428. Т. Л. Толстой.
1885 г. Октября 18? Я. П.
Ай да Таня. Спасибо, милая, за письмо. Пишите чаще, я ваши же марки буду вамъ собирать. Я ужъ набралъ. Теперь безъ шутокъ.
Ты въ первый разъ высказалась ясно, что твой взглядъ на вещи переменился. Эта моя мечта и возможная радость, на к[оторую] я не смею надеяться — та, чтобы найти въ своей семье братьевъ и сестеръ, а не то, что я виделъ до сихъ поръ — отчужденiе и умышленное противодействiе, въ которомъ я вижу не то пренебреженiе — не ко мне, а къ истине, не то страхъ передъ чемъ то. А это очень жаль. Нынче завтра придетъ смерть. За чтоже мне унести съ собой туда одно чувство — къ своимъ — неясности умышленной и отчужденiя большаг[о], чемъ съ самыми чужими? Мне очень страшно за тебя, за твою не слабость, a воспрiимчивость къ зевоте и желалъ бы помочь тебе. Мне помогаетъ убежденiе несомненное въ томъ, что важнее для тебя въ мiре, также какъ и для всехъ насъ, нетъ ничего нашихъ поступковъ и изъ нихъ слагающихся привычекъ. Для меня, напримеръ, важнее гораздо вставать рано и отвыкнуть отъ табаку, чемъ исполненiе всехъ моихъ внешнихъ желанiй, для тети Тани, отъ к[оторой] я получилъ письмо, где она говоритъ, что ей нужно денегъ, денегъ, денегъ, гораздо важнее не то, что отвыкнуть браниться, а разъ удержаться отъ брани, чемъ получить Ротшильдово состоянiе, и последнiй примеръ на закуску, тебе важнее убрать свою комнату и сварить свой супъ (хорошо бы коли бы ты это устроила — протискалась бы сквозь все, чтò мешаетъ этому, особенно, мненiе), чемъ хорошо или дурно выдти замужъ. Можетъ ты слишкомъ согласна съ этимъ или совсемъ не согласна, но меня всегда поражаетъ эта безсмыслица: свои поступки, изъ к[оторыхъ] вся жизнь, все человекъ считаетъ такъ пустячками, а то, чтò не можетъ изменить его внутренней жизни, считаетъ очень важнымъ. Такъ вотъ сознанiе важности того, чтò важно, и пустячности того, чтò пустячно, можетъ много помочь противъ всякихъ искушенiй. — Я только представлю себе Фета, Костиньку,1 Урусова,2 Ширковыхъ,3 Золотаревыхъ3 4 нагибающуюся чтобъ слушать, но чтò и кого я не представлю себе изъ Московской жизни — старыхъ и молодыхъ мущинъ и женщинъ — ужасъ забираетъ меня. Одно спасенье во всякой жизни, а особенно въ городской — работа и работа. Я вижу тебя, ты скажешь: все неутешительно. Дело то въ томъ, что не утешаться надо, а идти впередъ, куда хочешь не хочешь идешь, и дело только въ томъ, чтобы marcher droiТ.5 А когда будешь прямо идти, будетъ и прiятное, и очень прiятное. Я по опыту говорю. Я теперь испытываю это. Я живу очень хорошо. Я никого не вижу, кроме Ал[ександра] Петр[овича],6 ресурсы к[отораго] очень ограничены, и если бы верилъ въ счастье, т. е. думалъ бы что надо замечать и желать его, я бы сказалъ, что я счастливъ. Не вижу какъ проходятъ дни, не думаю чтò выйдетъ изъ моей работы, но думаю, что делаю то, чтò надо, чего хочетъ отъ меня То, чтò пустило меня сюда жить. Разлука съ семьей здесь теперь не больше той, к[оторая] всегда, когда мы все вместе. Даже тогда чувствую себя часто более одинокимъ. Теперь я очень, очень часто думаю о васъ и думаю, и чувствую васъ лучше. Въ школу я ни разу не ходилъ. Чемъ более одинъ, темъ более занятъ. Письма я получилъ отъ т[ети] Т[ани]7 и отъ Черткова. У меня освободился экземпляръ «Ч[тоже] н[амъ] д[елать]?» и я пришлю тебе завтра, да ты у мама могла бы взять. А еще почему ты не возьмешься за какую нибудь работу для печати народныхъ изданiй? Я читаю теперь по немножечку Bleak House8 — очень хорошо, и я думалъ объ Oliver TwisТ.9 —
