№ 425
24 июня 1909 г. [Я. П.]
Вчера получила твое письмо, милый Лёвочка, с наставлениями: как можно меньше приписывать важности хозяйству и еще, что добрые чувства к людям несравненно важнее всех дел. На это можно много ответить. Добрые чувства на словах, а не на деле — не имеют никакой цены. Хозяйничаю же я сама только потому, что желаю никого не обидеть, вести дело справедливо и снисходительно там, где могу. Три дня ко мне ходили Грумонтские мужики. Их 15 дворов, и я написала старосте бумагу, чтоб отдаваемые мною 37 десятин разделить поровну. Староста и самый дерзкий мужик, Григорий Матросов, делили землю по кумовству, и себе так, что им доставалось гораздо больше, чем бедным. Ни за что не хотели сделать по-моему, т. е. поровну. Тогда я сказала, что со всем не отдаю землю, и не́чего делать — разделили по-моему, и бедняки приходили меня благодарить.
простых хозяйственных, разумных распоряжениях.
Тяжелый был день вчера сплошь. Приехал Андрюша, запутался в долгах, нужно 8 тысяч, плачет, просит прощенья; долги старые, ждать не хотят те, кто давал. Я отказывала, он говорил: «остается убить себя» и рыдает. Так и уехал. А ты знаешь, как это меня расстроивает всю жизнь.
За обедом к террасе подошла молодая баба, просит помочь ребенку на втором году: упал в окно, страшная рана на голове, до кости, страшно смотреть. Саша свезла ее к фельдшерице у Чертковых, но та ничего не могла сделать, и завтра ребенка везут в Тулу. Вообще отсутствие доктора очень чувствуется здесь; уж привыкли к помощи от нас, и всё приходят. Потом, после обеда, в довершение всему, письмо от Димы, что Чертков был у Столыпина, и тот ему отказал окончательно возвращение домой. Чертков просил навестить больную жену, и на это Столыпин сказал, что это дело полиции допустить или нет. Что за безобразный деспотизм!
Всё это нас с Лёвой расстроило; он говорит: «уеду в Швецию поскорей». Вот и ты уехал, живешь, наслаждаешься; а я давно забыла, что такое радость жизни. Всё от чего-нибудь сердце болит, и всё давит мои навьюченные жизнью плечи. Ну прощай, будь здоров и весел.
С. Толстая.
твое письмо. Толстой писал 23 июня: «Повторяю совет не придавать важность хозяйству, а тому, как ты верно пишешь, чтоб быть доброй. Только одно это нужно. И доказательство, что это одно нужно, то, что это одно всегда можно» (не напечатано).
Грумонтские мужики — из ближайшей к Ясной Поляне деревни Грумонт.
— сына Черткова Владимира Владимировича. В письме этом («23 июня» — помета Толстой) В. В. Чертков писал: «Батя был у Столыпина с визитом и тот ему объявил полный отказ о возвращении его сюда. Столыпин сказал, что полковник привез самый неблагоприятный отзыв о бате, говоря, что крестьяне с тех пор, как тут мы поселились, стали меньше платить податей и т. д. Когда батя спросил, можно ли ему поехать на время к больной жене, Столыпин сказал, что он должен справиться об этом в полиции, так как может быть местные помещики будут недовольны этим» (АСТ), — Черткову было запрещено пребывание в Тульской губ.
— Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911), с апреля 1906 г. — министр внутренних дел, с июня 1906 г. кроме того — председатель Совета министров. По поводу реакционной политики Столыпина Толстой писал в первом наброске статьи «Не могу молчать» — «Петр Столыпин и Николай Романов — два главные скрытые палачи». — Переписка Толстого со Столыпиным опубликована в юбилейном сборнике «Л. Н. Толстой» М., ГИЗ, 1928.