№ 45
[1877 г. Января] 15. Суббота вечером [Петербург.]
Милый Лёвочка, вот пишу тебе от мама́ и еще не опомнилась, как это я так скоро перенеслась и очутилась в Петербурге. До Москвы ехала с какой-то старушкой, Саратовск[ой] помещицей, всё разговаривала с ней и её дочерью, читала и не устала. В Москве меня встретил Истомин, и мы с ним в вагоне и с Стёпой переехали на Никол[аевский] поезд. Там встретил меня Серёжа, и потом дядя Костя, — великолепен так, что беда, едет куда-то на вечер.
Серёжа странно встретился с дядей, смотрел на него упорно, но всё обошлось; мы целый час сидели, пили чай, весело болтали. Потом долго искали мне места, всё полно, и наконец нашли купе, два дивана, где сидела какая-то дама. Тут дядя Костя привел мне Каткова, я с ним разговаривала, он тоже ехал в одно время со мной на 5 дней в Петербург. Дама оказалась очень порядочная, какая-то Орловская, богатая, рожденная Обухова, помещица. Я с ней много говорила о литературе; она восхищается, и очень умно, твоими произведениями, много рассказывала мне, везде бывалая, и за границей, и в Петербурге, и по России. Потом мы с ней каждая легли на свой диван и спали довольно хорошо, хотя тот же пот, та же тоска и кашель, но кашель меньше.
́; она еще в постели, до слёз мне обрадовалась, огорчилась, что нет Тани, но не так, как я думала. Стёпа поехал к Страхову, а я с мама́ всё болтала; она очень постарела и всё хворает. И всё повторяла: «как я тебе рада, как рада!» Страхов был у Боткина и говорил обо мне, — и дал ему мою карточку, и Боткин на моей карточке написал:
«Если графиня выезжает, то я буду к её услугам в понедельник, среду, пятницу, от 8 часов вечера. Если же графиня желает, чтобы я её навестил дома, то прошу дать адрес, и тогда я назначу час и день приезда».
Сегодня же я написала Боткину записку, что я приехала, благодарю его за согласие приехать и прошу назначить мне, когда он может быть. На это он мне отвечал, что будет завтра между 3—5. Мама́ и Стёпа, и Петя все мне советовали просить Боткина к себе, а не ехать к нему. Мама́ уверяет, что мне, будто бы, ждать до дурноты 4, 5 часов у Боткина и неприлично, и несносно. И Боткин, будто, не хорошо занимается теми, кто к нему приходит, потому что на 60 человек времени мало. И Стёпа говорит, что ты будешь доволен, что я к себе пригласила, но это дороже.
Петя с женой и дочкой приехали к нам обедать. Она, право, очень милая, его жена, и они трогательны с своей хорошенькой дочкой и своей бедностью. Петя очень желал бы выдти какими-нибудь средствами из бедственного состояния, хоть взять первое попавшееся место, чтоб не делать дальнейших долгов. Вячеслав в сюртучке, с прекрасными манерами, но худой и бледный, в классе, соответствующем 5-му гимназии.
— какие-то звезды в роде Полинькиных, и толста — ужас!
Петя, в то время как поил свою дочку молоком, капнул ей на платье. Она вскочила, закричала: «глупый, дурак!» и проч. Апломб удивительный. Да, подальше от нее, как можно, я с тобой согласна. Завтра я еду к Alexandrine и еще куда-нибудь, если успею до трех часов. К Alexandrine я поеду часа в два до трех. Вечер посижу опять с мама́ и Петей и Стёпой. К родным забегу ко всем на минуту. Вообще еще ничто мне неясно; сегодня я никуда не выходила из дому, всё сижу с мама́ и мне с ней приятно. О вас всех, моих милых, всё вспоминаю, но стараюсь не слишком думать и не беспокоиться. Боюсь, что ночью подступит мне тоска по вас, и я буду воображать разные ужасы. Но рассказывая мама́ о своих домашних, о тебе и о детях, я точно опять возвращаюсь домой и мне приятно о вас говорить. Поблагодари Таню, мою милую, она всегда обо всём заботится, за груши, я их дорогой с удовольствием ела, когда во рту сохло.
«Анну Каренину» (декабрьскую) в «Голосе» и «Новом Времени» расхвалили до небес. Я еще не читала, если можно, привезу. Мне говорила мама́, Стёпа и Славочка. Береги, милый, голубчик мой Лёвочка, себя и детей. Целую тебя сто раз, и Серёжу, и Таню, и Илюшу, и Лёлю, и Машу. Непременно приеду в среду вечером.
Твоя Соня.
