259. А. А. Толстой.
1876 г. Апреля 15... 17? Я. П.
Недаром я написал вам, дорогой друг Alexandrine, и вызвал вас на переписку, — и ошибка моя еще помогла мне — такие хорошие я от вас получил письма, особенно последнее.1
Я и не думал упрекать вас за то, что вы меня убеждаете или обращаете; я только написал вам, задирая вас — не убеждайте меня, потому что в этих убеждениях я часто нахожу фальшь; а по последнему письму вашему я вижу, что вы эту фальшь чувствуете и знаете лучше меня. Предостережение мое было излишнее; в этом я виноват. Но признаюсь, я написал это, чтобы (как я сказал) затронуть вас за живое по вопросу мне очень, очень важному теперь и по которому я всегда от вас ждал себе помощи. — Как прекрасно вы мне описали Радстока. Не видав оригинала, чувствуешь, что портрет похож до смешного. Я рад тому, что вы знаете Паскаля. Я думал, что он уже так забыт, что его можно открыть. Теперь я, к несчастью, ничем не могу себе позволить заниматься, кроме окончания романа; но с весной чувствую, что необходимая серьезность для занятия таким пустым делом оставляет меня. И боюсь, что не кончу его раньше будущей зимы. Летом же буду заниматься теми философскими и религиозными работами, кот[орые] у меня начаты не для печатания, но для себя.2 —
Мне тоже очень радостно было ваше мнение о том (если я так его понял), что обращения не бывают, или редко, — мгновенные, а что нужно пройти через труд и мучения. Мне это радостно думать, потому что я много и мучался и трудился, и в глубине души знаю, что этот труд и мучения есть самое лучшее из того, что я делаю на свете. И эта деятельность должна получить награду, — если не успокоение веры, то сознание этого труда уже есть награда. А теория благодати, нисходящей на человека в Английском клубе или на собрании акционеров, мне всегда казалась не только глупа, но безнравственна.
Вы говорите, что не знаете, во что я верую. Странно и страшно сказать: ни во что из того, чему учит нас религия; а вместе с тем, я не только ненавижу и презираю неверие, но не вижу никакой возможности жить без веры, и еще меньше возможности умереть. И я строю себе понемножку свои верования, но они все, хотя и тверды, но очень неопределенны и неутешительны. Когда ум спрашивает, они отвечают хорошо; но когда сердце болит и просит ответа, то нет поддержки и утешения. Я с своими требованиями ума и ответами, даваемыми христианской религией, нахожусь в положении двух рук, которые стремились бы сложиться, но упираются пальцами. Я желаю, и чем больше стараюсь, тем хуже; а вместе с тем знаю, что это можно, что одно сделано для другого.
Эспера и Проспера3 и милую бедную княгиню, которая едет лечить глаза.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 269—270, с датой: «апрель 1876 г.». Дата определяется письмом А. А. Толстой от 28 марта 1876 г., на которое Толстой отвечает, и упоминанием о недавней поездке в Москву — Толстой был в Москве 8—12 апреля 1876 г.
1 Письма А. А. Толстой от 16 и 28 марта.
2
3