Скажи, пожалуйста, чтò значитъ Стаховичъ?10 Какъ ты думаешь, что онъ желаетъ на тебе жениться? И почему, если желаетъ, не делаетъ предложенiе? Скажи мне откровенно, чтò ты объ этомъ думаешь? Въ его отношенiяхъ къ нашему есть много похожаго на мои отношенiя къ семейству мама. Мама — это т[етя] Т[аня], Лева11 — это Степа12 — За палецъ13 твой денегъ доктору платить не надобно, а вотъ супъ, если ты уладилась и выучилась готовить, это было бы хорошо. Нынче я рубилъ дрова, пришли 3 дворовые мальчика и руководитель ихъ Иванъ Павлычъ14 и остановились противъ меня. Я спросилъ, что имъ нужно, помялись и Ив[анъ] Павл[овичъ] подалъ мне бумажку: «Я, говоритъ, написалъ сочиненiе о бедномъ мужике». Сочиненiе ироническое, но подробности две очень хороши. У мужика по локти рукава полушубка разорваны и пальцы изъ сапогъ торчатъ, то когда онъ сталъ плясать, рукава замотались, какъ крылья у коршуна, а пальцы изъ сапоговъ, какъ молодые соловьи изъ гнезда, выглядываютъ. Не думай, чтобъ два листика, на к[оторыхъ] я пишу, значило то, что я разорвалъ и не послалъ чтò написалъ, нетъ, это только экономiя бумаги, а я пишу чтò попало и хотя чувствую, что очень дурно пишу, пошлю какъ написалось. Вчера, получивъ твое письмо на Козловке, я такъ хорошо о тебе думалъ и мысленно съ тобой говорилъ, а теперь потерялъ тонъ и вышло педантично и несвязно. Тебе отлично жить на свете — силъ въ тебе много и физическихъ, и умственныхъ, и душевныхъ, только поблюди ихъ. И любятъ тебя люди — какъ ты пишешь — барышни — я верю этому — любятъ такъ, ни за чтò. Ну прощай, душа моя. Пиши.
Л. Т.
На конверте:
Печатается по автографу, находящемуся у Т. Л. Сухотиной-Толстой. Впервые опубликовано в отрывках в Б, II, изд. 3, стр. 555—556; полностью в «Современных записках» XXXVI Париж. 1928, стр. 193—196. Датируется на основании почтового штемпеля на конверте: Почтовый вагон 18 октября 1885.
Татьяна Львовна Толстая (р. 4 октября 1864 г.) — старшая дочь Толстого; родилась в Ясной поляне; получила домашнее воспитание; в 1880—1890-х гг. занималась живописью и посещала школу живописи в Москве на Мясницкой улице. 14 ноября 1899 г. вышла замуж за Михаила Сергеевича Сухотина (1850—1914). В 1922 г. организовала в Москве школу рисования и живописи. В 1923—1925 гг. была директором Толстовского музея в Москве, С 1925 г. живет в Париже. Ею написаны воспоминания о Толстом: «Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923; «Как мы с отцом решали земельный вопрос» — TT I, стр. 45—62. Подробнее о ней см. в т. 62.
1
2 Кн. Леонид Дмитриевич Урусов.
3
4 M-me Seuron — француженка, жившая у Толстых в качестве гувернантки. Написала воспоминания: «Шесть лет в доме графа Л. Н. Толстого» (1895). См. т. 53, Дневник 1895 г.
5
6 Александр Петрович Иванов.
7 Татьяна Андреевна Кузминская.
8 «Холодный дом» роман Ч. Диккенса.
9 «Оливер Твист» роман Ч. Диккенса.
10 Михаил Александрович Стахович.
11 Лев Львович Толстой.
12 Степан Андреевич Берс (1855—1909), шурин Толстого.
13
14 Иван Павлович Арбузов, сын сапожника Павла Петровича Арбузова. Хотя И. П. Арбузов был в то время еще мальчиком, его почему-то все называли по имени и отчеству.
На это письмо Толстого Т. Л. Толстая отвечала письмом, в котором писала: «Вчера получила твое письмо, которое очень было радостно и я не ответила сейчас же, потому что много хотела на него ответить. Про важность и пустячность вещей я очень с тобой согласна, но главное то грустно, что все пустяки в жизни так соблазнительны и все соблазны так устроены, что не виден их вред, а только всё прелесть. Здесь я осаждаема ими.... Правда, что ты говоришь, что я подумаю — неутешительно, но нет того чувства пустоты, как бывало, и чувства, что нет никакой жизни, которой бы стоило жить. Теперь я вижу какой она должна быть, но я чувствую, что внешняя жизнь моя не может измениться до известного предела.... С твоим примером насчет того, что важнее свой суп сварить, чем хорошо выйти замуж, мне трудно согласиться, потому что ты взял один из самых крупных примеров из пустячных вещей и один из самых мелких из важных. Нет это неясно и не совсем то, что я хотела сказать. И, пожалуй, я согласна, что не важно как выйти замуж, а важно как жить с мужем — но если с дурным человеком жить — или сама сделаешься дурной, или будешь вечно раздражена, что выходит то же самое. Суп готовить я попробую» (письмо без даты. АТБ).