Толстой Л. Н. - Блудову Д. Н., председателю департамента законов Государственного совета, 9 июня 1856 г.

14. Д. Н. Блудову. Председателю департамента законов Государственного совета. Неотправленное.

1856 г. Июня 9. Я. П.

Ваше Сиятельство,

Граф Дмитрий Николаевич!

Уезжая из Петерб[урга], я, кажется, имел честь сообщать Вам цель моей поездки в деревню. Я хотел разрешить для себя в частности вопрос об освобождении крестьян, занимавший меня вообще 1 Перед отъездом моим я даже подавал докладную записку Т[оварищу] М[инистра] В[нутренних] Д[ел],2 в которой излагал те основания, не совсем подходящие к законам о вольных хлеб[опашцах] и обяз[анных] крест[ьянах], на кот[орых] я намерен б[ыл] сделать это. Г-н М[инистр]3 передал мне словесно через своего товарища, что он одабривает мой план, рассмотрит и постарается утвердить подробный проект, к[оторый] я обещал прислать из деревни. ― Приехав в деревню, я предложил крестьянам итти вместо барщины на оброк вдвое меньший, чем оброк в соседних деревнях. Сходка отвечала, что оброк велик, и они не в состоянии будут уплатить его. Я предлагал заработки ― несогласие.4 на землю. К удивлению моему они отказались и еще, как бы подтрунивая, спрашивали, не отдам ли я им еще всю и свою землю. ― Я не отчаявался и продолжал почти месяц каждый день беседовать на сходках и отдельно. Наконец я узнал причину отказа, прежде для меня непостижимого. Крестьяне, по своей всегдашней привычке к лжи, обману и лицемерию, внушенной многолетним попечительным управлением помещиков, говоря, что они за мной счастливы,5 в моих словах и предложениях видели одно желание обмануть, обокрасть их. Именно: они твердо убеждены, что в коронацию6 все крепостные получат свободу, и смутно воображают, что с землей, может быть, даже и со всей ― помещичьей; в моем предложении они видят желание связать их подпиской, которая будет действительна даже и на время свободы.

Всё это я пишу для того только, чтобы сообщить вам два факта, чрезвычайно важные и опасные: 1) что убеждение в том, что в коронацию последует общее освобождение, твердо вкоренилось во всем народе, даже в самых глухих местах, и 2) главное, что вопрос о том, чья собственность ― помещичья земля, населенная крестьянами, чрезвычайно запутано в народе и большей частью решается в пользу крестьян, и даже со всей землею помещичьею. Мы ваши, а земля наша.7 Деспотизм всегда рождает деспотизм рабства. Деспотизм корол[евской] власти породил деспотизм власти черни. Де[с]потизм помещ[иков] породил уже деспотизм крестьян; когда мне говорили на сходке, чтобы отдать им всю землю, и я говорил, что тогда я останусь без рубашки, они посмеивались, и нельзя обвинять их, так должно было быть. Виновато правительство, обходя везде вопрос, первый стоящий на очереди. Оно теряет свое достоинство (dignité) и порождает те деспотические толкования народа, которые теперь укоренились. Инвентари.8 признают ее часть за крестьянами или всю даже. Теперь не время думать о исторической справедливости и выгодах класса, нужно спасать всё здание от пожара, к[оторый] с минуты на минуту обнимет. Для меня ясно, что вопрос помещикам теперь уже поставлен так: жизнь или земля. И признаюсь, я никогда не понимал, почему невозможно определение собственности земли за помещиком и освобождение крестьянина без земли? Пролетариат! Да разве теперь он не хуже, когда пролетарий спрятан и умирает с голоду на своей земле, к[оторая] его не прокормит, да и к[оторую] ему обработать нечем, а не имеет возможности кричать и плакать на площади: дайте мне хлеба и работы. У нас почему-то все радуются, что мы будто доросли до мысли, что освобождение без земли невозможно, и что история Европы показала нам пагубные примеры, к[оторым] мы не последуем. Еще те явления истории, к[оторые] произвел пролетариат, произведший революции и Наполеонов, не сказал свое последнее слово, и мы не можем судить о нем как о законченном историческом явлении. (Б[ог] знает, не основа ли он возрождения мира к миру и свободе). Но главное, в Европе не могли иначе обойти вопроса, исключая Пруссии, где он был подготовлен. У нас же надо печалиться тому общему убеждению, хотя и вполне справедливому, что освобождение необходимо с землей. Печалиться потому, что с землей оно никогда не решится. Кто ответит на эти вопросы, необходимые для решения общего вопроса, по скольку земли? или какую часть земли помещичьей? Чем вознаградить помещика? В какое время? Кто вознаградит. его? Это вопросы неразрешимые или разрешимые 10 лет[ними] трудами и изысканиями по обширной России. ―

