253. А. А. Толстой.
1876 г. Марта 20... 23. Я. П.
Увы! это правда, что я перепутал письма. К вам приехало письмо к Урусову, а ваше, вероятно, к нему. Я нынче пишу ему, прося его, если это так, вложить в конверт и надписать вам; и вас с тысячами извинений прошу сделать тоже: — Это мой севастопольский друг, с которым мы очень хорошо любим друг друга. —
Странно, что то письмо, в котором я пишу ему о желании веры, попало вам. Предшествующий наш разговор был такой. Он был у меня, и я ему читал свое философское сочинение. Там я говорю о вере и, между прочим, о том, что ничто так не отвращало и не отталкивало меня от религии, как когда меня старались обращать, объясняя мне религию. Чем больше объясняли, тем мне становилось темнее. Это, видимо, поразило его, и он мне написал прекрасное письмо, в котором говорит, что бог его этим наказывает за его гордость и что он никогда больше ничего возражать и объяснять мне не станет, но все-таки просит меня, чтобы я писал ему о своем душевном состоянии. И я писал ему, в особенности после свидания с Бобринским, Алексей Павл[овичем], который очень поразил меня искренностью и жаром своей веры. И никто, никогда лучше мне не говорил о вере, чем Бобринский. Он неопровержим, потому что ничего не доказывает, а говорит, что он только верит, и чувствуешь, что он счастливее тех, которые не имеют его веры, и чувствуешь, главное, что этого счастия его веры нельзя приобрести усилием мысли, а надо получить его чудом. И этого-то я желаю и об этом писал Урусову, и очень рад, что вы прочли.
Вы знаете Редстока?1
Я очень благодарен вам за то, что вы за меня молитесь. Хотя я не могу верить в действительность молитвы, я рад, потому что это доказывает вашу привязанность ко мне и потому что, хотя я не верю, я не могу сказать, чтобы это наверное было бесполезно. А может быть, и правда. Во всяком случае я знаю, что чем больше я буду думать, тем меньше могу верить, и что если приду к этому, то чудом. Поэтому, пожалуйста, не убеждайте меня. Что я думаю беспрестанно о вопросах, значении жизни и смерти, и думаю, как только можно думать серьезно, это несомненно. Что я желаю всеми силами души получить разрешение мучающим меня вопросам и не нахожу их в философии, это тоже несомненно; но чтобы я мог поверить, мне кажется невозможно.
— Blaise Pascal, его Pensées?2 Какая чудесная книга и его жизнь. Я не знаю лучше жития. —
Ваш Л. Толстой.
Я в том письме не написал, что целую руку, и потому Урусов так же, как и вы, мог быть в сомнении, к нему ли письмо.
—266, с датой: «Март 1876 г.». Датируется на основании письма А. А. Толстой от 16 марта 1876 г., на которое отвечает Толстой, и фразы письма: «К вам приехало письмо к Урусову, а ваше, вероятно, к нему». Толстой мог писать в тоне предположения только до получения письма С. С. Урусова от 20 марта (см. прим. к письму № 248).
1 —1913) — английский проповедник-евангелист, приезжавший в 1874 г. в Петербург. См. о нем т. 72, стр. 202.
2 Блез Паскаль (1623—1662) — французский математик, физик и религиозный писатель. См. т. 55, прим. 127.