Толстой Л. Н. - Русанову Г. А., 25 марта ? 1885 г.

334. Г. А. Русанову.

1885 г. Марта 25? Москва.

Гаврило Андреевичъ!

Я просилъ васъ похлопотать за Тихоцкаго,1 2 Будьте добры, узнайте, въ чемъ онъ обвиняется и вообще въ какомъ положенiи его дело — если можно. Очень меня обяжете.3

Съ удовольствiемъ вспоминаю мое свиданье съ вами въ Харькове.4 Передайте, пожалуйста, мой поклонъ вашей жене.5

Левъ Толстой.

ò узнаете, сообщите, пожалуйста, его жене С. А. Тихоцкой, Нетечинская, № 52, или, если неудобно, то мне.

На конверте:

Примечания

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано А. Е. Грузинским в «Вестнике Европы» 1915, 3, стр. 7-8. Датируется на основании почтовых штемпелей на конверте: Москва 25 марта 1885 и Харьков 27 марта 1885. На автографе пометка Г. А. Русанова: «Получено в Харькове 2 апреля 1885».

— ум. 18 января 1907 г.) — уроженец Землянского у. Воронежской губ.; окончил Московский университет; служил членом окружного суда в Острогожске, потом в Харькове (до 1887 г.). С ранних лет зачитывался художественными произведениями Толстого. В 1882 прочитал литографированный экземпляр «Исповеди», которая так его захватила, что он решил непременно съездить к Толстому, чтобы лично переговорить с ним и выяснить возникшие у него вопросы и сомнения в связи с прочитанным сочинением. Знакомство это состоялось 24 августа 1883 г., когда Русанов приехал к Толстому в Ясную (см. Г. А. Русанов, «Поездка в Ясную поляну» — ТЕ 1912, стр. 51—87). И с тех пор тесная дружба связала Русанова с Толстым. Будучи почитателем художественного гения Толстого, Русанов сделался и верным следователем его учения. Несмотря на свою болезнь (сухотку спинного мозга), почти на двадцать лет приковавшую его к постели, он до конца дней своих с неослабным вниманием следил за духовной жизнью Толстого. В то же время он не переставал интересоваться Толстым и как художником. Обладая от природы тонким художественным чутьем, он внушил Толстому доверие к своим критическим замечаниям, которые он зачастую делал в своих письмах по поводу тех или иных его писаний, и к которым Толстой прислушивался. Насколько было сильно влияние Толстого на Русанова можно судить из следующих слов Русанова в его завещании: «Благодаря величайшему из людей Льву Толстому, я получил веру в бога и поверил в учение Христа. Толстой дал мне счастье, я стал христианином».

1 —1922). Вот что о нем рассказывает его брат Виктор Александрович Тихоцкий: «Речь идет о моем младшем брате, женатом на Софье Адольфовне Дмоховской, Александре