А время не терпит, не терпит потому, что оно пришло исторически, политически и случайно. Прекрасные, истинные слова Г[осударя], сказанные, в М[оскве], облетели всё Государство, все слои, и запомнились всем, во-первых, потому что они сказаны были не о параде и живых картинах, а о деле, близком сердцу каждого, во-вторых, что они откровенно-прямо-истинны. ― Невозможно отречься от них, опять потому что они истинны, или надо уронять в грязь prestige трона, нельзя откладывать их исполнения, потому что его дожидают люди страдающие.9

Пусть только объявят ясно, внятно, законом обнародованным: кому принадлежит земля, наход[ящаяся] в владении крепостных, и пусть объявят всех вольными, с условием оставаться в продолжение 6 м[есяцев] на прежних условиях, и пусть под надсмотром чин[овников], назначен[ных] для этого, прикажут составить условия, на к[оторых] останутся отношения крест[ьян] с помещ[иками], пусть допустят даже свободное переселение с земель и определят по губерниям minimum его. Нет другого выхода, а выход необходим. ― Ежели в 6 месяцев креп[остные] не будут свободны ― пожар. Всё уже готово к нему, не достает изменнической руки, к[отор]ая бы подложила огонь бунта, и тогда пожар везде. Мы все говорили: это много труда, обдумыванья, времени. Нет! время приспело. Есть 3 выхода: деньги! Их нет. Расчетом уплатой ― время нет. И 3 ― без земли. Можно после утвердить.10 Первая пригото[вительная] мера ― объявление, нечего скрываться, все знают. ―

Впервые полностью опубликовано в т. 5 настоящего издания, стр. 255― 257 (текст письма записан в «Дневнике помещика» под 7 июня 1856 г.). Датируется записью в Дневнике Толстого под 9 июня 1856 г. Судя по тому, что письмо носит черновой характер, не окончено и в дальнейшем записей: в Дневнике Толстого о нем нет, видно, что оно не было отправлено.

Гр. Дмитрий Николаевич Блудов (1785―1864) ― занимал ряд видных постов: в 1832―1839 гг. ― министр внутренних дел; в 1839― 1862 гг. ― главноуправляющий II отделения собственной канцелярии царя, а с 1862 г. ― председатель Государственного совета; 25 ноября 1855 г. был назначен президентом Академии наук.

1 См. Дневники Толстого за 1854―1856 гг. (т. 47, стр. 4―5, 50―58). В 1856 г. Толстой поехал в Ясную Поляну с проектом освобождения своих крестьян и в «Дневнике помещика» вел подробные записи о том, как он на сходках убеждал крестьян пойти на его условия, и о том недоверии, с которым встретили предложение Толстого крестьяне (см. прим. 8 к п. № 13 и т. 5, стр. 249 ― 258).

2 Об Алексее Ираклиевиче Левшине и докладной записке к нему см. п. № 270 и прим. к нему, а также записи в Дневнике под 11 и 13 мая (т. 47, стр. 70―71).

3

4 Эта фраза вписана карандашом между строк.

5 Со слов: говоря вписано карандашам между строк.

6

7 Эта фраза вписана карандашом между строк.

8 Разумеется закон 2 апреля 1842 г. об «обязанных» крестьянах.

9 Слова манифеста 19 марта 1856 г., изданного по поводу заключения Парижского мира, о законах, равно для всех справедливых, всем равно покровительствующих, возбудили тревогу в дворянстве: ходили даже слухи, что в секретном договоре с Францией царь обязался освободить крестьян. В том же марте месяце, при проезде через Москву, Александр II сказал депутации московского дворянства следующие слова: «Слухи носятся, что я хочу объявить освобождение крепостного состояния. Это несправедливо, а от этого было несколько случаев неповиновения крестьян помещикам... Я не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого: мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною; следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу».

10 Со словнаписано карандашом.

Раздел сайта: