№ 56
[1881 г. Июня 12, Я. П.]
Милый Лёвочка, не знаю, с чего и начать письмо. Эти два дня были разные события, и мне кажется, что уже так давно, что ты ушел. Во-первых заболел мой Миша так, как еще никогда он в своей жизни не болел. Жар сильнейший, стонет, не ест, не играет. Сегодня ему гораздо лучше, но я две ночи не спала с ним.
Вчера к обеду приехала Хомякова с Урусовым. Хомякова была очень мила и я продолжаю находить её очень симпатичной, а на Урусова напустились сначала Серёжа брат, который вчера же слез с курьерского на Козловке, а потом напала Таня за непоследовательность его христианства. Играли в крокет (без меня), разговаривали и уехали часов в десять. Серёжа рассказывал о приеме их государя, но ничего особенного. Императрица начала разговор со слов: «какое ужасное время!» Потом государь спрашивал, кто где служит, благодарил и велел благодарить «товарищей», как он выразился. Серёжа должен был держать речь первый и говорил хорошо, как он мне сказал.
Он очень доволен и его занимает, что все газеты об этом пишут. Сегодня после обеда он уезжает на лошадях в Пирогово и выпросил отпустить Таню, на что я и согласилась. Там никого нет, кроме своих, мне свой дом оставить нельзя, а то я бы поехала. Её назад привезет Серёжа же.
Илья ничем не занимается, сегодня поехал по поезду в Тулу; но отказать ему — это повторение было бы той сцены, как при тебе, потому что часы готовы и их надо взять. Он по поезду же вернется. Серёжа поехал на Бороломку, где спустили мельницу — ловить рыбу. Он третьего дня вернулся из Тулы и привез — кого бы ты думал? — Богоявленского.
У меня с Серёжей было объяснение, я ему высказала свое неудовольствие и сказала, что ты неодобрительно смотрел даже на то, что он сам к нему зашел. Серёжа был кроток и сказал, что впредь будет осторожнее. Богоявленский был противен, перорировал о вреде хороших манер и спорил с тётей Таней. Я эти дни мало спорю, всё молчу. У Тани дети здоровы. Моего Мишу тоже сейчас велела вынести погулять. Мы купаемся, ягоды поспевают; жарко очень, и скучно без тебя. Я думаю тебе мученье идти с ношей в эту жару, и я очень боюсь за твою голову. Надеюсь, что ты самую жару сидишь в тени или спишь, и что не будешь потный пить, купаться, что ужасно вредно, удар может сделаться.
Получила я без тебя два письма к тебе: одно от Самарина, полное раскаяния и даже чувства, другое от Стасова, насчет твоей рукописи. Это сложно, сам прочтешь. Очень жаль, что это время тебя не будет дома. Собирался к нам Соловьев профессор, хотел приехать после Земского собрания Самарин (это бог с ним), потом Тургенев; Бестужев в воскресение; велел сказать, что брата привезет, и т. д. Всё это мне было бы интересно, но что же делать; ты, может быть, и вероятно даже, рад.
Надеюсь, что ты будешь здоров, не слишком себя заморишь и приедешь домой раньше обещанного срока — десяти дней.
Привез Богоявленский лекцию Соловьева, литографированную; очень интересно было прочесть, я ее тебе оставила.
Прощай, милый друг, кажется всё написала, но не знаю, писать ли еще или нет, и куда?
Целую тебя и еще, и еще прошу беречься и соблюдать себя.
Соня.
12 июня
1881
Примечания
Об этом письме С. А. Толстая пометила: «Письмо в Оптину пустынь, куда ушел Лев Николаевич пешком с лакеем Сергеем Арбузовым и учителем Яснополянской школы Дмитрием Федоровичем».
. Анна Сергеевна Хомякова, дочь тульского губернатора Сергея Петровича Ушакова, была замужем за жившим в Туле сыном славянофила Алексея Степановича Дмитрием Алексеевичем Хомяковым (1841—1919); впоследствии, разведясь с мужем, вышла замуж за Бреверн-Делагарди.
с Урусовым — кн. Л. Д. Урусовым.
Серёжа рассказывал о приеме их государя
Императрица — жена Александра III, Мария Федоровна (1847—1928).
Бороломка — мельница близ шоссе, верстах в трех от Ясной Поляны на речке Бороломке.