О своих письмах от января 1877 г. С. А. Толстая пометила так: «Из Петербурга, куда я ездила советоваться о своем здоровье к доктору С. П. Боткину. Я долго хворала после рождения умершей тотчас же недоношенной девочки Варвары, вследствие моих страданий от коклюша и перитонита».
переехали на Никол[] . Переехали с Курского вокзала на Николаевский, откуда отходил петербургский поезд, на который должна была пересесть Софья Андреевна.
встретил меня Серёжа. С. Н. Толстой.
́. С С. А. Берсом Софья Андреевна приехала к Любови Александровне Берс, жившей в то время в Петербурге в Эртелевом переулке.
Стёпа поехал к Страхову. Николай Николаевич Страхов (1828—1896), критик и философ реакционно-идеалистического направления. Личное знакомство Страхова с Толстым началось в 1871 г.; знакомству предшествовали статьи Страхова о «Войне и мире», в которых он называл этот роман гениальным, восторгаясь этим произведением в то время, когда многие критики высказывались о «Войне и мире» скептически. Сделавшись близким другом семьи Толстых, Страхов часто гостил в Ясной Поляне, ездил с Львом Николаевичем в самарское именье и в Оптину пустынь. По поручению Толстого Страхов редактировал «Азбуку», эпилог «Анны Карениной» и второе издание этого романа, а позднее помогал Софье Андреевне в правке корректур для полных собраний сочинений Толстого. Еще до знакомства со Страховым и до письменных сношений с ним Толстая отметила в своем дневнике под 24 февраля 1871 г.: «Нам даром посылают «Зарю», в которой Страхов так превозносит талант Лёвочки. Это его радует». В первом своем завещательном распоряжении 1895 г. Толстой назвал Страхова в числе пяти лиц, которым он поручил просмотреть все свои рукописи. Большинство статей Страхова о Толстом сгруппировано в сборнике «Критические статьи об И. С. Тургеневе и Л. Н. Толстом», Спб. 1885, выдержавшем четыре издания. Большая часть переписки Страхова с Толстым опубликована Петербургским Толстовским музеем под редакцией Модзалевского «Переписка Л. Н. Толстого с Н. Н. Страховым», Спб. 1913; 24 письма Толстого к Страхову напечатаны в сборнике «Толстой и о Толстом», II, стр. 25—66. О Толстой Н. Н. Страхов писал так Льву Николаевичу 27 марта 1895 г.: «Я давно научился (каюсь, не сразу) глубоко уважать С. А. В ней огромная энергия, и в глубине, под всем наружным и мелким, вся направленная на жизнь для других, на ту жизнь, к которой вполне способны, кажется, только женщины, и очень редко — мужчины. Я всегда боялся говорить с Вами о Соф. А. (мне иногда хотелось ее осуждать), потому что я чувствовал, что между Вами и ею существует глубочайшая связь, какая может существовать между людьми, связь теснее, чем между детьми и отцом и матерью, слияние двух человек в одного» (не опубликовано).
—1889), брат приятеля Толстого, Василия Петровича Боткина, знаменитый клиницист.
Петя с женой и дочкой. Петр Андреевич Берс; с 1874 г. женат на Ольге Дмитриевне, рожд. Постниковой. Их дочь — Евгения.
[...] . В. А. Берс учился в Институте инженеров путей сообщения в Петербурге.
Лиза — сестра Софьи Андреевны.
в роде Полинькиных. Толстая имеет в виду П. Ф. Перфильеву.
— гр. А. А. Толстая.
Твою «Анну Каренину» (декабрьскую) в «Голосе» и «Новом Времени» расхвалили. В декабрьской книжке «Русского вестника» за 1876 г. были напечатаны главы XX—XXIX пятой части «Анны Карениной»; в них идет речь о приезде Вронского с Анной в Петербург и свидании Анны с сыном, о посещении ею театра и об оскорблении, нанесенном Анне со стороны Картасовой. Автор «Литературной летописи» писал: «Последняя книжка «Русского вестника» дает нам всего 50 страниц текста «Анны Карениной», — но что за художественное сокровище эти страницы [...]. По силе психологического проникновения графу Л. Толстому нет, в настоящую минуту, писателя, равного ни в одной иностранной литературе, а в нашей подходит к нему разве только Достоевский» («Голос» 1877, № 13). В новогоднем фельетоне «Литературная и ученая деятельность», дающем обзор беллетристики за истекший год, указывается, что «за исключением новых глав «Анны Карениной» невозможно указать ничего такого, что бы было достойно произведений, выходящих из ряда» («Новое время» № 303 от 1 января).
Непременно приеду в среду вечером — 19 января. Толстой во встречном письме писал: «Пожалуйста не торопись назад. Если не только нужно для совета Боткина, но просто, если тебе приятно с хорошими тоски, которой я боюсь, и чувствую, что не будет» (ПЖ, стр. 110).