571. H. Н. Ге (отцу).
1893 г. Ноября 5. Я. П.
Рад был вашему письму, дорогой друг Николай Николаевич, и рад известию, что вы довольны последним замыслом картины. Я уверен, что это будет хорошо. Мне нравится дрожащий в лихорадке разбойник (я уже давно знаю и жду), нравится и момент. Только бы Христос не был исключителен, и даже исключительно непривлекателен, каким он на последней картине.1 И только бы вы по технике удовлетворили требованиям художнической толпы. Если уж выставка и большая картина, то надо считаться с этим. Вы меня простите, если то, что я скажу, не то, но я не могу не сказать всё, что думаю: Мне кажется, в ваших картинах, в работе ваших картин происходит страшная трата самого драгоценного матерьяла, вроде, простите за сравнение, печенья белого хлеба из первого сорта муки, который любят господа, и бросания отрубей, в которых самое вкусное и питательное. Вы мне рассказывали первую мысль картины — и, верно, она была написана, — состоящую в том, что смерть на кресте Христа побеждает разбойника. И мне это очень понравилось по своей ясности, живописности, по выражению величия Христа на впечатлении, произведенном им на разбойника. Как Гомер, чтобы описать красоту Элены, говорит, что когда она вошла, старцы изумились ее красоте и встали.2 3 Все эти эскизы самые питательные отруби и все они пропадают, чтоб делать господский белый хлеб. Я первый буду радоваться на вашу теперешнюю картину и умиляться ею, но все-таки жалею про все те, к[оторые] остались по дороге и которых теперь по крайней мере никто, кроме вас, написать не может. Я непрестанно жалею, что вы оставили тот план ряда картин евангельских.4 Может быть, трудно их кончать, довести до известной нужной степени техническ[ого] совершенства, этого я не знаю, но знаю, что это — всё то, что передумали, перечувствовали и перевидели своим художественным, христианским зрением, всё это вы должны сделать: в этом ваша прямая обязанность, ваша служба богу. Dixi.5 Если ошибаюсь, простите. Нынче получил от Хилкова поразительное известие. Его мать приехала к нему с приставом из Тифлиса и по высочайшему повелению взяла у него детей и увезла их к себе, пока в Харьк[овскую] губ[ернию], а потом в Петербург?6 «Если меня гнали, то и вас будут гнать». Но все-таки грустно за мать и за всех тех, кот[орые] участвуют в этом грехе. — Целуйте от меня милых друзей Количку с семьей и Рубана с его семейными. Пишите, что вы думаете и делаете и в каком положении картина. До свиданья, обнимаю вас. Маша также шлет приветствие и вашим.
Л. Т.
Примечания
Впервые полностью опубликовано в ТГ, стр. 169—171.
Ответ на письмо художника Ге от 26 октября 1893 г., опубликованное в отрывках в книге В. В. Стасова «Николай Николаевич Ге», стр. 374—375 (полный текст письма неизвестен).
1 Н. Н. Ге, «Повинен смерти» («Суд Синедриона»).
2 «Илиады» — «Сидели старцы Илиона» (1869). У Гомера это место читается иначе, чем в передаче Толстого.
3 Картина «Совесть» («Иуда», «Предатель»), начатая осенью 1891 г., многократно переписанная, бывшая на двадцатой выставке «Передвижников» весной 1892 г. и находящаяся ныне в Государственной Третьяковской галерее в Москве.
4 Еще летом 1886 г. Ге задумал ряд эскизов и композиций сначала карандашных, потом в два тона масляными красками на евангельские сюжеты. Темы эти он описывал в нескольких письмах к Толстому, выражавшему свою радость, что Ге занят «своей работой».
5
6 См. прим. к письму № 568.