— Николай Ефимович Богоявленский (р. 1867); будучи гимназистом восьмого класса в Туле, давал уроки мальчикам Толстым в Ясной Поляне. Затем поступил на медицинский факультет; в 1886 г. получил звание лекаря. Позднее — земский врач в Лошакове Данковского уезда Рязанской губ. В 1891—1892 гг. работал с Толстым на голоде. В настоящее время врач фабрики «Пролетарка» в Калинине (Тверь).
Перорировал — разглагольствовал.
Миша. — Михаил Львович Толстой (р. 20 декабря 1879 г.), сын Толстого, с 1891 г. учился в Поливановской гимназии, а затем в Катковском лицее. Пройдя шесть классов, в 1898 г. М. Л. Толстой оставил лицей и поступил на военную службу. Отличался музыкальностью. В 1901 г. женился на Александре Владимировне Глебовой (р. 1880). Участник великой европейской войны. С 1918 г. живет во Франции, в настоящее время — в Марокко.
[...] одно от Самарина. Петр Федорович Самарин (1830—1901), кандидат Московского университета, подпоручик Стрелкового батальона, помещик Епифанского и Ефремовского уездов (с. Молоденки); изображен Толстым в лице Сахатова, всем «интересующегося человека» («Плоды просвещения»).
от Стасова—1906), искусствовед, библиотекарь Петербургской Публичной библиотеки. Познакомился с Толстым в 1878 г. в связи с розысками Толстым исторических материалов для своих писаний. Стасов доставлял Толстому материалы для романа времен Петра I, «Декабристов», «Хаджи Мурата», «Воскресения», «Круга чтения» и др. Толстой считал, что Стасов ценил в нем то, что он, Толстой, «не ценил и не мог ценить в себе» и что Стасов по своей доброте «прощал» Толстому, что он сам ценил и ценит в себе «выше всего». В этом, по мнению Толстого, заключалось коренное недоразумение в их взаимоотношениях. Переписка Толстого со Стасовым, заключающая в себе девяносто семь писем Толстого и сто двадцать одно ответное письмо, опубликована в книге «Лев Толстой и В. В. Стасов», Переписка 1878—1906. (Редакция и прим. В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевского, Л., «Прибой», 1929. См. также Б. Модзалевский «Стасов и Толстой», Л. Н. Толстой. Юбилейный сборник. М. — Л., ГИЗ, 1928, стр. 232—386). Письмо Стасова, о котором пишет Толстая, неизвестно. Вероятно речь идет о рукописи, о которой мы читаем в книге «Лев Толстой и В. В. Стасов» под 1880 г.: «В. В. Стасов не раз рассказывал, как он долго упрашивал Софью Андреевну подарить в Публичную библиотеку часть рукописи из «Войны и мира», но графиня все не соглашалась. Наконец, в самый момент отъезда Стасова она принесла ему сверток. И — о ужас! — среди последних разговоров с Толстым и прощаний, он забыл захватить этот драгоценный сверток! Никакие просьбы и извинения не могли смягчить разгневавшуюся на такую действительно непростительную небрежность графиню. И лишь много лет спустя она подарила рукопись Публичной библиотеке» (стр. 55).
Собирался к нам Соловьев профессор — Владимир Сергеевич Соловьев, получивший в 1880 г. степень доктора философии и читавший в звании доцента лекции в Петербургском университете. Вероятно в то время В. Соловьев писал в недатированном письме Н. Н. Страхову: «Я приехал не надолго в Москву и потом думаю заехать на несколько дней к Льву Николаевичу. Не съедемся ли мы у него? (Письма В. С. Соловьева, 1908, I, стр. 10).
Тургенев. Известен приезд И. С. Тургенева в Ясную Поляну в 1881 г., до путешествия Толстого в Оптину пустынь. Толстой писал ему 26—27 июня: «Мне так было в последнее свидание хорошо с вами, как никогда прежде не было» («Толстой и Тургенев. Переписка», стр. 99).
[...] брата привезет. В. Н. Бестужев-Рюмин; брат его — Константин Николаевич Бестужев-Рюмин (1829—1897), русский историк, профессор, с 1890 г. — академик. Заведывал высшими женскими курсами, в Петербурге, которые обычно назывались «бестужевскими».
публичным лекциям Соловьева о литературном движении XIX века.)