74. Гр. С. Н. Толстому.
1853 г. Апреля 17. Станица Старогладковская.
17 Апреля 1853.
Опять наша переписка прервалась и не по моей вине; ты не отвечалъ на последнее мое письмо. — Мне кажется, что вы все тамъ сговорились не писать мне: каждую почту жду, какъ не знаю что, и каждую почту — ничего.
Ты верно знаешь, что Ник[оленька] вышелъ въ отставку и на дняхъ едетъ къ вамъ. Я хотелъ было сделать то-же, потому что 1) я пробылъ здесь уже почти 2 года (терминъ который я назначаю себе), 2) долги мои с продажей Мостовой должны все уплатиться, 3) походная безалаберная жизнь и дурное общество ужъ порядочно мне надоели и 4) потому что служба мне какъ-то особенно пошла несчастливо; но уехать теперь я не хочу да и почти не могу, пока не получу чина, къ кот[орому], говорятъ, я представленъ за нынешнiй походъ. Дело въ томъ, что, ежели представленiе это и выдетъ, все-таки я долженъ буду ехать еще въ Петербургъ для экзамена, чего мне сильно не хочется, а хочется устроить такъ, чтобы меня произвели на месте. Объ этомъ то главное я и хочу просить тебя. Я знаю наверное, что могутъ произвести на месте, и что это делается. Нужно только попросить объ этомъ кого нибудь изъ значущихъ лицъ въ Петербурге въ Штабе Фельдцехмейстера, где и должно находиться мое представленiе. Не найдешь ли ты путь къ кому нибудь изъ этихъ Г[оспо]дъ черезъ Горчаковыхъ А. И. 1 или С. Д. 2 или черезъ Толстыхъ Пракс. Вас. 3 Ты поймешь, что, имея въ виду выдти въ отставку, какъ только меня произведутъ, мне очень невесело будетъ отправляться въ Петербургъ въ серой шинели, жить тамъ месяца два и твердить зады; поэтому быть произведену хоть въ пехоту (Куринскiй или Кабардинскiй полкъ) безъ экзамена или въ Артиллерiю, ежели это возможно, для меня очень важно. Сделай же все, что можешь, чтобы уладить это дело, и во всякомъ случае отвечай мне. Узнай еще пожалуйста черезъ кого нибудь въ Петербурге (я писалъ и самъ, но, какъ говорю, все сговорились не отвечать мне) въ Инспекторскомъ Департаменте, почему тамъ задержаны мои бумаги более года. — Эта задержка сделала то, что чинъ, который я долженъ былъ получить черезъ 6 мес[яцевъ], я теперь получаю черезъ 2 года за отличiе, а до сихъ поръ еще не признанъ Юнкеромъ, а Ундеръ Офицеръ.
Я на дняхъ получилъ чудесное письмо от Андрея Ильина, въ которомъ между разными глупостями онъ пишетъ мне, что К. Эникеевъ4 очень желаетъ купить Мостовую, даетъ гораздо дороже другихъ, но что никто ему не объявлялъ объ этомъ. Скажи Эникееву, ежели ты его увидишь.
Литературныя мои дела идутъ плохо. Ужъ давно послалъ разсказъ въ Соврем[енникъ], и вотъ 3 месяца объ немъ ни слуху, ни духу. 5 — Писать новаго, ничего не писалъ, потому что все это время былъ въ походе; да и какъ-то охоты не было. Теперь опять принимаюсь. Прощай, напиши о себе. Ты жилъ зиму въ Москве. Мне очень интересно знать, какого рода жизнь ты тамъ велъ. Не сбираешься-ли жениться? Что Маша-Цыганка? Скажи пожалуйста Валерьяну, что деньги 240 р. кот[орые] я просилъ его выслать К. Бегичеву6 (онъ знаетъ), очень нужны; поэтому, ежели есть возможность, чтобы онъ послалъ ихъ.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые.
2 Кн. Серг. Дмитр. Горчаков. О нем см. прим. 1 к п. № 7.
3 Толстые — гр. Прасковья Васильевна Толстая, рожд. Барыкова (1796—1879), жена брата деда Толстого, мать гр. Александры Андреевны Толстой, фрейлины, состоящей в 1846—1866 гг. при дочери Николая І, в. к. Марье Николаевне.
4 К. Эникеев — кн. Еникеев. Это, конечно, тот, который упоминался в пп. №№ 32 и 34 и в примечаниях к ним.
5 Речь идет о рассказе «Набег».
На это письмо гр. С. Н. Толстой отвечал 18 мая: «Пишу тебе несколько слов, потому что у меня делов куча, а на твое последнее письмо я всё собирался отвечать и вот уже более недели не отвечал, потому что всё хотел написать побольше и когда будет свободное время, а его как-то нет. Желание писать тебе больше — есть главная причина тому, что я редко тебе пишу. Ты пишешь мне, что я не отвечал на твое письмо, это значит что ты еще не получил моего последнего письма. —
Насчет твоего производства мне больше ничего не остается делать, как написать князю Андрею Ивановичу Горчакову, который в бытность мою в Москве сам назывался мне писать к Воронцову, удивляясь тому, что тебя долго не производят, и даже взял у меня выписку о роде твоей службы и сказал, что с первой почтой будет писать. Он говорил мне, что, когда ты еще ехал из Москвы, он хотел писать о тебе Воронцову, но что ты уехал не простясь. У него же наверное есть связи в штабе фельдцех-мейстера. В Инспекторском департаменте, где твои бумаги, и в штабе может справиться Илья Толстой, но я даже не знаю его адреса. Неприятно, что ты мне не писал об этом прежде, покуда я был в Москве, там бы я мог лучше всё это сделать. Теперь больше ничего не остается, как писать, или случайно не придется ли увидеть кого на скачках и чрезвычайных выборах, которые будут в Туле в июне, годного для этого. —
Ты знаешь, что я принял в управление Ясную поляну во время отъезда Валерьяна, это уже я сам назвался. Валерьян же мне об этом ничего не говорил, но летом, т. е. в рабочую пору, оставить деревню на руках у человека (Егор. Дм.), которого еще никто хорошенько не знает, опасно. Я точно также писал Валерьяну и прежде, когда ты мне писал, и тебе на меня тогда не за что было претендовать, разве только на то, что я немного замедлил тебе ответом. — В Ясной поляне я был еще только раз и не успел еще оглядеться, отдал мельницу на аренду немцу, который тебе верно понравится, кажется на выгодных условиях. Тебе контора будет подробно об этом писать, поэтому я тебе теперь ничего более писать не буду до первого моего к тебе письма. —
О твоем «Набеге», которого я уже давно читал в Современнике, и о других разностях я тебе пишу в последнем моем письме. Пиши еще непременно что-нибудь. Я жду, как ты давно мне писал, что-нибудь посурьезнее. — Успокой же меня, еще раз напиши мне, играешь ли ты в карты или нет, и есть ли у тебя какие долги еще на Кавказе и в России. Бегичеву деньги посланы. Прощай Гр. С. Н. Толстой.
«Набеге» и обо всем — а боюсь, потому что, кажется, много моих писем к тебе пропало, потому что я иногда в лотовый конверт кладу на 2 и более лотов бумаги. — Целуй Николеньку». (Письмо не опубликовано; подлинник в АТБ.)
— Хрусталев, управляющий Ясной поляной. Кто такой немец, арендатор мельницы, сказать не можем. Мельница в Ясной поляне была на р. Воронке, немного ниже теперешнего моста по дороге в Подгороднее лесничество. Сохранились следы плотины. В письме гр. М. Н. Толстой (матери Толстого) к гр. Н. И. Толстому от 16 июня 1829 г. есть описание прогулки на мельницу с двумя старшими детьми и Федором Ивановичем. Последнее письмо гр. С. Н. Толстого от 12 апреля 1853 г. см. в прим. к п. № 73.
В дневнике под 25 июня 1853 г. Толстой записал: «Нынче получил от Сережи письмо, в котором он пишет мне, что князь Горчаков хотел писать обо мне Воронцову».