246. Гр. С. Н. Толстому.
1862 г. Августа 6. Я. П.
Я приехал недели две после твоего отъезда.1 Маша же выехала из Вех в тот самый день, как ты выехал из Тулы. Она пробудет здесь до 17 Авг[уста]. Кумыс чудес не делает, как и всякое лечение, но кашель мой прошел. Главное событие, случившееся у нас во время твоего отсутствия, это посещение Ясн[ой] Пол[яны] жандармами. Это было без меня при Маше. Нарочно присланный из Петербурга Полковн[ик] Жандарм[ский] Дурново с исправником, Становым и каким то частным Приставом подкатили с колоколами на 3-х тройках. Все студенты были в Ясной: их арестовали во флигеле и стали объискивать, потом пошли в мой кабинет, где жила Маша, перерыли там всё, лазили в фотографию, в судно, в подвал, поднимали камни, ездили в Крыльцово и в Колпну, ездили в Никольское, всё перерыли и, разумеется, ничего не нашли. Искали, главное, типографию, в котор[ой] я должен печатать воззвание. Должно быть какой нибудь Михаловский2 — Студенты, Машинька и тетинька перепугались страшно и прятали разные письма, котор[ые] не нужно было и нечего было прятать. — Жандарм объявил, что ничего не нашел подозрительного; но ежели можно нагрянуть в дом, то завтра можно нагрянуть и сковать меня и тетиньку без всякой причины. Когда я узнал про всё это по письму в Москве, мне это было только смешно, как и тебе, может быть, покажется, но чем дольше проходит времени, тем больше это злит и мучает. — Остальное у нас всё по старому — тетинька, студенты, коростовое хозяйство и т. д. Школы не начинались. Журнал отстал на 2 месяца почти, но идет и подписка и хорошее о нем мнение. У тебя, сколько я могу судить по письму Мещерского3 и словам Михея,4 всё идет — т. е. ничего особенно, след[овательно] дурного не случилось.
Машинька на мой взгляд действительно переменилась много к лучшему, стала спокойнее, проще, доверчивее. Нынче был управляющий, молодой немец, который мне очень понравился, я попросил его подождать тебя две недели, как ты хочешь приехать. Мне однако, по правде сказать, не хотелось бы, чтобы ты приезжал так скоро. Мне всё кажется, что тебе бы хорошо было пожить подольше вне милого отечества, кот[орое] на тебя нехорошо действует. В Туле у тебя ничего особенного нет, по слухам, я сам не был, Петерсон5 ездит. Машенька без меня была у Маши6 7 от него все наши пришли в радость, а Наталь[я] Петр[овна]8 внушила ему, чтобы он целовал ручки и чувствовал. — Видел я в Казани Влад[имира] Ив[ановича]9 — точно такой же, как был. Ну да об этом всё расскажу на словах. Деньги посылаются с сею же почтою 500 р. Ежели прошла неделя 6 дней с получения твоего письма, то право нельзя было иначе. От Михея только 300 р., остальные Машенькины. Михей еще не получал за землю. — Прощай, Машинька и тетинька тебя целуют. Письма и ведомость Мещерского посылаю, Михей приедет завтра, и я велю ему написать.
Л. Толстой.
1 С. Н. Толстой уехал за границу в Бе (Вех, Швейцария).
2 Валерьян Ильич Михаловский — помещик Крапивенского уезда. Его фамилия стоит первой под жалобой на Толстого крапивенских дворян, поданной уездному предводителю дворянства в августе 1861 г. Михаловский был выбран крапивенским дворянством в мировые посредники 4-го участка, но вместо него в посредники тульским губернатором был назначен Толстой. См. письмо к нему № 216.
3 Мещерский — управляющий имением С. Н. Толстого.
4 — староста имения С. Н. Толстого.
5 Н. П. Петерсон.
6 Мария Михайловна Шишкина, жена С. Н. Толстого.
7 Григорий Сергеевич Толстой.
8
9