Александровиче. Брат мой родился в семье состоятельных помещиков Купянского уезда, Харьковской губернии, в 1852 году. Все члены нашего семейства, не исключая и родителей, были противниками деспотизма, крепостного права и вообще всякого насилия. Все у нас свято чтили память декабристов. Близким другом и родственником нашей бабки был декабрист гр. Петр Коновницын, а со стороны Дмоховских, родным дядей Настасьи Васильевны Дмоховской, матери Льва Дмоховского, урожд. Воронец, был декабрист И. Д. Якушкин, с которым она и сын ее, Лев, человек высоких, исключительных нравственных качеств, умерший на каторге, имели, в профиль, большое сходство. Брат мой был человеком очень добрым, чрезвычайно скромным, совестливым, с чисто детской чистотой души. Его нравственная чистота не была плодом теоретической умственной работы, а была непосредственным качеством самых органических основ его натуры. Он был в дружеских отношениях со многими народовольцами и высоко чтил В. Н. Фигнер, и имел счастье также пользоваться ее дружеским расположением. Он оказывал различные услуги членам партии и квартира его, как не бывшая в особенном подозрении у жандармов, служила иногда как бы явочной квартирой. Провокатор Сергей Дегаев, совершая свои инспекторские поездки по России, оповещал через него о своем прибытии в Харьков. Дегаев предал В. Н. Фигнер, скрывавшуюся тогда в Харькове, и, конечно, дал также сведения жандармам о моем брате, что давало достаточное основание для ареста моего брата. Кроме того, по слухам, при аресте Германа Лопатина, у него был найден адрес моего брата. Каких-нибудь ясных, конкретных обвинений против брата не имелось и потому его, продержав около двух лет в Харьковской тюрьме, сослали административно на пять лет в восточную Сибирь. Во время его заключения в тюрьме Лев Николаевич Толстой проезжал через Харьков, по пути в Крым. Старушка Настасья Васильевна Дмоховская, беззаветно преданная облегчению участи заключенных, горячая почитательница Льва Николаевича, встретив его на вокзале, просила его со своей стороны походатайствовать о смягчении участи моего брата. Лев Николаевич охотно тотчас же исполнил ее желание, отправившись с этой целью к начальнику Харьковского жандармского управления, полковнику Цугаловскому. Предполагаю, что Цугаловский, приняв любезно Льва Николаевича, в то же время, вероятно, просил его оставить в секрете все ихние между собою разговоры. В тот же день Лев Николаевич продолжал свой путь в Крым.... Отбывши пятилетнюю ссылку, брат мой поселился в Екатеринбурге, где совместно с своей женой, сестрой Льва Адольфовича Дмоховского, открыл библиотеку для чтения. Он был очень популярен в Екатеринбурге, как человек имевший доброе влияние на публику своим руководством в деле выбора книги для чтения. Лет шесть тому назад, он, вскоре после смерти своей жены, умер от разрыва сердца, семидесяти лет» (из письма В. А. Тихоцкого к В. С. Мишину от 6 ноября 1928 г. AЧ).

Накануне получения письма Толстого (письмо было получено 2 апреля) Г. А. Русанов написал Толстому письмо, датированное 31 марта 1885 г., в котором излагались те сведения, о которых здесь просил Лев Николаевич. Вот что мы узнаем из него: «Разузнав по отъезде Вашем из Харькова (12 марта) к кому нужно обратиться, я 14 марта ездил к товарищу прокурора Окружного суда Дукмасову, ведающему дела о политических преступлениях, рассказал ему о Вашей просьбе и с своей стороны — просил сделать всё, что можно для Тихоцкого, во всяком же случае разрешить свидание с родственниками. Товарищ прокурора, хотя я был очень мало знаком с ним раньше, отнесся, повидимому, сочувственно к этим просьбам и обещал сделать, что зависит от него, т. е. в свою очередь попросить других «жандармов». На другой день он приехал ко мне и сообщил, что Тихоцкому разрешены свидания с женою — в присутствии жандарма, причем втайне (которая Вам, впрочем, может быть передана) объяснил мне, что Тихоцкий арестован по распоряжению полтавских жандармов за связи с политическими преступниками и «кажется, за чересчур свободные речи». Деяния эти по словам Дукмасова «не принадлежат к числу особенно важных и наказание ограничится, по всей вероятности, административною ссылкой». Решение участи Тихоцкого последует от Оржевского (тов. министра внутренних дел). От харьковских властей оно не зависит, так что и просить о нем следует в Петербурге. Сообщая о разрешении Тихоцкому видеться с женою, товарищ прокурора сказал, что разрешение это получено харьковскими жандармами из департамента государственной полиции... 13 марта (следовательно, накануне моего визита к нему, товарищу прокурора и на другой день, как Вы говорили со мной о Тихоцком). Дня через три после посещения товарища прокурора, я был в книжном магазине и узнал там, что жене Тихоцкого действительно объявлено о разрешении видеться с мужем, но объявлено после 14 марта. Соображение чисел и другие соображения приводят меня к некоторому сомнению в справедливости слов Дукмасова о том, что упомянутое разрешение последовало из Петербурга. Впрочем, может быть, я ошибаюсь. Думается только, что еслиб Вы не ехали через Харьков, не скоро бы получилось «департаментское распоряжение» (АТБ).

2 Ст. 251 и 252 «Уложения о наказаниях» (Гл. II «О бунте против власти верховной и о государственной измене. Отделение первое. О бунте против власти верховной»), по которым привлекались лица виновные в составлении и распространении или же просто хранении письменных и печатных воззваний и сочинений антиправительственного характера, а также в участии во всякого рода устных выступлениях и карались от семи-дневного ареста до ссылки на каторгу сроком до десяти лет.

3

4

5 Антонина Алексеевна Русанова (1855—1905).

Раздел сайта: