Толстой Л. Н. - Алексееву В. И., 15 (30) ноября 1881 г.

79. В. И. Алексееву.

1881 г. Ноября 15—30? Москва.

Спасибо вамъ, дорогой Василiй Ивановичъ, за письмо ваше.

Думаю я объ васъ безпрестанно и люблю васъ очень. Вы недовольны собой, что же мне то сказать про себя? — Мне очень тяжело въ Москве. Больше двухъ месяцовъ я живу и все также тяжело. Я вижу теперь, что я зналъ про все зло, про всю громаду соблазновъ, въ к[оторыхъ] живутъ люди, но не верилъ имъ, не могъ представить ихъ себе, какъ вы знали, что есть Канзасъ1

Можетъ быть мне нужно было это, чтобы яснее найти свой частный путь въ жизни. Представляется прежде одно изъ двухъ: или опустить руки и страдать бездеятельно, предаваясь отчаянiю, или мириться со зломъ, затуманивать себя винтомъ, пустомельемъ, суетой. Но, къ счастью, я последняго не могу, а первое слишкомъ мучительно, и я ищу выхода. — Представляется одинъ выходъ — проповедь изустная, печатная, но тутъ тщеславье, гордость и можетъ быть самообманъ и боишься его; другой выходъ — делать доброе людямъ; но тутъ огромность числа несчастных подавляетъ. Не такъ, какъ въ деревне, где складывался кружокъ естественный. Единственный выходъ, который я вижу — это жить хорошо — всегда ко всемъ поварачиваться доброй стороной. Но этаго все еще не умею,2 какъ вы. Вспоминаю о васъ, когда обрываюсь на этомъ.3 — Редко могу быть такимъ — я горячъ, сержусь, негодую и недоволенъ собой. — Есть и здесь люди. И мне далъ Богъ сойтись съ двумя. Орловъ4 одинъ, другой и главный Николай Федоров[ичъ] Федоровъ.5 какъ кажется. (Не бойтесь, я не разделяю и не разделялъ никогда его взглядовъ, но я такъ понялъ ихъ, что чувствую себя въ силахъ защитить эти взгляды передъ всякимъ другимъ верованiемъ, имеющимъ внешнюю цель.) Во вторыхъ и главное, благодаря этому верованiю онъ по жизни самый чистый христiанинъ. Когда я ему говорю объ исполненiи Христова ученiя, онъ говорить: да это разумеется, и я знаю, что онъ исполняетъ его. — Ему 60 летъ, онъ нищiй и все отдаетъ, всегда веселъ и кротокъ. — Орловъ, пострадавшiй — 2 года сиделъ по делу Нечаева6 и болезненный, тоже аскетъ по жизни, и кормитъ 9 душъ, и живетъ хорошо. Онъ учитель въ железнодорожной школе.

Соловьевъ7 — Еще былъ я у Сютаева.8 Тоже христiанинъ и на деле. Книгу мою — Краткое изложенiе9 читали и Орловъ, и Федоровъ и мы единомышленны. Съ Сютаевымъ во всемъ до малейшихъ подробностей. Ну казалось бы хорошо. Кроме того пишу разсказы, въ кот[орыхъ] хочу выразить мои мысли. Казалось бы хорошо, но нетъ, нетъ спокойствiя. Торжество, равнодушiе, приличiе, привычность зла и обмана давятъ. Сижу я все дома, утромъ пытаюсь работать — плохо идетъ, часа въ 2, 3 иду за Москву реку пилить дрова. И когда есть сила и охота подняться, это освежаетъ меня, придаетъ силы, — видишь жизнь настоящую и хоть урывками въ нее окунешься и освежишься. Но когда не хожу. Тому назадъ недели 3 я ослабелъ и пересталъ ходить, и совсемъ было опустился — раздраженiе, тоска. Вечеромъ сижу дома и одолеваютъ гости. Хоть и интересные, но пустые разговоры и теперь хочу затвориться отъ нихъ.

Пишите, пожалуйста, почаще. Поцелуйте за меня Лизавету Александровну,10 Лизу,11 12 Лиза прекрасное письмо написала и ей и Л[изавете] А[лександровне] верно кажется скучно, а я какъ позавидовалъ вашей жизни.

