376. H. Н. Страхову.
1872 г. Мая 19. Я. П.
Любезный Николай Николаевич!
Великая к вам просьба. Хочется сделать кучу предисловий о том, как мне совестно и т. д., но дело само за себя скажет. Если вам возможно и вы хотите мне сделать большое добро, вы сделаете. Вот в чем дело. Я давно кончил свою Азбуку, отдал печатать, и в 4 месяца печатание не только не кончилось, не началось и, видно, никогда не кончится.1 Зимою я всегда зарабатываюсь и летом кое-как оправляюсь, если не работаю. Теперь же коректуры, ожидание, вранье, поправки типографские и свои измучали меня и обещают мучить всё лето. Я вздумал теперь взять это от Риса и печатать в Петербурге, где, говорят, больше типографий и они лучше. Возьметесь ли вы наблюдать за этой работой, т. е. приискать человека, к[оторый] держал бы черновые коректуры за известную плату, и сами держать последние коректуры (тоже за вознаграждение). Только вам я бы мог поручить эту работу так, чтобы самому уже не видать ее. Вознаграждение вы определите сами такое, к[оторое] бы равнялось тому, что вы зарабатываете в хорошее время. Время, когда печатать, вы определите сами. Для меня чем скорее, тем лучше. Листов печатных будет около 50-ти.2 Если вы согласитесь, то сделаете [для] меня такое одолжение, значения которого не могу вам описать. —
Умственная душевная работа моя по этому делу кончилась, но пока это не напечатано, я не могу спокойно взяться за другое дело, и оттого это мучает, томит меня. Благодарю вас очень за коректуру статьи. Она мне не понравилась в печати,3 и я жалею, что напечатал и ту и другую.4 И забавно то, что ни тот, ни другой журнал не платят мне денег.
Ваш Л. Толстой.
19 мая.
Примечания
На автографе пометка Страхова: «19 мая 1872 г.». Впервые опубликовано в Б, II, стр. 116—117.
1
2 Окончательный текст «Азбуки» составил сорок семь с половиной листов.
3 «Кавказский пленник» с бóльшим одобрением. Так, Г. А. Русанов в своих «Воспоминаниях» рассказывает, что на вопрос, в каком возрасте можно дать читать детям «Детство», Толстой ответил, что «ни в каком», и тут же прибавил, особенно оживившись: «Вот «Кавказский пленник», Жилин и Костылин — вот это я люблю. Это дело другое. «Кавказский пленник» можно дать детям, и они любят его. Хотя это могло бы быть и лучше... Язык можно было бы сгладить несколько, некоторые резкие народные выражения заменить другими, но уж я этого не могу. Я всегда пишу так» («Толстовский ежегодник 1912 г.», стр. 61).
4 «Кавказский пленник» и «Бог правду видит, да не скоро скажет».