62. Т. А. Ергольской.
1852 г. Июня 26. Пятигорск.
26 Juin.
’avez-vous offensé, chère tante? Vous commencez, votre lettre1 par me dire, que probablement vos lettres m’ennuient; puisqu’il y a si longtems, que je ne vous ai écrit. Est-ce que il ne peut y avoir, que cette seule raison, qui puisse m’avoir empêché de vous écrire? — Si vous choisissez celle-là, c’est que probablement vous ne croyez pas un mot de ce que je vous écris et que vous me prenez pour un hypocrite, qui fait parade des sentiments qu’ il n’a pas. — Je n’ai pas mérité cette défiance de votre part. — Si je ne puis vous expliquer toutes les causes de mes actions, comme je l’aurais fait dans la conversation, il ne faut pas s’en prendre à moi, mais à notre séparation. Je crois, chère tante, que la poste n’est pas le meilleur moyen pour rendre la separation moins pénible; mais c’est la confiance mutuelle; et vous n’en avez pas en moi. — Depuis que je vous ai quitté, jamais le moindre doute sur vos sentiments pour moi,., n’est venu me troubler; mais vous, chère tante, vous doutez de moi et vous ne sauriez croire combien cela me fait de peine. — Au reste—je radotte — ai-je le droit de douter de vos sentiments? Vous les avez prouvé par toute une vie d’amour et» de constance; tandis que moi, qu’ai-je fait pour cela? Je vous ai donné des chagrins, j’ai méprisé vos conseils, je n’ai pas su aprecier votre amour. — Oui, vous avez le droit de me croire hypocrite et menteur; mais vous n’avez pas raison de le- faire. —
Ne rien cacher de ma conduite, quelle qu’elle soit et à qui que ce soit, a été toujours mon point d’honneur. — Il faut avoir mal fait pour vouloir cacher ses actions aux yeux des indifférents. Il faut avoir quelque chose d’abominable à se reprocher pour dissimuler vis-à-vis d’une personne qu’on aime. — Dieu qui voit le fond de mon coeur et qui le dirige, sait que grâce à Lui, il n’est pas d’époque dans ma vie, que j’aye passé plus irréprochablement et qui m’aye donné plus de contentement intérieur, que les 8 mois — depuis mon voyage à Tiffliss jusqu’à aujourd’hui. — Ce n’est pas pour satisfaire mon amour-propre, que je le dis, mais c’est parceque je sais, que si vous me croyez cela vous sera agréable à savoir. — Oui, chère tante, vous m’avez cruellement offensé en me croyant hypocrite. Je n’ai rien à cacher devant qui que ce soit, d’autant plus devant vous. —
Je vais donc tâcher de vous expliquer ce qui vous semble embrouillé dans l’affaire de mon service et aussi les raisons pourquoi je ne l’ai pas fait plutôt. — Я писалъ вамъ изъ Тифлиса,2 что отставка моя была еще не получена, но что несмотря на это я наделъ мундиръ и отправляюсь въ батарею. Вотъ какъ это устроилъ Генералъ Вольфъ. 3 Онъ приказалъ написать бумагу въ батарею, въ которой было сказано, что Гр. Толстой изъявилъ желанiе поступить на службу; но такъ какъ отставки еще нетъ, и онъ не можетъ бытъ зачисленъ Юнкеромъ, то предписываю Вамъ употребить его на службу съ темъ чтобы по полученiи отставки, зачислить его на действителъную службу, со старшинствомъ, со дня употребленiя на службу въ батарее. J’ai mis donc ce papier en poche et suis parti pour Старогладовская. Je n’y ai pas trouvé Nicolas; il était à l’expédition. J’ai endossé l’uniforme et je suis allé le rejoindre т. e. меня употребили на службу, но я не былъ еще зачисленъ. Le papier qui manquait est arrivé à Tiffliss au mois de Janvier, mais à Старогладовска seulement au mois de Mars — c. à d. après notre retour de l’expédition. —
’ai écrit que nous sommes revenu de l’expédition,4 pour vous tranquilliser sur notre compte, ayant fait l’indiscrétion d’avoir écrit à Serge,5 que je comptais y aller. J’ai écrit que je l’ai faite comme volontaire pour vous faire entendre que je n’avais ni croix ni avancement à esperer. Je ne vous parlais pas de cela dans mon avant-dernière lettre pour ne pas répéter une chose également désagréable à vous et à moi: c’est que j’ai un guignon constant dans tout ce que j’entreprends. — Pendant cette expédition j’ai eu l’occasion d’être deux fois présente à la croix de St Georges et je n’ai pu la recevoir à cause du retard de quelque jours de ce maudit papier. J’ai été présenté pour la journée du 17 Février (mon jour de nom) mais on a été obligé de refuser à cause du manque de ce papier. La liste des présentations partie le 19, le 206 le papier était arrivé. Je vous avoue franchement que de tous les honneurs militaires c’est cette seule petite croix, que j’ai eu la vanité d’ambitionner; et que ce contre tems m’a causé un violent dépit. D’autant plus qu’il n’y a qu’une époque pour la recevoir et qu’a présent pour moi elle est passée — Vous sentez bien que j’ai caché non seulement aux indifférents; mais même à Nicolas le dépit que cela m’a causé; c’est aussi pour la même raison, que je ne vous en ai pas parlé: mais à present il a fallu que je le dise, puisque vous prenez, ma discrétion pour de l’hypocrisie.
J’ai écrit à Valérien,7 chère tante, que le 12 de Juillet il y aura 6 mois que je suis au service et que c’est le terme de mon service comme porte-enseigne; mais cela ne prouve pas que je compte au mois de Juillet être en Russie. J’ai déjà éprouvé combien de tems durent toutes ces переписки et je ne m’abuse plus. — Dans tous les cas ce ne sera pas avant l’année 53 que j’aurai le bonheur de vous embrasser. J’ai ecrit à Serge il y a deux jours;8 mais j’éxpédie les deux lettres ensemble. — Ванюшка va mieux; mais à present c’est mon tour. J’ai souffert de dents et de la fièvre toute la journée d’aujourd’hui. — J’ai rencontré avant- hier Protassoff9 et quoique je ne le connaisse presque pas j’ai été très content de le voir. Il m’a dit que Сухотинъ10 était ici; mais je ne l’ai pas encore vu; puisque je ne sors presque pas. Хотя глупая но все живая грамота. Adieu je baise vos mains. Comme c’est dommage que le 1-er volume de la Nouvelle Heloise est perdu. Engagez, je vous prie Serge à la chercher chez lui et chez les Tchoulkoffs. 11
Пятигорск.
писать вам. — Ежели вы предполагаете именно эту, значит, вы не доверяете ни одному моему слову из того, что я вам пишу, и вы считаете меня лицемером, выставляющим на показ те чувства, которых у него нет. — Такого недоверия с вашей стороны я не заслужил. — Если я не имею возможности письменно разъяснять вам причины своих поступков, как бы сделал на словах, то виноват в этом не я, а наша разлука. И я думаю, милая тетенька, что не переписка облегчает разлуку, а обоюдное доверие; а вы его ко мне не имеете. — С тех пор, как мы расстались, я не испытал минуты сомнения в вашей привязанности; дорогая тетенька, вы во мне сомневаетесь и вы не поверите, как мне это больно. — Нет, впрочем, я вздор говорю — разве я имею право вам не доверять? Всей вашей жизнью, полной любви и постоянства, вы доказали свои чувства. А я что сделал для этого? я вас огорчал, я не следовал вашим советам, я не умел ценить вашей любви. — Да, конечно, вы имеете право считать меня лицемером и лжецом, но все-таки напрасно вы это делаете.
По долгу чести я никогда не скрывал своего поведения, какое бы оно ни было, перед кем бы то ни было. — Плохой поступок скрываешь от равнодушных, но только сознание чего-нибудь отвратительного в себе побуждает утаить его от той, кого любишь. — С помощью бога, который видит мое сердце и направляет его, я провел эти 8 месяцев, с поездки моей в Тифлис и до сего дня, безупречно и с большим внутренним удовлетворением, чем в какую бы то ни было эпоху моей жизни. Не из самолюбия я говорю это, а только потому, что ежели мне поверите, вам это будет приятно знать. — Дорогая тетенька, вы меня обидели жестоко, подозревая меня в лицемерии. Мне нечего скрывать перед кем бы то ни было, а тем более перед вами. —
Попытаюсь разъяснить вам то, что вам непонятно в моем служебном деле, равно и причину, почему я раньше этого не исполнил. — *Я писалъ Вамъ изъ Тифлиса,2 что отставка моя была еще не получена, но что несмотря на это я наделъ мундиръ, и отправляюсь въ батарею. Вотъ какъ это устроилъ Генералъ Вольфъ. 3 Онъ приказалъ напиcать бумагу въ батарею, въ которой было сказано, что Гр. Толстой изъявилъ желанiе поступить на службу, но такъ какъ отставки еще нетъ, и онъ не можетъ быть зачисленъ Юнкеромъ, то предписываю Вамъ употребить его на службу съ темъ чтобы по полученiи отставки, зачислить его на действительную службу, со старшинствомъ со дня употребленiя на службу въ батарее*. С этой бумагой в кармане я уехал в *Старогладковскую*, я *Николеньку* не застал, он был в походе. Я надел мундир и поехал следом за ним,* т. е. меня употребили на службу, но я не былъ еще зачисленъ*. Бумага, которую я ждал, в Тифлис пришла в январе, а в *Старогладковской* была получена только в марте, т. е. по возвращении нашем из похода. —
знали, что ни на производство, ни на знак отличия нельзя надеяться. А не упомянул я об этом в своем предпоследнем письме, чтобы не повторять того, что одинаково неприятно и вам и мне; о преследующих меня неудачах во всем, что я предпринимаю. — В походе я имел случай быть два раза представленным к Георгиевскому кресту и не мог его получить из-за задержки на несколько дней всё той же проклятой бумаги. Я был представлен 17 февраля (мои именины), но были принуждены отказать за отсутствием этой бумаги. Список представленных к отличию был отправлен 19-го, а 20-го6 была получена бумага. Откровенно сознаюсь, что из всех военных отличий этот крестик мне больше всего хотелось получить, и что эта неудача вызвала во мне сильную досаду. Тем более, что для меня возможность получить этот крест уже прошла. — Конечно я скрыл свою досаду, не только от чужих, но даже от Николеньки; по той же причине я и вам об этом не упомянул; но теперь пришлось рассказать, когда вы приняли мою сдержанность за неискренность.
как тянутся эти *переписки*, и не предаюсь пустой надежде. — Во всяком случае думаю, что не ранее 53 года я буду иметь счастье поцеловать вас. Сереже я написал два дня тому назад,8 но отправляю оба письма зараз. — *Ванюшка* поправляется; теперь мой черед — сегодня весь день промучился зубами и лихорадкой. — Третьего дня встретил Протасова,9 и, хотя я мало с ним знаком, я был ему очень рад. Он мне сказал, что *Сухотинъ*10 здесь, я его еще не видал, потому что почти не выхожу из дома. *Хотя глупая, но всё живая грамота*. Прощайте, целую ваши ручки. Какая жалость, что 1 том «Новой Элоизы» затерян. Пожалуйста, скажите Сереже, чтобы он поискал его у себя и у Чулковых. 11
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатан отрывок из письма (по-французски и в переводе) П. И. Бирюковым в Б, 1, 1906, стр. 225—226; несколько большие отрывки (только в переводе) даны П. А. Сергеенко в ПТС, 1, стр. 29—30. Впервые напечатано полностью (только в переводе) в Бир., XX, 1913, стр. 30—32. Год определяется почтовыми штемпелями: «Пятигорск, Июня 27, 1852» и «получено 1852, Июля 8». На конверте рукой Т. А. Ергольской: «Получила 8 июля 1852».
1 Это письмо не сохранилось.
3 Ник. Ив. Вольф. О нем см. прим. 9 к п. № 53.
4 Имеется в виду письмо № 58.
5 Это письмо не сохранилось.
8 См. письмо № 61.
писала 11 октября 1852 г.: «третьего дня мы обедали у Мар. Протасовой, и я долго говорила о тебе с ее мужем, вернувшимся совершенно больным из Пятигорска. Он нашел тебя очень изменившимся и похудевшим. Меня это так поразило, что я насилу удержала слезы, слушая его. Видимо кавказский климат тебе вреден, дорогой Léon, я смертельно огорчена и успокоюсь только, когда увижу тебя, а до тех пор буду мучиться».
—1886), в 1837—1851 гг. служил в Преображенском полку; в 1851—1874 гг. советник, а в 1874—1880 гг. вице-президент Московской дворцовой конторы. Человек очень общительный, С. М. Сухотин был желанным гостем в московских гостиных; он славился как прекрасный чтец художественных произведений. У Толстого в дневнике под 24 июля 1852 г. записано: «У меня был Сухотин, и я с удовольствием говорил с ним о выборах. Несмотря на его добродетельные речи, он должен быть хитрый и самолюбивый, но добронамеренный человек». С. М. Сухотин был женат на сестре приятеля Толстого Марье Алексеевне Дьяковой (1830—1889), с которой развелся в 1868 г. История этого развода дала Толстому некоторый материал для «Анны Карениной», точно так же, как для Каренина прототипом в некоторых отношениях послужил сам С. М. Сухотин.
11 Об этом см. в п. № 61.