Напишу непременно получше другой разъ.

Примечания

—192 (почти полностью). Год написания письма явствует из слов Толстого: «был у Сютаева», которого он посетил в сентябре 1881 г. Датируется на основании, упоминания о В. С. Соловьеве и слов, что Толстой в Москве живет более двух месяцев.

Василий Иванович Алексеев (р. 15 декабря 1848 г. — ум. 11 августа 1919 г.) происходил из тамбовских дворян; родился в Псковской губернии в поместье отца своего «Подсосково». В 1869 г. окончил Псковскую гимназию, а в 1873 году Петербургский университет по физико-математическому факультету. Еще в университете сошелся с близким ему по взглядам (впоследствии известным политическим деятелем) Н. В. Чайковским, примкнув к его кружку, который ставил своей целью «служение народу» и распространение знаний среди рабочих и крестьян. По окончании университета В. И. Алексеев начал вести занятия с фабричными рабочими в Петербурге, занимаясь наряду с естественными и общественными науками и разбором Евангелия. В это же приблизительно время он познакомился с А. К. Маликовым и его учением, оказавшим на В. И. Алексеева громадное влияние. Осенью 1875 г. вместе с Н. В. Чайковским, А. К. Маликовым, В. Ф. Орловым и др. эмигрировал в Америку, где в штате Канзас они организовали земледельческую общину. Однако, просуществовав до 1877 г., община распалась, и летом того года В. И. Алексеев возвратился в Россию. В конце лета 1877 г. поступил к Толстым в качестве учителя их старшего сына Сергея Львовича, и прожил у них четыре года. За это время близко сошелся со Львом Николаевичем, который заинтересовался его личностью, жизнью и взглядами, во многом сочувственными и сходными с тогдашними мыслями Толстого. Всегда поддерживая Льва Николаевича в его исканиях правды и смысла жизни и являясь почти единственным человеком, сочувствующим его религиозно-этическим верованиям, В. И. Алексеев стал для Толстого близким и дорогим. Однако это сближение его со Львом Николаевичем вызвало неудовольствие со стороны Софьи Андреевны, со временем перешедшее в явную вражду. Вследствие этого 2 июня 1881 г. В. И. Алексеев вынужден был покинуть дом Толстых. По предложению Льва Николаевича он поселился в их Самарском имении, где управляющим был его давнишний знакомый А. А. Бибиков. Там В. И. Алексееву был отведен участок земли. Но спустя четыре года, после нового столкновения с Софьей Андреевной на почве хозяйственной (в переписке), он уехал и поступил домашним учителем к Д. И. Воейкову в его Симбирском имении. В 1891 г. служил в качестве контролера Харьковско-Азовской железной дороги. В 1894 г. был назначен инспектором сельско-хозяйственного ремесленного училища имени Чижова, близ Чухломы, Костромской губ. В 1900 г. был приглашен в Нижний-Новгород на место директора вновь открытого Коммерческого училища, где и оставался до своей смерти. — В течение всей своей жизни В. И. Алексеев не переставал интересоваться Толстым и не прерывал с ним сношений; об этом свидетельствует их переписка. Помимо этого он несколько раз наезжал к Толстым и в Москву, и в Ясную поляну.

В. И. Алексеевым оставлены «Воспоминания» о его знакомстве с Толстым, еще не напечатанные. Копия их хранится в ГТМ.

Письмо, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1 Канзас — один из Северо-Американских Соединенных штатов.

2 все еще не умею написаны поверх зачеркнутых: не могу.

3 Слова: написаны поверх зачеркнутых: этаго хочу.

4 Владимир Федорович Орлов (1843—1898). Привлекался по делу Нечаева. С Толстым познакомился в 1881 году, в бытность свою учителем одной железнодорожной школы. Лев Николаевич высоко ценил его выдающийся ум, самобытность, независимость характера и взглядов. Жизнь же его, настоящего пролетария, всегда внушала Толстому безграничное уважение. О нем подробнее см. в прим. к письмам Толстого к нему, т. 64.

