93. И. В. Файнерману.
1891 г. Ноября 23? Бегичевка.
Спасибо вам, дорогой Исаак Борисович, что известили о себе. Я очень, очень был рад узнать о всех вас и о том, как вы живете. Я живу скверно. Сам не знаю, как меня затянуло в работу по кормлению голодающих, в скверное дело, п[отому] ч[то] не мне, кормящемуся ими, кормить их. Но затянуло так, что я оказался распределителем той блевотины, которою рвет богачей. Чувствую, что это скверно и противно, но не могу устраниться, не то, что не считаю этого нужным — считаю, что должно мне устраниться — но недостает сил. —
Я начал с того, что написал статью по случаю голода, в к[оторой] высказывал главную мысль ту, что всё произошло от нашего греха, отделения себя от братьев и порабощения их, и что спасенье и поправка делу одна: покаяние, т. е. изменение жизни, разрушение стены между нами и народом, возвращение ему похищенного и сближение, слияние с ним невольное вследствие отречения от преимуществ насилия. С статьей этой, к[оторую] я отдал в «Вопросы Психологии», Грот возился месяц и теперь возится. Ее и смягчали, и пропускали, и не пропускали, кончилось тем, что ее до сих пор нет. Мысли же, вызванные статьей, заставили меня поселиться среди голодающих, а тут жена написала письмо, вызвавшее пожертвования, и я сам не заметил, как я очутился в положении распределителя чужой блевотины и вместе с тем стал в известные обязательные отношения к здешнему народу. —
Бедствие здесь большое и всё растет, а помощь увеличивается в меньшей прогрессии, чем бедствие, и потому, раз попавши в это положение, невозможно, не могу отстраниться. Делаем мы вот что: покупаем хлеб и другую пищу и по деревням, у самых бедных хозяев, устраиваем — не устраиваем, п[отому] ч[то] всё делают сами хозяева — а только даем средства, т. е. продовольствие на столовые, и кормятся слабые, старые, малые, иногда и средние голодные. Много тут и дурного, много и хорошего, т. е. не в смысле нашего дела, а в смысле проявления добрых чувств. На-днях калужский разбогатевший крестьянин предложил из голодной местности сослать на зиму в Масальский уезд 80 лошадей. Их там прокормят зиму и пришлют весною. Калужск[ие] крестьяне предложили, а здешние в один день набрали все 80 лошадей и готовы отправить, доверяя чужим, невиданным братьям.1
Ну, пока прощайте, передайте мой братский привет всем вашим, знакомым мне и незнакомым, сожителям. Пишите подробнее о себе.
Л. Т.
Собранный вами хлеб направьте в более близкие к вам места, равно и деньги. У нас избыток их соответственно не нужде, а силам распределения.
Примечания
Впервые опубликовано с датой «декабрь 1891» в газете «Елисаветградские новости» 1904, № 137 от 11 апреля. Датируется на основании почтовых штемпелей на письмах Файнермана, на которые отвечает Толстой, и ответного письма и записи в Дневнике Толстого 24 ноября о том, что он писал накануне письма (см. т. 52, стр. 59).
Исаак Борисович Файнерман (1863—1925) — по профессии учитель, впоследствии журналист (псевдоним: Тенеромо). См. т. 63, стр. 412—413. В 1891—1893 гг. Файнерман жил с семьей в Полтаве; в 1892 г. помогал А. А. Волкенштейну по закупке продуктов для устраиваемых Толстым столовых.
1 Об этом см. в письме Толстого к С. А. Толстой от 19 ноября, т. 84, стр. 100.