уже стоял на столе, а он ушел и ел во флигеле. Митя говорит, что Лёва ему сказал: «лучше я буду есть порциями, а то наставят много, и объешься». — Коля рассказывал, что в университете беспорядки: 40 человек отказались от присяги, а вчера положили на стол подписной лист на венок; какой-то естественник поднял грубый крик и, разорвав лист, обратился в постыдное бегство. — Как плоха молодежь! Что-то подлое и трусливое вместе с тем во всех их действиях. Как же не поступать с ними — если не сказать, как с животными — то как с неотёсанной, грубой, мальчишеской толпой. — Ведь подписка добровольная, что и заявил инспектор — к чему же рвать лист и бежать. Ждут и еще беспорядков, это ужасно неприятно. — Всех церемоний приезда тела и т. д. я вероятно не увижу, так как стара стала сама для этого хлопотать и бегать, а детей никого нельзя взять по случаю холода. Мы два дня никто никуда не выходим, а Лёва точно пробует с любопытством, насколько он может — и это страшно. — Сегодня не думала писать, и теперь прощайте, целую вас всех. Я послала в Ясенки целый пакет ваших писем, заказным письмом, и уже давно.
Хотела еще написать о нечто странном: заставляли присягать детей (Мишу) и женщин: классных дам, учительниц и т. д. Вот этого я совсем не понимаю!
Примечания
«По дороге в Козловку застал толпу мужиков, которые присягали священнику, который стоял на крыльце и смело, — не понимая того, что он делает, — обманывал людей. Мне всегда это больно и страшно видеть. Тут же уже стояли казаки и охрана, которая выехала для проезда. Это видеть еще страшнее. Вообще при перемене царствования виднее вся та ложь, которая совершается, и больно и страшно видеть ее. Впрочем, манифест исключительно неприличен: «Россия сильна беспредельной преданностью к нам» (в ПЖ опубликовано не было по цензурным соображениям).