5 Николай Федорович Федоров (1824—1903), философ, библиотекарь Румянцовского музея; автор большого труда «Философия общего дела. Статьи и письма», т. 1. Верный. 1906. Не для продажи; т. 2, М. 1913. В его статьях много высказываний против Толстого. Был известен своей праведной, строго-ригорической жизнью. О нем Ант. Гинкен в своей статье «Идеальный библиотекарь Н. Ф. Федоров» («Библиотекарь» вып. I 1911) говорил, как о человеке «совершенно феноменального бескорыстия и аскетического презрения к деньгам и ко всем матерьяльным благам». В. А. Кожевников писал о его жизни: «Из своего ничтожного заработка он отдавал всё, что можно было отдать, оставляя лишь столько, сколько требовалось для уплаты за тесный угол жилья, да за пропитание, настолько скудное, что ему приходилось по долгим месяцам обходиться без горячей пищи. У него не было ни матраса, ни подушки, ни шубы; он не признавал иного платья, кроме сильно поношенного и служившего ему до тех пор, пока оно не превращалось в лохмотья. Никакой обстановки! При каждом перемещении с квартиры раздавались последние жалкие вещи.... из бюджета даже в 17 р. 50 к. в месяц (пенсия) оказывались остатки, которые все шли на помощь просившим и не просившим. И, несмотря на это довольство столь малым, всё еще какая-то нервная боязнь денег, как чего-то ядовитого, заразного, мерзкого. — Как ни трать их, а они всё еще остаются проклятые! — восклицал он с неподдельным испугом, когда находился какой-нибудь забытый грош в кармане» (В. А. Кожевников, «Н. Ф. Федоров. Опыт изложения учения по изданным и неизданным произведениям, переписке и личным беседам». М. 1908). — Толстой глубоко уважал его за его жизнь и ставил ее для себя примером.

6 —1883) — революционер. В начале 1869 г. был одним из руководителей «студенческих беспорядков». Затем организовал несколько тайных революционных кружков, объединенных в одно общество под названием «Народная расправа». Осенью 1869 г. Нечаев, заподозрив в отступничестве в одном из главных московских кружков некоего студента Иванова, отдал приказание от лица комитета общества убить Иванова, что и было исполнено при его участии. После этого Нечаев уехал за границу. В России же начались аресты, поведшие к так называемому «Нечаевскому делу», в котором привлекалось восемьдесят семь человек. В 1872 г. Нечаев был выдан швейцарским правительством, как уголовный преступник. При помощи шпиона Степковского был схвачен и отправлен в Россию, где был судим судом присяжных и приговорен к двадцати годам каторги, но был тайно посажен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости. Там же умер от общей водянки 21 ноября 1882 г. — Библиографию о С. Г. Нечаеве см.: «Деятели революционного движения в России. Био-библиографический словарь», изд. Всесоюзного общества политических каторжан и ссыльно поселенцев, М. 1928, I, ч. вторая, стр. 267—268.

7 Владимир Сергеевич Соловьев. В Дневнике от 5 октября 1881 г. Толстой записывает о Соловьеве: «Соловьев бедный, не разобрав христианства, осудил его и хочет выдумать лучше. Болтовня, болтовня без конца» (см. т. 49).

8 Василий Кириллович Сютаев (1819—1892) — самобытный народный религиозный мыслитель; крестьянин дер. Шевелино, Новоторжского у. Тверской губ. Имел огромное влияние на Толстого в период определения его религиозных взглядов. Лев Николаевич всегда говорил о Сютаеве, как об одном из главных своих учителей. О посещении Толстым В. К. Сютаева см. Б, II, изд. 4, стр. 190—191; о В. К. Сютаеве см. также Л. Н. Толстой, «Так что же нам делать?», гл. XIV; К. С. Шохор-Троцкий, «Сютаев и Бондарев» — ТБ 1913 г.

9 «Краткое изложение Евангелия». См. прим. 7 к письму № 61.

10 — жена В. И. Алексеева.

11 — дочь А. К. Маликова и Елизаветы Александровны.

12 Николай Васильевич — сын В. И. Алексеева.

Раздел сайта: