95. Гр. H. Н. Толстому.
1855 г. Февраля 3. Позиция на р. Белъбек.
3-е февраля.
После дикаго письма моего въ стихахъ и прозе1 не знаю, какъ приступить (какъ афонская гора, какъ говоритъ Николай Сергеевичь2 чтобы писать тебе; темъ более, что въ письме этомъ я долженъ сделать грустное признанiе. Я проигралъ все деньги 1500 р. сер., которыя прислали мне. Пожалуйста ни въ письмахъ, ни заочно не обвиняйте и не упрекайте меня. Я самъ не перестаю и не перестану упрекать себя за эту ужасную глупость до техъ поръ, пока своими трудами не выкуплю ее. Изъ писемъ моихъ вы верно уже знаете, для чего мне нужны были эти деньги, и какъ не удался предполагавшiйся журналъ. Какимъ же образомъ я проигралъ, не стоитъ и описывать — глупо, неосновательно ребячески. 3 —
Въ первыхъ числахъ Ноября я выехалъ изъ Кишинева въ Севастополь, куда я просился въ качестве недостающихъ артиллерiйских офицеровъ, и до сихъ поръ нахожусь въ Крыму, хотя я сначала и писалъ вамъ черезъ Кишиневъ, чтобы не пугать тетушекъ, но теперь, во первыхъ, Севастополь пересталъ быть такъ страшенъ, а, вовторыхъ, Алешка подкатилъ меня письмомъ, брульонъ котораго попался мне для известнаго употребленiя, и въ которомъ онъ пишетъ, что мы живемъ въ Крыму, и къ намъ по морю пришли 3 земли, кои суть следующiя: Турокъ, Французъ, и Англичанинъ, и идетъ съ ними сильное страженiе, что, хотя и хорошо сказано, но не совсемъ справедливо, потому что вотъ ужъ 3 месяца, что страженiя никакого нетъ, исключая продолжающейся осады. И та идетъ вяло. Ежедневно человекъ 15 потери, безпрерывный штуцерной огонь въ передовыхъ траншеяхъ, бросанiе бомбъ съ той и другой стороны, взрывы минъ, перебежчики и пленные — больше однако съ ихъ стороны, чемъ съ нашей. Изредка ночные вылазки, въ которыхъ колятся штыками и кусаются, вотъ и все. Севастополь не можетъ быть взятъ, въ этомъ убежденъ непрiятель больше, чемъ мы, поэтому безполезныя жестокости эти опостылили и очень непрiятелю, который въ матерьяльномъ отношенiи едва ли въ лучшемъ положенiи, чемъ былъ въ 12-мъ году, да и намъ. «Когда это, братцы мои, отойдетъ этотъ Севастополь проклятый!» говорятъ солдаты. —
Сначала моего прiезда я былъ прикомандированъ къ батарее въ самый Севастополь и почти месяцъ прожилъ на бастiонахъ, потомъ месяцъ прожилъ подъ Симферополемъ (батарея была на отдыхе)4 игралъ на фортепьянахъ, танцовалъ, охотился на козъ и оленей и виделъ про-5
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые.
Об этом письме под 2 февраля в дневнике Толстого записано: «Написать нужно письмо Николеньке с признанием в проигрыше».
1 Письмо это не сохранилось.
2 О Ник. Серг. Воейкове см. прим. 5 к п. № 7.
3 Об этом проигрыше записано в дневнике Толстого под 28 января: «Два дня и две ночи играл в штосс. Результат понятный — проигрыш всего — ясно-полянского дома. Кажется, нечего писать — я себе до того гадок, что желал бы забыть про свое существование».
(под 23 ноября записано: «15 я выехал из Севастополя на позицию»). Здесь он пробыл до середины января. Приказом от 5 января 1855 г. по артиллерии Южной армии Толстой был прикомандирован к легкой № 3 батарее 11 артиллерийской бригады. К этой батарее, находившейся в лагере на р. Бельбек, в 20 в. от Севастополя, Толстой официально был отправлен 14 января, но выехал вероятно несколько позже: см. письмо № 94, помеченное еще Симферополем.
5 Конца письма не сохранилось.