50. Л. Л. и Т. Л. Толстым.
1894 г. Февраля 21. Москва.
21 февраля 1894 г.
Л. Л. Толстому из Москвы в Париж.
Я тебя не забыл, дорогой Лева, а не писал, п[отому] ч[то] не было мне вполне ясно твое душевное состояние.
Теперь же получили твои три письма: первое, в кот[ором] ты сознаешься в твоих отчаянных мыслях, второе — одновременное с твоей телеграммой, и последнее, в котором ты уже ждешь Таню и после посещения Potain. Мне совсем ясно твое душевное состояние одиночества и тоски в огромном, веселом, блестящем городе. Должно быть, в роде того, что я испытывал в детстве, когда меня запирали в комнату и я слышал радостные визги братьев в соседней комнате. — Как видно, болезнь твоя знакома всем врачам и кажется очень простою и обыкновенною. Я понимаю, как она не проста и обыкновенна тому, кто страдает от нее. Как смерть, кот[орая] так проста, как предмет наблюдений, и так бесконечно таинственна, когда ее будешь испытывать. Но я говорю о том, что болезнь понятна врачам, они опытом знают ее течение и исход, и потому надо подчиниться им. И советую тебе сделать это, подчиняясь Potain. Montreux1 мне тоже нравится для тебя и потому, что это считается самым успокоительным для нервов местом в Европе, и потому, что я сам прожил там удивительно радостно, спокойно.2 И мне кажется, что и тебе так же будет. Ты не конфузься за свою слабость, что не перенес одиночества и отчаивался. Я не только не осуждаю тебя, но радуюсь видеть, что ты и больной живешь, не спускаешь нравственных требований к себе. А это главное. Не количество жизни дорого, а качество. И это мы, стареющие и слабеющие люди, знаем опытом.
Наша жизнь идет хорошо. Из событий было то, что нынче вернулась из Петерб[урга] Цец. Вл. Хилкова и получила отказ,3 как ей сказал Рихтер,4 по воле государя. Это тяжело. Но она, несмотря на свою беременность, спокойна и тверда. Сейчас к ней пошел H. Н. Ге,5 а завтра мама звала ее обедать. Вчера читали присланные мне Чертковым записки Хилкова — всей его жизни.6 Хорошо, просто и сильно, как всё, что он пишет. — Утром прислал Корш7 директорскую ложу на спектакль драмы Ковалевской,8 и мамà с Машей и мальчиками поехали, а я весь вечер — такая манность9 — сижу совсем один. Читал превосходную статью Ouida, The New priesthood,10 против докторов и вивисекции. Очень сильно. Непременно переведем. Я, кажется, кончил скучный Тулон и хочется писать и драму,11 и изложение христианского учения для детей.12 Мне дала эту мысль книга одного квакера, дурно написанная, но прекрасно задуманная, и многое другое. Но едва ли что-нибудь выйдет. Как хорошо, что тебя любят и Саломон и его мать. Его мать я видел 40 лет тому назад с цветами в Женеве, она принесла их Ал[ександре] Андр[еевне],13 а теперь тебе. Утонченные формы особенно милы в старушках. Поблагодари очень ее и его от меня. И Димир,14 я чувствую, должен быть приятен. В нем есть тепло, та сердечная искренность, самые драгоценные чувства.
Ну что, Таня милая, как ты? Прохожу через твою комнату, и твой белый халат на стене особенно напоминает тебя. Смотри же, Лева, покорись ей. Не знаю, как тебе, а мне она импозирует,15 и мне легко бы слушаться ее. По рассказам Ваки,16 Я надеялся, напротив, что эта поездка разбудит его.
Мне очень приятно было узнать, что Schroeder17 был у тебя и зовет тебя к себе. В нем как будто есть что-то, чего не бывает в французах. Теперь ждем известий, что вы решите. И здорова ли Таня, и как поместилась. Да ты, верно, устроишь ее хорошо. Целую вас, милые дети.
Л. Т.
Маша очень деятельна, спокойна и хороша. Мы с ней торопимся переводить Аmiеlʼя18 и всё не успеваем.
Примечания
Печатается по машинописной копии из архива C. Д. Толстого. Дата копии подтверждается письмами Л. Л. Толстого.
Ответ на три письма Л. Л. Толстого: от 30 января, 12 и 16 февраля и телеграмму от 2 февраля с жалобами на болезнь.
1 Монтрё, группа курортов (Кларан, Глион и др.) в Швейцарии на берегу Женевского озера.
2 Во время своего первого заграничного путешествия в 1857 г. Толстой три с половиной месяца, с 28 марта по 11 июля, провел в Швейцарии, поселившись в Кларане. См. Дневник за этот год, т. 47, и т. 5, стр. 192—213.
3
4 Генерал-адъютант Оттон Борисович Рихтер. См. письмо № 56.
5 Николай Николаевич Ге, художник.
6 «Записки Д. А. Хилкова» были опубликованы в качестве материала в книге В. Г. Черткова «Похищение детей Хилковых», изд. «Свободное слово», № 4, Christchurch, 1901, стр. 11—65.
7 Федор Адамович Корш (1852—1924), драматург и антрепренер, директор драматического театра в Москве, основанного им в 1882 г.
8 —1891), рожд. Корвин-Круковская, математик, член-корреспондент Академии наук и профессор Стокгольмского университета. Ее драма «Борьба за счастье» с успехом шла в театре Корша, вторым представлением, 21 февраля.
9 Слово из так называемого «детского языка», понятного только членам семьи Толстого.
10 Уйда (Ouida), псевдоним английской писательницы-романистки Марии Луизы де ла Раме (Marie Louise de la Ramée, 1839—1908). Книга, ее «The new priesthood») («Новое священство») вышла в Лондоне в 1893 г. См. письмо № 61, прим. 1.
11 Драму, получившую впоследствии название «И свет во тьме светит». Толстой начал ее в следующем году.
12 Начатый первоначально Толстым в форме вопросов и ответов так называемый «Катехизис».
13
14 Владимир Алексеевич Бобринский (1867—1921), тульский крупный помещик, впоследствии член Государственной думы (2, 3 и 4-го созывов), крайний реакционер; с 1919 г. белоэмигрант.
15 От французского слова «imposer» — внушать уважение.
16 —1938), брат жены Ильи Львовича Толстого.
17 Феликс Шрёдер (Felix Schroeder), французский журналист, автор книги «La Tolstoisme» («Толстовство»), Париж, 1895, излагающей учение Толстого с реакционной точки зрения.
18 édéric Amiel, 1821—1881), профессор философии в Женевском университете, идеалист. Автор обширного дневника, выдержки из которого в переводе М. Л. Толстой, с предисловием Л. Н. Толстого, печатались в «Северном вестнике» в 1894 г. См. т. 29.