301. П. И. Чайковскому.
1876 г. Декабря 19... 21. Я. П.
Посылаю вам, дорогой Петр Ильич, песни.1 И я их еще пересмотрел. Это удивительное сокровище — в ваших руках. Но, ради бога, обработайте их и пользуйтесь ими в Моцарто-Гайденовском роде, а не Бетховено-Шумано-Берлиозо-искусственном, ищущем неожиданного, роде. Сколько я не договорил с вами! Даже ничего не сказал из того, что хотел. И некогда было. Я наслаждался. И это мое последнее пребыванье в Москве останется для меня одним из лучших воспоминаний.
Я никогда не получал такой дорогой для меня награды за мои литерат[урные] труды, как этот чудный вечер. И какой милый Рубинштейн!2 Поблагодарите его еще раз за меня. Он мне очень понравился. Да и все эти жрецы высшего в мире искусства, заседавшие за пирогом, оставили мне такое чистое и серьезное впечатление. А уж о том, что происходило для меня в круглой зале, я не могу вспомнить без содрогания. Кому из них можно послать мои сочинения, т. е. у кого нет и кто их будет читать?
Вещи ваши еще не смотрел,3 но, когда примусь, буду — нужно ли вам, или не нужно — писать свои суждения и смело, потому что я полюбил ваш талант. Прощайте, дружески жму вашу руку.
Ваш Л. Толстой.
Про какой портрет мне говорил Рубинш[тейн?].4 Ему я рад прислать, попросив его о том же, но для Консерватории это что-то не то. —
Примечания
Впервые опубликовано, с датой: «декабрь 1876 г.», М. И. Чайковским в его книге «Жизнь Петра Ильича Чайковского», 1, М. 1903, стр. 520—521. Датируется на основании ответного письма П. И. Чайковского от 24 декабря 1876 г. и упоминания о пребывании Толстого в Москве (приблизительно с 12 по 17 декабря).
Петр Ильич Чайковский (1840—1893) — композитор. Знакомство Толстого с Чайковским произошло по инициативе Толстого и находилось в непосредственной связи с его увлечением в 1870-х гг. музыкой. Приехав в Москву для передачи Каткову рукописи 5-й части «Анны Карениной», Толстой побывал у Н. Г. Рубинштейна, с которым был давно знаком, и встретился с П. И. Чайковским. Свое знакомство с Толстым Чайковский подробно описал в дневниковой записи, сделанной 10 лет спустя, в 1886 г. См. «Жизнь Петра Ильича Чайковского», 1, стр. 519—520. 23 декабря 1876 г. Чайковский писал А. Давыдовой: «Ha-днях здесь провел несколько времени граф Л. Н. Толстой. Он у меня был несколько раз, провел два целых вечера. Я ужасно польщен и горд интересом, который ему внушаю, и с своей стороны вполне очарован его идеальной личностью» («Жизнь Петра Ильича Чайковского», 1, стр. 519).
1 ’e, и в нем много былин — как раз об этом писал Чайковский в ответном письме Толстому (см. ниже). См. C. Л. Толстой, «Лев Толстой и Чайковский (Их знакомство и взаимоотношения)» — «История русской музыки в исследованиях и материалах», т. 1, М. 1924, стр. 114—124.
2 Н. Г. Рубинштейн устроил в Московской консерватории специально для Толстого музыкальный вечер, на котором были исполнены камерные и вокальные произведения Чайковского. Самое сильное впечатление на Толстого произвело Andante из D-dur-ного квартета. Чайковский, вспоминая об этом, записал в своем дневнике в 1886 г.: «Может быть, никогда в жизни я не был так польщен и тронут в моем авторском самолюбии, как когда Лев Толстой, слушая andante моего квартета и сидя рядом со мной — залился слезами» («Жизнь П. И. Чайковского», ч. 1, стр. 520). Концерт состоялся около 13—15 декабря.
3 «Чайковский подарил Толстому свои композиции: «Буря» и «Зимние грезы» в 4 руки и пьесы для фортепиано в 2 руки Ор. 19: Rêverie, Scherzo, Feuillet d'album, Nocturne, Capriccio и «Тема с вариациями». Толстому больше других пьес нравились «Зимние грезы» (С. Л. Толстой, «Лев Толстой и Чайковский», стр. 117).
4 Н. Г. Рубинштейн хотел повесить портрет Толстого в зале консерватории, в память посещения ее Толстым.
П. И. Чайковский отвечал 24 декабря: «Граф! Искренно благодарен вам за присылку песен. Я должен вам сказать откровенно, что они записаны рукой неумелой и носят на себе разве лишь одни следы своей первобытной красоты. Самый главный недостаток, это что они втиснуты искусственно и насильственно в правильный, размеренный ритм. Только плясовые русские песни имеют ритм с правильным и равномерно акцентированным тактом, а ведь былины с плясовой песнью ничего общего иметь не могут. Кроме того, большинство этих песен, и тоже, повидимому, насильственно, записано в торжественном D-дуре, что опять-таки не согласно с строем настоящей русской песни, почти всегда имеющей неопределенную тональность, ближе всего подходящую к древним церковным ладам. Вообще присланные Вами песни не могут подлежать правильной систематической обработке, т. е. из них нельзя сделать сборника, так как для этого необходимо, чтобы песнь была записана насколько возможно согласно с тем, как ее исполняет народ. Это необычайно трудная вещь и требует самого тонкого музыкального чувства и большой музыкально-исторической эрудиции. Кроме Балакирева и отчасти Прокунина, я не знаю ни одного человека, сумевшего быть на высоте своей задачи. Но материалом для симфонической разработки ваши песни служить могут и даже очень хорошим материалом, которым я непременно воспользуюсь так или иначе.
как вы, способна воодушевить артиста в сто раз больше, чем десятки тысяч ушей публики. Вы один из тех писателей, которые заставляют любить не только свои сочинения, но и самих себя. Видно было, что, играя так удивительно хорошо, они старались для очень любимого и дорогого человека. Что касается меня, то я не могу выразить, до чего я был счастлив и горд, что моя музыка могла вас тронуть и увлечь. Я передам ваше поручение Рубинштейну, как только он приедет в Петербург. Кроме Фитценгагена, не читающего по-русски, все остальные, участвовавшие в квартете, читали ваши сочинения. Что касается меня, то я бы просил вас подарить мне «Казаки», если не теперь, то в другой раз, когда вы опять побываете в Москве, чего я буду ожидать с величайшим нетерпением. Если вы будете посылать портрет Рубинштейну, то и меня не забудьте».
Этими двумя письмами ограничилась переписка Толстого с Чайковским. Лично они тоже больше не встречались, хотя в 1880-х гг. оба одновременно жили в Москве.